Плохой хороший ребенок

-Я - хороший? Я не хороший.Ты разве не знаешь? Я-плохой!

Его огромные глаза смотрят  на меня недоуменно и встревоженно. Привычный уклад жизни, в котором он плохой мальчик, рушился на глазах. Как быть плохим, Марк знал. Почти половину из четырёх лет своей коротенькой жизни он был плохим мальчиком. Почти сразу, как пошёл в садик, а может и раньше, когда появились первые признаки гиперактивности.

Он звонко смеялся, сидя в только что построенном домике, а я давала ему мягкие игрушки, одну за другой, одну за другой… Скоро из груды игрушек была видна только голова. Вот в этот момент я его и сфотографировала, чтобы показать его маме, как Марк может хорошо играть и смеяться.

Но с фотографии на нас смотрели грустные глаза несчастного ребёнка, “плохого мальчика” Марка.

Как произошло, что этот чудесный, в сущности, мальчик, поверил в то, что он- плохой? Ведь все дети рождаются изначально хорошими. А потом узнают какие они по реакции мамы на него, на его существование. Если мама радуется ему, одобряет его, то он растет с ощущением своей хорошести, чувствует себя любимым и желанным.

Но чтобы мама могла радоваться ребенку, ей нужна поддержка и помощь близких людей- мужа, родителей. Кроме этого, хорошо, если она готова к материнству, воспринимает его как естественное состояние, полное не только хлопот и бессонных ночей, но и удовольствия от общения с малышом.

Так все же, что произошло с Марком? С ним- ничего особенного. Он просто воплотил в жизнь закон: у тревожных мам- тревожные дети.

Его мама, милая молодая женщина, очень боялась сделать что- нибудь не так. К этому были все основания. Младенцем Марк упал с кровати на пол, в результате на голове появилась шишка. Мама его положила на большую кровать, а сама отвернулась, ей надо было взять памперс из комода. Она даже не отходила от кровати, просто отвернулась на секунду. Мама очень испугалась и поехала в травмпункт, где сыну такая же молодая доктор поставила диагноз “черепно-мозговая травма”.  А потом этот диагноз писали все неврологи, как только мама говорила о падении и поведении сына. Никто не хотел взять на себя ответственность снять его- вечно- российское “Как бы чего не вышло”. Видимо, они успели забыть, что у младенцев кости черепа еще не срослись, это необходимо для прохождения по родовым путям, а также предохраняет мозг от повреждения при падении. А малыши часто падают и бьются головой.
Ну и что, скажете вы. Дело житейское! Но молодую заплаканную маму обвинили почти что в покушении на жизнь ребенка его отец и свекровь.

С чувством вины жить нелегко. Молодую маму оно переполняло. Муж целыми днями на работе, а бабушки помогать не спешили. Атмосфера в семье накалялась. Марк реагировал на это гиперактивностью. Кроме этого, с ним никто не играл. Он лез к родителям, привлекал внимание, получал по попе, орал…
В детском саду действовал по знакомой схеме- поведение. На него жаловались, дома попадало, мама бегала по врачам, считая, что причина такого безобразия- травма сына, в которой она виновата.

Замкнутый круг. Пока одна очень хорошая врач, внимательно осмотрев ребенка, не сказала, что он совершенно здоров, а маме требуется помощь психолога. Так они попали ко мне.

Пришлось учить маму  быть мамой. Она была растеряна, сама недополучила любви и искреннего интереса к себе от своей мамы. А потом я учила ее… играть. Она не умела и не знала, что с мальчиком надо играть. Развивать? Да! Он орал, убегал из-за стола, но его развивали. Но не играли. Это же ерунда, игра-то? Сначала мама смотрела как это делаем мы с Марком, потом стала играть сама. Однажды задала вопрос, не хочется ли мне “врезать” Марку? Очень удивилась, услышав отрицательный ответ. Ей самой хотелось. Почему? Потому что общая неудовлетворенность семейной жизнью, а ребенок- самое слабое звено, своеобразный громоотвод.

 Она мне как-то сказала, что совсем не так представляла материнство: кружевная колыбелька, румяный младенец, они с мужем, улыбаясь, склонились над ним. А получила орущего беспокойного сына, бессонные ночи, тотальную усталость. Она часто задавала мне вопрос, кто так решил, что материнство- счастье? Для нее- тяжкое бремя. А раз так, то сын будет на это реагировать своими методами, привлекая к себе внимание.

Интересный факт: мама водит ко мне Марка и ходит сама втайне от мужа и свекрови.  Потихоньку уходит ее тревога, она учится радоваться сыну и общению с ним. А толчком послужили слова сына “Ты что, не знаешь, что я плохой?” и огромные грустные глаза в момент радости, запечатленные  камерой моего телефона.

Ты хороший, Марк. Ты очень хороший.

Имена героев изменены.