Глава 2. Классификация состояний - Психофизиология состояний человека - Ильин Е. П.

2.1. Различные подходы к классификации состояний

Дать удовлетворительную классификацию состояний очень трудно, если вообще возможно. Поэтому данный вопрос представляет инте­рес не только и не столько для типологии состояний, сколько для вы­яснения того, какие психологические явления относятся учеными к состояниям и насколько правомерно такое отнесение. Как пишет Ю. Е. Сосновикова (1975), «задача классификации заключается не только в том, чтобы выявить или указать на признаки, по которым можно классифицировать психические состояния, но в том, чтобы систематизировать наиболее важные из них, чтобы принципы их сис­тематизации отразили сущность самого явления. Классификация, как отмечают философы, используется как средство уточнения понятия, которым оперирует наука» (с. 78).

Н. Д. Левитов (1964), отказавшись от возможности создать исчер­пывающую универсальную классификацию психических состояний, в качестве основной, хотя и недостаточной, классификации подразде­лил их на состояния, относящиеся к познавательной деятельности, эмоциям и воле (по аналогии с классификацией психических процес­сов). Однако ученый отмечает, что не везде наблюдается совпадение между классификацией психических процессов и классификацией психических состояний; многие психические состояния имеют анало­гию скорее с характером (например, состояние решительности — не­решительности, трудового подъема — лени).

Левитов предлагает группировать состояния в зависимости от той деятельности, которую они сопровождают. Тогда следует говорить о психических состояниях в игровой, учебной, трудовой, спортивной деятельности. Можно согласиться, что особую группу могут составить состояния, возникающие в процессе деятельности, но вряд ли можно принять их деление на игровые, учебные, трудовые и спортивные, так

как при любом виде деятельности могут проявиться одни и те же со­стояния. Например, Левитов только в аспекте трудовой деятельности рассматривает состояния монотонии и утомления. Но разве эти со­стояния не присущи учебной, спортивной и даже игровой деятель­ности?

Автор указывает на возможность и другой группировки психиче­ских состояний, базирующейся в основном на их характеристиках.

1.   Состояния личностные и ситуативные. В первых выражаются ин­дивидуальные свойства человека, во вторых — особенности ситуа­ций, которые часто вызывают у человека не характерные для него реакции. В данном случае речь идет о типичных или не типичных для человека реакциях на ситуацию, поэтому название этой груп­пы состояний, данное Левитовым, нельзя признать удачным. Все состояния ситуативны, т. е. развиваются под влиянием той или иной ситуации, поэтому следовало бы говорить о типичных и не типичных для данного человека состояниях.

2.   Состояния более глубокие и более поверхностные. Речь идет о том, насколько сильно выражено то или иное состояние человека.

3.   Состояния, положительно или отрицательно действующие на человека. Предполагается, что одни состояния действуют на че­ловека благотворно, другие вредны для него. Во многих случаях это так, но абсолютной границы здесь нет. Злость, например, мо­жет как мешать человеку («ослеплять» его разум), так и помогать мобилизовать возможности.

4.   Состояния продолжительные и краткие. Одни состояния длятся минуты, другие — сутки и более.

5.   Состояния более или менее осознанные. Рассеянность, считает Левитов, чаще бывает неосознаваемым психическим состоянием, а решительность — всегда сознательна.

В. Н. Мясищев (1966), исходя из интересов клинической психоло­гии, в качестве одного из подходов к классификации состояний рас­сматривал их генезис. Он считал очень важным деление эмоциональ­ных состояний на эндогенные, или аутохронные, и реактивные, или психогенные. В возникновении эндогенно-обусловленных состояний отношения не играют роли, психогенные же состояния возникают по поводу обстоятельств, имеющих важное значение, связанных с жиз­ненно важными отношениями: потерей дорогого лица, неудачей, ка­тастрофой и т. п.

Точка зрения-6

По параметру напряженности состояния личности можно классифициро­вать на две группы. С одной стороны, это цикличные, периодически повто­ряющиеся формы осуществления психической деятельности в пределах относительно однородного уровня напряженности психики. Они, как пра­вило, длительны, связаны со сложившимся ритмом жизнедеятельности личности, детерминированы устойчивыми условиями ее жизни. Их можно рассматривать как «точку отсчета» по отношению к состоянию с возраста­ющим уровнем психической напряженности.

К другой группе психических состояний личности можно отнести исключи­тельные, предельные, относительно редко возникающие состояния. Они сопровождаются значительными изменениями — усилением напряженно­сти естественного течения психических процессов. В зависимости от инди­видуальных и типологических характеристик личности состояния такого рода либо дезорганизуют естественное протекание психических процес­сов вследствие рассогласования сложившихся систем различных форм ее жизнедеятельности, либо приводят эти системы к высокой мобилизации. И в таком случае по отношению к состояниям первой группы эти исключи­тельные состояния выступают как вершины, «пики», кульминационные формы осуществления психической деятельности. Они более или менее кратковременны и существуют, пока действует фактор или группа факто­ров, вызвавшие их (Чеснокова, 1987, с. 21).

Ю. Е. Сосновикова (1975) предлагает классифицировать психи­ческие состояния с учетом их продолжительности, распространенно­сти, напряженности, адекватности и осознанности (табл. 2.1).

Ю. Е. Сосновикова полагает, что психические состояния могут быть классифицированы по возрастному принципу; по характеризу­ющей их ведущей деятельности; по видам труда, в которых эти состо­яния возникают; по принципу значимости и наибольшей выраженно­сти в них существенных личностных свойств человека. Вряд ли с этим можно полностью согласиться. Так, например, неясно, каким образом состояния могут быть типизированы по возрастным периодам (если не принимать за состояние «конкретное проявление всех компонен­тов психики», т. е. саму психику, как это делает Сосновикова) или по принципу значимости и выраженности в них личностных свойств.

Сосновикова дает следующую классификацию психических состо­яний человека.

1.   Состояния сознания (с предельно высокой, высокой и выше обыч­ной активностью).

2.   Состояния внимания (с предельно высокой, высокой и выше обыч­ной активностью).

Таблица 2.1

Общая краткая схема принципов классификации и классификации психических состояний

42    Раздел I. Теоретические и методологические вопросы изучения состояний

3.   Состояния деятельности (ведушей деятельности, потребностные, мотивационные, целей, способов осуществления).

4.   Состояния с преобладанием психических процессов (ощущений, восприятий, представлений).

5.   Состояния с преобладанием одной из сторон психики (интеллек­туальные, эмоциональные, волевые).

6.   Личностные состояния с доминирующими в их структуре свой­ствами личности (направленности, характера, темперамента, спо­собностей).

Нетрудно заметить, что единого стержня, с помощью которого можно было бы классифицировать состояния, в данной классифика­ции нет. Так, в первых двух группах таким стержнем является интен­сивность состояний (количественная характеристика), а в последую­щих — особенности психических явлений (качественная характери­стика). Рядоположность заявленных автором групп состояний тоже вызывает вопросы. Главное же, чего нет в данной классификации, это названия конкретных психических состояний. Поэтому создается впе­чатление, что это не классификация состояний, а методологические подходы к любой классификации, в том числе и психологических яв­лений.

Сосновикова пишет, что психические состояния могут выступать и как причины, и как следствия какого-либо действия, поступка, дея­тельности. В связи с этим она выделяет две большие группы психи­ческих состояний: состояния-причины и состояния-следствия. Одна­ко и с этим можно поспорить: одно и то же состояние может быть и следствием, и причиной. Например, страх за содеянное (состояние-следствие) ведет к соответствующему поведению (т. е. выступает уже в роли состояния-причины).

В. А. Ганзен (1984), давая систематизацию состояний, избежал это­го недостатка. Он выделил не только группы психических состояний, но и перечислил входящие в них конкретные состояния. Однако в психические состояния он почему-то включил и физиологические состояния: гипоксия, жажда, голод, сексуальное напряжение, активи­зация, врабатывание (табл. 2.2).

Автор выделяет три класса состояний: волевые (напряжение — раз­решение), аффективные (удовлетворение — неудовлетворение) и со­знания (сон — активация). Волевые состояния делятся Ганзеном на две подгруппы: праксические (возникающие в процессе деятельности или как ее следствие) и мотивационные, аффективные состояния —

Таблица 2.2

Классификация психических состояний человека (по В. А. Ганзену)

Психические состояния

на гуманитарные и эмоциональные. Состояния сознания выражают­ся в состояниях внимания.

Приведенную классификацию также нельзя признать полностью логичной. Например, такие состояния, как воодушевление, подъем Ганзен отнес к волевым, хотя правильнее рассматривать их как аффек­тивные (эмоциональные). Усталость рассматривается как самостоя­тельное состояние наряду с утомлением, хотя она является лишь субъективным признаком утомления. Неясно, почему монотония и пресыщение отнесены к волевым состояниям, а чувства симпатии, дружбы и любви являются состояниями, а не отношениями. Да и на­звание группы, в которую помещены упомянутые чувства, — гумани­тарные состояния — нельзя признать удачным.

Не очень убедительно выглядит выделение автором положитель­ных праксических состояний. Во-первых, подъем, воодушевление, вдохновление — это синонимы, обозначающие одно и то же эмоцио­нальное состояние. Во-вторых, врабатывание — это одна из фаз ра­бочего физиологического состояния человека. В-третьих, является ли установка (или отношение) состоянием? Если да, то тогда все психи­ческие явления являются состояниями и психология превращается в науку исключительно о состояниях.

А. О. Прохоров (1989) пишет о праксических, творческих, волевых, органических, ориентационных, коммуникативных, эмоциональных состояниях и состояниях сознания.

В другой работе Прохоров (1990) выделил следующие группы со­стояний: деятельностные (вдохновение, увлеченность и др.), состоя­ния общения (симпатия, откровение-откровенность, смущение и др.), состояния, обусловленные системой отношений к действительности и направленностью (озабоченность, вражда и др.), состояния, обуслов­ленные биологическими компонентами характера (психофизиологиче­ские состояния), — бодрость, утомление, сонливость и др., эмоциональ­ные состояния (радость, страх и др.), волевые состояния (решимость, леность-лень и др.), интеллектуальные состояния (задумчивость и др.). В свою очередь, все эти состояния были разделены на положитель­ные и отрицательные.

Подобное деление состояний на группы тоже вызывает ряд вопро­сов. Например, с каких пор характер (не темперамент!) обусловлива­ет такие биологические состояния, как сонливость, утомление и пр.? Или почему откровенность является состоянием?

В более поздних работах Прохоров (1998) выделяет равновесные и неравновесные состояния (табл. 2.3). К первым он относит устойчи-

Таблица 2.3

Шкала уровней психической активности сознания и общая систематика состояний (создана на основании шкалы В. А. Ганзена и В. Н. Юрченко, 1991)

вые состояния, ко вторым — неустойчивые. Если это так, то зачем одно название состояний менять на другое? Кроме того, автор тут же ого­варивается, что, строго говоря, все психические состояния человека неравновесны, так как согласно второму закону термодинамики рав­новесие для биологических систем несовместимо с жизнью. Спраши­вается, зачем же тогда «огород городить»?

В качестве основания для деления состояний на равновесные и неравновесные он выбрал энергетические характеристики — уровень активации (Линдсли, 1960) и уровень психической активности (Ган-зен, Юрченко, 1991).

По существу для Прохорова неравновесными являются фрустра-ционные и дезадаптивные состояния, поскольку их причинами могут быть тяжелая болезнь или смерть близких, измена, развод и другие чрезвычайные жизненные обстоятельства (куда он относит и переезд человека в другой город). Надо полагать, это состояния, в которых главным признаком является нарушение душевного (психического) равновесия, как говорят в быту. Но тогда проще было бы вести речь о негативных эмоциональных состояниях. Когда же автор говорит о неравновесных состояниях, возникает вопрос: о неравновесии каких характеристик состояний и о чем идет речь?

Понятие о равновесных и неравновесных состояниях более при-ложимо к другим, физиологическим состояниям, когда речь идет о так называемых устойчивых состояниях человека, возникающих во вре­мя физической работы. Они связаны со стабилизацией вегетативных функций, наступающей вслед за врабатыванием. В зависимости от интенсивности работы устойчивость функционального состояния мо­жет быть разной. В одном случае уровень функционирования вегета­тивных систем обеспечивает необходимое для окисления продуктов обмена количество кислорода. В другом — интенсивность деятельно­сти и расход энергии настолько велики, что поступающий в организм кислород не может обеспечить полного окисления промежуточных продуктов, возникающих при химических реакциях в мышцах. В свя­зи с этим английский физиолог и биохимик А. Хилл выдвинул пред­ставление об истинном и ложном устойчивых состояниях.

Истинное устойчивое состояние характеризуется равновесным со­стоянием обмена, т. е. когда во время работы поступает кислорода ров­но столько, сколько необходимо для окисления. Большая по интен­сивности работа протекает на фоне ложного устойчивого состояния, во время которого потребление кислорода значительно ниже необхо­димого. Некоторое время максимально потребляемое количество кис­лорода остается на постоянном уровне, поэтому создается впечатле­ние устойчивого состояния. Но эта устойчивость обманчива, так как баланс кислорода во время работы не достигается, организм не полу­чает его в достаточном количестве. Вследствие этого при ложном устойчивом состоянии образуется кислородный «долг», который по­крывается уже после работы. При истинном устойчивом состоянии кислородный «долг» не возникает, так как кислорода хватает для пол­ного окисления продуктов распада энергетических веществ.

По поводу деления состояний на равновесные и неравновесные возникают и другие вопросы. Например, как согласуется устойчи­вость — неустойчивость состояний с выбранным Прохоровым энер­гетическим критерием разделения — уровнем активации? Разве опти­мальный уровень активации означает и устойчивость состояния? С другой стороны, если в качестве равновесного состояния автор при­нимает состояния средней (или оптимальной) психической активно­сти, а в качестве неравновесных — все состояния, находящиеся по уровню активности ниже или выше оптимального, то в литературе для этих случаев тоже имеются закрепленные и понятные всем названия: оптимальные и неоптимальные состояния.

Классификация Прохорова, вобрав все ошибки шкалы В. А. Ганзе-на и В. Н. Юрченко, содержит еще ряд сомнительных моментов. На­пример, кто доказал, что грезы, горе, страдание, усталость (утомле­ние), кризисное состояние (хотелось бы знать, что подразумевает под ним автор) — это состояния пониженной психической активности, а спокойствие (!), сострадание, сомнение и прочее — состояния опти­мальной психической активности? На основании чего автор заклю­чил, что равновесные состояния являются фундаментом адекватного, взвешенного и предсказуемого поведения, а неравновесные — неадек­ватного поведения? Получается, что горевание в состоянии горя, про­явление защитных реакций при страхе, аплодисменты при восторге от услышанного на концерте — все это неадекватное поведение.

В свете сказанного не может не вызвать удивление заявление Про­хорова, что неравновесные состояния не исследовались ни в общей психологии, ни в других отраслях психологии. Очевидно, что это утверждение далеко от истины.

Точка зрения-7

Психические состояния можно классифицировать по множеству основа­ний, отражающих их существенные признаки.

1.    По преобладанию в структуре П. с. определенных психических явле­ний и процессов: а) познавательные П. с. — сосредоточенность, вни­мание, задумчивость, созерцание, рассеянность; б) эмоциональные — настроение, волнение, апатия, неуверенность, увлеченность, азарт, аг­рессия, робость, воодушевление; в) волевые — упорство, самообла­дание, активная саморегуляция, самоконтроль, мобилизованность, ре­шимость и др.

2.    По признаку отношения к определенному виду деятельности П. с. мо­гут подразделяться на игровые, деятельностные (учение и труд), ком­муникативные (возникающие в процессе общения).

3.    По временному соотношению к деятельности П. с. подразделяются на предрабочие, рабочие и послерабочие.

4.    По напряженности психических функций — на П. с. покоя, оптималь­ного функционирования, психической напряженности (стресса и фрус­трации).

5.    По направленности переживаний — на отрицательные и положительные; по осознаваемости — на осознаваемые и бессознательные; по крите­рию медицинской нормы — на нормальные (обычные), невротические, патологические состояния. П. с. могут структурироваться противопо­ложными эмоциями, чувствами, мотивами. Это амбивалентные П. с. («борьба мотивов», «когнитивный диссонанс», «смех сквозь слезы»).

П. с. могут возникать как следствие и как причина деятельности субъек­та (Психология спорта в терминах. М., 1996. С. 264).

Л. В. Куликов (2000) делит психические состояния на следующие группы: эмоциональные, активационные, тонические, тензионные. При этом автор отмечает относительность такого деления, так как счи­тает, что в каждом состоянии проявляются все четыре перечисленные характеристики. Названия же эти состояния получают в том случае, если какая-либо из названных характеристик доминирует. Однако вопрос в том, что это доминирование вряд ли можно объективно уста­новить.

К эмоциональным состояниям Куликов относит эйфорию, радость, удовлетворение, печаль, меланхолию, тревогу и страх, панику; к акти-вационным — состояния возбуждения, вдохновения, подъема, сосре­доточенности, рассеянности, скуки и апатии; к тоническим — состо­яния бодрствования, монотонпи и пресыщения, утомления и пере­утомления, состояние сонливости, сна; к тензионным — состояния напряжения, эмоционального напряжения, фрустрации, одиночество, стресса, сенсорного голода.

Достоинством приведенной классификации является то, что за­полняющие ее психические явления действительно относятся к состо­яниям, а не к чувствам, волевым качествам и психическим процессам и свойствам личности. Однако и в ней, к сожалению, видны те же не­достатки, что и в классификациях других ученых, связанные все с той же проблемой неопределенности в словесном обозначении психоло­гических явлений. Так, скука и апатия сопровождают состояние мо-нотонии, составляют с ним неразрывное целое, поэтому разносить их в разные группы нельзя. Кроме того, скука является доминирующим признаком состояния монотонии, поэтому может быть отнесена к эмо­циональным состояниям. Вряд ли оправданным можно считать объеди­нение в одной группе физиологических состояний бодрствования и сна с психофизиологическими состояниями монотонии и пресыщения.

Свой вклад в классификацию состояний попытался внести и Л. И. Рябухов, который делит предстартовые состояния на потенци­альные и актуальные. Первые «выражают психологический опыт под­готовки и выступлений спортсменов на прошедших соревнованиях и в зависимости от пережитого успеха или неуспеха и индивидуально-типологических особенностей спортсмена сохраняются в его долго­временной памяти как потенциально благоприятные и (или) как по­тенциально неблагоприятные воспоминания (инграммы) об уровне и

характере самооценки готовности к соревнованиям и пережитом со­ревновательном стрессе». Вторые (актуальные) состояния «выража­ют состояния уровня функциональной готовности спортсмена к кон­кретным соревнованиям в настоящее время и актуально переживаются спортсменом на основе воспроизведения впечатления о ранее пере­житых потенциальных предстартовых состояниях в сходных услови­ях деятельности» (Рябухов, 1993, с. 3). Если в отношении актуально­го состояния мысль автора более или менее ясна, то понять, что такое потенциальное состояние, трудно. Воспоминания об уровне готовно­сти и пережитом соревновательном стрессе, являющиеся, по мнению Рябухова, основой потенциального состояния, не могут быть потен­циальными, так же как и любое состояние. Они либо есть, либо их нет. Сводку факторов, с учетом которых могут быть классифицированы психические состояния, приводят Л. Д. Столяренко и С. И. Смамыгин (2000). Состояния могут быть классифицированы в зависимости:

1)  от роли личности и ситуации в возникновении психических состо­яний: личностные и ситуативные;

2)  от доминирующих (ведущих) компонентов (если таковые ясно вы­ступают): интеллектуальные, волевые, эмоциональные и т. д.;

3)  от степени глубины состояния: глубокие либо поверхностные;

4)  от времени протекания: кратковременные, затяжные, длительные и т. д.;

5)  от влияния на личность: положительные и отрицательные, стени-ческие, повышающие жизнедеятельность, и астенические;

6)  от степени осознанности: состояния более или менее осознанные;

7)  от причин, их вызывающих;

8)  от степени адекватности вызвавшей их объективной обстановки.

2.2. Трудности, встречающиеся при классификации состояний

Итак, сказанное выше свидетельствует, что при классификации состо­яний ученые сталкиваются со значительными трудностями.

Первая трудность классификации состояний связана с тем, что они понимаются по-разному. А это ведет к тому, что в их состав нередко относят психологические явления, не имеющие к состояниям отноше­ния. Например, решительность-нерешительность, которые Н. Д. Лебитов относит к состояниям, связанным с характером, скорее отража­ют волевую сферу человека, поэтому, если бы они были состоянием человека, их место — в волевых состояниях. Однако волевым состоя­нием является не решительность (это волевое качество!), а решимость. Вряд ли имеет смысл говорить и о психическом состоянии успеха про­цесса коммуникации (Некрасова, 1994). Точнее было бы говорить о состояниях, возникающих при успехе.

Вторая трудность классификации состояний заключается в том, что, как отмечает Левитов (1964), есть такие сложные и противоречи­вые состояния, которые трудно наименовать и их приходится просто описывать. Так, большинство состояний связаны с эмоциональными переживаниями и с волевыми процессами, включая мотивацию (на­пример, состояние увлечения). Вследствие этого неясно, к какой груп­пе следует относить такие состояния.

Третья трудность — в неопределенности состава психических со­стояний. А. О. Прохоров (1990, 2002), например, с помощью разрабо­танного им семантического опросника, включавшего 1240 слов, выде­лил 78 наиболее часто встречающихся состояний у учителей и 74 со­стояния — у школьников. Однако, во-первых, в данный опросник попали слова, обозначающие не разные по модальности (качеству) со­стояния, а степень выраженности одного и того же состояния. Во-вто­рых, в этом перечне состояний встречаются слова-синонимы, обозна­чающие одно и то же состояние (облегчение — разрядка, страсть — пылкость, поэтичность — романтичность, подъем — воодушевление — эн­тузиазм, неистовство — остервенение — ярость). В-третьих, за состо­яния в ряде случаев приняты волевые качества, свойства личности и другие явления (выдержка, упорство, агрессивность, совесть, симпа­тия, трезвость, сочувствие и т. д.). Таким образом, представленный Прохоровым список состояний должен быть существенно сокращен. С другой стороны, упомянутый список далеко не исчерпывает имею­щиеся у человека состояния, так как автор представил в нем только состояния, наиболее часто встречающиеся у учителей и школьников.

Таким образом, оправдывается мнение Левитова, что создать удов­летворительную классификацию состояний человека вряд ли возмож­но. Поэтому центром обсуждения данного вопроса мне представляет­ся выяснение того, насколько вообще правомерно выделение таких групп состояний, как психические, эмоциональные, волевые, интел­лектуальные, существуют ли подобные состояния в «чистом» виде или же мы разными названиями обозначаем одни и те же состояния.

2.3. Эмоциональные состояния или эмоции как состояния?

Прежде всего возникает вопрос: каковы соотношения между психи­ческими и эмоциональными состояниями? Теоретически можно пред­ставить три варианта: 1) они независимы друг от друга, т. е. это раз­ные состояния; 2) психические и эмоциональные состояния — это одно и то же; 3) эмоциональные состояния являются частью психи­ческих состояний. В психологической литературе можно найти утвер­ждения, относящиеся ко всем этим вариантам.

В. М. Смирнов и А. И. Трохачев (1974) рассматривают эмоцио­нальные состояния как эмоциональную составляющую психического состояния. Л. В. Куликов (1997, 1999, 2000) тоже говорит об эмоцио­нальных характеристиках психических состояний, из чего следует, что эмоции являются частью психических состояний (см. «Точка зре-ния-8»). Правда, сам автор говорит не об эмоциях, а о настроении. Но оно тоже является для Куликова самостоятельным видом эмоциональ­ного реагирования, как и эмоции.

Точка зрения-8

Иногда настроение рассматривают как разновидность психического состоя­ния. В большинстве случаев это встречается при попытке характеризовать состояние, выдвинув на первый план особенности настроения. По нашему мнению, ошибочно считать настроение самостоятельным видом состоя­ния — настроение является лишь частью психического состояния. Помимо него в состояние входят также физиологические, психофизиологические, социально-психологические и другие компоненты (Куликов, 1997, с. 73).

На том, что эмоции следует рассматривать как состояния, впервые акцентировал внимание Н. Д. Левитов. Он писал по этому поводу: «Ни в какой сфере психической деятельности так неприменим тер­мин "состояние", как в эмоциональной жизни, так как в эмоциях, или чувствах, очень ярко проявляется тенденция специфически окраши­вать переживания и деятельность человека, давая им временную на­правленность и создавая то, что, образно выражаясь, можно назвать тембром или качественным своеобразием психической жизни.

Даже те авторы, — продолжает он, — которые не считают нужным выделять психические состояния в качестве особой психологиче­ской категории, все же пользуются этим понятием, когда речь идет об эмоциях или чувствах» (Левитов, 1964, с. 103). Эмоции, как писал

Левитов, «прежде всего являются психическими состояниями» (там же, с. 22).

Понимание эмоционального реагирования как состояния, с моей точки зрения, имеет принципиальное значение, ибо оно дает возмож­ность точнее понять суть эмоции, ее функциональное значение для организма, преодолеть односторонний подход к ней — лишь как к пе­реживанию своего отношения к кому- или чему-нибудь.

Возникает вопрос: можно ли эмоциональные состояния считать частью (компонентом) психических состояний или же следует счи­тать, что эмоциональные состояния представляют собой определен­ный вид психических состояний?

Большинство состояний «метятся» знаком и модальностью эмоци­ональных переживаний. Это служит еще одним доказательством не­разрывности эмоций и состояний. Но из этого не следует, что «в эмо­циональных состояниях непосредственно... реализуются пережива­емые человеком эмоции» (Витт, 1986, с. 54). С моей точки зрения, Н. В. Витт допустила здесь две неточности. Во-первых, говорить о пе­реживаемых эмоциях некорректно: чуть выше автор определила эмо­цию как специфическую форму переживания (получается — пережи­ваемые переживания). Во-вторых, и это самое главное, переживаемая эмоция, по Витт, реализуется через эмоциональное состояние. Выхо­дит, что эмоция — это одно, а эмоциональное состояние — это нечто другое, производное от эмоции.

Я не отождествляю эмоциональные и психические состояния. Есть психические состояния, которые не осложнены эмоциональными пе­реживаниями: бдительной настороженности («оперативный покой» по А. А. Ухтомскому), решимости в безопасной ситуации и др.

Итак, эмоциональная сторона состояний находит отражение в виде эмоциональных переживаний (усталости, апатии, скуки, отвращения к деятельности, страха, радости достижения успеха и т. д.), а физио­логическая сторона — в изменении ряда функций, в первую очередь — вегетативных и двигательных. И переживания, и физиологические изменения неотделимы друг от друга, т. е. всегда сопутствуют друг другу. В этом единстве психических и физиологических признаков состояний причинным фактором может служить каждый из них. На­пример, при развитии состояния монотонии причиной усиления па­расимпатических влияний может быть чувство апатии и скуки, а при развитии состояния утомления причиной появления чувства устало­сти — возникающие физиологические изменения в двигательных нервных центрах или мышцах и связанные с этим ощущения.