Болезнь, как последствие травмы насилия

Болезнь вторгается, врывается в жизнь. Болезнь сокрушает безопасность и предсказуемость. Пугает и вызывает много ярости, стыда и вины. Болезнь очень похожа на агрессора. На того, кто когда-то, в детском опыте обрушал жизнь, доверие и безопасность в ней своей непредсказуемостью.

Хроническая болезнь – это «проглоченный» агрессор. Прежде он нападал извне, теперь нападение происходит изнутри в виде отыгрывания.

В чем состоит суть отыгрывания? Если я точно знаю, что со мной сейчас будут проделывать ужасные вещи, то я лучше сотворю это с собой сам, на опережение. Это позволит сохранить иллюзию контроля над ситуацией.

Откуда же берется знание о том, что сейчас будет происходить? Из многократно повторяющегося опыта в детско-родительских отношениях (реже в отношениях с другими значимыми людьми в детстве). Если каждый раз, когда ребенок плачет, к нему применяют насилие (эмоциональное или физическое), то вскоре плач заменяется симптомом. Невротическое реагирование сменяется соматическим. Теперь ребенок не плачет, но у него часто болит живот. Действует на опережение. Беда в том, что такое реагирование становится частью личности. И оживает всегда, когда подходят слезы, даже если те, кто рядом, совершенно спокойно или даже сочувственно на них реагируют.

Каждый из нас носит внутри мир, который достаточно часто подменяет реальность, прорываясь в нее в виде проекций. Достаточно небольшого стимула (неосознаваемого), как реальные фигуры вокруг в мгновение ока подменяются внутренними. И абьюз повторяется снова и снова. Везде и всюду. Как минимум в фантазии. А повторяясь, закрепляется картинка мира, возникшая в детстве. Замкнутый круг.

В терапии клиенты, у которых закрепилось соматическое реагирование, достаточно часто начинают болеть. Иногда возвращаются симптомы, которые существовали в определенном возрасте (в котором произошла травма), но до сих пор о себе не заявляли. Болезнь – это невозможность спроецировать внутреннего агрессора на терапевта или присвоить ее себе. В первом случае терапевт будет вызывать страх, во втором – ярость. Если человек с историей детского насилия, этих чувств в терапии не испытывает, то болезнь является хорошим способом их размещения.

Именно поэтому при работе с симптомами или заболеваниями так хороши проективные техники в совмещении с техниками интегративными. Именно поэтому прожитая во всей глубине аффирмация «возлюби болезнь свою» делает бессмысленным ее дальнейшее существование. Признание агрессора в себе (а не только жертвы) восстанавливает целостность. Нет нужды нападать на себя самого, если возвращено право защищать себя в случае внешнего нападения. Агрессия тратится по адресу.

Почти всегда болезнь – это аутизация, отношения с самим собой. Уход. Избегание нового опыта в отношениях, который воспринимается невозможным, разрушающим картину мира, а значит, разрушающим себя.

Агрессор теперь – это тот, кто может от болезни избавить, а следовательно, сломать защиты, часто выстраиваемые годами. С болезнью бесполезно конфронтировать. Если такой способ возник, значит он был лучшим в тот период времени.  Что же делать?

Можно шажок за шажочком обнаруживать, что можно быть собой и не оказываться при этом отвергнутым и наказанным. И из этих крошечных шагов создается подъем на гору, которая оказывается выше болезни. И обзор с нее лучше. И мир целее. Когда возникает новый способ, и закрепляется в качестве твердого и устойчивого, то старый оказывается ненужным. Симптомы, еще не развившись в болезнь, не внеся функциональных изменений, могут исчезнуть полностью. Болезнь может остановится, и не развиваться дальше.