Речь и молчание психоаналитика.

Речь и молчание психоаналитика.

Говорить психоаналитику или молчать? Определимся с целью в отношении которой речь и молчание приобретают функциональную психоаналитическую ценность. Собственная ценность психоанализа определяется его функцией открытия бессознательного, т.е. обретения той недостающей части общезначимого дискурса, необходимой субъекту психоанализа для получения своей интерпретации. Исходя из цели, формулируется основное правило психоанализа, предписывающее анализанту говорить, а психоаналитику слушать. Для того чтобы слушать - важно молчать, в смысле устранения препятствия, реализующего всякое сопротивление высказыванию анализанта. Т.е. устранение цензуры. Соответственно, не только молчание, но и речь психоаналитика выступает условием возможности преодоления сопротивления основному правилу. Обратное оказывается тоже верно. Речь психоаналитика по преимуществу вынуждает анализанта слушать, а не говорить. Так же как молчание психоаналитика может быть расценено как высказывание отвержения, или оставление анализанта без понимания сеттинга и той работы, которая происходит в кабинете. Речь психоаналитика, устраняющая причину невозможности получения собственной интерпретации, речь, предлагающая анализанту говорить в конфиденциальном специально выделенном и безопасном месте с безопасным, в своей нейтральности и позиции, психоаналитиком, является ценной в отношении сущностной функции психоанализа. Интерпретация, производимая в ходе психоанализа связывает элементы тревоги, последовательно контейнируя их в представления, обнаруживающиеся между собой в ассоциативных связях, и выстраивающиеся в концепцию тревоги, как элемента ситуации и сцены, в отношении к сюжету и судьбе, в персональной истории и истории всего. Сущностью интерпретации является устранение потери памяти и интеграция элементов тревоги в общую психическую связь. Интерпретация как нехватка определяет позицию анализанта, в то же время психоаналитик, за счёт переноса, наполняется историей анализанта и участвует в процессе переработки и контейнирования аффекта, что производит не только фантазии и концепции у аналитика, но и возвращается анализанту в форме высказываний. Эти высказывания психоаналитика только тогда имеют психоаналитический смысл, когда устраняют препятствия на пути анализанта к его интерпретации. Важно отличить функцию производства интерпретации от желания психоаналитика, которое он обнаруживает в своем психоанализе как анализант, и обязан отказаться от него на месте психоаналитика. Таким образом, диалектическое противоречие между молчанием и речью психоаналитика снимается в отношении к цели психоанализа.