6. Случаи из практики: семейное консультирование

Семьи, которые договариваются и решают свои проблемы, в основном молодые, в них нет ещё закостенелости. Конфликт возникает из-за несоответствия ожиданий (думал что..., а оказалось…) или борьбы за первенство – кто главный.

Семьям со стажем чаще оказывается выгоднее сохранить формальный симптом, который помогает им поддерживать хоть какую-то стабильность, чем решать имеющиеся проблемы.

Сын дышал бензином

Подросток стал дышать летучими растворителями, стал неуправляем.

Два года назад в семье умер отец. После смерти мужа мать, хоть и заботилась о своих детях (дочери 16 лет, сыну – 13), но через призму своих переживаний, как бы «отдавая должное», «на автомате». Отношения дома конфликтные, пустые – каждый сам по себе.

Выполняя задания в процессе сеанса, мать увидела, что сын может проявлять самостоятельность, успешно справляться с трудностями. Сын услышал, что мама желает быть ведомой, а не ведущей, и оживился при предложении занять другую позицию в семье: мужскую позицию защитника, опоры для мамы.

Работа была продолжена с привлечением старшей сестры мальчика.

Девочка поддержала новую позицию брата, поняла трудность положения матери.

Результат: отношения перестали быть конфликтными. Члены семьи объединились, стали поддерживать друг друга. Подросток отказался от прежних друзей, перестал использовать клей, бензин, стал посещать физкультурно-оздоровительный комплекс. Улучшилось эмоциональное состояние мамы. Она поняла, что ей трудно идти на компромисс, трудно говорить о своих чувствах.

Маме было предложено продолжить коррекцию своего состояния в индивидуальном формате. Сыну рекомендованы поддерживающие сеансы для закрепления состояния.

 Всё не так!

Конфликтные отношения между молодыми супругами.

На первой встрече жена обвиняет мужа (и, кажется, абсолютно во всём), приводит много примеров. Муж хмурится и только кидает:

– Чтобы я ни делал, тебе всё не так!

Когда я попросила жену похвалить за что-либо мужа, женщина растерялась, не нашла, что сказать.

Муж попытался защититься:

– Что, сказать нечего?

Жена, забыв про заданный ей вопрос, повторила обвинения.

Муж:

– У нас всегда так.

– Тогда объясните мне, пожалуйста: а от меня-то вы, что хотите? Чтоб я решила, кто из вас прав? Этого я решать не буду. Идите, дома ругайтесь.

Супруги притихли.

– Сформулируйте в двух-трёх словах: зачем вы обратились за помощью? Что вы хотите?

– Мира хотим, – взял на себя ответственность супруг.

– Сколько времени после свадьбы мирно жили?

– Да, как расписались, так и… мира не стало.

– А вы что хотите? – обратилась я к молодой жене.

Жена в ответ дёрнула плечиком:

– Тоже мира…

– О, Господи! – обратилась я к кому-то третьему. – Дай им Мира! Дети мои, живите мирно и счастливо!.. Только вот, как господь Бог роли-то расписал? Кто в семье должен быть главный?

Супруги молчали.

– Давайте попробуем, – я предложила мужу встать, а жену поводила за руку перед ним, даже покружила. – Вот, будете дефилировать перед носом, ещё и указания давать: не так смотрит, не так стоит. Нравится? – муж бухнулся на сзади стоящий стул. – Это значит ЗАмужем? – жена тоже пошла, присела на стул, губки поджала.

Образовалась пауза.

– Может, это называется ПЕРЕДмуж? Даже не РЯДОМСмуж, а именно ПЕРЕДмуж… Может, поэтому-то счастье и укатило от вас? Может, не случайно говорят: «за ним, как за каменной стеной», «опора и защита»? Может, тогда оно возможно, счастье-то?.. А давайте-ка проверим, может ли он, и правда, вас защитить? – подмигнула я жене.

Пора было менять минорное настроение. Я предложила встать супруге за спину мужа, а сама стала пытаться достать её и ущипнуть. Муж быстро сообразил, как защитить жену от моих нападок.

Все развеселились от активных движений, напряжение растаяло. Я предложила выполнить ещё несколько заданий.

Результат: в конце сеанса они сидели рядышком и нежно смотрели друг на друга, слова здесь были не нужны.  Жена осознала, что всегда начинала разговор с упрёка, а муж хотел – с похвалы. Муж решил прижимать жену к себе всякий раз, как только услышит похвалу, и прижимать сильнее вдвойне, как только услышит упрёк.

 Не устраивают отношения

15-летняя девочка навязчиво встряхивала головой через небольшие промежутки времени.

Проконсультировать девочку попросила бабушка. С чего начались эти встряхивания ни девочка, ни бабушка объяснить не смогли.

После применения техник телесно-ориентированной терапии встряхивания головой прошли, но не было уверенности, что они не повторятся вновь – причина их возникновения оставалась неясной.

На следующей встрече при разговоре о взаимоотношениях в семье девочка вновь стала трясти головой, явно сигнализируя, что её не устраивают отношения. Было решено собрать всю семью, и все члены семьи (бабушка, мама, отчим и сама девочка) откликнулись. Они согласились: раз несколько дней недуг не проявлялся, а возобновился при разговоре о взаимоотношениях в семье, значит, в этом и проблема.

Девочка прислушивалась к словам своих родственников, временами её встряхивания головой прекращались, но потом возобновлялись вновь. Семья девочки посчитала, что больше они ничем помочь не могут.

Результат: предположительно, она осознала, что, хотя и мама, и бабушка, и отчим говорят ей «правильные слова», она не получит от них тех отношений, которых хотела бы. Поэтому терапию решила прекратить. Недуг продолжал проявляться ещё три-четыре месяца.

 Никто никого не любит

Девочка-подросток  прогуливала школу, с родителями вела себя дерзко.  Фрондерские меры и со стороны учителей, и со стороны родителей результата не приносили. В консультировании тоже заняла позицию «достали вы меня все».

– Папа тебя любит?

– Да никто никого не любит! – показала эмоции девочка.

Когда в кабинете собралась семья Насти (Настя демонстративно не пришла) и была озвучена цель встречи: помочь девочке выровнять  поведение, я спросила у десятилетнего Артёма – брата Насти:

– Как  ты думаешь, почему твоя сестра прогуливает школу? – мальчишка метнул взгляд на родителей. – Тебе уютно, хорошо дома?

– Я на тренировки хожу, на борьбу.

– Здорово, молодец. И что, на тренировках тебе лучше, чем дома?

– Родители насторожили ушки.

– Ну, нет… – глаза опустил в пол.

– Как тебя мама с папой хвалят?

Пацан вздохнул.  Мать сменила позу. Отец уронил голову на грудь.

– Вы с Настей мирно живёте или ссоритесь?

– Да, как мама с папой, вечно чего-нибудь делим…

– А кто, ты считаешь, в вашей семье главный?

– Может, бабушка?  Она напечёт пирожков, так мы и сидим мирно, – вышел из положения Артём.

– М-м-м, так у вас ещё бабушка есть? Тогда она скорее громоотвод, а не главная, раз здесь её нет, – строила догадки я. И, видно, в точку попала, раз папа стал кивать головой.

– А вы, Валентин Петрович, как считаете, кто у вас в семье главный?

– Кто главный? Должен я, – сказал он спокойно. – А на самом деле – есть у нас капитан в юбке, – кивнул он в сторону жены.

Жена слова мужа приняла за оскорбление, стала быстрым голосом напористо предъявлять ему что-то. За одним обвинением прозвучало второе, третье…

– Вы можете одним-двумя словами сказать, что от мужа хотите?

– …

– Как вы думаете, откуда берутся проблемы у детей?..

Супруги молчали. Решено было встретиться вновь после индивидуальной консультации мамы.

В своей индивидуальной консультации Наталья больше напряжённо молчала. Она выросла в семье с тихим отцом-алкоголиком и «вечно чем-то недовольной» матерью. Похоже, она только сейчас осознала, что повторяет её. Ей не нравилось поведение матери, но жить иначе она не умела. К мужу предъявляла претензии чаще необоснованные, не любила его. Не умела любить и себя.

– Наталья, вспомните себя девчонкой-школьницей. Представьте, если мать недовольно ворчит, тепло ли, уютно дома? А если дома был скандал, то в школе вы об уроках думали или переживали: «что теперь будет»? Хотелось в такой дом идти?

Женщина только вздыхала, легонько кивала головой. После – попросила «умную книжку про воспитание детей» и ушла.

На следующей сессии сидела также тихо, словно пришла послушать уже надоевшие нравоучения. Умную книжку, стало понятно, так и не читала.

Пришло время собрать всю семью. Настя подвинула свой стул ближе к бабушке. Сейчас она не ершилась, а скорее проявляла интерес: что же будет? Валентин Петрович и Наталья сели друг от друга через свободный стул, хотя настроения враждебности не чувствовалось.

– Артём на тренировке, его не будет, – сообщил Валентин Петрович и убрал свободный стул за круг.

Получилось зрительное, территориальное противостояние: Настя, бабушка и отец на одной стороне, с бабушкой в центре, мама – на другой. Я специально помолчала, чтобы каждый почувствовал это разъединение.

– Настя, вот ты, тот человечек, из-за которого мы все здесь собрались. Посмотри, рядом бабушка, папа и… мама, так немножко, в стороне получилась. Почувствуй, тебе так удобно или удобней какое-то другое расположение? Где, по-твоему, должна сидеть мама?

Настя взяла свободный стул, метнула глазами на место возле себя, но потом поставила его рядом со стулом отца. Не поднимая глаз на мать, вернулась на своё место.

– Ага, лет пять-семь назад ты бы точно поставила стул рядом с собой, а теперь тебе хватает и бабушкиного внимания. А вот к папе поближе – это правильно!

– По-вашему как? – обратилась я к  матери Валентина Петровича. – Где сейчас должна сидеть Наталья, на каком стуле, для большего уюта?

– Где Настя стул поставила, – показала бабушка кивком головы.

– А вы, Валентин Петрович, куда бы усадили свою супругу?

Он пересел на поставленный Настей стул и пригласил Наталью занять его место. Та быстро перепорхнула на предложенный стул.

– Посидите, Наталья, почувствуйте, а вам-то, где хорошо?

– Здесь хорошо, – быстро согласилась она. 

К этому времени я знала, что семья последнюю неделю прожила мирно: Наталья вела себя тише, разговаривала спокойней, Настя «подтягивала хвосты» в школе, вечером гуляла с мальчиком – отец разрешил.

Затем они говорили друг другу комплименты. Сначала мы посадили в центр на вертящийся стул бабушку и надели ей на голову корону. Она поворачивалась к кому-нибудь, смотрела в глаза, а те говорили ей про вкусные пирожки, про вчерашний вкусный борщ, про её доброту и способность не встревать в дела… Она сидела и улыбалась.

В свою очередь Настя услышала, что родители её любят и очень беспокоятся за неё. Она даже услышала извинения от них, что внимания ей уделяют только в порицаниях, и понимают, что беспокоятся чаще сверх меры, а нужно просто спросить: «Как дела?», посидеть вместе.

Валентину Петровичу было неловко сидеть в короне, а Наталье – напротив, корона пришлась по душе. Она горделиво расправила плечи и вздёрнула нос. Но комплименты на ум не приходили, я решила не обострять обстановку – предложила выразить отношение в прикосновении. В общем, вскоре все обнялись и так и стояли…

Результат: глобальных семейных проблем мы не решили – такой заявки и не было, но перемирие было достигнуто. Настя закончила девятый класс и поступила в колледж. Наталья, возможно, стала задумываться: нужна ли ей власть взамен на «мужа-алкоголика». 

На грани развода

За помощью обратилась молодая семейная пара. Инициатором обращения был муж. Последние два года скандалы не прекращались. Муж ревновал супругу, отслеживал её передвижения. Жена, что называется, была с норовом – своенравная, самоуверенная, независимая.

– Вы хотите мирно развестись или наладить отношения? – спросила я.

Супруги переглянулись. Иван напрягся, услышав о разводе, Валерия расслабилась, поняв, что её не будут «учить любить мужа».

– Сначала давайте попытаемся наладить отношения, а если не получится – тогда будем разводиться, – сказал Иван.

– Ребят, ну, вы заметили, что я не господь Бог? Вы два года  семейной жизни скандалите! Будет нелегко.

Войны в кабинете мне не нужны, поэтому я назначила каждому индивидуальную встречу.

Сначала я встретилась с Иваном. Поняла, что он рос единственным ребёнком в семье, где «папа всегда работает», а мама умеет «мягко стелить, да потом спать жёстко». При таких условиях воспитания дети не имеют базовой уверенности в себе. Не было её и у Ивана. Он пытался казаться самоуверенным, не терпел пауз, старался заполнить их шуткой. Женщин выбирал ярких, уверенных – возможно, тоже компенсация недостаточной собственной уверенности. О себе говорить не умел.

– Вы согласны, что ревность может быть от недостаточной уверенности в себе?

– Ну-у, нет, что вы!  Я просто хочу, чтоб жена занималась ребёнком.

– А она что?

Конкретных претензий Иван предъявить к жене не мог, не мог их предъявить и к себе.

– Иван, вы же понимаете, что Валерия – далеко не «серая мышка». Такой дома просто сидеть скучно, её в свет выводить надо… Может, вам нужно кнутом пощёлкать или любить крепче, вместо проявлений ревности?

Иван молчал.

– Иван, чудо не случится, его делать надо. Подумайте, пожалуйста, о вашем участии в налаживании отношений.

Сессия Валерии.

Хорошо, что как минимум в два раза, я старше Валерии, а то бы не знала, как к ней подступиться!

Валерия любила необычно одеваться, привлекать к себе внимание. Когда добивалась внимания мужчины и понимала, что он «на крючке», старалась задеть его самолюбие. Если мужчина обижался и уходил в сторону, Валерия с ещё большим усердием расправляла «павлиний хвост». Игра повторялась.

– Валерия, вы когда-нибудь наблюдали, как кошка играет с мышкой? Прикусывает её, придушивает… и играет, а когда та совсем сдохнет, просто бросает её и уходит… за новой мышкой.

Валерия пыталась сопротивляться.

– Да просто мужчины какие-то слабые пошли!

– Дохнут быстро?

Валерия хмыкнула в ответ.

– А что вы хотите от сильных мужчин? Вам нужно, чтоб он скрутил вас в бараний рог, когда вы заденете его самолюбие?

Плечи Валерии опустились, глаза потупились.

– Не умеете быть слабой, нежной? Боитесь потерять свою самостоятельность, довериться? А временами так хочется мира в семье, счастья!…

По щекам из немигающих глаз женщины потекли слёзы.

– Понятно... Валерия, вы Ивана-то любите?

Валерия заплакала.

– Вспомните, когда вы решили с Иваном семьёй жить, какой он был, за что вам нравился?

– Ну, большой, видный… Я забеременела тогда.

– Понятно, время пришло замуж выходить.  А потом заботу, внимание проявлял?

Кивает в ответ головой, но снова начинает лить слёзы.

– Валерия, может, есть у Ивана такие черты, из-за которых вы жить с ним не хотите? Пьёт, бьёт, носки грязные на люстру вешает?

– Да, нет, это я – стерва!

– Это точно! И именно так: и «да» – стерва, и «нет» – всё равно стерва.

Валерия хоть горько, но засмеялась.

– Так, что делать будем, Валерия? Развод? Будем искать другую «мышку»? Или ещё варианты есть?

Женщина вздохнула:

– Да, Иван-то, в принципе, не плохой…

– А-а, не плохой! И правда, не плохой… И вы не плохая, а сейчас, так прям, очень даже хорошенькая, и не стерва совсем! Со слезами, наверное, ваша стервозность и вытекла. Идите, посмотрите на себя в зеркало. Запомните, какая вы хорошенькая можете быть когда до слёз вас доведут.

Мы договорились о выполнении домашнего задания и расстались.

На следующих двух совместных сессиях супруги, хоть и старались наладить отношения, быть внимательными друг к другу, но всегда что-то не доделывали, им не хватало душевности, глубоких чувств – общности не возникало. Терапию решили прекратить из-за каких-то обстоятельств.

Результат: ситцевый мир был достигнут, но такой мир не может быть долгим.

 Невосполнимая потеря

Костя и Марина потеряли двенадцатилетнего сына. Несчастный случай произошёл четыре года назад. Вины родителей в случившемся не было, но жизнь  перестала радовать Константина и «остановилась», по словам  Марины.

Инициатором обращения за помощью был Костя:

–  Младшая дочь сломала руку, и жена сопровождала её в больницу.  Домой Марина вернулась бледная, обессиленная – никакая. Я решил, что так больше продолжаться не может…

– Так же ехали на скорой, та же больница, каталки, врачи, – объясняла Марина.

Я усадила Марину на сеанс в психосенсорную комнату, чтобы снять тревожность, выровнять психо-эмоциональный фон, а с Костей решила обсудить: чем семья заполняет свободное время сейчас? чему радовались раньше? есть ли увлечения у Марины?

Выяснилось, что радоваться жизни Костя не позволяет себе из-за состояния жены.

– Вот она сядет и смотрит в одну точку, и, хоть что ты тут делай, она так и будет сидеть! Иногда отвлечётся, улыбнётся раз-два и снова, как окаменела… Она лечилась у невропатолога, уколы, системы ставила, вроде легче стало... А теперь, после того, как Вика руку сломала!…

– Костя, какие чувства у вас сейчас вызывает окаменевшая Марина?

– Я хочу ей помочь, а как – не знаю!

– Что вы чувствуете, глядя на Марину?

– Что я чувствую? Ничего я не чувствую! Я не знаю, что с этим делать! – он не смог сидеть, встал и стал ходить по комнате.

– Если бы вы были ребёнком и так сидели, как окаменевший, чтобы сделала любящая мамка, глядя на этого ребёнка?

Косте было жалко видеть такую Марину, но он даже представить себе не мог, чтобы подойти и обнять, прижать её к себе. Он боялся бурной реакции жены, что та заплачет, замечется, а он не сможет справиться с этим. Он сам нуждался в большой и тёплой мамке, которая бы обогрела его и успокоила.

 Я поменяла супругов местами: Марину усадила в кресло в кабинете, а Костю отвела в сенсорную комнату – пусть интегрирует пережитое состояние.

– Марина, стало ли вам спокойней?

– Сначала вроде бы стало, а потом я вновь давай всё вспоминать – всё плохое, даже заплакала.

– Однако ваш «кувшин» полон. Чтобы напиться чистой воды, нужно сначала кувшин опорожнить, – вспомнила я восточную мудрость.

И мы занялись утилизацией негативного опыта прошлого. Марина, как только вспоминала негативно окрашенное событие из своей жизни, так оно сразу же «трескалось и рассыпалось на мелкие кусочки, как стекло». Такой вариант утилизации из предложенных мной она выбрала.  Проверка результата была положительной:  изображение «картинок» вновь не удерживалось, трудно вспоминалось.

Затем Марина прокрутила недавнюю ситуацию поездки с дочерью в больницу сначала сзади наперёд на высокой скорости, затем от начала до конца в увеличенном размере и очень медленно.  Не завершив последнее, сказала:

– Ой, я это делать больше не хочу, – поморщилась. Это и был хороший результат.

– Хорошо, молодец!  Марина, есть одно незабываемое событие, которое каждая мама помнит – прикладывание к груди ребёнка. Я вижу по вашей улыбке, что и вы это помните. Вот и хорошо, вспомните, как ваши детки захватывали сосок своим беззубым ртом, как улыбались во сне… И отталкиваясь от этого момента, вспомните что-то приятное ещё…

Марина глубоко вздохнула, опустила плечи.

Я отпустила супругов с лёгким домашним заданием для каждого до следующей встречи.

А когда мы встретились вновь, мне приятно было увидеть их более светлые лица. Костя нашёл в себе силы сказать о своих чувствах, опасениях Марине, при этом он крепко держал её в своих объятиях.  Как и предполагал он, она сначала сопротивлялась, билась, потом долго плакала, успокаивалась и нежно прижималась к нему. После – долго гуляли вместе.

Мы поговорили о  возможностях человека пережить  невзгоды, лишения, о том, как тяжёлые события нас меняют, и какой урок мы получаем, о планах на будущее.  Этим разговором только закрепили полученный результат, основное же супруги сделали сами. 

Результат через две недели:

–  Вы знаете, мы, будто в потёмках ходили, каждый сам по себе. А теперь объединились – в кино вместе уже сходили, в парк, – сказал Костя.

– Марина, а у вас как? Жизнь идёт или стоит?

– Правда, легче стало, спасибо вам, – улыбалась Марина.