3.6. Структура понимания - Социология культуры - Ионин Л.Г. - Философия и социология

 Мы пришли к заключению, что во взаимодействии имеем дело не с людьми, а с типами Тогда правомерен вопрос как мы опоз­наем, с каким типом мы взаимодействуем? Все ясно в том случае, когда мы, например, приходим в парикмахерскую и мастер в белом халате стоит у кресла. Но далеко не все ситуации так оче­видны. Очень часто мы оказываемся в ситуациях, когда партнера сначала надо "опознать" как тип. В ситуациях, когда незнакомец заговаривает с вами на улице, сложно с первого взгляда узнать, .. кто он: попрошайка, торговый агент, доброжелатель, обращающий ваше внимание на непорядок у вас в одежде, или просто жертва любви с первого взгляда. Следовательно, прежде чем взаимодействие состоится, надо понять, кто он, ваш партнер, то есть типизировать его.

Каким образом происходит понимание в обыденных ситуациях, покажем на трех примерах: речевое высказывание, ход в игре, физическое действие. В каждом из этих взаимодействий выделяются не менее трех уровней понимания. Например, первый уровень понимания высказывания человеку ясно, что его партнер что-то говорит, то есть выражает какое-то (какое именно, пока непонятно) смысловое содержание. На втором уровне осуществляется конструирование смысла фразы на основе знания значений слов и грамматических форм. Но лишь на третьем уровне проис­ходит главное понимание фразы или предложения как высказы­вания, как поступка.

Согласно концепции речевых жанров М.М. Бахтина, спе­цифической характеристикой высказывания является его завер­шенность, дающая возможность ответить на это высказывание, то есть занять по отношению к нему ответную позицию. Ясно, что это невозможно по отношению к отдельной фразе языка самой по себе, так же как и по отношению к единичному изолированному факту. Позиция возникает лишь в том случае, если сама фраза или сам факт воспринимаются в ситуационном кон­тексте высказывания. В зависимости от контекста фраза или факт приобретает определенную функциональную окраску, становится репликой в развертывающемся диалоге. При этом они восприни­маются как завершенное высказывание, предполагающее ответ с определенной позиции и само в свою очередь являющееся ответом с некоторой позиции на другие высказывания. Таким образом, можно сказать, что адекватное понимание всегда диалогично, оно только тогда адекватно, когда несет в себе потенциальное собст­венное высказывание.

В свое время М. Бахтин показал, что в рамках повседневного об­щения всякое высказывание двухголосо, то есть всегда и необхо­димо характеризуется двоякой направленностью на предмет речи, как всякое обычное слово, и на другое слово, как чужую речь. Аналогичным образом повседневное понима­ние тогда адекватно, когда охватывает высказывание в его двухго­лосой сущности как тематически определенное и как "отсылаю­щее" к высказываниям других людей (заметим, что другие не обя­зательно должны быть участниками прямого обмена репликами, а могут быть отделены друг от друга во времени и пространстве).

Перейдем к анализу понимания хода в игре, действуя, как в пер­вом примере. Для наглядности рассмотрим конкретную игру — шахматную игру Первый уровень: физическое действие ассоции­руется с ходом в рамках шахматной игры. Второй уровень: ход воспринимается как соответствующий правилам игры, например конь пошел "правильно", ибо сдвинулся на две клетки по вертикали и одну по горизонтали, а не пересек всю доску в одном направлении. Такое понимание хода соответствует пониманию фразы как языковой единицы. Лишь после этого возможен третий уровень: ход понимается в контексте именно этой игры, то есть ситуационно и диалогически, как реакция на предыдущие ходы противника и угроза ему, требующая ответа, занятия определенной позиции. Лишь в этом случае можно сказать, что ход противника понят "правильно".                                         

Таким же образом можно рассмотреть и действие. Например, взмах руки к себе воспринимается партнером либо просто как физический жест, либо как смысловой жест, то есть как призыв, но о том, что он понят адекватно, свидетельствует сознательная реакция человека, которому он адресован либо пойдет навстречу, либо, наоборот, бросится бежать, либо останется на месте вопреки призыву.

Ситуация понимания в шахматной игре предельно ясна, ибо, как всякая игра такого типа, она, во-первых, вынужденно диалогична (даже когда человек играет сам с собой, он играет за двоих), во-вторых, она не "отягощена" предметным, тематическим содержанием, обусловливающим повседневные взаимодействия. Из двух голосов, составляющих повседневное высказывание, в данной игре остается один - голос другого, а второй голос - пред­метности, реальности, материи - отсутствует.

Однако этим проблематика понимания не исчерпывается. Про­иллюстрируем дальнейшее изложение на примере шахматной игры. Ведь понимание хода может развиваться. Человек, занимав­шийся теорией шахмат, может интерпретировать ход в более ши­роком контексте: как элемент типически определенных или дебю­та, или защиты, или вообще партии (теоретик шахмат без труда даст название каждой из них). Шахматист, не имеющий теорети­ческой подготовки, но обладающий достаточным опытом, не зная, какую именно (в соответствии с теоретической классификацией) партию он играет, тем не менее подсознательно воспринимает каждый ход в его типической определенности, разыгрывает типи­ческие начала, развития и завершения. По мере развития партии-диалога каждый ход интерпретируется в соотнесении с ними, а не­ожиданный ход ведет к необходимости переинтерпретации и про­должение игры соотносится с иным типом. Но это уже следующий -после диалогического уровень понимания - типологический.