Измена: как восстановить доверие к людям

Интересно, вы согласитесь со мной, что практически  каждый человек вне зависимости от пола, возраста и жизненного опыта, столкнувшись с изменой,  мучается двумя вопросами? Первый —  «как пережить?»; второй — «как доверять?».

По моему опыту, это так.

 То есть,  для того, чтобы жить дальше, надо как-то переварить случившееся и решить, что делать на будущее.  Хотя слово «решить» не совсем точное. Этот процесс не всегда протекает осознанно через размышления, рефлексию, диалоги –  чаще он идёт стихийно и не приносит ничего особенно полезного. Просто время лечит, защиты срабатывают, и однажды эти вопросы теряют свою остроту, ничему не научив и ничего не добавив. И это очень грустно, потому что на самом деле всю эту боль и неопределённость можно обернуть себе на пользу.

К теме «пережить» я обязательно вернусь и что-то напишу. Мои сегодняшние размышления будут посвящены вопросу доверия.

Вопрос «как доверять?» не всегда направлен только на того, кто напакостил (тем более, для некоторых факт измены  — это повод немедленно разорвать отношения, поскольку ответ известен заранее – никак), обычно он всегда шире. Мы живём в мире людей, и с ними тоже как-то надо ладить. Но как? Исходить из презумпции виновности, снова и снова напоминая себе, что любой способен на коварство и предательство? Дуть на молоко? Верить в лучшее? Контролировать и перепроверять? Верить, как ни в чём не бывало? Можно сказать, что на определённом этапе выхода из кризиса – а пережитая измена это почти всегда кризис – сфера взаимодействий с другими оказывается болезненной, дремучей и полной тревоги.

Вопрос доверия мы можем рассматривать в экзистенциальном ключе. Мы можем обращаться к своей персональной философии, как-то её доопределять или переосмысливать, читать книги, думать,  искать внутренний компромисс – иными словами, действовать сугубо рационально и взрослеть. Это хороший вариант для тех, кто склонен к подобной работе и кто уже немного отошёл от зашкаливающих эмоций. Но я хочу сейчас подойти к вопросу доверия совсем иначе. А именно  —  как к  ширме, за которой прячутся другие, не менее острые вопросы. И касаются они уже не кого-то другого, а личности самого вопрошающего.

Предположим, женщина  живёт в удачном браке второй десяток лет. За это время она рожает пару детей и как-то потихоньку, с поощрения мужа, остаётся в домохозяйках (тем более, что подрастающее поколение со своими школами, развивашками и аденоидами всегда найдёт чем занять). Муж вечно на работе – он в меру успешен, и у него много дел за пределами дома, но время от времени семья выбирается вместе отдохнуть – в театр, ресторан, на курорт… Жизнь течёт гладко, без ссор и лишних приключений, пока однажды случайно не выясняется,  что у занятого супруга уже пару лет как наличествует постоянная любовница, к которой он привязан и даже что-то в неё инвестирует. Например, своё время.

И в этот момент наступает полный хаос.

Допустим, супруг не настаивает на разводе; он готов и далее всех обеспечивать, так что дело не в риске остаться без куска хлеба.  Он даже обещает порвать с «той» (хотя в его голосе нет особой уверенности), но от этого почему-то совсем не легче. Не легче потому, что, как только  правда выходит наружу, героиню истории тут же начинает атаковать всё экзистенциальное зверьё, которое до поры до времени где-то пряталось. Страх старения и смерти, ужас пожизненного одиночества, переживание своей некомпетентности и неудачливости, сомнения в собственной сексуальности, привлекательности, уме, женственности, хозяйственности и здравом смысле. 

И поверх этой кучи малы гордо восседает пресловутый вопрос: «Как я теперь смогу кому-то доверять?»

Знакомо?

Дело в том, что у каждого из нас есть точки наибольшей уязвимости. Если что-то их задевает, мы немедленно ёжимся от холода, боли и возросшей тревоги.  По сути, наш способ жить – это способ обрасти защитами так, чтобы эти самые раны, царапины и сквозные отверстия были хоть чем-то прикрыты. Но всё равно мы их чувствуем, мы всегда в глубине души знаем, что они есть. Они саднят, когда мы не можем уснуть, они заставляют просыпаться посреди ночи, как от внезапного укола, они  напоминают о себе снами и сожалениями о чём-то из «там-и-тогда».  Они – часть нашего существования, нашей человеческой природы.

Когда мы вступаем в хорошие отношения,  то эти отношения становятся мягким пластырем с анестетиком — боль  и тревога чудесным образом отступают.  Пребывая в союзе с любящим человеком, мы живём, словно укутанные в тёплые пледы, и куда меньше страдаем от одиночества, неуверенности,  упущенных возможностей, недореализованности, пресловутого страха старения и смерти. Мы растворяемся в партнёрстве, дарующем иллюзию «навсегда», и чувствуем себя почти неуязвимыми.  Почему? Потому что, когда отношения тёплые, они для нас автоматически становятся немного «про защищающих родителей и защищённых детей» — особенно для женщин, которые бессознательно ищут в партнёре всепонимающего, доброго родителя, одновременно маму и папу (мужчины тоже ищут, но по своей природе они менее склонны к созависимости и сохраняют в союзе большую автономию). Иными словами, мы принимаем собственные мечты за реальность и наслаждаемся тем, что чувствуем себя цельными, исцелёнными – как никогда.

Что же происходит, когда измена сдёргивает с нас этот тёплый плед? Когда нам некуда деться от осознания того, что наш партнёр – не родитель и никогда им не был?  В эту же секунду все наши конфликты и душевные раздраи разгораются с новой силой; нас начинают рвать на части наши же экзистенциальные звери.  Боль причиняет не только измена, но и тот факт, что мы снова остались с ними один на один. И вопрос «смогу ли я доверять?» на самом-то деле должен звучать совсем иначе. А именно:  «Сможет ли кто-то ещё защитить меня от моих внутренних конфликтов? Даст ли мне кто-то пластырь, плед и успокоение или мне больше никогда не придётся рассчитывать на исцеляющего Другого?».

И это полный кошмар.

Но всё же кое-что помогает.

А именно — признание того факта, что некоторое время придётся рассчитывать только на себя (потому что, если немедленно начать цепляться за кого-то ещё,  то риск оказаться в ещё более худшем положении очень велик. В такие моменты мы чудовищно некритичны и запросто можем стать добычей социопата или злостного нарцисса). То есть, надо утереть слёзы и сопли, засучить рукава и настроиться на работу по заделыванию и укреплению собственных экзистенциальных дыр. Кому-то придётся учиться самому зарабатывать, кому-то вспоминать, кто он вообще такой, кроме того, что служил кому-то «половинкой», кому-то повышать самоуважение, кому-то – искать личный антидот к страху смерти… короче, браться за самое актуальное. Это тяжело и страшно, потому что под ногами нет почвы, а есть много тревоги, в которой ты буквально барахтаешься, стараясь не пойти ко дну. И я слукавлю, если не скажу, что эту работу лучше делать с психологом, ибо она касается наших самых больших провалов, сплошных минусов и недостатка собственных ресурсов. Психолог не кутает в плед, он просто помогает доплыть до суши, выползти и топать дальше в гораздо более  крепком и оттюнингованном состоянии.

И, если эту работу проделать, то происходит чудо. Знаете, какое?  С повестки дня тут же волшебным образом исчезает вопрос о доверии. Вот только что был, такой актуальный и мучительный, как вдруг хоп – и нету. Оказывается,  можно жить, не заламывая руки и не подозревая всех и вся в вероломстве. Но что ещё более ценное – не вертя головой в поисках того единственного и надёжного, кто вернёт веру в людей (а на самом деле – спасёт нас от нас же самих). Оказывается, что хватает пороху в пороховницах входить в новые отношения и не забывать, что рядом с тобой – другой человек. Не родственник и не мама с папой. В чём-то прекрасный, в чём-то разочаровывающий, но в целом интересный, непохожий, неизведанный. И дальше – будь что будет.