2. Шерлок Холмс сэра Артура Конан Дойля: Приоткрывая тайны гениальности - Стратегии гениев. Т. 1. Аристотель, Шерлок Холмс, Уолт Дисней, Вольфганг Амадей Моцарт - Дилтс Р.

Пример практического использования

стратегий гениев

Исследование мыслительного процесса конкретного человека во многом напоминает работу детектива. Это особенно справедливо, когда речь идет о людях, живущих далеко от нас, а тем более — об уже умерших. Весь имеющийся у нас материал сводится к отдельным штрихам, содержащимся записях и трудах, воплотивших в себе их образ мыслей. И нам придется восстановить весь ход их мыслительного процесса, благодаря которому их творения и появились на свет, основываясь лишь на таких отрывках.

Поэтому представляется совершенно справедливым и оправданным, что герой сэра Артура Конан Дойля, мистер Шерлок Холмс, также нашел свое место в данной серии. Прежде всего, Холмс как вымышленный персонаж является хорошим примером для иллюстрации главной цели поиска стратегий гениев — в моделирования выдающихся мыслительных процессов и их практического применения в ситуациях, отличных от тех, в которых они изначально получили свое развитие. Конан Дойль (1859—1930) фактически скопировал методы и привычки великого детектива с доктора Джозефа Белла, одного из своих профессоров в медицинской школе Эдинбурга. Конан Дойль был настолько восхищен способностями своего учителя выявлять болезни и ставить диагнозы, что даже начал мысленно представлять себе, каким образом методы этого “детектива от медицины” могли бы найти применение в работе реальных сыщиков. В результате на свет появился Шерлок Холмс.

Популярность и обаяние Шерлока Холмса заключаются главным образом в его образе мышления. Стратегию решения проблем Холмса особенно выделяет его способность наблюдать и анализировать, а самое главное — полная осведомленность о собственных мыслительных процессах и способность их излагать и объяснять. Конан Дойлю удалось как нельзя лучше постичь мыслительный процесс своего учителя и перенести его в ту необычную и захватывающую область, где стали возможными приключения Шерлока Холмса.

Таким образом, хотя и сам Шерлок Холмс, и его приключения являются плодом воображения, мыслительный процесс этой личности имеет подлинную основу. И даже то, что он является вымышленным персонажем, лишь подтверждает: конкретная стратегия может быть применена в совершенно различных областях — как реальных, так и порожденных фантазией. Необходимо иметь в виду, что данное исследование когнитивных стратегий гениальных людей вовсе не направлено на познание объективной реальности, а лишь призвано способствовать обогащению субъективного опыта. Исследование феномена гениальности дает нам представление о структуре наших внутренних моделей мира, а не о самой объективной природе мироздания. Большинство поступков, в которых проявляется гений, фактически раздвигают наблюдаемые границы наших моделей действительности.

С другой стороны, конкретная область, где проявляется гениальность Холмса, представляет собой метафору познания тайн мыслительных процессов гениальных людей. Воспользовавшись средствами познавательного моделирования, которыми располагает нейро-лингвистическое программирование, мы попытаемся стать своего рода Шерлоком Холмсом, расследующим работу человеческого разума. В этом смысле его подход к решению проблем может помочь нашему пониманию принципов и навыков, полезных для решения этой задачи. В то же время мы постараемся сыграть роль доктора Ватсона и подробно зафиксировать все, что откроем и познаем на собственном опыте.

Метастратегия Холмса и “Великая цепь жизни”

Самая первая книга о Холмсе — “Этюд в багровых тонах” содержит намек на “метастратегию”, благодаря которой Шерлок Холмс подходил к рассмотрению своего оперативного проблемного пространства. Впервые достаточно близко столкнувшись с Холмсом, доктор Ватсон сообщает об этом событии следующее:

“Я взял со стола журнал и принялся его перелистывать, пока мой компаньон молча хрустел гренками. Заголовок одной из статей был отчеркнут карандашом, и я, совершенно естественно, стал пробегать ее глазами. Статья называлась несколько претенциозно — “Книга жизни”, автор пытался доказать, как много может узнать человек, систематически и подробно наблюдая все то, что проходит перед его глазами. На мой взгляд, это была поразительная смесь разумных и бредовых мыслей. Если в рассуждениях и была какая-то логика и даже убедительность, то выводы показались мне совсем уж нарочитыми и, что называется, высосанными из пальца. Автор утверждал, что по мимолетному выражению лица, по непроизвольному движению какого-нибудь мускула или по взгляду можно угадать самые сокровенные мысли собеседника. По словам автора выходило, что человека, умеющего наблюдать и анализировать, обмануть просто невозможно. Его выводы будут безошибочны, как теоремы Эвклида. И результаты окажутся столь поразительными, что люди сочтут его чуть не за колдуна, пока не поймут, какой процесс умозаключений этому предшествовал.

“По одной капле воды, — утверждал автор, — человек, умеющий мыслить логически, может сделать вывод о возможности существования Атлантического океана или Ниагарского водопада, даже если он никогда не видал ни того, ни другого и никогда о них не слыхал. Всякая жизнь — это огромная цепь причин и следствий, и природу ее мы можем познать по одному звену. Искусство делать выводы и анализировать, как и все другие искусства, постигается долгим и прилежным трудом, но жизнь слишком коротка, и поэтому ни один смертный не может достичь полного совершенства в этой области”.

Как далее выяснилось, статья была написана Холмсом, и ее название — “Книга жизни” — дает понять, что Холмс, как и всякий гений, видит смысл всех своих начинаний в выполнении честолюбивого предназначения, заключающегося в бесконечном поиске тайн, отраженных в явлениях бытия. Холмс рассматривает “жизнь” как взаимосвязанную систему, некую “огромную цепь причин и следствий, природу которой мы можем познать по одному звену”. Каждая часть этой системы заключает в себе информацию обо всех остальных частях системы — нечто наподобие голограммы, в которой все изображение передается на каждый ее участок. Убежденность в этом, по видимому, является одной из важных основ стратегии расследования Холмса. “Анализ и дедукция” Холмса выражают его убежденность в том, что какая-то часть любой системы является отражением всей системы в целом. Он говорит об этом так:

“Умеющий рассуждать по одному только факту из целой плеяды связанных с ним выведет не только всю цепь событий, ведущих к нему, но и все результаты, которые из него последуют”.

Утверждение Холмса о том, что “по мимолетному выражению лица, по непроизвольному движению какого-нибудь мускула или по взгляду можно угадать самые сокровенные мысли собеседника”, имеет самое непосредственное отношение к нашему исследованию. Подразумевается, что даже в самом обыденном, на первый взгляд, поведении скрываются ключи к пониманию того, о чем и как размышляет в данный момент человек. Холмс утверждает, что это искусство вполне можно освоить, но тому, кто с ним не знаком, владеющий им человек будет казаться магом и чародеем. В своей статье Холмс дает несколько рекомендаций желающим овладеть этим искусством.

“Прежде чем обратиться моральным и интеллектуальным проблемам, решение которых особенно трудно, пусть исследователь начнет с решения более простых задач. Пусть он, взглянув на первого встречного, научится сразу определять его прошлое и его профессию. Поначалу это может показаться ребячеством, но такие упражнения обостряют наблюдательность и учат, как смотреть и на что смотреть. По ногтям человека, по его рукам, обуви и сгибе брюк на коленях, по утолщениям на большом и указательном пальцах, по выражению лица и обшлагам рубашки — по таким мелочам нетрудно угадать его профессию. И можно не сомневаться, что все это, вместе взятое, подскажет зоркому наблюдателю верные выводы”.

Система ключей, “объединяющихся” в общее заключение

Холмс признавал: для него “уже давно стало аксиомой, что именно мельчайшие подробности и есть самое что ни на есть главное”, и его метод был “основан на наблюдении вещей незначительнейших” — и заключал, что “для великого ума ничто не бывает чересчур малым”.

Весьма важно, что Холмс считает именно наблюдение за “первым встречным” отправной точкой в развитии искусства понимать “великую цепь” жизни. Хотя его гений, как правило, служит раскрытию преступлений и тайн, важно помнить, что способность Холмса проистекает из искусства, приобретенного благодаря “поиску решений более простых задач”, то есть благодаря наблюдению за людьми. Вот как Холмс объясняет это доктору Ватсону:

“— Наблюдательность — моя вторая натура. Вы, кажется, удивились, когда при первой встрече я сказал, что вы приехали из Афганистана?

— Вам, разумеется, кто-то об этом сказал.

— Ничего подобного. Я сразу догадался, что вы приехали из Афганистана. Благодаря давней привычке цепь умозаключений возникает у меня так быстро, что я пришел к выводу, даже не замечая промежуточных посылок. Однако они были, эти посылки. Ход моих мыслей был таков: “Этот человек по типу — врач, но выправка у него военная. Значит, военный врач. Он только что приехал из тропиков, лицо у него смуглое, но это не природный оттенок его кожи, поскольку запястья гораздо белее. Лицо изможденное — очевидно, немало натерпелся и перенес болезнь. Был ранен в левую руку — держит ее неподвижно и немножко неестественно. Где же под тропиками военный врач-англичанин мог натерпеться столько лишений и получить ранение? Конечно же, в Афганистане”. Весь ход мыслей не занял и секунды”.

В данном отрывке Холмс более конкретно описывает некоторые аспекты своей микростратегии и демонстрирует нам еще одно проявление своей гениальности — способность осознавать и воссоздавать “промежуточные шаги” своего “хода мыслей”. Признание Холмса, что “благодаря давней привычке цепь умозаключений возникает у меня так быстро, что я пришел к выводу, даже не замечая промежуточных посылок”, проливает свет на одну из наиболее сложных проблем при выяснении стратегий гениев — ключевые мыслительные процессы становятся настолько привычными и высокоорганизованными, что происходят вне пределов сознательного мышления.

Другими словами, чем больше человек развивает в себе способность делать что-либо хорошо, тем меньше он осознает, как именно он это делает. В процессе выполнения какой-либо задачи люди сосредоточивают внимание на том, что они делают, а не на тех высокоорганизованных мыслительных процессах, благодаря которым они это делают. Таким образом, в большинстве случаев эффективное поведение характеризуется “бессознательной компетенцией”. Одновременно с сокращением сознательных усилий, которые необходимо приложить для достижения цели, становится гораздо труднее объяснить другим, каким образом можно достичь такого же уровня компетентности. Более того, люди часто принижают истинное значение наиболее важных шагов своих мыслительных процессов, считая их “заурядными” или “очевидными”, не осознавая, что эти незначительные на первый взгляд образы, слова или ощущения, представляющиеся им само собой разумеющимися, возможно, и являются именно тем, что другим необходимо знать для успешной реализации данной стратегии мышления.

Способность Холмса постоянно отдавать себе отчет в своих мыслительных процессах называется метапознавательной способностью (meta cognition), которую следует отличать от “самосознания”. В отличие от самосознания, метапознавательная способность не происходит из отвлеченного “я”, которое судит о происходящем процессе и при случае вмешивается в него. Она заключает в себе лишь осознание различных шагов собственного мыслительного процесса. Как показывает Холмс, эта способность часто проявляется в сознании лишь после завершения мыслительного процесса.

Ценность метапознавательной способности заключается в том, что, придя к осознанию своего собственного мыслительного процесса, можно постоянно давать оценку или вносить коррективы в свои внутренние мыслительные стратегии. Фактически же Холмс утверждает, что его гений “не что иное, как приведенный в систему здравый смысл”.

Как следует из описаний Холмса, его мыслительный процесс наравне с наблюдением заключает в себе “ход рассуждений”. Холмс не просто наблюдает совокупность деталей и на ее основе выводит общее заключение. Правильнее будет сказать, что он делает промежуточные выводы по взаимосвязям, выявляющимся в результате комбинирования различных наблюдений. Таким образом, он не просто обращает внимание на чей-то цвет кожи и на основании этого приходит к заключению, что человек побывал в тропиках. Он сопоставляет цвет лица и цвет запястий и делает вывод о том, что данный цвет кожи не природный, и только после этого приходит к общему заключению о том, что человек побывал в тропиках. Общее заключение выносится не по самим наблюдениям, а по совокупности частных выводов, сделанных на основе установления зависимостей между различными наблюдениями. Некоторая часть выводов проистекает непосредственно из наблюдения внешних и поведенческих деталей, а уже по этим частным выводам делается общее заключение.

Частные выводы на основе совокупности наблюдений

Получение частного вывода из восприятия совокупности деталей и является тем, что Холмс считал “наблюдением”, а не просто актом восприятия деталей. Как он сказал доктору Ватсону, “Вы видите, но вы не наблюдаете”. В “Этюде в багровых тонах” Холмс еще раз демонстрирует и объясняет некоторые микроаспекты своей стратегии, когда правильно определяет, кем прежде был посыльный, с которым он никогда раньше не встречался.

“— Просто непостижимо, но каким все-таки образом вам удалось определить, что он отставной флотский сержант?

— Даже через улицу я заметил на его руке татуировку — большой синий якорь. Тут уже запахло морем. Выправка у него военная, и он носит бакенбарды военного образца. Стало быть, перед нами флотский. Держится он с достоинством, пожалуй, даже начальственно. Вы должны были заметить, как высоко он держит голову и как помахивает своей палкой. А с виду он степенный мужчина средних лет — вот и приметы, по которым я узнал, что он был сержантом”.

В этом примере мы опять наблюдаем, как Холмс, связывая наблюдения воедино, делает частные выводы, а связывая воедино частные выводы, приходит к общему заключению. Данный процесс является образцом “конвергентного мышления” — то есть частные выводы связываются между собой и синтезируются в единое целое, переходя от общего к частному с получением единого результата.

Общее заключение на основе наблюдений и частных выводов

Микростратегии Холмса для наблюдений,

частных выводов и дедукции

Совершенно очевидно, что способности Холмса не сводятся лишь к умению вдаваться в мельчайшие подробности. Как он сам подчеркивает, дело не только в способности разглядеть нечто. Он приходит к своим общим заключениям “дедуктивно”, сопоставляя между собой наблюдения и частные выводы. В обоих предыдущих примерах Холмс прежде всего отыскивает ключи, на основании которых делает выводы о том, что представляет собой данный индивид (один — бывший моряк, другой — военный врач) и, сопоставляя их с другими наблюдениями и более конкретными частными выводами (уверенность в важности собственной персоны и начальственность отставного флотского офицера и пребывание в тропиках и ранение у Ватсона), он приходит к окончательному выводу.

Для этого Холмс сочетает два процесса: 1) отмечает и дает истолкование незначительным внешним проявлениям и 2) синтезирует всю совокупность истолкований в единый вывод. Он утверждает, что нет и не может быть “такого стечения обстоятельств, для которого человеческий разум не смог бы найти подходящего объяснения”.

В “Знаке четырех” Холмс дает четкое определение и описание связи между двумя своими микростратегиями — наблюдения и дедукции.

“— Но вы только что говорили о наблюдении и дедукции. Несомненно, что одно до некоторой степени подразумевает другое.

— Пожалуй, едва ли, — ответил он, поудобнее откидываясь в кресле и выпуская густые кольца голубоватого дыма из своей трубки. — К примеру, наблюдение показывает мне, что сегодня утром вы были на почте на Вигмор-Стрит, а дедукция указывает на то, что, будучи там, вы отправляли телеграмму.

— Совершенно верно! — воскликнул я. — Верно и то и другое! Но, признаюсь, я совершенно не понимаю, как вам удалось об этом узнать. Это вовсе не входило в мои планы, и я никому об этом не говорил.

— О, нет ничего проще, — возразил он, довольно ухмыльнувшись в ответ на мое изумление, — настолько донельзя просто, что даже не требует никаких пояснений, хотя и может послужить для разграничения наблюдения и дедукции. Наблюдение говорит мне, что к вашей подошве прилип кусочек красноватой почвы. Как раз напротив почты на Вигмор-Стрит недавно вскрыли мостовую и накидали земли, которая лежит таким образом, что обойти ее при входе в здание почти невозможно. Эта почва имеет характерный красноватый оттенок, который, насколько мне известно, нигде в окрестности больше не наблюдается. На этом наблюдение и заканчивается, все остальное — дедукция.

— Но по какой же дедукции вы узнали о телеграмме?

— Ну, скажем, я определенно знал, что писем вы не писали, поскольку все утро просидел напротив вас. Вон там, на вашем письменном столе, я также вижу блок марок и толстую пачку открыток. Что же вам еще было делать на почте, кроме как отправить телеграмму? Исключите все прочие факторы; то, что останется, и будет истиной”.

В терминах НЛП, микростратегия Холмса при наблюдении включает в себя установление связи между какой-либо характерной особенностью, наблюдаемой в текущей внешней обстановке, и внутренними воспоминаниями. Это происходит путем сопоставления его внешних наблюдений с хранящимися в памяти ситуациями и событиями. В приведенном выше примере характерной особенностью служит цвет почвы.

Микростратегии Холмса при наблюдении

В модели НЛП это является важной стороной стратегии Холмса. В НЛП различие делается между формой и содержанием нашего опыта. Ботинки и почва представляют собой примеры содержания, то есть объекты нашего восприятия. Цвет является формальным качеством, которое может присутствовать в различных по содержанию контекстах, и формальной чертой, посредством которой Холмс способен ассоциировать и связывать свои текущие ощущения с другими, хранящимися в его памяти.

Наблюдая, Холмс несомненно полагается на визуальную репрезентативную систему. Цвет — одно из характерных свойств зрения, определенных нами ранее как “субмодальности”. Каждая из наших сенсорных репрезентативных систем фиксирует объекты и события в терминах таких свойств. Помимо цвета, зрение способно фиксировать величину, форму, яркость, местоположение, движение и т.п. Аудиальная репрезентативная система воспринимает такие свойства звука, как громкость, тон, такт и высота. Кинестетическая система включает в себя восприятие таких свойств, как сила воздействия, температура, давление, гладкость-шероховатость и т.д.

В отличие от обычных людей, Холмс в процессе наблюдения уделяет больше внимания формальным качествам наблюдаемого, чем содержанию своих наблюдений (“случайным объектам чувства”). Субмодальности можно считать “деталями”, однако они являются не просто дробными частями сенсорного опыта, а скорее отвлеченными и формальными свойствами наблюдаемого объекта. Выделяя ключевые свойства и используя их в качестве отправной точки при поиске аналогов в памяти, Холмс остается более открытым для широкого спектра ассоциаций, чем кто-либо другой, кто в кусочке почвы видит всего лишь налипшую грязь.

Описывая свою микростратегию дедукции, Холмс указывает, что это прежде всего “процесс исключения”. В то время как его стратегия наблюдения сопоставляет конкретное восприятие с другими частными контекстами и событиями и определяет их одинаковые свойства, его стратегия дедукции направлена на исключение возникающих при наблюдении возможных вариантов с приходом к единому общему заключению.

Микростратегия дедукции Холмса

Данный дедуктивный процесс завершается представлением или выведением других возможных воздействий на внешнее окружение, которые могут следовать из иной линии поведения, что подтвердится либо присутствием, либо отсутствием эффектов от данных воздействий на окружение. Чтобы отправить письмо, доктору Ватсону следовало бы иметь уже написанное письмо, а если бы он отправлял открытку, то непременно взял бы с собой пачку открыток со стола.

Как замечает Шерлок Холмс доктору Ватсону:

“— Если вы сможете определенно сказать, к примеру, что убийство совершил человек, куривший индий­скую коноплю, это значительно сузит круг ваших поисков. Для наметанного глаза между черным пеплом трикинополийсокого табака и белым пушком от дамской сигареты такая же разница, как между кочаном капусты и картофельным клубнем.

— Вы поразительно гениальны в знании мелочей, — заметил я.

— Я способен оценить всю их важность”.

Процесс дедукции Холмса, по всей видимости, в значительной степени опирается на визуальную репрезентативную систему. Он использует визуальные воспоминания или внешние наблюдения, которые, скорее всего, подсказываются или связываются между собой вербальными утверждениями или вопросами. Он совершенно не упоминает о чувствах или эмоциях как о составляющей своих стратегий. “Я пользуюсь умом, не сердцем, — заявляет он и добавляет: Эмоции вступают в противоречие с беспристрастным рассуждением”.

Описание Холмса “с устремленным в потолок мечтательным взглядом с поволокой”, когда тот глубоко погружен в размышления, также отражает поведенческие ключи, ассоциируемые в НЛП с визуализацией. Ни на чем не сфокусированный устремленный вверх взгляд в НЛП считается классическим визуальным “ключом доступа”. Такое состояние, как правило, является показателем процесса глубокой внутренней визуализации.

Макростратегия Холмса

для поиска “предшествующих причин”

Синтезируя всю собранную нами информацию о микростратегиях Холмса при наблюдении и логическом анализе, мы можем составить общее представление о его генеральной макростратегии. Может показаться, что Холмс обладал весьма развитой стратегией поиска того, что Аристотель называл “предшествующими” или “ускоряющими” причинами, то есть прошлых событий, действий или решений, повлиявших на нынешнее положение вещей или событийность через линейную цепь “действий и противодействий”.

Определяющими шагами в макростратегии Холмса при определении предшествующих причин, скорее всего, являются:

1. Наблюдения для определения эффекта, который события вызовут в данной окружающей обстановке.

2. Применение логического анализа для определения возможных линий поведения, способных вызвать данные эффекты в окружающей обстановке.

3. Применение дедукции для сокращения возможных линий поведения до одной наиболее вероятной.

Шерлок Холмс выразил это так:

“Я давно исхожу из правила: когда исключаешь все невозможное, то, что остается, и будет истиной, какой бы неправдоподобной она ни казалась”.

Схема основной стратегии Холмса при дедукции

Однако существует еще один важный раздел стратегии Холмса, о котором он никогда не упоминает, а именно как он определяет то, что можно назвать оперативным проблемным пространством. Проблемное пространство определяется теми частями системы, которые имеют отношение к данной проблеме. То, что вы определите как проблемное пространство, будет обусловливать, какие состояния вы ищете и как их определить. Для того чтобы сделать частные выводы о предыдущем состоянии, необходимо принять некоторые априорные допущения об оперативном проблемном пространстве. Принятое определение проблемного пространства и сделанные априорные допущения повлияют и сами подвергнутся влиянию ряда ключевых элементов процесса решения проблемы:

1. Интерпретация смысла вводимой информации или события.

Интерпретации в форме частных выводов или общих заключений потребует привязки и согласования конкретной информации или события с иной ситуативной обстановкой. Например, Холмсу для заключения о том, что доктор Ватсон побывал в Афганистане, после того, как он сделал вывод о том, что доктор военный врач, с темным от загара лицом и получивший ранение, требовалось знать о текущих мировых событиях, и в частности — о последних военных кампаниях Великобритании. В наше время Холмс уже не сделал бы такого заключения, доведись ему встретить раненого британского доктора с загорелым лицом. Аналогично, для того чтобы сказать что доктор Ватсон “по виду врач”, который “держится по-военному”, или же узнать “бакенбарды военного образца” отставного сержанта флота, Холмсу следовало соединить свои наблюдения с некоторыми исходными априорными допущениями. Многие выводы Холмса основываются на допущениях общекультурного плана и на знании общего контекста. Трудность заключается в том, что данные допущения будут справедливы лишь в узких социальных или исторических рамках. В связи с этим интерпретация различных ключей и событий может быть представлена в целом ряде вариаций. Как отмечает сам Холмс: “Косвенные улики вещь весьма скользкая. Может показаться, что они напрямую указывают одно, но, стоит лишь чуть изменить точку зрения, и может оказаться, что они столь же бесспорно указывают на что-то диаметрально противоположное”.

2. Полнота/всеобъемлемость охвата проблемного пространства.

Поскольку каждому приходится прибегать к априорным допущениям, для того чтобы придать чему-либо смысл, то мы можем задать вопрос: “Каким образом можно свести к минимуму проблемы, возникающие из-за неадекватных априорных допущений или ошибочных интерпретаций?” Не в пример коллегам, Холмс в большинстве случаев оказывается прав в своих априорных допущениях. Как же ему это удается? Один из ответов заключается в том, насколько полно охвачено проблемное пространство. В своем замечании относительно косвенных улик Холмс указывает на то, что может существовать множество различных точек зрения на одно и то же. Точка зрения является одним из ключевых элементов проблемного пространства. Еще одним элементом является временной интервал. Восприятие событий из различных временных интервалов может изменить их смысл. Быть может, одна из причин, благодаря которым Холмс постоянно опережает своих соратников и конкурентов, заключается в его способности более глубоко и полно принимать в расчет всевозможные точки зрения и временные границы, которые могут составлять часть какого-то конкретного проблемного пространства. Или, говоря словами самого Холмса: “Приходится проверять версию за версией, пока одна из них не окажется достаточно убедительной”.

3. Порядок, в котором рассматриваются отдельные свойства/элементы проблемного пространства.

Последовательность наблюдений и частных выводов также может повлиять на сделанное общее заключение, в особенности когда один частный вывод делается на основании другого. Сделать некоторые частные выводы не представляется возможным, пока не сделаны какие-то другие. Использование Холмсом описательного “хода рассуждений” подразумевает существование некоторой по­следовательности, определяющей логическую зависимость между всеми элементами. Как указывает Холмс: “Когда какой-то факт противоречит длинной последовательности умозаключений, он неизбежно будет заключать в себе некое иное толкование”. Понятие “стратегия” всегда подразумевает последовательность. Мы уже определили макроуровневую последовательность в процессе мышления Холмса, заключающую в себе прежде всего наблюдение, затем частные выводы и, наконец, дедукцию. Ближе к микроуровню Холмс начинает сначала уделять внимание ключам, которые могли бы дать ему контекстуальную информацию, а затем детализировать действия и события, происходившие в данном контексте.

4. Приоритеты, устанавливаемые для элементов/свойств проб­лемы.

Хотя Холмс и отдает должное важности “мелочей”, оценивает он их по-разному. Наряду с последовательностью, значение, придаваемое отдельным ключам или элементам, определяет влияние, оказываемое ими на формирование частного вывода или общего заключения. Как указывает Холмс: “Что действительно важно в искусстве сыска, так это умение определить, какие из множества фактов существенны, а какие второстепенны”. Важность различных ключей определяется Холмсом в зависимости от его оценки той роли, которую они играют в расследуемом им деле. Например, одни ключи дают больше указаний о характере человека, другие — о совершенных им недавно поступках, третьи лучше всего позволяют определить, в какой обстановке находился человек в последнее время.

5. Дополнительные сведения о проблеме из источников вне проблемного пространства.

Априорные допущения, придающие смысл ключам и характерным свойствам, часто бывают получены из информации, содержащейся в сведениях, призванных повлиять на данную конкретную проблему и поступающих из областей и источников, напрямую не связанных с данным проблемным пространством. Для частных выводов и общих заключений Холмс использует не только знание общекультурного фона и событий, происходящих в мире, но и в какой-то мере недоступные другим, подчас эзотерические знания. Как он утверждает, “широта взглядов — одно из необходимых условий нашей профессии. Взаимосвязь идей и скрытое от всех использование знаний часто бывают чрезвычайно интересны”.

6. Степень привлечения фантазии и воображения.

Еще одним источником знания, находящимся вне пределов конкретного проблемного пространства, является воображение. Делая свои выводы, Холмс часто прибегает к воображению, утверждая, что его методы основаны на “смеси воображения и реальности” и что ему присуще “научное применение воображения”. Например, в деле “Серебряного Пятна” Холмс смог определить местонахождение пропавшей скаковой лошади, представив себе, что стала бы делать лошадь, оставшись одна на вересковой пустоши, а затем обратившись за подтверждением своего воображаемого сценария к реальным условиям. Он говорит доктору Ватсону: “Посмотрите, насколько ценно воображение... Мы вообразили себе, что могло случиться, действовали в соответствии с нашими предположениями, и наши усилия оправдались”. Использование воображения, вероятно, является процессом, дополняющим дедуктивный процесс Холмса. В то время, как при поиске решения проблемы, основанном на дедукции, наблюдение служит для исключения возможных альтернативных путей развития событий, при решении проблемы, построенном на воображении, наблюдение используется для подтверждения предполагаемого сценария.

В целом макростратегия Холмса состоит в соединении конкретных наблюдений с целым рядом областей, как в пределах, так и вне границ проблемного пространства, к которому он обращается.

Макростратегия Холмса при исследовании

проблемного пространства

В результате создается обогащенное проблемное пространство, обеспечивающее приоритетность и смысл наблюдениям и частным выводам. Далее Холмс синтезирует эту информацию и приходит к единому общему заключению, которое подтверждается другими наблюдениями или рядом предположений, методом исключения сводящихся к единственной возможности. Холмс подчеркивает важность этого последнего этапа, указывая, что довольно часто “люди начинают бессознательно искажать факты, стараясь подогнать их под теорию, вместо того чтобы привести теорию в соответствие с фактами”.

Синтез информации о проблемном пространстве

для получения общего заключения

Хороший пример этой стратегии можно найти в “Знаке четырех”, где Шерлок Холмс сумел прийти к целому ряду заключений о брате доктора Ватсона, внимательно изучив его часы.

“— Я слышал, вы говорили, что человек не может постоянно пользоваться какой-либо вещью, не оставив на ней отпечаток своей индивидуальности, таким образом, что опытный наблюдатель может многое о ней узнать. Кстати, у меня с собой карманные часы, доставшиеся мне недавно. Не будете ли вы любезны высказать мне свое мнение о характере и привычках их покойного владельца?

...Он взвесил часы на руке, пристально осмотрел циферблат, открыл заднюю крышку и исследовал механизм, сначала невооруженным глазом, а затем с помощью мощной лупы. Я едва сдерживал улыбку, глядя на его удрученное лицо, пока он наконец не захлопнул крышку, возвращая их мне.

— Почти ничего не осталось,— заметил он.— Часы недавно чистили, отчего безвозвратно пропали все самые убедительные свидетельства.

— Вы правы,— ответил я. — Перед отправкой мне их почис­тили.

— Хотя мое исследование и оставляет желать лучшего, оно не было совершенно безрезультатным,— заметил он, устремив в потолок задумчивый потухший взгляд.— Вы можете меня поправить, но я бы сказал, что эти часы принадлежали вашему старшему брату, которому они достались в наследство от вашего отца.

— Вы несомненно догадались об этом по инициалам H.W. на задней крышке?

— Несомненно так. W соответствует вашей собственной фамилии. Часы были изготовлены почти пятьдесят лет назад, а инициалы такие же старые, как и сами часы: таким образом, они были изготовлены для старшего поколения. Обычно изделия из благородных металлов наследует старший сын, и он, вероятнее всего, носил то же имя, что ваш отец. Ваш отец, насколько я помню, давно умер. Таким образом, они находились в пользовании вашего старшего брата.

— Пока все верно — сказал я. — Можете вы добавить еще что-нибудь?

— Он был человеком неаккуратным, очень неаккуратным и беспечным. Ему открывались хорошие перспективы, но он не реализовал свои шансы, какое-то время жил в бедности, иногда и ненадолго добиваясь успеха, пока, наконец, не умер по причине пьянства. Это все, что мне удалось извлечь.

Я вскочил с кресла и, прихрамывая, возбужденно зашагал по комнате с сердцем, полным горечи.

— Вы поступаете недостойно, Холмс,— вымолвил наконец я. — Я никогда не мог бы поверить, что вы можете опуститься до такого. Вам уже была известна история моего несчастного брата, и сейчас вы пытаетесь делать вид, что неким чудесным образом узнали все это благодаря своим рассуждениям. Но вы не заставите меня поверить, что сумели узнать все это по его старым часам! Это бессердечно и, говоря без обиняков, попахивает шарлатанством.

— Мой дорогой доктор,— сказал он доброжелательно, — умоляю, примите мои извинения. Рассматривая данный вопрос как отвлеченную проблему, я совсем упустил из виду, насколько личным и болезненным это может быть для вас. Но все же уверяю вас, я и представления не имел, что у вас есть брат, пока вы не показали мне эти часы.

— Тогда, во имя всех чудес на свете, каким же образом вам удалось выяснить все эти факты? Они абсолютно верны во всех отношениях.

— А, просто повезло. Я мог лишь определить, где вероятность устойчива, и вовсе не ожидал, что все совпадет так точно.

— Но ведь это же не одни сплошные догадки?

— Нет, нет. Я никогда ни о чем не гадаю. Эта весьма скверная привычка подавляет способность мыслить логически. Все это представляется вам странным, поскольку вы не прослеживаете ход моих рассуждений и не замечаете те мелкие факты, из которых могут следовать весьма значительные выводы. Например, я начал с утверждения о том, что ваш брат был беспечен. Если вы приглядитесь к нижней части корпуса этих часов, вы заметите, что он не только имеет вмятины в двух местах, но к тому же весь поцарапан и потерт в результате привычки носить в том же кармане разные твердые предметы, такие как ключи и монеты. Совсем не трудно при этом предположить, что человек, который так запросто обращается с часами за пятьдесят гиней, должен быть весьма беспечен. И уж совсем просто сделать вывод, что человек, получающий в наследство вещь такой ценности, должен быть вполне хорошо обеспечен и в других отношениях.

Я кивнул в подтверждение того, что слежу за ходом его рассуждений.

— В английских ломбардах весьма распространен обычай при приеме часов выцарапывать иглой номер квитанции на внутренней стороне крышки. Это гораздо удобней, чем приклеивать ярлык, поскольку нет риска утерять или перепутать номер. Я разглядел в лупу не менее четырех таких номеров на внутренней стороне корпуса. Вывод: вашему брату частенько приходилось сидеть на мели. Второй вывод: временами у него случались периоды процветания, иначе бы ему не удалось вызволить залог. И наконец, прошу вас взглянуть на внутреннюю крышку с отверстием для ключа. Вы видите, как много царапин вокруг отверстия, там, где ключ проскальзывал мимо. Какой трезвый человек мог пропахать все эти борозды? Но часы пьяницы всегда несут на себе эти отметины. Он заводил их на ночь, оставляя неуверенной рукой все эти следы. Есть ли что-нибудь таинственное во всем этом?”

В этом примере Холмс демонстрирует, как он синтезирует ассоциации из нескольких различных областей и на основе этого создает портрет несчастного брата доктора Ватсона. Холмс объединяет контекстуальную информацию с общекультурными допущениями и собственной памятью, создавая обширное пространство, где смысл обретают на первый взгляд совершенно ничего не значащие детали, которые он разглядел на часах.

Уровни ключей и частных выводов

Стратегия Холмса при определении поведенческих и личностных характеристик брата доктора Ватсона по принадлежавшему ему предмету, дает некоторые интересные аналогии для выявления мыслительных стратегий гениев по их ключам. При моделировании какой-либо личности определяется целый ряд сторон или уровней различных систем и подсистем, в которых протекала деятельность данного лица и которые можно исследовать. Мы можем рассмотреть историческую и географическую обстановку, то есть когда и где его деятельности. Или его особые поступки и действия, то есть каким образом он вращался в данной среде. Мы можем далее уделить внимание интеллектуальным и когнитивным стратегиям и способностям, благодаря которым человек определял и направлял свои действия в данной среде, то есть как он приходил к совершению этих поступков вданом џконтексте. Далее мы можем исследовать убеждения и систему ценностей, мотивировавшие и формировавшие мыслительные стратегии и способности данной личности для реализации конкретного поведения в конкретном контексте, то есть почему человек делал нечто именно так, как он это делал в данное время и в данном месте. Можно заглянуть еще глубже и выяснить, каково было его самовосприятие, выражаемое через всю совокупность убеждений, способностей и действий в данном конкретном окружении, то есть кто именно стоял за почему, как, что, где и когда.

Очевидно, что Холмс был экспертом в вопросах отслеживания и практического применения взаимосвязей между этими уровнями. Целые группы ключей, обнаруживаемых в данной среде, свидетельствуют о поступках, вызвавших их появление. Совокупности поступков являются ключами к познавательным процессам и способностям, порождавшим и направлявшим эти поступки, познавательные стратегии и карты-отражения — ключами к убеждениям и системам ценностей, формирующим и мотивирующим их. Совокупности убеждений и ценностей дают ключи к постижению личности, лежащей в их основе.

Взаимоотношения между различными уровнями ключей

Например, в случае с часами доктора Ватсона Холмс объединяет группы мельчайших ключей, появившихся на часах в результате внешнего воздействия, с контекстуальными и культуральными допущениями для выяснения поступков, послуживших причиной появления этих ключей. Далее он синтезирует данные поведенческие причины и некоторые другие допущения общекультурного плана и приходит к заключению о более скрытых обстоятельствах, вызвавших данные поступки.

Примеры уровней ключей и частных выводов

Однако Холмс останавливается на уровне “как”. Он не мог сделать каких-либо умозаключений относительно убеждений или чувства собственного я, психологически обусловивших поведение брата доктора Ватсона. Степень его понимания психологических процессов, стоящих за поступками этого чловека, также весьма условна. Разумеется, Холмс не был психологом, а как детектив он должен был концентрироваться на конкретных поведенческих аспектах своих дел. В большинстве примеров, которые мы находим в рассказах о Шерлоке Холмсе, речь идет о выяснении поступков, оставивших след во внешней среде, а не о поиске познавательных стратегий.

И тем не менее Холмс утверждает, что “мимолетное выражение лица, непроизвольное движение какого-нибудь мускула или украдкой брошенный взгляд” могут пролить свет на “самые сокровенные мысли человека”. В “Приключениях картонной коробки” Холмс приводит убедительный пример применения своего метода для выяснения “хода рассуждений” доктора Ватсона. Вместо того чтобы вывести заключение о поступках (“предшествующих причинах”) по ключам, полученным из внешней среды, он делает выводы о познавательных процессах (“конечных причинах”), пользуясь отдельными группами поведенческих ключей.

“Видя, что Холмс слишком погружен в свои мысли, чтобы отвлекать его беседой, я отбросил в сторону бесполезную газету и, откинувшись на спинку кресла, предался мрачным раздумьям. Внезапно мои мысли были прерваны голосом моего компаньона:

— Вы правы Ватсон, — промолвил он. — Это и вправду самый нелепый способ разрешения конфликтов.

— Самый нелепый! — воскликнул я, и, осознав внезапно, что он высказал вслух мысль, скрытую в самой глубине моей души, выпрямился в кресле и уставился на него в полном изумлении.

— Возможно ли, Холмс? — вскричал я. — Это превосходит все, что только можно себе представить.

Он от души рассмеялся над моим замешательством.

— Вспомните, — сказал он, — когда совсем недавно я прочитал вам отрывок из очерка Эдгара По, в котором проницательный мыслитель прослеживает невысказанные мысли своего компаньона, вы были склонны считать это не более как авторским вымыслом. Когда же я заметил, что сам постоянно практикую то же самое, то вы выразили недоверие.

— Отнюдь!

— Не языком, дорогой мой Ватсон, не языком, но уж бровями — наверняка. Поэтому, когда я увидел, что вы отбросили газету и погрузились в размышления, то очень обрадовался возможности прочитать все ваши мысли и под конец вторгнуться в них, чтобы доказать, что ни на минуту не терял с вами контакта.

Но меня это вовсе не удовлетворило.

— В примере, который вы мне зачитали,— сказал я, — мыслитель делал свои заключения, наблюдая реакции человека, за которым следит. Если память мне не изменяет, он спотыкается о груду камней, глядит на звезды и тому подобное. Я же тихо сидел в своем кресле, так какие же ключи я мог вам дать?

— Вы несправедливы к себе. Лицо дано человеку для выражения его эмоций, и ваше служит вам верой и правдой.

— Уж не хотите ли вы сказать, что ход моих размышлений вы определили по выражению моего лица?

— По выражению вашего лица, и особенно — по глазам. Может быть, вам удастся вспомнить, о чем вы сначала задумались?

— Пожалуй, что нет.

— Тогда я вам скажу. После того, как вы отбросили газету, а именно это и привлекло мое внимание, вы с полминуты сидели с отсутствующим видом. Затем ваш взгляд остановился на помещенном недавно в новую раму портрете генерала Гордона, и по изменившемуся выражению лица я определил, что ваши мысли начали набирать ход. Но продвинулись они не слишком далеко. Ваш взгляд мельком пробежал по необрамленному портрету Генри Бичера, стоящему на ваших книгах. Затем вы поглядели на стену, и значение этого взгляда было, разумеется, совершенно очевидным. Вы подумали, что если бы портрет был в раме, он как раз закрыл бы пустое пространство и хорошо сочетался бы с портретом Гордона на другой стене.

— Вы изумительно хорошо проследили мои мысли! — воскликнул я.

— Ну, до этого места мне бы вряд ли удалось сбиться. Но далее ваши мысли опять вернулись к Бичеру, и вы сосредоточили свой взгляд, как если бы по чертам лица изучали его характер. Затем чело ваше просветлело, но взгляд был по-прежнему устремлен в противоположный угол и лицо оставалось задумчивым. Вы вспоминали разные моменты карьеры Бичера. Я прекрасно осознавал, что вы не могли не думать о той миссии, которую он взял на себя в интерасах Севера во время гражданской войны, поскольку я помню ваше благородное негодование по поводу приема, оказанного ему нашими наиболее беспокойными гражданами. Вы приняли это так близко к сердцу, что я не сомневался: думая о Бичере, вы не преминете подумать и об этом. Когда через мгновение я увидел, что ваш взгляд покидает портрет, то заподозрил, что ваши мысли опять обратились к Гражданской войне, а когда я увидел ваши губы в линию, сверкающие глаза и сжатые кулаки, то был положительно уверен, что вы думаете о благородстве, проявленном обеими сторонами в ходе этой отчаянной борьбы. Но затем ваше лицо опять сделалось печально и вы покачали головой. Вы начали размышлять о всех печалях, ужасах и бессмысленно загубленных жизнях. Рука ваша потянулась к собственной старой ране, и улыбка скользнула по вашим губам, что послужило мне знаком того, что вам на ум пришло, насколько смехотворен такой способ разрешения международных конфликтов. В этот момент я и выразил свое согласие с вами, что это нелепо, и рад был узнать, что все мои умозаключения оказались верны”.

Здесь мы наблюдаем, как Холмс применяет свой метод наблюдения и дедукции для расшифровки едва уловимых поведенческих ключей, чтобы определить более глубинные познавательные процессы, вызывающие это поведение. Холмс вновь сочетает ряд наблюдений с априорными допущениями, контекстом и памятью для выяснения более глубокого значения обыденных на первый взгляд действий. Каждый шаг в его последовательности частных выводов создает контекст для следующего частного вывода. Но, вместо того чтобы сразу воспользоваться ключами, оставленными во внешней среде, и определить, какие поступки послужили причиной их появления, Холмс сосредоточивается на группах поведенческих ключей и таким образом определяет породившие их мыслительные процессы. Итак, он переносит фокус своей стратегии на более высокий уровень.

Применение стратегии Холмса

Основным результатом моделирования является возможность применения наших познаний, чтобы развить в себе еще и другие процессы, которые мы открыли по нашей модели. Остановимся подробней на том, каким образом можно развить и использовать в контексте нашей жизни некоторые навыки и стратегии Шерлока Холмса.

Стратегия Холмса представляет собой синтез поведенческих ключей и ключей, полученных из внешней среды, на основании которого делается общее заключение. Этот процесс требует развития ряда дополнительных навыков:

Наблюдение — Сопоставление свойств внешних ключей, присутствующих в одном контексте, с характеристиками других контекстов.

Априорное допущение — Предполагаемое знание или убеждения о более широкой области или “проблемном пространстве”, в котором есть отдельные ключи. Допущения, определяющие смысл или значение ключа.

Прочтение “хода мыслей” по физическим ключам

Промежуточный вывод — Представление о том, какие действия вызвали появление внешних ключей, рассматриваемых в пределах предполагаемого проблемного пространства.

Дедукция, или логическое умозаключение — Исключение или подтверждение возможных действий путем нахождения других подтверждающих или опровергающих ключей для каждого возможного варианта.

Метапознание — Интроспективное осознание собственного мыслительного процесса и прослеживание “хода мыслей”, приводящего к общим заключениям.

Наблюдение и дедукция

Чтобы научиться мыслить подобно Шерлоку Холмсу, уместно начать с его рекомендации наблюдать и пытаться “с первого взгляда определить прошлое человека и его профессию”. Холмс утверждает, что по таким ключам, как “ногти человека”, “ сгиб брюк на коленях ”, “утолщения на большом и указательном пальцах”, “выражение лица”, “обшлага рубашки” и т.д., можно точно определить, что это за человек и каков род его занятий.

Представьте себе, что вы Шерлок Холмс и убеждены в том, что “всякая жизнь — это огромная цепь причин и следствий, и природу ее мы можем познать по одному звену”. Когда вы встречаете незнакомого вам человека — у себя в офисе, в гостях, на конференции и т.п. — попробуйте что-нибудь сказать о его прошлом или роде занятий, прежде чем вам об этом сообщат. Вы можете попрактиковаться просто на улице, в аэропорте или ином общественном месте, наблюдая за людьми. Объедините свои наблюдения и частные выводы и сделайте общее заключение о самом человеке и его профессии. Затем проверьте правильность своих догадок, спросив об этом человеке у тех, кто его знает.

Учтите, что Шерлок Холмс, как правило, в первую очередь синтезировал группы ключей и только потом делал по ним свои выводы. Он сначала определял общие характеристики, а затем уже переходил к частностям. Так что для начала необходимо выявить несколько знаков, которые вместе могут о чем-то сказать.

Вы можете вначале воспользоваться ключами, чтобы определить поведенческие привычки и прошлое, затем объединить свои частные выводы с другими ключами и сделать общее заключение о профессии человека. Например, вы можете сделать вывод, что человек, носящий бифокальные очки, вынужден постоянно переводить взгляд с собеседника на бумагу. После этого объедините этот промежуточный вывод с другими ключами и конкретизируйте свою догадку. Затем подумайте, какие еще знаки могут его сопровождать, и постарайтесь отыскать подробности, которые могут подтвердить или исключить какую-либо конкретную возможность. К примеру, представитель какой профессии не смог бы носить бифокальные очки?

Если вам слишком трудно сразу определить профессию человека, попробуйте действовать методом исключения. Возможно, вы быстрее сумеете выяснить, что некто, определенно, не полицейский, не военный или не музыкант. Это займет меньше времени и будет почти так же важно, как собственно определение профессии человека.

Если вам все же не удается определить профессию человека, попытайтесь просто сделать какие-то выводы о его социальном статусе или биографии. Состоит ли данное лицо в браке? Какой он национальности? Где ему пришлось бывать в последнее время?

Помните, что контекст, общекультурные допущения, воспоминания, воображение и т.д. играют решающую роль в определении значения различных ключей. Прежде чем приступить к данному упражнению, полезно подготовить перечень априорных допущений и дать оценку контексту, в котором производятся наблюдения. Какие профессии вероятнее всего обнаружить в данном конкретном контексте? Возможно, что существует и ряд общекультурных аспектов, способных не только помочь вам в интерпретации наблюдений, но и подсказать, на чем в первую очередь следует сосредоточить внимание. Например, во многих культурах Запада, человек, состоящий в браке, носит кольцо на безымянном пальце левой руки. Могут присутствовать и более специфические общекультурные признаки.

Расширяйте проблемное пространство, насколько сможете. Подумайте, какие типы ключей могли бы поведать вам, что данное лицо является врачом, юристом, бухгалтером, бизнесменом, строительным рабочим, музыкантом, военным и т.д. В своих рекомендациях относительно возможных ключей Холмс указывает на несколько общих категорий:

И “ногти”, и “утолщения на большом и указательном пальцах”, и “выражение лица” — все это относится к категории физических и поведенческих характеристик, ассоциируемых с определенной профессией. Существуют ли какие-нибудь отличительные поведенческие характеристики, в общекультурном плане связанные с перечисленными выше профессиями? Например, в рамках культурного контекста вашей страны будет ли походка врача иная, чем у инженера-электронщика? Характеристиками представителя определенных профессий могут быть особая манера держать себя, тон голоса и употребляемая лексика. Какие газеты и журналы могут иметь при себе люди различных профессий? Какие разделы в газете, по вашему мнению, они будут читать в первую очередь? Каково значение возраста в различных профессиях?

“Обшлага рубашки” и “сгиб брюк на коленях” характеристизуют одежду, а также влияние профессии человека на его одежду. Во-первых, что будут или не будут носить люди этих профессий (кроме того, что некоторые профессии могут требовать ношения форменной одежды)? Кто может носить джинсы или стильную одежду? Какие виды наручных часов, очков, причесок, галстуков, заколок к галстуку, колец, пряжек, туфель, шпилек, косметики и драгоценностей могут послужить в качестве ключей? Например, коммивояжер может иметь при себе чемодан с образцами. Во-вторых, каким образом род занятий человека может отразиться на его одежде? К примеру, у человека, весь день проводящего за письменным столом, рукава могут быть более потертыми, чем весь костюм.

Следует также обратить внимание на детали, идущие вразрез с общим контекстом или общепринятыми нормами. Как указывает Холмс, “необычность, как правило, является ключом”. Например, персона, несущая на руках ребенка, но не имеющая обручального кольца, может быть либо родителем-одиночкой, либо каким-то родственником или няней этого ребенка.

Только после завершения наблюдений и логических умозаключений следует рассмотреть, какие внешние и поведенческие ключи были замечены и использованы для частных выводов. Необходимо обратить внимание, в каком порядке они сочетались и какова была их приоритетность. Необходимо также заметить, какие контекстуальные и культуральные априорные допущения делались при истолковании значения этих ключей. Посмотрите, какие воспоминания или придуманные сценарии использовались в ходе рассуждений для создания, подтверждения или исключения возможных вариантов.

Если вы пришли к общему заключению, которое верно лишь отчасти, проследите ход своих мыслей в обратном порядке и определите, какие частные выводы были справедливы, а какие нет. Если вы обнаружили ключ, который, по вашему мнению, должен быть определяющим, например, особый тип прически или одежды, но какого-либо вывода вы по нему сделать не можете, запишите его для памяти, чтобы позднее определить его значение.

В продолжение данного упражнения попросите кого-нибудь из своих друзей дать вам предмет, давно доставшийся по наследству или полученный от другого лица, и посмотрите, что в результате наблюдений вам удастся выяснить о бывшем владельце этой вещи.

Упражнение по калибровке

НЛП предоставляет ряд способов, с помощью которых можно хорошо освоить и развить некоторые приемы наблюдения Холмса, особенно те, что касаются людей. Калибровкой называется один из основных процессов НЛП. Он как раз и является средством, позволяющим “по мимолетному выражению лица, по непроизвольному движению какого-нибудь мускула или по взгляду угадать самые сокровенные мысли собеседника”. Калибровка соединяет внешние поведенческие знаки с внутренними познавательными и эмоциональными откликами. Это упражнение выполняется вдвоем.

1. Попросите своего партнера обдумать некую идею, которая ему хорошо знакома и понятна.

2. Внимательно наблюдайте за физиологией своего партнера, словно вы на время стали Шерлоком Холмсом. Следите за движением его глаз, выражением лица, частотой дыхания и т.д.

3. Попросите его думать о чем-нибудь непонятном и приводящем в замешательство.

4. Опять внимательно наблюдайте за его глазами и выражением лица. Отметьте, какие при этом появились отличия.

5. Попросите партнера заново обдумать любую идею на его усмотрение. Наблюдайте за выражением его лица. Вы должны увидеть проявление комплекса характерных черт, служащих знаком либо понимания, либо замешательства.

6. Сообщите о своем предположении партнеру, чтобы выяснить, правы вы или нет.

7. Попросите партнера думать о других идеях, которые он понимает или считает слишком сложными. Попробуйте определить, к какой из этих категорий относится выбранная идея. Выясните, правильно ли вы угадали.

8. Чтобы проверить свои навыки, изложите своему партнеру какую-либо идею и, наблюдая за выражением его лица, постарайтесь определить, понял ли он ее или озадачен ею.

Кроме того, воспользуйтесь этим упражнением для развития своей метапознавательной способности. Постоянно фиксируйте в сознании ключи и ход мыслей, которые привели вас к данному заключению.

Выявление обмана

По словам Холмса, “человека, умеющего наблюдать и анализировать, обмануть просто невозможно”. Следующее упражнение сочетает в себе способность к наблюдению и анализу с некоторой долей воображения. Проделайте следующее:

1. Попросите партнера спрятать монету в руке и попытаться намеренно провести вас при отгадывании, в какой руке она находится.

2. Задайте партнеру пять вопросов, чтобы определить, в какой руке спрятана монета. Он должен ответить на все вопросы, но при этом не обязан отвечать правдиво.

3. Задав все пять вопросов, попробуйте угадать, в какой руке, по вашему мнению, спрятана монета. После этого партнер разжимает обе руки и показывает вам правильный ответ.

Представьте себе, что вы — Шерлок Холмс и можете использовать свои навыки наблюдения и “калибровки”, чтобы распознать все “плутни” своего партнера, наподобие “детектора лжи”. Лучше всего делать это путем наблюдения за едва уловимыми бессознательными внешними ключами, сопровождающими ответы “да” и “нет”. Неплохо провести калибровку до того, как ваш партнер сообразит, что вы делаете. Например, при объяснении упражнения спросите: “Вам понятно, что нужно делать?” или “Не хотите ли вы что-нибудь спросить, прежде чем мы начнем?” Поскольку в данный момент ваш партнер еще не будет пытаться вас провести, вы сможете наблюдать внешние ключи, соответствующие правдивым ответам “да” и “нет”.

Обратите особое внимание на те знаки, которые вряд ли известны вашему партнеру или на которые он не может сознательно воздействовать. Например, если вы хорошо владеете навыками наблюдения, вы сможете различить такие неприметные реакции, как изменение цвета лица, расширение зрачков или легкие изменения в дыхании. Для этого можно применить полезное “правило полсекунды”, заключающееся в том, что любой ответ, данный менее чем через полсекунды после вопроса, вероятнее всего, не был сознательно взвешен и обдуман вашим партнером. Поэтому сосредоточьте внимание на первой полусекунде его реакции. Имейте в виду, что люди могут угадывать то, что вы собираетесь спросить, еще до того, как вы зададите свой вопрос. Например, если вы спрашиваете: “Вы держите монету в правой руке?”— то к тому моменту, как вы скажете “в правой”, ваш партнер, скорее всего, уже будет подсознательно готов к тому, что следующее слово будет “руке”. Однако сознательно ваш партнер будет выжидать, пока вы закончите фразу, прежде чем постарается завуалировать свой ответ. Поэтому вам следует начать следить за его реакцией еще до того, как закончите фразу.

Помните, что Холмс постоянно расширял свое оперативное пространство, выходя за пределы непосредственно принятого контекста. Помимо наблюдения за тем, соответствуют ли действительности ответы вашего партнера, следите также и за его руками, чтобы определить, не сжимает ли он одну руку немного сильнее. Вы сможете еще более обогатить проблемное пространство, увеличивая свои шансы узнать достоверный ответ, если привнесете ассоциации, находящиеся вне пределов текущего проблемного пространства. Подобно Холмсу вы можете воспользоваться некоторыми культуральными допущениями, спросив, например: “Вы держите монету в той же руке, что и вилку?”. Или: “Вы держите монету в той же руке, что и я, когда отдавал ее вам?” — или еще что-нибудь в том же духе. Поскольку ему придется отвлечь часть своего внимания на обдумывание опыта, на который вы ссылаетесь, это дает вам дополнительный шанс получить начальный бессознательный ответ, который не был профильтрован через сознательное внимание.

Вы можете также попытаться задавать “метавопросы”, то есть вопросы о данных вам ответах. Например, после того, как партнер ответил вам, спросите: “Вы действительно сказали мне правду?” или “Должен ли я поверить тому, что вы мне ответили?” Аналогичным образом, наблюдайте не только за первоначальной невербальной реакцией вашего партнера, но и за его реакцией на свой собственный ответ. Часто люди демонстрируют невербальные реакции на свои собственные ответы в ситуациях, когда требуется та же степень самосознания, что и в этом упражнении. Этот вторичный ответ может подтвердить или опровергнуть первоначальный ответ.

Наблюдение за микроповеденческими ключами,

связанными с познавательными стратегиями:

модель BAGEL

Еще одно практическое применение стратегий Холмса заключается в их сочетании с тем, что в НЛП называют моделью BAGEL. В рассказе “Приключения картонной коробки” Холмс демонстрирует способность “проследить за ходом невысказанных мыслей своего компаньона”, делая выводы о последовательности мыслительных процессов из наблюдений за сопровождающими их группами микроповеденческих ключей. Способность принимать во внимание поведенческие ключи, отражающие внутренние познавательные процессы, является одним из основополагающих навыков в НЛП и одной из существеннейших составляющих нашего исследования стратегий гениальных людей.

Холмс утверждает, что “ход рассуждений” одного человека может быть “прочитан” другим человеком по проявлениям в его физическом облике, “и особенно по глазам”. Модель BAGEL идентифицирует целый ряд типов поведенческих ключей, особенно физический облик и движения глаз, которые связаны с познавательными процессами, в частности с теми, в которых участвуют наши пять чувств. Название BAGEL состоит из первых букв слов, означающих ключевые категории поведенческих стереотипов.

Буква “В” (Body posture) означает позу человека. Поза оказывает существенное влияние на внутренние процессы человека и одновременно отражает их. К примеру, большинство людей считают не слишком удобной для творческой работы позу, когда голова низко опущена, плечи ссутулены. Придав своему телу такое положение, очень трудно испытать вдохновение. Исследователи НЛП обнаружили, что в процессе визуализации человек, как правило, старается находиться в прямом положении. Когда люди слушают, они, как правило, слегка откидываются назад, скрещивают руки на груди или склоняют голову набок. Когда люди испытывают эмоции — неважно, позитивные или негативные, — они обычно подаются вперед и дышат глубже. Так, поза человека, который расслабился и отдыхает, может очень напоминать позу человека, испытывающего депрессию.

Буква “А” (Auditory cues) относится к невербальным аудиальным ключам. Например, тон и темп речи могут быть весьма существенными знаками. Когда люди визуализируют, они обычно говорят немного быстрее и более высоким тоном. Когда переживают эмоциональное состояние, голос становится тише, а речь — медленнее. Данные характеристики голоса могут влиять на состояние человека. Например, если кто-нибудь медленно и протяжно скажет: “А сейчас я хочу, чтобы вы очень внимательно следили за этим сложным движением” — то вам, скорее всего, захочется спать, а не вести наблюдения. Точно так же, если кто-нибудь скажет очень бодрым, высоким голосом: “Ну, а теперь устраивайтесь поудобней и отдыхайте” — вы почувствуете явное несоответствие. Тон и темп голоса могут служить знаками для запуска познавательных процессов. Люди начинают активней прислушиваться, когда у собеседника изменяетя мелодика голоса, тон, темп и ритм и речи.

Буква “G” (Gestures) обозначает жесты. Часто люди жестами указывают на органы чувств, наиболее активные в данный момент. Они подносят руки к глазам, когда пытаются что-либо визуализировать или понять. Жесты направлены в сторону ушных раковин, когда люди слушают или стараются услышать что-либо. Люди касаются рта в процессе вербального мышления (как роденовский “Мыслитель”). Когда человек прикасается к груди или животу, это, как правило, служит знаком эмоциональных переживаний.

Основные соотношения между положением глаз

и познавательными процессами (для “правшей”)

Буква “L” (Language Patterns) относится к языковым процессам. Как мы выяснили в предыдущей главе, в речи людей часто содержатся ключи или внешние знаки, имеющие отношение к их мыслительным процессам. Например, некто может сказать: “Я просто чувствую, что здесь что-то не так”. Это утверждение указывает на иную (кинестетическую) сенсорную модальность, нежели высказывание: “До меня доходит масса недоброжелательных откликов об этом замысле” (аудиальная), или “Что-то мне говорит, что надо быть осторожней” (вербальная), или “Мне это абсолютно ясно” (визуальная). Все эти утверждения указывают на вовлеченность в познавательный процесс различных сенсорных модальностей.

Умение распознавать все типы внешних ключей может иметь огромное практическое значение. Многие эффективные методики НЛП опираются на эти навыки. Они могут дать важную информацию о характере мышления другого человека, даже когда он сам не отдает себе в этом отчета. Они не только помогают в процессе моделирования, но и являются важным и эффективным средством общения, которое можно использовать в практике психотерапевтов, менеджеров, учителей, юристов и т.д., чтобы лучше понимать людей.

Чтобы развить в себе эту способность, повторите упражнение, в котором вы “калибровали” невербальные ключи партнера, относящиеся к состояниям понимания и замешательства. Попросите его вновь припомнить различные идеи или понятия, которые ему понятны или вызывают замешательство, и проследите за его “невысказанными мыслями”, наблюдая микроповеденческие ключи, определенные в понятиях модели BAGEL, пользуясь приведенной ниже таблицей. Отметьте, что вы можете сказать о репрезентативных модальностях, активизируемых вашим партнером по отношению к различным понятиям или предметам.

Таблица для сравнения невербальных ключей,

связанных с различными состояниями сознания

Далее вы можете рассказать партнеру о различных понятиях и предметах, отмечая, какие паттерны языка он использует, обращаясь к различным темам или понятиям. Если ваш партнер пользуется выражениями типа: “Для меня это покрыто мраком” или “Мне не совсем ясно”, — он, по всей вероятности, пытается их визуализировать. Если же он говорит: “Я не могу это ухватить” или “Я не улавливаю”, — то он пользуется кинестетической репрезентативной системой как методом, который облегчает понимание, и т.д.

Другая возможность развить наблюдательность такого рода — отслеживать стратегии вспоминания или принятия решений. Например, объясняя кому-нибудь дорогу, диктуя номер телефона или сообщая иную информацию, требующую запоминания, наблюдайте за микроповеденческими ключами своего собеседника, когда он поглощен процессом запоминания информации.

Каким образом он меняет положение тела, стоит ли он прямо и, если наклоняется, то в какую сторону, — вперед, назад, вправо или влево? Если, например, вы объясняете дорогу, кинестетически ориентированный человек может в буквальном смысле ориентировать свое тело в различных направлениях и жестикулировать во время ваших объяснений.

Не употребляет ли человек непроизвольно междометия типа “Хмм...”, “Ага...”, не шевелит ли он беззвучно губами, как бы проговаривая что-то про себя? Вербально ориентированная личность может несколько раз повторить услышанное.

Какова его жестикуляция, если он вообще жестикулирует? Прикасается ли он к лицу, к голове или туловищу?

Уделяйте особое внимание глазам и их движению. Когда человек думает или вспоминает, куда он начинает смотреть — вверх, в сторону, вниз? Что это может сказать об особенностях его мышления? Если, например, человек смотрит вверх и вправо, то, по всей вероятности, он создает визуальную карту того, о чем вы говорите. Если человек прикасается к своему лицу или глядит влево и вниз, то, вероятнее всего, он внутренне вербализует или повторяет то, о чем вы рассказали.

Какими языковыми паттернами пользуется человек при обсуждении или уточнении информации, требующей запоминания? Просит ли он вас повторить, записать или показать на карте или в справочнике?

Подобно Холмсу, вам, возможно, захочется “проникнуть” в мысли человека, чтобы убедиться в том, что вы правильно определили их направление. Например, если человек глядит вверх и заметно, что он сильно напряжен, вы можете сказать: “Да, вы правы, я выразился не вполне ясно”. Если человек смотрит искоса вправо или влево вдаль, вы можете спросить: “Может быть, мне повторить помедленнее?” Если же человек смотрит вниз или вправо и насупился, вы можете сказать: “Если вы что-нибудь не поняли, давайте я повторю все сначала”.

Аналогичным образом вы можете практиковаться, наблюдая неосознанные стратегии принятия решений у разных людей. Если, например, вы пришли в ресторан с компанией, понаблюдайте за микроповеденческими ключами своих спутников, пока они выбирают, что заказать. Некоторые постараются визуализировать блюда, другие обратятся к своей кинестетической системе, пытаясь определить, что будет “что надо”. Другим захочется обсудить меню, прежде чем что-то заказать. На первый взгляд все это может показаться очевидным и незначительным, но именно эти “мелочи” дают возможность заглянуть в самую суть человека. Неосознанные когнитивные процессы, с помощью которых люди решают, что им выбрать из меню, могут отражать другие важные стороны характера данного человека и его стратегий принятия решений.

Развивая в себе эти навыки, специалисты разных профессий получают возможность оказывать реальную помощь людям, испытывающим затруднения. Например, психологам и педагогам знание ключей доступа НЛП помогает работать с отстающими учениками. Наблюдая за тем, кто силен в орфографии, вы заметите, что, вспоминая, как пишется слово, он практически всегда смотрит влево вверх (визуальное вспоминание). Те же, у кого правописание хромает, испытывают огромные трудности при создании зрительного образа слова и почти никогда не глядят влево вверх, когда не уверены в написании слова. Наблюдая за детьми и обучая их вырабатывать верные познавательные стратегии и подкрепляющие линии поведения, можно помочь им добиться значительных успехов во многих предметах.

В книгах “Орудия для мечтателей”, “Навыки для будущего” и “НЛП”, том I предлагается целый ряд упражнений для развития способности к обнаружению и наблюдению этих видов познавательных стратегий.

В нашем дальнейшем исследовании поведенческие знаки модели BAGEL в сочетании со стратегиями наблюдения Холмса станут важным источником информации о стратегиях, которые использовались гениальными людьми.

Заключение

Несмотря на то, что Шерлок Холмс является вымышленным персонажем, он стал воплощением реального и незаурядного мыслительного процесса. Исследуя стратегии и модели, связанные с его мыслительным процессом, можно определить и развить полезные навыки, необходимые и эффективно применяемые в реальной жизни.