20 августа [Критерий блефа
жизни. «Неиное» Николая Кузанского. Бог – иное, нежели Бог.]
Бог немногословен. Бога мало. Но... надо жить. Жизнь – это
игра. Бог – это блеф жизни. Зачем тогда жить? Затем, что всё – блеф, еще более
худший.
В чем критерий худшести? Весь парадокс в том, что он есть,
но он не определим. Как только он определяется, так сразу перестает работать в
качестве истины. А начинает работать в ином направлении.
В каком? Именно в Ином. Когда же он Неиное, тогда он и есть
истинное искусство блефа. Другими словами, он Есть, но не обладает предикатом
бытия. И в то же время – обладает предикатом бытия.
Николай Кузанский открыл уникальную истину:
«неиное есть не иное, чем неиное».
Здесь «одно и то же, трижды повторенное» образует фигуру:
тройная тавтология. Тройная тавтология – это как бы доведение до логического
конца тавтологии через посредство третьего.
У истины Николая Кузанского есть изнанка. Она в том, что в
триединство незаметно прокрадывается четвертый – Иной – элемент: «есть». И Неиное
оказывается содержащим в себе Иное.
Ясно, что мировосприятие, вытекающее из принципа:
«бог есть не иное что, как бог», –
должно дополняться правдой:
Бог есть Иное, нежели Бог.
Когда я пытаю жизнь так, что у меня самого порой волосы
дыбом встают от вольности экспериментов, тогда я не иначе как Бога в его Иной
форме ублажаю. Это одно. Но есть и другое.
Говоря это одно, я блефую, дабы истину сотворяемой жизни
срастить с истиной логического мышления. Иначе в экспериментаторстве этом я
усматриваю, с другой точки зрения, изнанку истины – отсутствие божества.
В чем соль?
Соль в том, что
Бог Есть и Не есть Иное и Неиное.
И ничего тут не поделаешь. Надо жить с таким Богом.