Контакт с материалом в арт-терапии. Истории с картинками

48-летняя пациентка Н. с тяжелой депрессией неохотно принимала участие в групповой арт-терапии. Внешне она выглядела, как пребывающая в полусне, с  очень замедленными реакциями, несомненно, сказывалось также действие медикаментов. Она жаловалась на то, что все дается ей с большим трудом, она очень медленно думает, мысли путаются и она полностью дезориентирована. Она сказала, что никогда не рисовала и не имеет представления, как она с этим справится. Тем не менее, она добросовестно пыталась выполнять задания арт-терапевта. У нее не было своих идей и она перерисовывала открытки или другие изображения. Стиль ее рисунков был настолько различен, как будто их нарисовали совершенно разные люди. Ее рисунки не были аутентичными, они носили подражательный характер. Сама пациентка была тотально недовольна ни рисунками, ни самой собой.

В разговорах она почти не принимала участия и ничего не рассказывала о себе. Иногда она вообще ничего не могла делать и просто наблюдала за действиями других пациентов. В один из дней она сидела рядом с пациентом, который работал с глиной. Рядом с ним стояла мисочка со шликером (глина, разведенная со сметанообразной консистенции для склеивания частей между собой). Пациентка начала задумчиво скользить пальцем по краю мисочки, как бы перемешивая жидкую глину. Это были ритмичные движения пальца по кругу. При этом пациентка Н. пребывала в некоем медитативном состоянии на протяжении довольно длительного времени. Мы не мешали ей, а только наблюдали.

Во время обсуждения работ в конце часа пациентка Н. вдруг рассказала о воспоминаниях своего детства, о строгих и холодных родителях. В родительском доме было все регламентировано, выражение эмоций было под запретоми и царила стерильная чистота. Она говорила сначала сбивчиво и нерешительно, но видя поддержку группы и терапевтов, все более смело. Это был первый раз, когда она что-то рассказала о себе. Вне всякого сомнения, в этом ей помог контакт с материалом – глиной. Он пробудил ранние вытесненные травматичные воспоминания, которые были, вероятно, настолько сильны, что заставили ее высказаться.

На следующем часу терапии ей было предложено нарисовать автопортрет на большом листе бумаги, без кисти, а непросредственно пальцами. Она рисовала сразу двумя руками. Сначала она изобразила контуры лица, которые она затем размазала по всему листу. Было совершенно очевидно, что размазывание краски по бумаге доставляет ей большое удовольствие. В результате получилась полная мазня серо-грязного цвета. Пациентку это, однако, ничуть не смутило, она была очевидно довольна своим произведением и заметно повеселела. Она уже поняла, что в группе признается и рассматривается любой результат деятельности, какой бы он ни был.

Когда картина была готова, она положила ее на пол для просушки. И тут же на нее, не заметив, наступил другой пациент. Мы все выражали свое сожаление, что картина была повреждена. Пациентка Н. сказала, это ничего, это как раз то, что нужно. По ее восприятию, этот штрих сделал ее картину только более аутентичной.

 Возможно, у читателя возникнет вопрос: «Как можно всерьез воспринимать и обсуждать подобную «живопись»? Это же некрасиво?» А кто сказал, что отображение травмирующих событий должно быть красивым? Задача арт-терапии состоит в том, чтобы создать человеку условия для самовыражения: практически моделируется атмосфера идеальной семьи. Если у пациента есть ощущение, он действительно изобразил своё чувство, переживание, то значит, так оно и есть. Кто, кроме него, знает это лучше? Нам остается только попытаться понять смысл этого послания из бессознательного, чтобы помочь пациенту найти выход из его личного лабиринта. Переживание опыта безусловного принятия имеет огромный терапевтический эффект. Мне приходилось часто слышать от пациентов, что они испытывают подобное первый раз в жизни. Это было море позитивных эмоций в смеси с благодарностью.

Что же пережила эта пациентка, для которой ее автопортрет – это небрежно нанесенная мазня вообще без черт лица и, если наступить на «лицо» ногой, достоверность портрета только увеличивается? Даже страшно себе представить. Но начиная с этого момента, пациентка Н., действительно, начала мотивированно и целенаправленно работать.