3.5. Сколько нужно свободы? - Технический анализ Социальных Систем - Абубакар Самбиев

     Вопрос  сложный,  так как измерять количество свободы, приходящееся  на

каждого  человека, никто не научился. Но попробуем ответить  на  этот вопрос

если  не  количественно,  то хотя  бы  качественно,  так  как  иначе  трудно

определить, какое ограничение свободы оправдано, а какое -- нет.

     Вернемся к аналогии с БС. Дерево устойчиво, потому что не имеет свободы

передвигаться, оно имеет свободу только расти.  Потому оно лишено каких-либо

сложных систем сбора информации и управления. По мере  увеличения количества

свободы, которая доступна конкретному биологическому виду,  возрастает число

датчиков  информации (зрение,  обоняние,  осязание) и количество информации,

которую они собирают, сложность и совершенство систем управления. Змея имеет

все  перечисленные  датчики,   но  она   не   имеет  конечностей.  Появление

конечностей  приводит  к усложнению  задачи управления,  которую  приходится

решать нервной  системе.  Надо управлять ногами  и  следить  за равновесием.

Следовательно, мозг усложняется, приспосабливается для решения более трудных

задач. Человек, поднявшись на задние лапы, задал природе еще одну задачку --

усложнил  проблему  сохранения  равновесия,  а  высвободившиеся   руки  стал

использовать  для  самых разнообразных  целей.  Это  привело  к  дальнейшему

развитию нервной системы и укрупнению мозга.

     Те же самые  рассуждения  применимы и  к ТС.  Столб или  стол устойчивы

потому,  что  не  имеют степеней  свободы, а потому им  не  нужна  и система

управления. Если  же  свобода  появляется,  то  она  предполагает  появление

системы управления.  Как  правило,  для несложного  управления  используется

какой-нибудь  автомат,  или,  если   задача  управления  очень  сложная  для

автомата,  человек.  Поэтому у машины должен быть водитель. Если  же  задача

управления  очень  сложна,  то  человек,  эксплуатирующий  систему, проходит

специальную подготовку. На одноколесных велосипедах ездят только циркачи.

     Подобьем бабки.  Некоторый избыток свободы  является условием развития,

но  если этот  избыток более  определенного, то  свобода действий вступает в

противоречие   со   способностью   человека   ее   использовать.   Появление

дополнительной  степени свободы  -- это  предвестник  революции  в  развитии

человечества и  гарантия  больших  потрясений. Либо человек сможет научиться

пользоваться  этой свободой и извлекать из нее практическую пользу,  либо он

погибнет,  не  успев эту свободу освоить. Чем больше степеней  свободы,  тем

совершеннее должно быть управление.

     Допустим,  что  появилась  возможность  измерять  количество социальной

свободы. Допустим также, что есть возможность измерить  способность человека

пользоваться  этой   свободой  не  подвергая  опасности  жизнь,  здоровье  и

благополучие окружающих, не доставляя им  неудобств -- меру  ответственности

человека,  его  способность отвечать за  то,  как  использует свою  свободу.

Ответственность занижена,  когда  человек не  имеет  должного  нравственного

здоровья или  достаточного интеллекта,  чтобы  использовать свою свободу без

ущерба  для  окружающих.  Кроме  того, человек может  не  иметь  возможности

воспользоваться   предоставляемой   свободой.  Например,   больной,  который

прикован к кровати, не может воспользоваться свободой передвижения.

     Итак,  если  ответственность  минимальна, то и  свободу  действий такой

человек должен иметь минимальную, иначе он становится опасным для себя и для

общества. Минимум свободы -- только для поддержания жизни. Если лишить его и

этой свободы -- дышать, питаться, двигаться -- наступает смерть.

     Рис. 1

     Логично  предположить,  что   зависимость   между   ответственностью  и

оптимальным  количеством свободы линейная (прямая  А).  Важный  момент:  для

каждого конкретного человека  мера  ответственности  не  является  величиной

постоянной. Она меняется даже в  течение одного дня. В обычном  состоянии он

имеет одно значение,  в состоянии стресса, алкогольного  или  наркотического

опьянения -- другое, в минуты душевного подъема -- третье.

     Хорошо, когда есть возможность дозировать свободу каждого. Как же  быть

с  обществом в целом? Необходимо знать,  сколько и  каких людей в  обществе.

Есть основания полагать, что распределение количества людей в соответствии с

мерой   их   ответственности   характеризуется   нормальным  распределением.

Графически такое распределение  изображается в  виде кривой Гаусса (кривая Б

на рис.  2). Говоря проще, люди абсолютно бессовестные и безумные составляют

незначительную  часть  общества  (область  1  на  рис.  2).  Основная  масса

населения  более-менее   разумна   и   сравнительно  честна   (область   2).

Интеллектуальная  и нравственная элита  общества  составляет  меньшую  часть

населения и ей соответствует область 3. Наложим эти кривые друг на друга.

     Рис. 2

     В  обществе есть гражданское  право  -- "каждый человек имеет право...,

каждый   человек  обязан..."  В  переводе   на   термины  данной  публикации

гражданское право (прямая В на рис. 3) есть мера свободы, отпущенная каждому

гражданину,  и мера эта де-юре одинакова для всех. Еще  есть Декларация прав

человека  (прямая  Е   на  рис.  3),  которая  еще  долго  будет  оставаться

декларацией -- ни в одной  стране мира она  не действует  в полной мере. Это

пока  недостижимый  идеал.  Уж  очень  большие  права  отводит  она  каждому

человеку.

     Рис. 3

     Чем более ответственен  человек, тем  больше свободы можно ему дать, не

боясь,  что  он  нанесет  ущерб себе  и  обществу.  Если общество  чрезмерно

ограничивает  свободу действий  данного  индивида,  то  оно  теряет  выгоду,

которую  могло  бы получить от  конкретного  гражданина,  не  говоря  уже  о

затратах, необходимых для этого  ограничения.  Если  же  общество  чрезмерно

либерально,  то  приходится   нести  дополнительные  расходы  на  ликвидацию

последствий деятельности данного человека.

     Очевидно,  что граждане,  чья  мера  ответственности  занижена (область

левее точки  Д),  имеют  избыток свободы (область I на рис. 3), а он  всегда

представляет потенциальную опасность.  Чтобы его отнять существует уголовное

право.  Если  некто  использует свободу действий  в  ущерб  обществу, то  он

вступает в  зону действия этого  права.  А когда он совершает  деяния  особо

опасные, то переступает  прямую Г,  за которой  -- смерть. На рис. 3 точка Д

пересечения  прямых  А и  В находится точно над серединой кривой Б. Интуиция

подсказывает,  что  именно  при  таком уровне свободы потери  общества будут

минимальны. В  этом случае,  во-первых,  будет минимально возможный  уровень

преступности  и, во-вторых, минимальные потери от  ограничения свободы элиты

общества.

     Граждане,  мере ответственности  которых  соответствует область  правее

точки  Д,  государством притесняются  и их  свобода  неоправданно ограничена

(область II). Законы  делаются  в расчете  на некоего  среднего  гражданина,

каким его  представляет  себе  государство. Но в  обществе всегда  находятся

люди, которые умнее, здоровее  и  честнее  чем "положено".  Если  они своими

действиями  дают  об  этом знать  социуму,  тот  предпринимает  меры,  чтобы

привести их в соответствие "стандарту",  если получится, или избавить от них

общество, если не удастся "поставить на место". Считаются одинаково опасными

рядовой сумасшедший  и  интеллигент,  уголовник  и  правозащитник.  То есть,

качество элементов  ограничено  не  только  снизу,  но  и сверху.  Посадить,

расстрелять, сжечь на костре можно и садиста, и ученого. Общество считает их

одинаково опасными, а в  годы  сталинизма интеллигенция считалась даже более

опасной, чем уголовники.

     Люди,  в точности  соответствующие  представлению  государства  о  том,

какими должны  быть его  граждане, составляют  мизерную часть от общей массы

населения  (средняя  часть  кривой  Б).  Поэтому все остальные подпадают под

категорию  "неблагонадежных". Площади областей I и II на  рис. 3  получаются

очень большими. Издержки на ограничение свободы "неблагонадежных" получаются

чрезмерными, и их  не  сможет вынести никакая, даже самая могучая экономика.

Явно напрашивается  вывод о том, что  надо бы разрешить некоторые отклонения

от  норматива.  Когда  нет  возможности   в  точности  воспроизвести  нужную

закономерность математики применяют метод аппроксимации,  например, заменяют

кривую набором  отрезков.  Поскольку  не  удается  для общества  в  точности

воспроизвести желаемую зависимость "Свобода -- Ответственность", ее заменяют

некоторой совокупностью отрезков. Раз  нет возможности мерить на один  аршин

все  общество,  то  его  разбивают  на  части  в  соответствии  с  качеством

элементов, и для каждой из частей устанавливают свои нормативы поведения.

     Обычные люди наделяются обычными правами и обязанностями (область между

прямыми  З  и  Л на рис.  4).  Горизонтальная прямая в  этой области -- мера

свободы для  обычных граждан. Если некто совершает преступление, то общество

ему говорит: ты слишком  свободен для твоей меры ответственности, поэтому мы

определяем тебя в места лишения свободы общего режима,  где твоя свобода  не

будет  представлять  опасности   для   окружающих  (область  И-З).  Если  же

совершенное преступление считается особо  опасным, то  нарушителя помещают в

места   лишения   свободы  строгого  режима  (Г-И).  Но  это,   так  сказать

"нравственные отбросы общества". Кроме них есть и нравственная  элита -- те,

кто объявляется  эталоном нравственности, кому общество предоставляет  право

учить остальных, дает им для этого время  и средства, предоставляет доступ к

средствам  массовой  информации,   то  есть,  предоставляет   дополнительную

свободу, которой лишены остальные члены общества.

     Это,  так  сказать, нравственный разрез  общества.  Точно так  же будет

выглядеть  зависимость  "Свобода   --  Ответственность"  в  интеллектуальном

разрезе.  Просто изменятся  названия областей  на нашей  зависимости: вместо

"места лишения свободы общего режима" -- "психиатрические лечебницы", вместо

"места лишения свободы строгого  режима" -- "смирительные рубашки".  Элитные

группы представлены  интеллектуальной  элитой общества, которая обеспечивает

научный  и  технический  потенциал  общества,  и которая  должна  для  этого

обеспечиваться всем необходимым: лабораториями, средствами связи, деньгами и

т. д.

     Как бы это однообразно не выглядело, но точно  так же,  будет выглядеть

та  же  зависимость для  физического здоровья  социума. Надо только  еще раз

изменить  названия областей.  "Места лишения  свободы" -- "больницы", "места

лишения свободы строгого  режима" --  "постельный режим".  Разница только  в

том, что  в  первых двух  случаях свобода  граждан, которых  социум  считает

ненадежными,  ограничивается принудительными мерами, а  в последнем  больные

просто не могут воспользоваться предоставляемой им свободой в силу состояния

своего здоровья. Здоровый человек свободнее больного хотя  бы потому, что он

не  привязан  к  постели, лекарствам и врачам и  никаких  связанных  с  этим

расходов  не несет  и  неудобств  не испытывает.  Кроме того,  он может себе

позволить  то,  что для  больного смертельно опасно:  искупаться  в проруби,

покататься  на  серфинге, лазать по  горам. Элита  общества  --  спортсмены,

работники правоохранительных, военных  и иных спецподразделений, космонавты,

летчики,  представители  других  профессий, чья работа  требует  прекрасного

здоровья. А чтобы  они всегда были в хорошей форме, с ними работают тренеры,

массажисты, врачи, для них организуются тренировочный процесс, особые режимы

питания и отдыха, предоставляется возможность выступать на соревнованиях.

     Рис. 4

     Таким   образом,   в  любом  обществе,   независимо  от   степени   его

демократичности,    фактически    реализована    система   интеллектуальной-

физической- нравственной сегрегации.

     Рис. 5

     Это примерный график  для одного социума. Если в том же масштабе на том

же  графике  построить  зависимость  "ответственность  --  число людей"  для

какого-либо другого общества,  то  эта  кривая  может быть  заметно сдвинута

относительно того колокола, который уже есть. Если второе  общество накопило

больший социальный  опыт,  имеет  больший  интеллектуальный  и  нравственный

потенциал, то пик  его кривой  будет расположен правее. Наоборот, для  более

отсталых обществ, находящихся на более  ранних стадиях развития, пик  кривой

будет  располагаться левее (рис. 5). Поэтому общества,  находящиеся на более

ранней стадии развития, более склонны  к  диктаторским  формам управления, а

более зрелые -- к демократическим. Обычно политические обозреватели всю вину

за  диктатуру  возлагают  на  диктатора,  но  фактически  диктатура,  как  и

демократия, есть лишь результат процессов самоорганизации общества. "Не цари

создают холуев и рабов, а холопы венчают на царство тиранов" (А. Дольский).

     Следовательно,  законодательство общества надо приводить в соответствие

не с "международно-принятыми нормами в области права", а с уровнем сознания,

законопослушности  и  ума  собственных  граждан.  Мировому  сообществу,  под

которым  почему-то  понимаются  только  страны  Западной  Европы и  Северной

Америки  (остальной мир не  в счет), а  именно их представления о  праве нам

предлагают  воспроизвести  у  себя,  легко  говорить "делай  как  я".  У них

достаточно мощная экономика, вековой опыт демократии, мощные законодательные

и правоохранительные органы, соответствующий менталитет граждан. В условиях,

когда  ничего этого нет,  слепое обезьянничанье  приводит  к  крайне тяжелым

последствиям,   и   чем   дальше   "развивается"   демократия,   тем   более

разрушительными для  общества эти последствия  становятся. Нет универсальных

лекарств   на  все  случаи  жизни.  Об  этом  прекрасно   знают  врачи.  Нет

универсальных  технических решений.  Это  знают инженеры.  Нет универсальных

решений социальных проблем. Об этом не догадываются, или  делают вид, что не

догадываются,  политики.  У  них  на  все  случаи  жизни  одно  средство  --

демократия.

     Внимательный  читатель  может  заметить,  что, с  одной  стороны  автор

критикует всевозможные классификации людей  по качеству, а с другой вроде бы

как  соглашается с ними. Расставим точки  над и. Классификация классификации

рознь.  Классификации по каким-то внешним  признакам, вне  всякого сомнения,

являются  надуманными  по той простой  причине,  что  их  создатели  исходят

единственно  из соображений  простоты  классификации в  ущерб  ее  точности.

Принадлежность к  той или  иной  расе  можно  определить с одного взгляда, а

оценить уровень  нравственного  и  умственного  развития  гораздо сложнее  и

никакой   связи  между  этими  свойствами  личности  нет.  Что  же  касается

классификации по уровню развития интеллекта, здоровья, нравственных качеств,

то,  хотя  мы не  можем  измерить  их непосредственно,  но  мы можем  видеть

результаты проявления этих  качеств. Действия человека гораздо красноречивее

говорят о его свойствах, чем его внешность. "По делам узнаете их". Вопрос не

в том,  классифицировать или не классифицировать, а в том,  насколько та или

иная классификация целесообразна. Представьте себе, что,  изучая  народы, мы

будем  игнорировать  их  расовую  принадлежность.  Представьте  себе,   что,

принимая решение о  виновности или невиновности человека,  мы будем исходить

единственно из соображений его национальности и цвета кожи.

     Но  одно  дело  уровень  развития  тех  или  иных  качеств  конкретного

человека, и несколько другое -- качества того или иного народа, государства.

В  любом  государстве  есть  некий средний  уровень  образования  населения,

средний  уровень здоровья... Основная масса населения  в той  или  иной мере

этому среднему уровню соответствует. Чем больше отклонения от этого  уровня,

тем меньше  людей это отклонение имеющих.  Например,  очень  высокий уровень

образования имеют лишь очень немногие  люди. Этот  средний уровень  различен

для  разных  стран и народов. Человек, который  слывет очень образованным  в

собственной  стране  может  оказаться  не слишком образованным  в  соседней.

Качества  людей,  составляющих  государство,  их  образование  и  интеллект,

здоровье, законопослушность, дисциплинированность и проч.  материализуется в

виде  промышленного, научного, военного  потенциалов,  уровней преступности,

детской  и  взрослой  смертности,  заболеваемости, продолжительности  жизни,

материального достатка или недостатка.

     Еще  одно  возражение,  которое может  возникнуть  у читателя:  хорошо,

общество порой карает тех, кто отличается от основной массы в лучшую сторону

(хотя, что же тут хорошего?).  Но почему же  общество бывает несправедливо и

по  отношению к самым обычным гражданам? Имеются в виду не судебные  ошибки,

от  которых  не  избавлена самая  совершенная  правоохранительная система, а

факты  прямого использования правоохранительных органов в чьих-то интересах,

например,  когда  следователи сажают невинного просто потому,  что  им  надо

кого-то посадить. Дело в том, что те, кто сажает, судит, карает -- это такие

же граждане, как и  те, которых судят,  сажают. Теоретически  они должны  бы

быть  лучше, но,  как  показывает  практика, это  не так.  Естественно,  что

работники правоохранительных органов  проходят какой-то  отбор.  Но те,  кто

отбирает  -- такие  же  люди, как  те,  которых  отбирают.  Сказанное --  не

отрицание необходимости  отбора  вообще,  а  объяснение низкой эффективности

отбора.

     Как всякая абстракция, предлагаемая схема не учитывает некоторых важных

факторов. Правда, их не учитывает и общество. Во-первых, как уже говорилось,

никакая, самая совершенная  СС  не свободна от ошибок функционирования. Врач

может поставить  неправильный диагноз, судья  -- вынести слишком суровый или

слишком мягкий  приговор,  комиссия может  ошибиться в  оценке  квалификации

работника.  Таким образом, человек  может  получить неадекватно большую или,

наоборот, маленькую свободу.  Во-вторых,  сама система сортировки может быть

инструментом в  руках заинтересованных лиц с теми  же самыми  последствиями,

поскольку человек, отнесенный к той  или иной элите, по достоинству или нет,

получает доступ к связанным с этим благам.

     Из вышеизложенного можно сделать некоторые выводы:

     хорошо жить могут только хорошие люди;

     более высокий уровень  развития некоторых  стран  зачастую  объясняется

более высоким качеством их элементов;

     главное препятствие на пути к нашему благополучию -- мы сами. Поговорка

"мы создаем себе проблемы, а  затем героически  их преодолеваем" применима к

любой  СС,  не только  к  социализму.  Люди сначала  создают  новые  системы

вооружений, а потом  борются за их запрещение, приучают друг друга к курению

и  алкоголю,  потом пытаются  избавиться от  связанных с  ними  последствий,

сначала выращивают преступников, потом с ними борются и т. д.;

     нынешнее поколение не будет "жить  при коммунизме", так же как не будет

"жить при капитализме". Оно слишком несовершенно для этого;

     наши предки  вовсе не были так хороши, как нам нравится об этом думать,

иначе и системы, которые они образовывали, были бы намного лучше.