II - О фундаменте познания - Шлик М. - Синергетика

     Нас прежде всего .будет интересовать следующий воп­рос: что дает формулировка

последнего базиса по­знания в терминах протокольных предложений? Ответ на этот

вопрос сам по себе явится путем к решению проблемы.

     Думаю, что (значительным усовершенствованием метода является попытка искать

базис познания, выявляя не первичные факты, а первичные предложения.  Но я

думаю также, что из этого достижении не было . извлечено максимума пользы,

воз­можно, в результате непонимания того, что речь в общем-то идет о старой

проблеме базиса. Позиция, к которой привело рассмотрение протокольных

предложений, на мой взгляд, не­состоятельна. Она приводит к своего рода  релятивизму, необ­ходимо следующему из того взгляда, что протокольные предло

жения суть эмпирические факты, на которых затем строится здание науки.

     Другими словами: когда протокольные предложения тракту­ют таким образом, то сразу же возникает вопрос о достовер­ности, с которой можно утверждать об их истинности и мы должны признать, что здесь возникает множество самых раз­ных сомнений.

      Например, мы встречаем в книге предложение, в котором говорится, что N. N. применил некий инструмент, чтобы проде­лать некое наблюдение. Мы можем при определенных обстоя­тельствах этому верить. Однако это предложение (и наблюде­ние, которое оно фиксирует) ни в .коем случае нельзя считать абсолютно достоверным. Ибо возможность ошибки очень вели­ка. N. N. мог по небрежности или ненамеренно описать что-то такое, что не репрезентирует наблюдаемый факт правильно; в записи о нем или в печати также могли закрасться ошибки. По сути дела и допущение, что символы в книге сохраняют свою форму хотя бы на мгновение и не изменяются “сами по себе” в другие предложения, тоже есть эмпирическая гипотеза, кото­рая, будучи гипотезой, никогда не может быть строго верифи­цирована. Ибо всякая верификация покоится на таких же допу­щениях и на предположении, что наша память не вводит нас в заблуждение по крайней мере в течение краткого временного интервала и т. д.

      Это означает, разумеется,—и некоторые указывают на это почти с триумфом,—что трактуемые таким способом прото­кольные предложения в принципе ничем не отличаются от лю­бых других предложений науки: они являются гипотезами и ничем другим кроме гипотез. Они не являются неоспоримыми, и их можно использовать в строительстве системы науки, пока они поддерживаются или во всяком случае не опровергаются другими гипотезами. Таким образом мы всегда оставляем за собой право изменить протакольные предложения, и коррекции очень часто и на самом деле происходят, когда мы элиминиру­ем некоторые протокольные предложения, объявляя, что они, должно быть, явились результатом какой-то ошибки.

      Даже в случае утверждений, которые мы делаем сами, не исключается принципиальная возможность ошибки. Мы допус­каем, что наше сознание в тот момент, когда суждение было высказано, могло быть в состоянии спутанности и что опыт, о котором мы сейчас говорим как об опыте, который мы имели две минуты назад, может оказаться на деле галлюцинацией или чем-то, чего не было вовсе.

     Таким образом, ясно, что в рамках этого взгляда прото­кольные предложения не имеют никакого сходства с тем, что является целью поисков твердого базиса познания .Наоборот, в результате мы должны отказаться от исходного различения протокольных и непротокольных суждении как различения бес­смысленного. Итак, мы начинаем понимать, как люди—прихо­дят к мысли, что любые предложения науки можно отобрать произвольно и назвать “протокольными предложениями” и что поэтому вопрос о том, какие именно предложения так выбира­ются, есть вопрос об удобстве.         

     Но можем ли мы согласиться с этим? Только ли в удобстве здесь дело? Не в том ли дело, откуда берутся эти особые пред­ложения, каково их происхождение, их история? И вообще, что здесь имеется в виду под удобством? Какова наша цель, когда мы делаем и выбираем предложения?

     Цель может принадлежать только самой науке: достижение истинного описания фактов. Для нас очевидно, что проблема базиса знания состоит именно в нахождении критерия истинности. Конечно же, причиной введения термина “протокольные предложения” было прежде всего то, что он помогал выделить некоторые предложения, истинностью которых можно было бы измерить, как линейкой, истинность всех других предложений Но, согласно только что изложенной точке зрения, этот измерительный стержень оказался бы столь же относительным, как, скажем, любые измерительные стержни в физике. И именно этот взгляд вместе с его следствиями 'был предложен как средство для вытравливания последних остатков “абсолютизма” в философии.

Но что тогда вообще остается в качестве критерия истинности? Поскольку предлагается не то, что все научные предложения должны согласовываться с некоторыми определенными протокольными предложениями, но скорее то, что все предложения должны согласовываться друг с другом, - с тем результатом, что каждое отдельное предложение рассматривается как в принципе могущее быть, исправленным, то истина может заключаться лишь во взаимном согласии предложений.