ГУМАНИЗМ И ЭКОНОМИКА. - Статьи о психологии. Сборник

Норма отказа от косности,  преодоления и пере-рождения схем,

разумеется, распространяется на все, что отчуждает человека,

начиная от  каких- либо технологий  и технических механизмов

(постольку,  поскольку они  деформируют личность),  и кончая

такими явлениями как рынок и биржа, бюрократическая машина и

юридический закон.

В частности,  трудно не  признать,  что  торговля, и  вся та

сфера   человеческой  деятельности,   которая  опирается  на

купле-продажные отношения между людьми  (по сути, это и есть

то, что корректно назвать современной экономикой) -- вся эта

область плохо  совместима с нравственным  законом (этикой) и

гуманизмом.  На наш  взгляд, дело  тут именно  во внутреннем

содержании, в принципе того, что  есть торговля - ибо трудно

признать  нравственно приемлемыми,  неотчужденными и  вообще

сколько-нибудь  НОРМАЛЬНЫМИ  такие  отношения  между людьми,

когда один испытывает НУЖДУ в чем-либо (предмете ли, услуге,

помощи  -- здесь  не важно)  -- а  другой ОБУСЛОВЛИВАЕТ свои

действия возможностью первого  предоставить ему ВЗАМЕН некий

ЭКВИВАЛЕНТ.  (деньги  ли,  другой  товар  или услугу); более

того,  чем большую  нужду  в  чем-либо испытывает  первый, а

значит, чем более в соответствии с нравственными нормами ему

нужно  помочь, тем  больший вместо  этого, в  соответствии с

законом  рынка, с  него требуют  эквивалент --  то есть  тем

более         ответные          действия         оказываются

ОТЧУЖДЕННО-ОБУСЛОВЛЕННЫМИ  (так  называемый  рост  цены  при

возрастании спроса).

Возникает ситуация  предельной не-свободы, то  есть ФИКСАЦИИ

СОЗНАНИЯ И ДЕЙСТВИЯ В  ОПРЕДЕЛЕННЫХ КАНАЛАХ: например первый

оказывается неспособным удовлетворить  свою нужду иначе, как

действия   по   определенным   (и,   строго  говоря,  вполне

отчужденным,  чуждым  самой  нужде),  правилам ("Зарабатывая

деньги" -  действие, не особо соотносимое  с действием о"для

общей пользы": существует  множество способов, как совершить

первое, не  совершив второго не  говоря уже об  обратном). С

другой стороны, второй и  в общественной "рыночной" ситуации

и в   своем  мышлении   оказывается  неспособным   совершить

какое-либо действие,  если он не получит  за него какую-либо

МЗДУ,  какую  либо  ГАРАНТИЮ,  что  его  действие ему самому

ВЫГОДНО.  Не-свобода зависимость  нуждающегося оборачивается

такой   не-свободой,    зависимостью,   ТРУСОСТЬЮ   деятеля:

кажущийся  избыток сил  и  возможностей  (что, по  смыслу, и

должно  означать  наличии  у  него  каких-либо предметов или

идей)  он  не  может  предоставить  другим  людям иначе, чем

получая  себе  взамен  ГАРАНТИЮ  БЛАГОПОЛУЧИЯ;  он  попросту

БОИТСЯ,  что если  этой гарантии  себе не  получит (в  виде,

например,  какой   либо  суммы  денег),  то   в  этом  мире,

ПОТРЕБЛЕНИЯ ЛЮДЕЙ, который  он сам и такие как  он создали и

продолжают своими действиями воспроизводить  в таком мире он

сам  может  оказаться  ПОТРЕБЛЕННЫМ  и  значит,  уже  как бы

исчерпанным  и ненужным,  как бы  НЕ-ЧЕЛОВЕКОМ. КОММЕРЧЕСКИЙ

ИНТЕРЕС к  миру есть фактически  СТРАХ ПЕРЕД МИРОМ  (который

усугубляется  собственной нечистой  позицией человека  и его

действиями);     сфера    коммерческих     отношений    есть

фиксировавшаяся   в  определенных   формах  действия   сфера

ПОДЧИНЕНИЯ ЧЕЛОВЕКА  СТРАХУ. (Эта всепроникаемость  страха в

современное  рыночное  общество  весьма  заметна  и  по ряду

косвенных   признаков:   здесь   и   описание  экономических

отношений в  терминах ОПАСНОСТИ и  РИСКА, и, возможно,  даже

значительная популярность разного  рода криминальных историй

и фильмов  ужаса:  не  является  ли  демонстрируемая  в  них

кошмарность  и рабство  человека перед  "злыми силами"  лишь

фактическим  выражением  и   оформлением  реальности  и  так

существующей   и   "работающей"   в   сознании   и  практике

современного    человека,    в    каком    бы   "свободном",

респектабельном и бескровном обществе он ни жил? (Впрочем, и

бескровность  эта  весьма  относительна  --  просто  пока  в

основном  удается прятаться  в другие  формы. Но  постоянная

подверженность страху, подчиненность страху чревато обратной

стороной   столь  же   недо-человеческой  самореализации  --

агрессией.  Как уже  говорилось, насилие,  террор, отказ  от

нравственно-культурных  норм  и  героизация,  варварства (по

сути,  это  и  есть  определение  ФАШИЗМА)  есть  постоянная

перспектива  рыночного общества;  а в  той степени,  в какой

роль   отчужденно-рыночных  отношений   между  людьми  будет

возрастать,  в  такой  же   будет  "внутренне  вырастать"  и

фашизм.))

Постольку,  поскольку  схема   отношений  начинает  работать

"сама", постольку  же она начинает  деформировать реальность

"под  себя",  то  есть  под  свои  в  той  или  иной степени

искаженные и  условные движущие цели. Если  говорить о схема

купли-продажи, с ее подменой  и отождествлением общего блага

с личной выгодой,  то естественна деформация  общества в том

направлении, где  личной выгоды как  бы "становится больше".

Выгоду человек может получить  или присваивая у природы (быт

может,   с  последующим   использованием  присвоенного   для

социального  самоутверждения) или  потребляя (присваивая)  у

других людей.  Из первого, то есть  из эксплуатации природы,

вытекает то безудержно-завоевательское  ее РАЗРУШЕНИЕ и, как

следствие,  тот  ЭКОЛОГИЧЕСКОЙ  КРИЗИС,  о  котором ныне уже

столь  много  говорится.   (Впрочем,  при  всей  тревожности

экологической  ситуации  и  всеобщей  значимости  и важности

проблемы,   апеллировать  лишь   к  кризису   в  вопросе  об

отношениях   с  природой   явно  недостаточно   иначе  может

оказаться возможным  рассуждение, что если  природы "мало" и

без нее "не выживешь", то ее надо беречь и сохранять, а если

"много", и  ситуация "не опасна", то  по отношению к природе

(другому   миру!)  можно   поступать  по   своей  выгоде   и

потребительскому     произволу.     Гуманистической    норма

открытости,  бережности  и   безусловного  (вне  ранее  лишь

торгового партнерства или  статусного регламента) УВАЖЕНИЯ к

миру другой  личности должна естественно  распространяться и

на  весь окружающий  человека мир.)  Из второго,  то есть из

получения   выгоды   другого,   вытекают   все  известные  и

"банальные"  2ненормальные   нормальности"  купля-продажного

общества.  Здесь  и  деление  на  богатых  и бедных (которая

"справедливо  отражает" меру  совершенных интеллектуальных и

физических усилий человека лишь в рамках той же коммерческой

схемы: ибо  больше думал и  поступал по своей  выгоде, тот и

богаче), и  вся эксплуатация и  обман слабого (даже  если он

прикрыты   "вполне  законным"   юридическим  соглашением)  и

связанная  с деньгами  преступность (которая  вся существует

лишь потому,  что деньги "не  пахнут", что в  рыночной схеме

деньги --  "это все". Если  же учесть, что  и преступления в

другой   сфере   (например    в   межличностной,   семейной,

сексуальной)    часто   вызываются    тем   же   воспитанным

потребительским  собственническим  отношением   к  миру,  то

претензии   к  купле-продажной   схеме  и   порождаемому  ею

деформации личности и общества могут лишь возрасти.)

Существует   еще  одна   вызванная  этой   схемой  отношений

патологическая деформация, которая  тоже хорошо известна, но

еще  менее  познана.  Если,  в  согласии  со схемой, человек

получает выгоду  с того, кто  испытывает в нем  или в чем-то

ему  принадлежащем  нужду,  значит,  нужно  эту нужду как-то

ПОВЫСИТЬ.  Это  осуществляется  или  каким-либо ОГРАНИЧЕНИЕМ

ПРЕДЛАГАЕМОГО   (например,  искусственное   сдерживание  или

снижение  производства вообще  говоря НЕОБХОДИМОГО  товара с

целью поддержания высокой цены),  или "УБЕЖДЕНИЕМ ЧЕЛОВЕКА В

НУЖДЕ".  (Так  называемые  формирование  рынка  и  рекламное

стимулирование спроса. Фактически вся  реклама и работает на

это  разрушение  личности,  на  ее  ФРУСТРАЦИЮ,  когда у нее

отнимается даже возможность самостоятельно помыслить о своих

нуждах   и  нормах   жизни  из-за   постоянного  навязчивого

ПОДСКАЗЫВАНИЯ, апеллирующего  к тому же  НЕ к мышлению,  а к

ИНСТИНКТАМ и РЕФЛЕКСАМ, с  целью создания наиболее прочного,

труднее  всего осознаваемого  и преодолеваемого  стереотипа.

По-видимому уже  действительно пора ставить  вопрос о защите

духовного  мира  личности  от  рекламы  как  (буквально)  от

агрессивного разрушающего вируса,  которым личность заражают

всеми доступными средствами воздействия.)

В итоге рыночное общество и человек в нем оказывается с явно

деформированным спектром  потребностей: часто из  них, грубо

говоря,  те,  на  которых  кому-то  "легко  делать  деньги",

оказываются искусственные  взвинченными и завышенными,  в то

время как  другие, более тонкие и  глубокие, которые труднее

поддаются    коммерческому   обсчету    и   манипуляции   по

купле-продажной схеме, остаются нереализованными.