ГЛАВА I. Общая характеристика и классификация проективных методик - Проективные методы - Соколова Е.Т.

Проективные методики представляют собой специальную технику клинико-экспериментального исследования тех особенностей личности, которые наименее доступны непосредственному наблюдению или опросу. Термин «проективные» был впервые использован Л. Френком в 1939 г. для объединения уже известных к тому времени, но, казалось бы, таких чрезвычайно далеких друг от друга методических приемов, как ассоциативный тест Юнга, тест Роршаха, ТАТ и других [48]. Выделив некоторые формальные признаки, присущие большинству проективных методик, Френк попытался дать им классификацию; с некоторыми дополнениями эта классификация принимается и в настоящее время [37; 81]. Различают следующие группы проективных методик.

Методики структурирования: тест чернильных пятен Роршаха, тест облаков, тест      трехмерной проекции.

Методики конструирования: MAPS, тест мира и его разнообразные модификации.

Методики интерпретации: ТАТ, тест фрустрации Розенцвейга, тест Сонди.

Методики дополнения:   неоконченные предложения, неоконченные рассказы, ассоциативный тест Юнга.

Методики катарзиса: психодрама, проективная игра.

Методики изучения экспрессии: анализ почерка, особенностей речевого общения, миокинетическая методика Мира — и — Лопеца.

Методики изучения продуктов творчества: тест рисования фигуры человека (варианты Гуденау и Маховер), тест рисования дерева К. Коха, тест рисования дома, рисунок пальцем и т. д.

Все перечисленные методики, по Френку, объединяет способность отражать как на экране наиболее существенные аспекты личности в их взаимозависимости и целостности функционирования. Эти методики характеризует также общность формального построения и сходство в стратегии проективного эксперимента: поведении психолога-исследователя, подборе стимульного материала, постановке   диагностических задач.

Принято говорить о следующих отличительных признаках проективных методик:

1) так называемая неопределенность стимульного материала или инструкции к заданию, благодаря чему испытуемый обладает относительной свободой в выборе ответа или тактики поведения;

2) деятельность испытуемого протекает в атмосфере доброжелательности и при полном отсутствии оценочного отношения со стороны экспериментатора. Этот момент, а также то, что испытуемый обычно не знает, что в его ответах диагностически значимо, приводят к максимальной проек­ции личности, не ограничиваемой социаль­ными нормамии оценками;

3) проективные методики измеряют не ту или иную психическую функцию, а свое­го рода модус личности в ее взаимоотно­шениях с социальным окружением [40;48;76].

    Формальные характеристики проектив­ных приемов, не давая оснований для одно­значного соотнесения их с какой-то опре­деленной теоретической схемой, тем не ме­нее обусловливают особую стратегию ис­следования’. Прежде всего это касается поведения экспериментатора и испытуемо­го: экспериментатор из нейтрального реги­стратора ответов испытуемого  должен стать его партнером, доброжелательным и понимающим собеседником; испытуемый же в такой ситуации (даже при отсутствии специально поставленной психотерапевти­ческой задачи) переживает своеобразный «катарзис», Само собой разумеется, успех проективного исследования во многом за­висит от личности экспериментатора, его умения расположить к себе испытуемого и ряда других факторов, возникающих в по­добном общении [34; 44].

Основные принципы проективного исследова­ния сложились в борьбе, с одной стороны, с тра­диционной экспериментальной психологией, «стери­лизовавшей» условия эксперимента в целях дости­жения   максимальной   объективности, с другой стороны — с тестовыми психометрическими исследо­ваниями, игнорировавшими индивидуальные особен­ности личности и способы достижения тех или иных результатов. В определенном смысле принцип по­строения проективного эксперимента близок прин­ципу «функциональной пробы», развиваемому в оте­чественной психологии, согласно которому экспери­мент моделирует «не только умственные операции больного, но и его личностное отношение» [12, 33].

Стимульный материал, используемый в проективных методиках, как правило, не безразличен испытуемому, так как вслед­ствие апелляции к прошлому опыту приобретает тот или иной личностный смысл. Изображения драматичных жизненных ситуаций, лица людей, предметы, ассоциирующиеся с аффектогенными ситуациями (например, пистолет, могильные плиты), эмоционально   окрашенные слова  или предложения обращены к тем или иным индивидуально значимым переживаниям личности. Неопределенность, составляющая одно из основных условий деятельности испытуемого, способствует тому, что поведение более чем когда-либо детерминиру­ется не конвенциональными нормативами, а собственной системой мотивов, ценностей, диспозиций человека [34; 42; 48]. К обсуждению этого положения, чрезвы­чайно важного для теоретического обосно­вания самого проективного метода, мы еще вернемся.

Преимущественное использование про­ективных методик для изучения неосозна­ваемых форм психической деятельности объясняется спецификой клинических и параклинических задач, решаемых с их помощью. Как известно, эти методики создавались для клинических целей и в своих классических   вариантах   используются главным образом в клинике неврозов2. Однако в отличие от отечественной в зарубежной психологии термин «клинические методы» не имеет специфического значе­ния; он указывает прежде всего, что исследование ориентировано на выявление индивидуальных, «уникальных» способов адаптации личности к социальному окружению и себе самой [74]. Проективные ме­тоды являются клиническими именно в этом смысле: специально подобранная ба­тарея методик способна ответить на такие важные вопросы, как стиль взаимоотноше­ния личности с другими людьми (конформность, лидерство, авторитарность, демокра­тизм и т. д.); ее ведущие мотивы и пути их реализации, степень гармоничности или конфликтности аффективной сферы, сред­ства разрешения внутренних и внешних конфликтов; самооценка, мера ее осознанности, адекватности, гибкости и т. д. Бес­спорно, что богатством получаемого мате­риала проективные методики выгодно отли­чаются от других более популярных в общепсихологических исследованиях мето­дов, например опросников. Вместе с тем такие широко известные методики, как ТАТ или тест Роршаха в своих оригинальных вариантах чрезвычайно сложны и гро­моздки, предполагают высокий уровень мастерства экспериментатора и одновременно не свободны от его субъективизма при интерпретации результатов. Одной из попыток избегать указанных недостатков является исследовательская работа в на­правлении стандартизации   проективных, методик и создания их модификаций. Так, возникли известные варианты ТАТ Мак-Клеланда и Хеккаузена, упрощенные варианты теста Роршаха, тест фрустрации Розенцвейга и некоторые другие. В отли­чие от классических вариантов эти мето­дики не претендуют на охват личности в целом, а исследуют те или иные личност­ные «переменные», например, конкретные мотивы или реакции на «преградные» си­туации. Варианты проективных методик, как правило, создаются для решения ка­ких-то исследовательских задач, в соответ­ствии с чем разрабатывается и адекват­ный данной задаче способ анализа и ин­терпретации результатов. Так, например, в исследованиях Виткина с целью выяв­ления индикаторов полезависимости (поленезависимости) материалы ТАТ, теста Рор­шаха, теста рисования человека подверга­лись специальной обработке, в результате чего были получены операциональные показатели личностного стиля [82; 83]. Кон­кретными исследовательскими  задачами обусловлено и внедрение некоторых ва­риантов проективных методик в общую, социальную психологию, их использование в педагогической, спортивной психологии.

2Проективные методики применяются и в це­лях дифференциальной диагностики (Рапапорт, Ша­фер, Оберхольцер, Бом), хотя вопрос о патогномоничности показателей проективных методик недоста­точно ясен.

Большинство проективных методик или проективных «техник», как их иногда предпочитают называть, не являются, по-види­мому, тестами в узком понимании этого термина. Согласно одному из принятых определений, «психологический тест — это стандартизированный инструмент, предназ­наченный для объективного измерения одного или более аспектов целостной лично­сти через вербальные или невербальные образцы ответов или другие виды поведе­ния» [49, 46]. Исходя из этого определе­ния, наиболее существенными признаками тестов являются:

1. Стандартизированность   предъявле­ния и обработки результатов.

2. Независимость результатов от влия­ния экспериментальной ситуации и лично­сти психолога.

3. Сопоставимость индивидуальных дан­ных с нормативными, т. е. полученными в тех же условиях в достаточно репрезента­тивной группе.

В настоящее время далеко не все про­ективные методики и не в равной степени удовлетворяют выделенным   критериям. Так, общепринятым является мнение о недостаточной   объективности проективной техники; при этом ссылаются на многочис­ленные наблюдения и эксперименты, дока­зывающие влияние на тестовые результаты таких факторов, как пол экспериментато­ра, ситуативные установки и переживания испытуемого, атмосфера исследования [34; 44; 49]. Для целого ряда проективных ме­тодик отсутствуют нормативные данные; более того, некоторыми исследователями оспаривается принципиальная возможность их существования для подобного рода «идеографических» методов. Чрезвычайно важным и, до сих пор дискуссионным остается вопрос о стандартизированности проективных методик. Остановимся на нем  подробнее. В отличие от тестов интеллек­та или способностей при проективном ис­пытании практически невозможно полно­стью унифицировать и стандартизовать не только анализ и интерпретацию результа­тов, но даже и саму процедуру исследова­ния. Ведь совершенно различно поведение экспериментатора с робким, сензитивным или спокойным, уверенным субъектом, с таким, который открыт, активно ищет по­мощи, или с тем, кто «защищается» при малейших попытках проникнуть в его внутренний мир. Хотя в любом капиталь­ном руководстве и описываются наиболее распространенные   стратегии   поведения экспериментатора, они, конечно же, не охватывают всего многообразия конкрет­ных случаев. К тому же жесткая формали­зация и стандартизация, как указывает ряд исследователей, противоречила бы самому духу проективной техники и была бы не оправдана. Сошлемся в связи с этим на высказывание Лоуренса Френка, одного из крупнейших теоретиков в этой области: «...нельзя надеяться, что стандартизован­ная процедура сможет широко осветить индивидуальную личность как уникальную индивидуальность. Она также не сможет способствовать проникновению в динамические процессы личности» [по: 7, 48]. И У тем не менее исследования по стандартиза­ции проективных методик необходимы, так как без них затруднительна оценка валидности и надежности последних. Анализируя обширную и весьма противоречивую лите­ратуру, можно заключить, что согласно тра­диционным способам оценки проективные методики имеют средние показатели валидности и надежности [10; 49; 78]. Подобный вывод может объясняться однако и тем, что критерии валидности и надежности, разработанные для традиционных тестов, вообще не применимы в данном случае. Учитывая потребности практики, а также тенденции развития   исследовательского инструментария современной психологии, можно, повидимому, прогнозировать по­степенное сближение проективных методик с тестами. Работа в этом направлении, ес­ли она будет выполняться совместно квалифицированными клиническими психоло­гами и специалистами в психометрике, по­зволит расширить сферу прменения проективных методик и сделает их достоянием широкого круга исследователей.