Послесловие к русскому изданию

Я чрезвычайно рад тому, что читатели смогли познакомиться с русским переводом моей последней книги о жизни и деятельности Карла Густава Юнга (1875-1961).
Я особенно горжусь тем, что переводчиком моей работы является д-р Вадим Менжулин из университета "Киево-Могилянская Академия". Его познания в истории юнгианства были по достоинству оценены в Соединенных Штатах, и, по моему мнению, в настоящий момент он находится в числе ведущих экспертов по данному вопросу в мире. Вадим Менжулин посетил меня в Гарвардском университете в феврале 1998 г., и в ходе наших стимулирующих интеллектуальных дискуссий я почерпнул для себя много интересного. Поскольку переводчик является специалистом в данной области, я абсолютно уверен, что перевод моей книги выполнен качественно.
Я также благодарен издателю данной работы Сергею Удовику, любезно согласившемуся опубликовать и распространить ее русский перевод. Я чрезвычайно рад тому факту, что моя книга переведена на один из славянских языков. Я желаю счастья всем жителям Белоруссии, России, Украины и других стран Содружества Независимых Государств и искренне надеюсь, что когда-нибудь смогу во многих из них побывать. Мои предки по материнской линии являются славянами, и во время моих предыдущих поездок в Польшу и Россию у меня было чувство, словно я вернулся домой. Надеюсь, что приехав в Украину, я испытаю аналогичные чувства.
Поскольку это первый перевод моей научной работы на русский язык, позвольте мне вкратце рассказать о нынешнем состоянии изучения Юнга в англоязычном мире, о научном статусе юнговских теорий на текущий момент, а также об особом явлении, которое носит название "юнгизм".*( Специфическое название юнгианского движения, введенное Ричардом Нол-лом и выражающее его особое отношение к деятельности современных юнгианцев - Прим. перев.)
Моя работа удивила многих и вызвала оживленную полемику в юнгианских кругах в Северной Америке, Европе и Южной Америке. Большинство людей, считавших, что они знают Юнга (речь идет о непоколебимо убежденных в своей правоте юнгианских аналитиках), были шокированы обнародованными мной архивными материалами, которые прежде были неизвестны. Прочитав обе мои книги о Юнге {Арийский Христос: Тайная жизнь Карла Юнга и Юнговский культ: Истоки харизматического движения), они всполошились так, словно я вылил им на головы по ушату ледяной воды. Однако мое понимание научности созвучно с позицией известного британского историка Хьюго Тре-вор-Роупера, придерживающегося в отношении научного исследования следующего идеала: "Вода должна быть свежей, прохладной и бодрящей; она должна литься извне, а ее воздействие должно быть ощутимым, вызывающим внезапный шок, который постепенно сменяется успокоением и милым полемическим журчанием".
Я убежден в том, что полемика не так уж плоха. Наоборот, это весьма позитивное явление. Полемика порождает пламенные дискуссии. А в отношении Юнга и харизматического духовного движения, известного как "юнгизм", это очень даже позитивное явление. Юнгианцы не обсуждают фундаментальные идеи своего учителя. Отчасти это объясняется тем, что юнгианские аналитики (претендующие на роль преемников Юнга) имеют слабую научную, философскую или историческую подготовку. Мир юнгианских аналитиков является замкнутым, сосредоточенным на себе, островным сообществом, чаще всего оторванным от университетов и колледжей (за исключением департаментов английской литературы, где психоанализ все еще пользуется популярностью), основных течений в медицине, клинической психологии, психиатрии, а также в когнитивных и неврологических науках. С другой стороны, юнгианский мир связан с духовными движениями "New Age" и разнообразными оккультными и эзотерическими философиями. Вплоть до 1990-х годов в англоязычной литературе не было никаких критических дебатов по поводу фундаментальных идей Юнга. Да, в 80-х в Нью-Йорке была проведена одна конференция по антисемитизму Юнга, но ни в Соединенных Штатах, ни в Европе, ни в Южной Америке не было ни одной конференции, посвященной обсуждению научного статуса основополагающих идей юнгианства. Когда речь заходит об оценке жизни и деятельности Юнга, желательно, чтобы было больше дебатов и дискуссий, больше полемики, а вовсе не наоборот.
Лишь благодаря подобным критическим дискуссиям мы сможем обрести истину.

Нынешнее состояние изучения Юнга
Я осознаю, что большинство работ Юнга появилось на русском языке лишь в течение последних четырех-пяти лет, а это значит, что у ученых, работающих на русском языке, лишь недавно появилась возможность начать важную работу по тщательному изучению и постижению Юнга с последующим созданием критических комментариев к его жизни и деятельности. Любопытно, что то же самое можно сказать и о критическом изучении Юнга и в англоязычной литературе. Несмотря на то, что существует целая армия специалистов по Фрейду, а из блестящих историко-критических работ о нем и об истории психоанализа можно было бы даже составить небольшую библиотеку, критических и исторических работ по Юнгу, имеющих такую же научную ценность, не хватило бы даже для того, чтобы заполнить половину полки.
По сути дела, исследование Юнга начинается с главы о нем в книге Генри Элленбергера "Открытие бессознательного", появившейся на английском языке в 1970 г., то есть через девять лет после смерти Юнга. Историческая информация о его детстве, ранних периодах жизни и карьеры подана в ней блестяще. Но и эту книгу следует читать критически, ибо Элленбергер (являвшийся по своим убеждениям швейцарским националистом) еще задолго до того, как она была опубликована, позволил, чтобы Юнг самолично ее прочитал и внес в ее содержание собственные коррективы. Соответственно, к Юнгу Элленбергер далеко не так критичен, как к Зигмунду Фрейду.
Затем появилась книга Питера Хоманса "Юнг в контексте" (1979 г.). Основываясь на психоаналитических теориях Хайнца Ко-хута, Хоманс пытается представить Юнга как патологического на-рциссиста. Для такого утверждения имеются некоторые исторические основания, и, как я выяснил в ходе исследования архивных материалов, Юнг и сам признавался аналитику-юнгианцу Майклу Фордхаму, что у него "нарциссический характер". Однако, патоло-гизируя Юнга, Хоманс опирается при этом лишь на очень краткий период его жизни: с 1903 г. по 1913 г., т.е. периода, во время которого Юнг был непосредственно связан с Фрейдом. Этот период, безусловно, очень важен, но, скажем, для формирования более поздних теорий Юнга он вовсе не так важен, как предполагают историки психоанализа (преимущественно фрейдисты). Другой проблемой книги Хоманса является ее абсолютная аисторичность — ее автор игнорирует специфические интеллектуальные, социальные, политические, биологические (расовые) и религиозные аспекты немецкой культуры, имевшие огромное влияние на Юнга. Но как бы то ни было, это первая работа, в которой рассматриваются все ранние сочинения Юнга, причем Хоманс был первым, кто сделал это не прибегая к теориям самого Юнга для интерпретации его же собственных идей. А ведь это общераспространенная ошибка, допускаемая во многих книгах о Юнге, авторами которых являются либо его ученики, либо более молодые аналитики-юнгианцы, имеющие, как я уже говорил, слабую историческую, социологическую или научную подготовку, а то и не имеющие ее вовсе.
За все 80-е годы на английском языке не появилось ни одной значительной работы по критическому или историческому изучению Юнга. Ни одной. Да, кое-что публиковалось, но все это были весьма посредственные книжки производного характера (иными словами, основывавшиеся на вторичных источниках, написанных другими лицами) или же метафизические либо агиографические труды юн-гианских аналитиков и потому неспособные привнести какие-то новые идеи в интеллектуальное исследование жизни и деятельности Юнга.
В 1993 г. появились сразу две работы, посвященные очень разным аспектам данной проблемы. Первой из них была книга Ф.Шаре "Спиритизм и основания психологии К.Г.Юнга". В ней предложены новые подходы к осмыслению важности влияния, оказанного спиритизмом на жизнь Юнга, его раннюю клиническую деятельность и на более поздние периоды его жизни. Действительно, по моему мнению юнговская психотерапевтическая техника "активного воображения" на самом деле является всего лишь новым наименованием старинной практики вызывания ауто-гипнотического транса, рассматривающегося в качестве механизма для установления контакта с автономными существами ("духами", а позднее — "архетипами") с целью самоисцеления или самообожествления. Точно также можно смело утверждать, что использование Юнгом в своих аналитических сеансах других техник (таких, как астрология, И Цзин, Таро, пророческая интерпретация снов) является прямым продолжением оккультных практик.
Второй важной книгой, появившейся в 1993 г., была книга Джона Керра "Опаснейший метод: рассказ о Юнге, Фрейде и Сабине Шпильрейн". Это исчерпывающий труд, и он затмевает более ранние и менее полные работы Джорджа Хогенсона и Линды Донн. Книгу Керра можно считать итоговой работой по вопросу о взаимоотношениях между Фрейдом и Юнгом, и в обозримом будущем вряд ли кому-то удастся сказать в этой области что-то новое.
К середине 1998 г. появились лишь еще две серьезные работы: мои книги "Юнговский культ: истоки харизматического движения" (вышла в свет в сентябре 1994 г.) и "Арийский Христос: тайная жизнь Карла Юнга" (сентябрь 1997 г.). В этих работах я представил ранее не публиковавшийся материал, добытый мною в архивах Северной Америки и Европы, который ставит под сомнение многие прежние предположения относительно Юнга.