Подростковый кризис или борьба за независимость

– Опять за старое взялся!.. – крепкая отцовская рука скрутила маленькое детское ухо. – Я тебе сколько раз говорил: не делай этого! Не делай!

Федя плакал навзрыд. Ему было больно и обидно. Он чувствовал себя беспомощным перед этим огромным и враждебно настроенным существом, которое почему-то должен был слушаться, любить и уважать. Каково это, когда ты не достаешь своему противнику до пупа, хуже двигаешься и не можешь противопоставить ему ничего потому, что это твой папа? Тебе его бить нельзя, а ему тебя бить по каким-то непонятным причинам можно…

– Еще раз услышу – голову оторву! – Отец притащил Федю в сарай и начал бить его веревкой. Целился он по спине и по заднице, но попадал, куда придется. Злоба и отчаяние душили отца. Сын не слушался! Сколько бы он его ни ругал его и ни бил, ему не удавалось выбить из мальца самую главную блажь. – Я из тебя дурь-то вышибу!

Веревка особенно сильно попала маленькому Феде по голове, и тот зашелся рыданиями.

– Я же для тебя, ирод проклятый, стараюсь! Ишь чего удумал! Ты ж пó миру с этой своей блажью пойдешь! С голоду сдохнешь! И семья твоя голодать будет! Да и не заведешь ты семью! Ну, какая нормальная баба пойдет за нищего голодранца?! Ты меня понимаешь?!

Федя уже не понимал ничего. Он чувствовал только отупение в голове и одеревенение в теле. Он покорно кивнул и съежился на полу сарая.

– Не будешь больше петь? – Видя покорность сына, отец стал понемногу успокаиваться.

– Не буду… папа… – Побитый ребенок беззвучно плакал от обиды и отвращения к происходящему, но соглашался, чтобы прекратились побои, чтобы папа снова любил его.

– Да сколько раз, сволочь, ты мне уже это обещал! – Отца захлестнул новый приступ ярости, и удары опять посыпались один за другим. – Лживая скотина! И каждый раз говоришь одно, а делаешь другое!

– Папа! Клянусь! Я больше не буду! Честное слово! – Федя извивался, стараясь увернуться от веревки. Этот инструмент не мог нанести серьезных повреждений, но вызывал острую боль, и более того – чувство обиды и унижения. Федя ощущал себя рабом, и жить ему в эти моменты просто не хотелось.

– Ты уже подрос, должен понимать! Ты же скоро работать пойдешь! Тебе за ум браться надо, а у тебя одна детская дурь в голове! Запомни! Среди Шаляпиных певцов да артистов не было! И не будет никогда! Я тебя кормлю и пою! И ты обязан делать то, что тебе говорят! Ты будешь дворником! Дворником! Понимаешь? Сейчас время такое! Слушай, что тебе отец велит! Я-то знаю, о чем говорю! Дворником станешь – всегда у тебя будет кусок хлеба!

Сцена эта и со стороны выглядела малопривлекательно. Ну, подумайте сами: здоровенный мужик с веревкой в руке трясет за шкирку мальчика и орет на него так, словно собирается сейчас убить…

Эту историю о себе и о своем отце частенько рассказывал Федор Иванович Шаляпин. Тот самый легендарный Шаляпин, величайший оперный певец всех времен и народов. Лауреат многочисленных премий, всемирно известный, выдающийся… Господи, да о чем мы вообще говорим. Ну, кто не знает Шаляпина? Microsoft Word, в котором мы сейчас пишем эту книгу, «отказывается» писать фамилию Шаляпин с маленькой буквы. Проверьте, если не верите. И вот его, великого человека, в отроческие годы заставляли стать – дворником. Его отец действительно был недоволен актерскими увлечениями сына. «В дворники надо идти, скважина, в дворники, а не в театр! Дворником надо быть, и будет у тебя кусок хлеба...» – говорил он юному Федору. Он запрещал сыну петь, отдавал его в возрасте двенадцати лет в ученики к сапожнику, потом к токарю, и постоянно готовил его в дворники. Потом у Федора Ивановича случилось то, что называют в просвещенном современном обществе подростковым кризисом. Он послал к одноименной матери профессии сапожника, дворника, вообще всех и вся – и просто сбежал из дома. Примкнул к одному из театров и начал свое восхождение к славе и величию. Безусловно, Федор Иванович полностью, по всем параметрам, попадал под известное определение… Да-да, Шаляпин был «трудным подростком». Плохим, неблагодарным ребенком. Его кормили, поили, растили – а он взял да и не послушался родителей. Отказался стать дворником… Стал всемирно известной знаменитостью. Нехорошо как-то получается. Подвел отца и мать, не оправдал ожиданий...

Ну, а теперь давайте поговорим серьезно и без иронии. Что такое подростковый период? Это время, когда ребенку приходит пора наладить внутри собственной психики контакт… с архетипом Тень. Наступает первая фаза встраивания этого архетипа в структуру его личности. Есть еще и вторая фаза, но о ней мы подробно поговорим в той главе, которая посвящена службе в армии. Тень – это жестокость, жестокость и еще раз жестокость. Полное презрение к любой морали как таковой и игнорирование социально одобряемых норм и условий. Структуру, модель этого архетипа можно охарактеризовать одной простой фразой: «Выжить любой ценой». Выжить физически, психически, духовно и вообще, как угодно. Этот архетип – пугающий своей жестокостью и неуправляемостью защитник, который достался нам по наследству от древних людей, которые не были ограничены законами и моралью современного общества. В первую очередь эта древняя и очень опасная часть следит за свободой индивидуума в обществе и вне его. Если человека пытаются взять в плен или сделать рабом, Тень мгновенно превращает его в дьявольское создание, способное на самые ужасные поступки. На войне, например, известны и распространены случаи, когда солдаты, которых пытались взять в плен, подрывали себя и врагов гранатами. Взорвать себя заживо и забрать с собой еще кого-нибудь – яркий пример проявления этого архетипа.

 Контакт с Тенью как раз и  нужен подростку, чтобы не попасть в плен. К кому, спросите вы? Ответим: к собственным родителям. Как это чуть было не случилось в вышеописанной истории...

Подростки перестают слушаться, убегают из дома, курят, пьют, протестуют, ругаются, да что там – дерутся со своими родителями. Зачем?

Чего только ни сделаешь ради свободы... О, это сладкое слово «свобода»! Возможность идти по жизни самостоятельно. Прокладывать, пусть и тяжело, свою собственную тропу, а не идти по уже нахоженному широкому пути. Ощущение полета, опьянение от осознания того, что ты хозяин своей собственной судьбы.

Подросток точно знает, чего он хочет, и точно знает, для чего он предназначен. Если родители уверены в обратном, наступает подростковый кризис. Если папа и мама дают ребенку сделать выбор, кем стать, подростковый кризис не наступает. Как видите, все очень просто.

Мальчик хочет стать моряком, поехать на Сахалин через всю страну, поступить в мореходное училище… Он грезит о дальних странах и кораблях. Родители решают, что делать ему там нечего, и заставляют его поступить в энергоинститут. Он поступает туда только с третьего раза. Потом подает заявление на отчисление, со скандалом забирает у родителей паспорт и аттестат. Уезжает на Сахалин и становится моряком.

Феномен подросткового кризиса, по большому счету, является «пустышкой» и обобщением. «Трудный подросток» – это термин, который ничего не решает, а только наоборот – вредит, калечит ребенка. Пресуппозиция, будто бы в жизни человека есть такой период, когда он «портится», и нужно это просто переждать, является прекрасной манипуляцией для того, чтобы управлять ребенком там, где им управлять не только глупо, но и просто опасно.

– Пой, Федя, пой, это у тебя подростковое. Вот через пару лет кризис пройдет, тебе полегчает, ты образумишься и пойдешь работать дворником, как я и говорил. Это просто феномен такой. В определенном возрасте у человека в голове дурь играет, а потом проходит.

Если бы отец Шаляпина воспользовался такой «добренькой» манипуляцией… Кто знает, может быть, сейчас программа Microsoft Word никак не реагировала бы на эту прославленную фамилию.

Впрочем, ведущие мировые специалисты-психологи уже говорят об этом. Термин «подростковый кризис» заменяется на другой: «кризис Протеста», – а на смену  определению «проблемный (трудный) подросток» приходит выражение «подросток протестующий».

И мы считаем, что это спасение для многих детей и их родителей. Это называется «почувствуйте разницу»: ты «проблемный» или ты «протестующий». Дело в том, что с тобой что-то не так, или в том, что ты протестуешь против насилия над собой. Против того, что кто-то за тебя решает, кем тебе быть и куда идти.

Дорогие родители, ребенок все равно вырвется, рано или поздно, тем или иным способом. Включая самые зловещие варианты… Про архетип Тень мы напоминать не будем. Основное желание человека – жить своей собственной жизнью, и здесь вы ничего не поделаете. А вот как он потом о вас будет вспоминать – зависит от вас. К родителям, которые пытались подавить ребенка, выбрав за него ему дорогу, он потом может не приезжать в гости годами. И наоборот, когда папа с мамой поддерживают подростка в его выборе, они навсегда остаются его друзьями – и желанными гостями в его доме.

Дорогие дети, когда вы решаете, кем стать в жизни, не слушайте советов – ни своих родителей, ни кого-то еще. Слушайте только себя. Вам могут либо жестко приказывать, могут манипулировать вами и косвенно подталкивать сделать чужой выбор, совершить поворот не туда.  Если дадите в этой ситуации слабину, вся ваша жизнь запросто пойдет под откос. Какое бы прекрасное будущее вам ни сулили, какую бы блистательную судьбу вам ни выбирали, смело отбросьте ее и идите своим путем. Помните, в этой борьбе цель оправдывает средства. В конце концов, это Ваша Жизнь, и она у вас всего одна!

***

В этой же главе необходимо раскрыть еще одну важную тему, тесно взаимосвязанную с уже освещенной, – пусть же будет такой вот постскриптум.

Дело в том, что иногда случается так, что родители категорически не признают взросления ребенка. Не только его права на определение своего жизненного пути – вообще никакого права… И это не всегда на поверхности воспринимается участниками событий негативно.

Представьте себе картинку: идут по улице мама с дочкой. Девочка – подросток, но назвать ее девушкой сложно: либо язык не повернется, либо это будет громким комплиментом. Еще совсем незрелое тело – и совершенно детское поведение. Оно во всем – в походке, лишенной плавности, в посадке плеч, в неуверенных взглядах, которые девочка бросает по сторонам. Она одета во что-то розовое с бантиками и кружевами, но гламур, что нынче в моде, тут вовсе не при чем.

– Ира, ты уже большая девочка, должна понимать, что так себя взрослые люди не ведут…

А Ире на поверку оказывается четырнадцать или пятнадцать лет. Но она все еще – девочка, причем это подчеркивается.

А чтобы понять, почему и для чего, достаточно приглядеться к маме.

На первый взгляд ей лет двадцать с небольшим. Но не потому, что она очень хорошо выглядит, – просто так себя подает. Да, стройненькая, тоненькая – на такую фигурку в самый раз садятся ультраузкие джинсики. Какие-то босоножки, какие-то фенечки на руках, пышные волосы по плечам – ни дать ни взять, юная девушка, у которой все еще впереди…

И только потом, когда присматриваешься, картина начинает играть другими смыслами и красками.

 Это не молоденькая девушка с младшей сестрой идет. И не молодая женщина с юной дочкой. Это вполне себе взрослая (зрелая – рано еще говорить, правда?) женщина с дочерью-подростком.

И суть ясна.

Родители – ведь тоже люди, со своими недостатками, проблемами, недоработками. И, конечно, страхами. Бывает, что человек так сильно боится старости и смерти, что изо всех сил пытается повернуть время вспять. Конечно, это у него не получается, а видя вокруг следы того, что оно все-таки бежит своей дорогой, он злится от бессилия и тщетности. Страхов много, самых разных. Кто-то боится немощи или бедности, кто-то – потерять красоту, кто-то – не справиться с чем-то из того, что ждет в будущем, а кто-то боится потерять мнимый контроль. Ведь ребенком легче управлять, чем взрослым человеком, который вполне осознает свои желания и умеет анализировать опыт?

Как бы там ни было, а факт остается фактом: иногда родители совсем не хотят, чтобы дети вырастали.

(Так и слышится приглушенный голос «из зала»: Что значит – иногда не хотят? Разве кто-то вообще такого хочет?.. Пусть это будет риторический вопрос; как бы мы на него ответили, вы и сами можете предположить.)

И тогда они оттягивают, как могут, тот момент, когда придется взросление  чада признать. «Мама, папа, я уже вырос(ла)…» – Такие заявления им кажутся смешными. Они ищут пятьдесят подтверждений того, что – нет, все в порядке, сынок и дочка еще маленькие…

И снова, снова возникает тема справедливого протеста против ограничения естественной человеческой свободы.

Подростковый протест, вопреки мнению некоего меньшинства, никогда не возникает на пустом месте, никогда не бывает беспочвенным и… как бы сам для себя. Протест ради протеста – это глупость, человеку несвойственная. В том числе несвойственная и вашим детям, дорогие читатели. Поэтому, если бунт возникает, он всегда направлен против чего-то – чего-то, что ребенку необходимо разрушить на пути к самостоятельности и самодостаточности. И это «что-то» обычно в его жизни удерживают родители. (Кто ж станет бунтовать, если все хорошо, все устраивает?)

И конечно, человеку, который делает из страха что-то такое, что делать, в общем-то, не нужно, виднее – чего именно он боится. И как сделать так, чтобы на место страха пришло что-то другое. Любовь, интерес, принятие, например…

И вы наверняка слышали не единожды фразу: меняя себя, мы изменяем весь мир вокруг. Так вот, это чистая, абсолютная правда.

© Алексей и Мария Афанасьевы. 

Данный текст является частью коммерческого издания и охраняется законом об авторском праве. Любое использование статьи или ее фрагмента возможно только с письменного разрешения правообладателя с обязательным указанием