Психотрапия: успеть при жизни

Каждый день падал  на чашу весов - За или Против вердикта врачей: «она умирает». Точнее  каждое утро, когда я сквозь сон чутко прислушивалась к шагам мамы.

Она вставала раньше, чтобы приготовить мне завтрак. А я по шагам определяла ее самочувствие. Мне не было и 20, в голову не помещалась мысль, что скоро она исчезнет - все еще крепкая и даже дородная с виду женщина. А я останусь. И надо будет продолжать жизнь. Одной. Самой.

Поэтому каждое утро перед пробуждением я решала для себя главный вопрос: все еще достаточно хорошо, или уже все совсем плохо?

Болезнь развивалась черепашьим шагом: два вперед, один назад. Но развивалась. Упорно и бескомпромиссно. И мама «исчезала» каждый день, становясь физически меньше и меньше. И личность ее тоже уменьшалась, как бы плотнее концентрируясь вокруг худеющего тела. Это трудно было заметить, находясь внутри ситуации. Так трудно заметить, что ребенок растет, покуда купленная осенью куртка не оказывается безнадежно маленькой по весне.

И в какой-то момент что-то побудило меня задать маме «странный» вопрос: а ты была счастлива? Не поручусь за формулировку и контекст, но смысл был именно такой. Ответ ударил меня в самое сердце. Он и поныне звучит в ушах. Слышу не столько слова, сколько интонацию: неожиданно уверенную на фоне общей слабости, твердую, даже патетическую.

Она ответила: «никогда!». С таким чувством, будто это — главное достижение жизни. И это было бы пол беды: в конце концов, человек имеет право выбрать, пусть и неосознанно, смыслом своей жизни страдание. Другое дело, что умирать с таким осознанием ей было очень больно. И очень обидно. И из-за этого особенно тяжело. Хотя держалась она мужественно. Можно сказать, героически. С честью прошла последний бой с судьбой. Жила как на войне и умерла так же. Другое дело: с чем и за что воевала?

Описанное происходило более 25 лет назад, когда в Архангельске ни о какой психотерапии и слыхом не слыхивали. Однако же втемяшилась тогда в мою голову мысль: этого не может быть! Не может человек перед лицом смерти обобщить всю свою (надо сказать, не самую плохую!) жизнь словом «страдание»! Не может. Если не хочет... Следовательно, дело не в жизни, а в ее восприятии. Так я узнала для себя смысл выражения «картина мира».

Я могла бы никогда не стать психологом, но при этом оставаться им и дальше по своему мироощущению. И не абы каким, а, как выяснилось, когнитивным). Но задумала разобраться с этой темой досконально. И как только обстоятельства жизни сложились благоприятно, реализовала намерение.

А теперь, как говорил некогда телеведущий Ворошилов (а сейчас повторяет его сын), господа знатоки, внимание — вопрос: когда имеет смысл подумать на темы: «Кто я, какой я? Что за мир вокруг меня? Кто я в этом мире? Что я делаю со своей жизнью?» и т.п. - прижизненно или практически посмертно? Отвечайте сразу, на размышление нет ни минуты, и помощь клуба не предусмотрена!

Знаю, что тема неотвратимости смерти для человека табуирована. И неспроста. В этом есть определенный копинг-смысл. Знаю, что, всматриваясь внутренним взором в линию горизонта своей судьбы, мы охотнее ожидаем появления алых парусов, чем корабля, на котором отправимся в одиночное плавание в неизвестном направлении. И поэтому иногда время, отпущенное на умирание, может стать самым важным и плодотворным. Временем настоящей жизни, как бы парадоксально это ни звучало. Временем примирения себя с собой и с миром (наконец-то!). И хорошо, если это время есть.

Но стОит ли дожидаться его? Ведь и так ежедневно невольно делаем следующий шаг по направлению к точке невозврата...

Каждый день, глядя в зеркало, я больше и больше вижу в своем отражении мамины черты. И мне приятно, ведь я скучаю по ней. Но это и настойчиво возвращает в реальность вопросом: а на что я готова потратить свою жизнь сегодня? Много дней, сложившихся в года, я провела в унынии и тоске, как в невидимой тюрьме, несмотря на внешнее благополучие, разнообразные достижения, многочисленные успехи. До тех пор, пока меня не настиг инсайт (спасибо психотерапии, которая добралась-таки и до Архангельска): свой долг страданий я уже отдала! С бооольшими процентами! Мифический долг, бессознательно принятый на себя из любви, сочувствия и преданности! В память о любимом человеке. И никому, кроме меня, не нужный...

Сейчас я вспоминаю об этом не только грустью, но и с уважением — не буду обесценивать   важность и нужность поистине бесценного опыта. Ведь цена, которой он оплачен, просто безмерна. Но в свое время я приняла решение: больше так не хочу! И больше так не буду.

Если и Вы, несмотря на превратности судьбы, все же хотите успеть пожить при жизни, приходите ко мне. Поработаем.