ИСТОРИЧЕСКАЯ ШКОЛА

— группа немецких философов 19 в., выдвигавших принцип историзма в качестве основы исследования. В. Дилыпей широко трактует понятие «историческая школа» , причисляя к ней Р. Нибура, Л. Ранке, Ф. А. Вольфа и, наконец, всю немецкую историческую науку 19 столетия. Более осторожный Э. Трёльч относит к «исторической школе» А. Мюллера, Ф. В. Шеллинга, Я. Гримма, И. Г. Дройзена, В. Гумбольдта (Трёльч Э. Историзм и его проблемы. М., 1994,с.237).

Метод немецкой исторической школы был обозначен как «органология»; она принципиально отлична от эмпирическибиологического органицизма школы О. Конта и Г. Спенсера, где общество рассматривается по аналогии с биологическим организмом. В немецкой «исторической школе» органология означала прежде всего органический характер народного духа и его проявлений. В отличие от Гегеля представители «исторической школы» отрицали необходимость универсальных исторических конструкций. Абстрактному понятию «всечеловечности», характерному для эпохи Просвещения, они противопоставили понятие уникальности: уникальности географического пространства, обживаемого данным народом (культурой), духа эпохи, пронизывающего все проявления народной жизни от экономики до духовной культуры и искусства. В этом «историческая школа» продолжала традиции немецкого романтизма. Многие из идей этой школы легли в основу современной концепции «плюрализма цивилизаций».

В. Виндельбанд в качестве главной заслуги исторической школы видел обоснование ею идеи национальности. «Эта идея национальности была обоснована и прочувствована так глубоко, что не имела ни малейшего отношения к потребностям национального эгоизма, к удовлетворению желания власти и честолюбия, а, наоборот, основывалась существенным образом на этическом чувстве долга, идеи гуманности и осталась заключенной в ней» (Виндельбанд В. Избранное. Дух и история. М., 1995, с. 313). Другой особенностью школы было обращение ее к исторической религии, в которой усматривалась единственная возможность обрести духовное единство. В целом научный анализ представителей школы был направлен уже не на абстрактно-всеобщее, как в эпоху Просвещения, а на конкретно-историческое и национально-особенное. «Вместо абстрактного отрицания и мертвой учености начали критически заново формировать из всесторонне исследованных данных жизненную связь прошедших событий» (там же,с. 315).

И. В. Василенко