Р. Мэй: Почему одни люди становятся невротиками, а другие - нет?

Эту статья я написал на основе книги Р. Мэя "Смысл тревоги". Все, что цитирую ниже, именно из этой работы.

Классическая гипотеза формирования невротической тревоги, пишет Р. Мэй, такова: тревога формируется в ответ на отвержение родителем ребенка. Однако данные исследований поддерживают эту гипотезу лишь отчасти: очен часто - но не всегда! - когда ребенок отвергается родителем, формируется невротичекая тревога. Возникает вопрос: почему одни дети в ответ на отвержение родителей “реагируют” формированием невротической тревоги в то время как другие, нет?

Согласно Р. Мэю, ответ следует искать в отношении ребенка к отвержению родителя. Во-первых, отмечает Р. Мэй, дети с невротической тревогой предъявляют высокие требования к родителям: их ожидания от родителей противоречат реальности. Таким дети требуют от родителей, чтобы их любили, но реальность состоит в том, что родители их не любят, что они их ненавидят. Требования, заложенные в ожиданиях, относятся либо к будущему (“она могла бы быть хорошей матерью”) или к прошлому (“мама была хорошей матерью”).

Во-вторых, формирование невротической тревоги происходит не только на фоне противоречия между ожиданиями и реальностью, но и на фоне идеализации родителя. Проблема идеализации в том, что она скрывает отверженность; идеализация не позволяет увидеть отвержение, а поэтому отвержение становится еще болезненней, когда - вдруг - обнаруживается.

В-третьих, взрослые, которые в детстве сформировали невротическую тревогу, продолжают верить, что их родители могут измениться. Р. Мэй приводит в пример некую Эстер, которая, будучи взрослой, вела себя вызывающе, чтобы обратить внимание матери. Или Агнес, жизнь которой показала, что ее отец никогда не заботился о ней, приехала на встречу к нему с надеждой, что он изменится. “Казалось, - пишет Р. Мэй, - молодые женщины до сих пор ведут с родителями прежние битвы”.

Таким образом, невротическая тревога формируется тогда, когда факт отвержения не воспринимался реалистично (то есть не признавался). Этот конфликт раннего детства интроецируется ребенком, то есть становится внутренним, частью опыта. И далее конфликт проявляется в отношениях с собой и другими. Отсюда, невротические проблемы.

Почему же одни дети способны воспринимать факт отвержения реалистично, а другие - нет? Ссылаясь на Салливана, Р. Мэй замечает, что “невротическая тревога возникает не по вине “плохой” матери, а из-за того, что ребенок постоянно сомневается, “хорошая” у него мать или “плохая””. Таким образом, рассмотрим три способа отношений родителя к ребенку.

Первый случай: родители любят ребенка и ведут себя по отношению к нему соответствующим образом. Второй случай: родители не любят ребенка, но проявляют фальшивую любовь и требуют проявлений таковой от ребенка. Третий случай: родители не любят ребенка и не скрывают этого. Именно второй случай и заставляет ребенка сомневаться, “хорошая” ли у него мать. Именно второй случай и провоцирует формирование невротической тревоги.

Если ребенка любят, то все идет хорошо. Если ребенка не любят и не скрывают этого, то конфликта не возникает: ребенок все равно не ждет ничего хорошего от родителей. Если же ребенка не любят, но скрывают это, то возникает конфликт: любят или нет? Возникают противоречивые ожидания, идеализация, завышенные требования, которым не суждено воплотиться в реальность.