"Всего и надо, что вглядеться,- боже мой"

Выходные и праздничные дни «проверяют нас на близость»: в эти дни, как никогда, становится очевидным, что у человека с любовью. Время для любви появляется, а вот сама любовь…

Как будто праздники назойливо задают безумно важные, но ужасно неудобные вопросы: «ну, и кому ты нужен в этом мире? и кто нужен тебе?».  И если в ответ – зияющая пустота или злость, то мало не покажется. Токсическое одиночество и страх, зависть и обиды, беспомощность и ярость от бессилия что-то изменить – вот самый малый перечень горьких чувств и переживаний, возникающих, если у нас есть своеобразные «затычки в любви» или травмы близости.

Я не перестаю удивляться, как часто люди страдают от одиночества на этой огромной планете, где вокруг – люди, люди, люди!И тогда я вспоминаю любимые строчки: 

Всего и надо, что вглядеться,- боже мой,

Всего и дела, что внимательно вглядеться,-

И не уйдешь, и некуда уже не деться

От этих глаз, от их внезапной глубины.

Это - Юрий Левитанский. Поэты, как известно, глубоко видят и всё про этот мир знают, зачастую, не ведая о том…

Вот приходит ко мне первый человек.
Он грустит, страдает от одиночества, скуки, говорит, что устал от серых будней, не верит в любовь, и в то, что его могут полюбить, и при этом вскоре становится понятным, что он мучительно хочет любви. Но никак ,не находит, и уже отчаялся найти.

Вскоре после него приходит другой человек, и выясняется, что он страдает от очень похожих вещей: ему одиноко, у него растёт ощущение бессмыслицы всего происходящего, у него есть деньги, жильё, работа, но ему печально и невыносимо, не радует даже еда, ничего не хочется.

Таких два КОСМОСА, захлебнувшихся собственным одиночеством и независимостью.

С каждым из них мы говорим долго и интересно. Для меня их глубина начинает раскрываться с первых минут.

Но КАК они ухитряются НЕ ЗАМЕТИТЬ друг друга в этом мире, в этом маленьком городе, на этих людных улицах?

Почему, говоря словами другого поэта, люди ухитряются «умирать от жажды на ручьем», замыкая себя в панцирь мучительного одиночества?

Поэт Юрий Левитанский – знает!

И ёмко, всего тремя четверостишиями он подсказывает, и что делать, и что случится, если не делать… 

Всего и надо, что вчитаться,- боже мой,

Всего и дела, что помедлить над строкою -

Не пролистнуть нетерпеливою рукою,

А задержаться, прочитать и перечесть. 

 

Мне жаль не узнанной до времени строки.

И все ж строка - она со временем прочтется,

И перечтется много раз, и ей зачтется,

И все, что было с ней, останется при ней. 

 

Но вот глаза - они уходят навсегда,

Как некий мир, который так и не открыли,

Как некий Рим, который так и не отрыли,

И не отрыть уже, и в этом вся беда. 

Как мы теряем шансы «открыть» для себя другого человека, волнительную глубину и неохватность его внутренней Вселенной?? Какие голоса звучат в глубинах нашего подсознания, чтобы мы проигнорировали все чудесные КОСМОСЫ вокруг себя – потенциальных друзей, потенциальных собеседников, потенциальных любимых??

За какие страхи мы прячемся, чтобы поскорее забраться в привычный и с виду безопасный домик собственной изолированности от других, будто бы – защищённости?? 

Может, это мамин голос, настойчиво внушающий нам, трёхлетним: «Не играй с Вовой, он плохой мальчик»? Или бабушкин: «Какие друзья?? Друзья до добра не доведут! Людям вообще нельзя верить! Кроме семьи тебе никто не друг!»?

А может, это уже наш собственный голос, нас, четырнадцатилетних, обожжённых первыми серьёзными разочарованиями и обидами: «Всё! Больше никому не буду доверять! Лучше никому ни о чём важном не рассказывать! Тогда и не предадут!»?

Обесценивание – вот имя защитного по происхождению механизма, который воздвигает барьеры,  а иногда – крепости! – между потенциально близкими людьми.

У каждого из нас он свой – уникальный, но обязательно сложный! – опыт: изначально – бесконечного доверия людям, потом – мучительных сомнений и проверок, потом – бегства в спасительные обесценивание, изоляцию и манипуляции, а вот потом…

А потом, после горестных жизненных уроков и экспериментов, по моим наблюдениям, люди разделяются на две большие группы: скорее доверяющих (несмотря ни на что!) и скорее не доверяющих другим, скорее впускающих и скорее не впускающих в свой мир. 

А поэт, - он уже видит, к чему приводит кардинальное человеческое решение «не впускать! чтобы не было больно! делом лучше заниматься!»:

Но мне и вас немного жаль, мне жаль и вас,

За то, что суетно так жили, так спешили,

Что и не знаете, чего себя лишили,

И не узнаете, и в этом вся печаль. 

И печали начинают множиться. Решение «не доверять людям» дорого стоит! Это – как страна, живущая в изоляции, или остров, страшащийся соседей: кое-что для выживания в них есть, но уж очень бедное существование получается, бедное, бледное и однообразное! Без притока других энергий, других знаний, другого опыта, других открытий. А ещё – с кучей страхов и домыслов про внешний мир – «потенциально коварный и опасный».

В этом смысле жизнь как выживание сильно отличается от жизни-творчества и со-творчества, где каждый день может быть наполнен доверием и интересной новизной, в том числе, и благодаря общению, обменам с другими людьми, знакомствам с их внутренними Вселенными. 

Ошибочность и опасность однажды принятого решения "больше - не доверять!" познаётся не сразу... но - познаётся!

Вот и поэт говорит о себе (и о нас!):

А впрочем, я вам не судья. Я жил как все.

Вначале слово безраздельно мной владело.

А дело было после, после было дело,

И в этом дело все, и в этом вся печаль. 

 

Мне тем и горек мой сегодняшний удел -

Покуда мнил себя судьей, в пророки метил,

Каких сокровищ под ногами не заметил,

Каких созвездий в небесах не разглядел!

Я – за сокровища и созвездия, я – за то, чтобы их вовремя разглядеть и заметить! Я за то, чтобы люди никогда не страдали от одиночества.

Я, как умею, помогаю двигаться к доверию и интересу, преодолевать страхи и ограничения, связанные с травмами близости.

Но от каждого из нас зависит это маленькое усилие, несущее особый свет, а, главное, смысл, о котором настойчиво говорит Юрий Левитанский:

Всего и надо, что вглядеться, – боже мой,

всего и дела, что внимательно вглядеться,

– и не уйдёшь, и никуда уже не деться

от этих глаз, от их внезапной глубины.

 Для этого надо рискнуть. Доверие – это «до веры» - до того, как я «съем пуд соли» с другим человеком. Я могу рискнуть приоткрыть для него двери в мой мир, и шагнуть навстречу, если он приглашает в свой.

Счастливых нам всем открытий! Близости и доверия, в которых мир начинает щедро делиться с нами своими подарками. С наступающим!