УНИВЕРСУМ. Ю.И.Сидоренко (КГСХА). ПЛЕНАРНАЯ ФИЛОСОФИЯ. ФРАГМЕНТЫ - Отражения. Труды по гуманологическим проблемам - А. Авербух - Синергетика

Новейшие научные открытия второй половины XX века (виртуальные частицы, сингулярное состояние Вселенной, вневременные процессы и нарушение  принципа детерминизма в микромире, "черные дыры" в Космосе, гипотетические частицы типа кварков, глюонов, гармионов, микролептонные сгустки, космические проявления жизни, возможность создания искусственного интеллекта и т.д.) поставили перед философией такие вопросы,  на которые она на данном этапе ответить не в состоянии. Это относится как к отечественной, так и к зарубежной философии (вне зависимости от направлений). Всё сильнее ощущается потребность нового осмысления накопленных фактов и открытий (как  это было на рубеже XIX и XX веков). Предлагаемая концепция, условно названная автором "Пленарная философия" и представляет собой попытку изменить традиционные философские подходы в решении основных философских проблем с учетом нового состояния науки и парадигм ("стиля") совре-менного мышления. Разумеется, здесь излагаются лишь отдельные положе-ния концепции и то в предельно кратком изложении. Ключом к пониманию данной концепции является предлагаемое нами новое истолкование иде-ального и рассмотрение мира как системы, целостного единого и единственного  субстанционального организма. Материал рассчитан на читате-ля, имеющего определённую философскую подготовку.

***

В XX веке не нашлось ни одной целостной, "большой" философской системы, которая бы стремилась углублять и развивать фундаментальные проблемы онтологии и гносеологии. (Многочисленные дилетантские ги-потезы нефилософов всерьёз рассматривать не приходится). Здесь в своё время ушёл дальше всех диалектический материализм. Но, как теперь очевидно, сочетание идеалистической диалектики Гегеля и материализма носило поверхностный, внешний характер. Оно мало что дало материализму и диалектике. Материалисты по сей день сами точно не знают, что значит материя в их учении. Считать, что вся материя —  это объективная реальность, не значит, что вся объективная реальность — материя. Мало того, привязывая материю к ощущениям  ("объективная реальность, которая дана человеку в ощущениях его, которая копируется, фотографируется, отображается нашими ощущениями"—  См.: Ленин В.И. Полн. собр. соч., т. 18, с.131), делая ощущения (реальные или потенциальные) доказательством материальности объектов, материалисты, не улавливая того, сближают своё учение с субъективным идеализмом. При этом такое предельно обобщённое, фактически "пустое" определение материи материалисты даже ставят себе в заслугу. Неважно, какова материя, главное, что она есть.  Практика это подтверждает! Но прак-тика сама подтверждается теми же ощущениями. (А ведь Дидро ещё в ХVIII веке заметил: "Абсурдная философия Беркли в принципе неопровержима"). О самой материи, её структуре, сущности законов универсума и т.д. материалисты почти ничего не говорят прежде всего потому, что сложней-шие структурно-системные отношения субстанции нельзя ни "понюхать", ни "пощупать", т.е. свести к "человеческой чувственной деятельности, практике", к "субъективности" (См.: Маркс К. Тезисы о Фейербахе. – В кн.: Маркс К., Энгельс Ф. Избранные произведения. Т.2. М., 1955, с.383). Действительно, сущность той же "системы" в системном подходе чисто материалистическими категориями объяснить невозможно. Не случайно Маркс сетовал на то, что "деятельная сторона, в противоположность материализму, развивалась идеализмом, ко только абстрактно" (там же). Это было верно тогда, верно и сейчас. Проблемы  сознания и особен-но познания материализм адекватно разрешить вообще не в состоянии. (Как и целый ряд других вопросов).

Апелляция к диалектике тоже не намного укрепляет позиции материа-лизма. Диалектика лишь констатирует, что всё противоречиво, движется, развивается. Для своего времени это было крупнейшим шагом вперёд. Но  по прошествии почти двухсот лет после Гегеля эти истины не кажутся столь уж глубокими. Для современного мышления непонятны даже исходные позиции диалектики. Что такое противоречие? Несогласие, непохожесть, борьба? Что материя — плохо уложенный чемодан, который кто-то всё время пытается уложить лучше? Кто этот "кто-то", т.е. что толкает противоречия к разрешению? Что такое движение? Всякое изменение? Но это лишь по форме. Сущность движения этим не  раскрывается. И мир диалектика не сильно отличается от мира метафизика. Разве что диалек-тик утверждает наличие противоречий в самом объекте, а тот дремучий метафизик, против которого когда-то вёл борьбу Гегель, это в своё время отрицал. Нынешняя диалектика не решает главнейшие вопросы бытия: как устроен мир, что заставляет его развиваться, двигаться, в чём пребывают законы мира, каким образом значение любого элемента мира определяется не им  самим, а местом, которое он занимает в "целостной совокупности взаимосвязанных элементов", т.е. в системе, что такое в системе то, что нельзя свести к сумме её частей, и т.д. А между тем, философское осмысление именно этих проблем наряду с целым рядом других — на нынешнем этапе — важнейшая задача человеческого познания в широком смысле.

Деление мира на материальный и идеальный (существующий якобы только в голове человека в виде его сознания — у материалистов или вне чело-века в виде абсолютной идеи, воли и т.п. — у объективных идеалистов) в современном понимании выглядит анахронизмом. Методологическая одно-сторонность объективного идеализма, скажем философии Гегеля, очевидна. Он не может объяснить, что собой представляет эта абсолютная идея как нечто бесплотное и нематериальное, откуда она "взялась", ибо любая идея, если она выступает демиургом, должна иметь своего носителя и какую-то "технологию" передачи (отчуждения) себя в предметы реального (ма-териального) мира. (Сколь бы абстрактно философски не излагать эту концепцию). Субъективный идеализм в этом смысле вообще бесплоден. Если даже допустить, что весь мир и любая вещь в нём — моё представле-ние, это не избавляет от необходимости отвечать на вопрос, как устро-ено это "представление" или "совокупность ощущений".

У материалистов же, отстаивающих идею идеальности только  сознания и  в этом смысле  противопоставляющих человеческое сознание всему остальному  миру, который оно отражает, это человеческое сознание оказывается мистифицированным. Сознание человека становится божественным сознанием, во всяком случае чем-то уникальным в универсуме. Это пере-житки богодухновенности сознания, антропоцентризма, от которого матери-алистическая философия никак не может избавиться.

***

В нашем понимании так называемая идеальность как человеческого сознания, так и субстанциальной сущности мира состоит в свойстве мира содержать себя в самом себе. Равно как и свойство любой составляющей мира — предмета, вещи,  явления —  наличествовать в мире благодаря всему этому миру и, следовательно, отражать этот мир и содержать его в себе. Иначе мир не может существовать как единое целое, подчи-няться единым законам. В этом смысле мы предлагаем новое  понимание идеального  как отражения одного материального в другом материальном, при котором первое не становится частью второго. Идеальное — это "при-сутствие в отсутствии".

Но идеальное никогда не выступает чем-то бессубстанциональным, бесплотным как некий мистический туман. Без материального нет идеально-го, как и без идеального невозможно материальное. Ибо это "материаль-ное" построено по законам мира, присутствующих в каждом материальном объекте, но не обнаруживаемых никаким вещественным анализом. (Типичный пример — любой философский закон, который проявляется во всём, но не имеет собственной "телесности"). Тогда становится ясным, что идеальность человеческого сознания—  это лишь частный случай проявления идеального как стороны мироздания (См. об этом также: Сидоренко Ю. И. Онтологическая сущность идеального: Новый взгляд.— В кн.: Актуаль-ные проблемы науки в АПК. Т.2. Кострома, 1996, с.126-127). И противо-поставлять материализм и идеализм (доводя это противопоставление до значения "основного вопроса философии") или даже находиться на позициях дуализма (материя и идея как два самостоятельных начала) нельзя. Это новое понимание идеального (точнее, природы идеального) позволяет совершенно иначе, чем до сих пор, истолковывать целый ряд онтологических (как и гносеологических) проблем философии.

В последние десятилетия некоторые научные открытия ставятся под сомнение потому, что они просто не укладываются в привычную картину мира (и старой философии). Вспомним, например, что в теории относитель-ности Эйнштейна при скоростях, равных скорости света, время превращается в нуль, а масса — в бесконечность. Известны реальные процессы в микро-мире, при которых время не прослеживается (не существует). Сингулярное состояние Вселенной осуществляется при отсутствии казалось бы обяза-тельной стороны любого процесса — пространства. Открыты другие абсолютно необъяснимые явления. Перед новой математической, физической, космологи-ческой картиной мира бледнеет даже человеческая фантазия.

До сих пор "большая" философия ограничивалась утверждением, что всё релятивно или конвенционально. Онтология подменялась гносеологией. Не было общей организующей философской картины мира. А ведь философия не должна "тащиться" за наукой. Она может предлагать своё видение. Теперь ясно, что неважно, как называются те или иные константы вселенной — время, пространство, масса и т.д. и что мы, люди, о них сейчас думаем. Ясно, что в человеческом восприятии они одни, в других отношениях (вос-приятиях) — другие. В одних процессах они прослеживаются, в других — нет. Может быть, действительно нет никакого всемирного тяготения, а есть лишь кривизна пространства. И само "присутствие" этого пространства не всегда актуально. И вообще оно — лишь одна из множества граней Универ-сума. Эти "грани" — пространство, энергия, масса и т.д. взаимодействуют, "взаимоперетекают" друг в друга.  Но всё дело в том, что без этих и ряда других констант не в их актуальном, а во всеобщем целокупном наличии, субстанция не организуется. Не формируется её структурность, дискретность, возможность взаимодействия в самой себе, то, что именуется существованием. (Хотя "существовать" вовсе не значит наличествовать актуально). И становится ясным, что, при отсутствии в тех или иных частных состояниях космических круговоротов времени, массы, пространства, энергии, движения, дискретности (когда, например, Вселенная в "точке"), они всё равно присутствуют идеально, в снятом виде — используя известный термин Гегеля.

В последние годы физики заговорили о возможности мгновенных связей во Вселенной безотносительно к расстояниям (скажем, на расстоянии миллиардов световых лет). Физическая природа этого явления абсолютно непонятна. Предлагаемое же нами решение состоит в следующем. Каждый элемент мира, скажем, та же "точка" вмещает в себя всю Вселенную  (идеально, в нашем понимании), т.е. в любом элементе мира запечатлены все законы Вселенной уже самим существованием этого элемента. Вселенная постоянно, актуально и мгновенно связана с самой собой и в каждой своей части (элементе). И мгновенные связи или даже перемещения во Вселенной — это её нормальное состояние. Но перемещается не то, что именуется массой (или даже материей), а ее представительство в другом состоянии, некое "знание" о том или ином процессе на другом "конце" Вселенной.

Из нашего понимания идеальности человеческого сознания как частного случая идеальности мира можно сделать вывод, что мгновенные перемещения в пространстве с помощью мысли (мысленно мы можем мгновенно оказаться, скажем, внутри звезды Бетельгейзе) — это и есть одна из форм мгновенной связи во Вселенной. Ведь человеческое сознание в его идеальности построено по тем же законам, что и весь Космос.

То же касается возможности "путешествия во времени". Материальное образование (человек) никогда не сможет оказаться в прошлом или в будущем в той же материальной форме. Но — лишь определённым образом изменив своё состояние, в том числе и физическую природу. Время связано с пространством, массой,  энергией. Это разные стороны одного субстанционального организма. Перемещаясь во времени, мы перемещаемся всегда и в пространстве, изменяя при этом такой показатель собственного тела,  который именуется массой. Для нас это, естественно, не может пройти бесследно.

Мир (универсум, мироздание, субстанция, вселенная, космос) един потому, что он единствен. Каким бы невероятно многообразным он ни был, он един  потому, что объединён своим существованием, т. е. наличием в противоположность всему несуществующему. (Этого в свое время не понял Ф. Энгельс). Но этого мало. Мир един потому, что он — система, или, еще вернее, единое тело, субстанциональный организм. Он связан во всех своих частях и не может быть чем-то внутренне разорванным, чуждым в любой из своих частей всем прочим частям.

Это понимание позволяет осознать тот факт, что мир не бесконечен и не безграничен, а конечен и ограничен во всех своих  частях и в целом. Иначе он не может быть структурализован, не будет связи мировых явлений, общих законов, не будет целого. Бесконечный в пространстве и времени мир невозможен вообще, ибо в нём не будет именно того, что мы называем временем и пространством (исчезнет их формообразующая сила). Не будет того, что мы называем существованием, т.е. фактически того, что считается "сейчас". Нет "чистого", "пустого" времени, пространства, массы, энергии, материи, идеи. Все они "наполнены", если понимать под "наполненностью" "задействованность", взаимозависимость, взаимопревращаемость, "отсутствие в присутствии", уход от актуальности в потенциальность и наоборот, и т.д.

***

То, что обобщённо именуется объективным идеализмом, ближе всего подходит к онтологической проблематике бытия. При этом не следует забывать, что кажущиеся нелепыми с точки зрения обыденного рассудка рассуждения идеалистов о некоем наличии "чистых", абсолютных и т.д. идей можно понимать не буквально, а и как особый метод изложения, ибо, как уже указывалось, материалистическим языком с обязательным "заземлением" понятий, которыми приходится оперировать, во многих случаях просто невозможно осветить проблему.

Особенно велика в этом смысле заслуга Гегеля. Он не только дал мощный импульс развитию диалектики, но и нащупывал именно законы мироздания, структуры универсума. (Понять это мешала его пресловутая система, которая есть не что иное, как способ логического построения, особый приём, позволивший ему показать целостность, универсальность его учения. И, к сожалению, загубивший, по крайней мере в понимании современников и ближайших потомков, суть его подлинных открытий). Это можно проследить по его трём основным законам диалектики (на самом деле их намного больше, но суть сейчас не в этом) и особенно по тем выводам, которые позволяет из них сделать излагаемая концепция.

Так, единство и борьба  противоречий — это не источник развития, а всего лишь форма его. Для преодоления противоречий необходима энергия, а само противоречия её не содержат. (Вообще "сила", "энергия" как в физике, так и в философии сейчас — важнейшая и наименее понятная проблема).

Количество в качество не переходит. Сколь много чего бы то ни было мы не брали, скажем, песку — кучку ли, кучу или гору, песок остаётся песком. Дело в том, что накопление чего-либо меняет не качество накопляемого, а его взаимодействие с окружающим. Скажем, изменение агрегатных состояний воды происходит и в силу определённых свойств вещества воды, и в силу места, которое это вещество занимает в системе его связей с другими веществами или процессами (например, давлением атмосферы, законами движений молекул и т.д.). Превращения элементов в периодической системе элементов Д.И.Менделеева происходят не потому, что добавляется или убавляется количество электронов, протонов, нейтронов, а потому, что это прибавление или убавление заполняет  сетку системных функциональных связей в общей системе мира. Электроны, протоны, нейтроны — это всего лишь в определённом смысле "расходный материал", посредники, с помощью которых осуществляются системные связи мироздания, детерминируемые вовсе не этими частицами.

Большой эвристический потенциал  имеет закон отрицания отрицания. Задолго до  Гегеля он в различных формулировках встречается в восточных философиях. Например, у Гермеса Трисмегиста он звучит так: "Что внизу, то и наверху". У Лао Цзы в даосизме: "На определённой ступени развития всё переходит в свою противоположность". Или у Екклесиаста: "Что было, то и будет; и что делалось, то и будет делаться, и нет ничего нового под солнцем" (Еккл 1:9). В широком смысле, разумеется, мир для себя не нов и не может быть таким уже в силу своей единственности и единства.  Для нас важнее другое. Мир ограничен и "тесен". В нём нет бесконечного количества "материала" и связей, в том числе законов. (Бесконечное количество законов — это беззаконие). Мир предельно насыщен, "набит" собственным субстанциональным материалом. Отрицание старого необходимо прежде всего потому, что новому просто негде появиться. При этом каждая точка мира при всех обстоятельствах сохраняется и остаётся "верной себе", обеспечивая тем самым преемственность и непрерывность развития. Какие бы "спирали" она не выписывала, развивается именно эта точка, от которой этой "спирали" не избавиться ни при каких обстоятельствах. На любой из вершин "спирали" эта точка обязательно присутствует. Это позволяет говорить не только о специфической бесконечности  мира (что верно при определённых измерениях), но и о его конечности. Мир, как уже отмечалось, конечен в любой своей точке.

Отрицание (уничтожение, исчезновение, смерть) неизбежно приводит к вопросу: что значит "существовать"? Ведь "отработанный" материал никуда не девается. Он здесь же, в Универсуме. "Сейчас", "существовать" значит лишь то, что происходит актуализация "материала" на так называемых "синаптических поверхностях" субстанции. Их природа уводит нас в тайны мировых констант, жизни, сознания как космического явления. Но это уже другой срез исследования.

Когда-то Демокрит пришёл к выводу, что деление материи не может быть бесконечным. Из этого он, как известно, вывел необходимость конечной неделимой частицы — атома. Теперь можно утверждать, что не может быть бесконечного количества этих конечно неделимых частиц. (Пусть они будут именоваться "атомами" в демокритовском понимании, а не в теперешнем, когда выяснилось, что атом сам состоит из других более мелких частиц). Бесконечное число этих конечных  частиц означает и бесконечность пространства, и бесконечность времени. Но в таком случае невозможно взаимодействие частиц, ибо они могут разместиться в бесконечном пространстве и времени сколь угодно отдаленно. Не будет необходимой для принципа взаимодействия плотности "материала", не будет стимула к этому взаимодействию.

Это верно даже при том понимании, что каждая такая конечная частица вбирает в себя весь остальной мир. Она всё равно отлична от мира, автономна, уникальна, и не может во всём сливаться с миром, ибо тогда сам мир будет невозможен. Чтобы быть системой, организмом, мир должен по принципу взаимодополнения различаться в себе.

Целое больше суммы его составных частей, мир не сводим к сумме его элементов. (Пусть это будут атомы или любые другие элементарные частицы). Напрасно физики ищут в них конечную мудрость мироздания. Система в нашем понимании имеет неизмеримо больше идеального, чем материального. Но для изложения этого, как и для расшифровки гносеоло-гических посылок "Пленарной философии" требуется значительно больше места.