Теория “двойной связки”. - Стратегический подход к семейной психотерапии - Коннер Р.Ф., Ю.И. Зырова. М.И. Каленский. Ю.В. Дроздовский

Для избегания некоторых парадоксов в математике и логике Уайтхедом и Расселом (Witehead, Russel, 1910) была разработана модель принадлежности высказываний первичного уровня и мета-высказываний разным логическим типам. На основе этой концепции Бейтсон и его коллеги начали создавать свою эксплицитную модель человеческой коммуникации (знаменитый проект Пало-Альто) и в 1956 году в печати появилась теория двойной связки. Она также поначалу не была теорией семейной психотерапии, но в дальнейшем стала ее значительной составной частью. Основу этой теории составляли положения о логических уровнях общения и о возможности противоречия между этими уровнями, который порождает парадокс или связку, когда ни одна из возможных конгруэнтных реакций не подходит (Bateson, Jackson, Haley, Weakland, 1956). В применении к семейной психотерапии было высказано предположение, что родители накладывают связку на ребенка, а затем этот процесс стал описываться как взаимный, когда люди накладывают двойные связки друг на друга. Тогда же было разработано положение о “терапевтической двойной связке”, которая представлялась способом изменения повторяющихся парадоксальных последовательностей внутрисемейного взаимодействия (Bateson, 1972, 1979).

Идеи проекта Бейтсона оказались чрезвычайно полезными для описания структуры отношений, причиняющих боль и страдание членам семьи. Так, например, если в семье алкоголика один человек говорит другому: “Ты должен без этих моих постоянных напоминаний, ругани и принуждения, сам бросить пить и самостоятельно устроиться на работу,” то здесь сообщение на одном уровне парадоксально противоречит сообщению на другом уровне.

Сообщение 1: Слушайся меня.

Делай так, как я говорю; подчиняйся мне.

Сообщение 2: Не слушайся меня

Делай по-другому, чем я говорю; действуй сам.

Человек, получивший такое сообщение, сталкивается с противоречивым набором указаний. Если он подчиняется, то он не подчиняется, а если он не подчиняется, то он подчиняется. Такое общение является парадоксальным, где ни один непротиворечивый ответ или реакция не подходят, и вся семейная организация, скорее всего, будет функционировать неправильно.

Вместе с тем, какой бы ценной не была концепция логических уровней для точного описания того, какую роль играет семья в формировании и поддержании проблемного поведения, она явно не удовлетворяла семейных психотерапевтов. Эта концепция поддерживала идею “жертвы” двойной связки (Broady, 1960), и поэтому у психотерапевта не было другого выхода, кроме как объединиться с “жертвой” против родственников и “защищать” ее. Серьезным недостатком теории уровней общения явился содержащиеся в ней скрытый намек на то, что люди стараются причинить друг другу вред: “…коммуникации других могут наносить ущерб моей индивидуальности и даже разрушить всю организацию моего опыта.” (Bateson, 1972) Другим недостатком стала явная декларация того, что только аналоговые сообщения говорят об “истинных намерениях”, а потому ценнее, “валиднее” вербальных. “Доброжелательность, выражаемая словами того или иного человека, вступает иногда в противоречие с напряженностью или агрессивностью его интонации или позы. Человек здесь участвует в особом виде обмана…” (Bateson, 1972)

При такой ориентации психотерапевт имел дело с семьями, как бы состоящими из “вредителей” и “лжецов”, ему было трудно мыслить позитивно и добиваться в семье сотрудничества, ведущего к изменениям (Haley, 1980, 1987).