Внутренний конфликт: что это такое и как с ним быть (нюансы понимания и возможности преодоления)

… В молодости я часто думал, что, если постараюсь, смогу стать кем-то еще. Скажем, открою свой бар в Касабланке и познакомлюсь с Ингрид Бергман. Или, если мыслить реалистичнее – вопрос отдельный, подберу себе жизнь, куда более подходящую для раскрытия своего «я». Даже специально тренировался, чтобы круто изменить себя изнутри… Но, словно яхта с погнутым килем, всегда возвращался туда же, откуда хотел уплыть: к себе настоящему. К тому, кто вообще никуда не плывет, а всегда остается на берегу и ждет, когда я вернусь.

Х. Мураками

Можем ли мы жить без конфликтов? Конечно нет! Они неизбежны. Порой нам кажется, что мы оказались втянутыми в конфликт помимо нашей воли или желания. Случается, мы сами ищем повод для того, чтобы «выяснить отношения» и доказать собственную правоту чего бы нам это не стоило. В общем, бывает по-разному… Но подавляющее большинство из нас ответят отрицательно на вопрос: «Конфликтны ли Вы?». Одни сделают это совершенно искренно, полагая, что конфликтовать – это не для них, другие – слукавят, чтобы поддержать свой имидж человека, обладающего хорошими навыками общения и – нет, конечно же, нет – не склонного затевать конфликт («Зачем?» Ни в коем случае!» «Есть много способов обо всем договориться!» «Все можно решить мирным путем!» И так далее, и тому подобное…).  И даже в том случае если нам удается  убедить окружающих, да и самих себя, в неконфликтности нашей натуры, одного конфликта нам уж точно никак не удастся избежать: конфликта с самим собой…

Тема внутреннего конфликта  получила  достаточно широкое отражение как в отечественной, так и в зарубежной литературе, но при этом ее трактовка очень вариативна и базируется на понимании личности, которое сложилось в рамках определенной психологической школы. Наиболее детально проблема  внутреннего конфликта изучена  авторами психоаналитической ориентации.

Появление самого понятия внутреннего конфликта в психологической науке связано, прежде всего, с теорией психоанализа и именем его основоположника З. Фрейда (1856-1939). Согласно З. Фрейду, человек конфликтен по самой своей природе, с самого рождения. В рамках каждой личности происходит постоянная внутренняя борьба между примитивными эгоистическими влечениями и совестью. Если перейти на язык структурной личностной модели, предложенной З. Фрейдом, то речь идет о  конфликте между инстинктивными влечениями с их "слепым" стремлением к удовлетворению, которые исходят из инстанции Ид, и запретами, налагаемыми на них инстанцией Супер-Эго.

З. Фрейд считал, что основной конфликт универсален и не может быть разрешен. Максимум, что может сделать человек, это достичь компромисса между желаниями и запретами, между Ид и Супер-Эго, либо сделать контроль Супер-Эго над Ид более конструктивным и совершенным.

Фрейдовский психоанализ  ориентирован именно на эти цели: здоровый человек, согласно психоаналитической концепции, тот, кто способен удовлетворять свои влечения адекватно ситуации и в соответствии с моральными ограничениями, принятыми в его культуре.

Теоретические положения, сформулированные и обоснованные З. Фрейдом, получили дальнейшее развитие в  работах представителей различных направлений психоанализа: А. Адлера, К. Г. Юнга, К. Хорни, Э. Эриксона, Х. Кохута, О. Кернберга и др.

Ближайший последователь З. Фрейда, К.Г. Юнг (1875-1961), сделал попытку объяснить природу внутреннего конфликта в контексте теории об индивидуальном и коллективном бессознательном и их взаимосвязи.

В процессе личностного роста (индивидуации), по К.Г. Юнгу, психика человека способна выработать новый центр – Самость, который занимает место первичного центра – Эго. Формирование Самости  предполагает максимально полную, завершенную дифференциацию и гармоничное сочетание всех аспектов личности, интеграцию содержания личного и коллективного бессознательного, и происходит, как уже было сказано выше, в процессе индивидуации.

Этот процесс представляет два основных этапа.

Первый этап заключается в посвящении во внешний мир и завершается формированием Персоны или структуры «Эго», т.е. такого склада личности, который воспринимается самим носителем и людьми его окружения как подлинная и единственная личность. Однако, по убеждению К.Г. Юнга, Персона не является истинной личностью человека. «Можно сказать, немного преувеличивая, что Персона есть то, чего в действительности нет, но о чем она сама, как и другие думает, что есть»[1], - пишет он.

Второй этап – посвящение во внутренний мир в процессе дифференциации и отмежевания психологии индивидуальной от психологии коллективной, словами К.Г. Юнга – процесс восамления.

Как правило, началу процесса восамления предшествует кризис или момент отчаяния, переживания, просветляющий сознание человека и направляющий его по этому пути. Восамление начинается с отделения от псевдоличности – Персоны – и продлевается углублением в бессознательные сферы, которые надлежит поднять в сознание.

В результате происходит осознание человеком себя тем, чем он является от природы, в отличие от того образа, который воплощает Персона и за который человеку хочется себя выдавать. Эта цельность, или Самость, будет достигнута в том случае, если сознание и бессознательное будут гармонически уравновешены.

Таким образом, согласно К.Г. Юнгу, здоровому, полноценному развитию личности сопутствует нормативный внутренний конфликт, понимаемый им как противоречия между индивидуальным и коллективным бессознательным, с одной стороны, и между псевдоличностью, представленной Персоной, и истинной личностью, представленной Самостью, с другой. Разрешение его является потенциально возможным при условии достижения человеком Самости.

Однако сама возможность достижения Самости является идеальной: выступая мощным стимулом для личностного развития и роста, она, скорее всего, не может быть реализована в реальной жизни, а значит и основной внутренний конфликт может быть разрешен только гипотетически (Юнг К.Г., 1998).

Еще один Ученик З. Фрейда, А. Адлер (1870-1937), наполнил новым смыслом содержание понятия внутренний конфликт. Внимание А. Адлера привлекала следующая разновидность внутреннего конфликта: одновременное присутствие в структуре одной и той же личности комплекса неполноценности, с сопутствующими ему чувствами собственной слабости и несостоятельности, и стремления к самоутверждению и превосходству над другими людьми (Адлер А., 1995).

Стремление к превосходству является врожденным и питается агрессивностью, инстинктивной по своей природе, а значит, представляет интрапсихическую инстанцию Ид. Переживания, составляющие ядро комплекса неполноценности, концентрируются в инстанции Супер-эго, так как являются производной от усвоенных в детстве установок и особенностей взаимоотношений ребенка со значимыми фигурами его ближайшего окружения.

А. Адлер считал, что развитию комплекса неполноценности способствуют, прежде всего, следующие факторы: неполноценность какого-либо органа, чрезмерная родительская опека, либо отвержение со стороны родителей.

По глубокому убеждению А. Адлера, разрешить конфликт между чувством неполноценности и стремлением к превосходству на личностном уровне невозможно, так как инстинктивное желание подняться над остальными нельзя удовлетворить в полной мере, равно как и преодолеть идущие из детства ощущения слабости и несамостоятельности. Даже наиболее удачные попытки компенсации и сверхкомпенсации комплекса неполноценности создают лишь иллюзию разрешения внутреннего конфликта.

Однако этот конфликт можно «перерасти», преодолеть, посредством развития социального интереса, понимаемого как способность подчинять свои личные потребности делу социальной пользы (Адлер А., 1995).

Развитие и усиление социального интереса выступает главной целью адлерианской терапии. По мере повышения его уровня в ходе лечения эгоистические цели пациента заменяются социально полезными  жизненными целями, при этом он становится увереннее и смелее, то есть преодолевает и чувство неполноценности.

Концептуальные положения А. Адлера относительно значения социального интереса в решении внутренних конфликтов во многом близки создателю радикально-гуманистической ветви психоанализа Э. Фромму (1900-1980), который подчеркивает значимость развития в каждом человеке созидательной социальной активности и ее роль в разрешении внутренних конфликтов личности (Фромм Э., 2014).

Э. Фромм, рассматривает проблему внутриличностного конфликта в социальном контексте. Он выделяет присущий каждому человеку конфликт между стремлением к свободе и стремлением к безопасности, которое связано с чувством принадлежности к обществу. Интенсивность конфликта и способы его разрешения зависят, согласно Э. Фромму, от экономических и политических систем общества.

Таких способов четыре: три невротических – авторитаризм, деструктивизм, конформизм, и один зрелый, конструктивный – позитивная свобода. Невротические способы предполагают отказ от свободы и своей индивидуальности в пользу мнимой безопасности, конструктивный – сохранение свободы и автономности наряду с ощущением единения с другими людьми и обществом. Каждый человек, убежден Э. Фромм, может преодолеть свои внутренние конфликты, встав на путь позитивной свободы. Для этого необходимо проявлять спонтанную активность в жизни, основанную на любви и продуктивном труде.

Проблеме внутренних конфликтов личности уделяла большое внимание еще одна яркая представительница психоаналитической школы – К. Хорни (1885-1952). Обращаясь к творчеству З. Фрейда, она соглашается с основателем психоанализа в том, что внутренний конфликт между вытесненными и вытесняющими силами существует и занимает важное место в структуре неврозов, а также в том, что он носит бессознательный характер. Но К. Хорни, не считает этот конфликт основным, она убеждена, что он вторичен.

В качестве основных она  рассматривает внутренние конфликты иного рода: они представляют собой  несовместимое сочетании в рамках одной личности нескольких невротических наклонностей. Так, например, человек может одновременно испытывать разнонаправленные побуждения уступить, бороться и быть в стороне от всех, причем независимо от того, соответствуют ли эти побуждения реальным обстоятельствам. К. Хорни называет источником такого конфликта потерю человеком способности искренно желать чего-либо в силу того, что сами его желания расходятся между собой, являются несовместимыми (Хорни К., 2000).

К. Хорни подчеркивает, что внутренние конфликты присущи как невротикам, так и здоровым людям. Принципиальное различие состоит в степени расхождения конфликтующих тенденций, которая у нормального человека гораздо меньше, чем у невротика.

Выборы, осуществляемые здоровым человеком, это сознательные выборы между способами действия, каждый из которых возможен в рамках хорошо интегрированной личности. Невротик же глубоко поглощен конфликтом и потому не имеет свободы выбора.

В такую ситуацию он попадает из-за того, что плохо осознает собственные чувства и желания. Часто единственными чувствами, которые он испытывает ясно и четко, являются страх и гнев в ответ на удары, наносимые по его уязвимым местам, тогда как другие чувства и разнонаправленные потребности, являющиеся источником конфликта, глубоко вытеснены из сознания.

В результате, невротик оказывается в плену противоречивых влечений, ни одному из которых он не хочет следовать, так как они не являются его истинными желаниями, а всего лишь маскируют последние, не допущенные в сознание усилиями жесткого Супер-Эго.

Здесь необходимо добавить, что, в отличие от З. Фрейда, К. Хорни отрицает неизбежность и неразрешимость внутренних конфликтов. Она полагает, что подобные противоречия могут быть успешно разрешены в случае готовности человека приложить значительные усилия и перенести связанные с ними тяжелые испытания.

Основой для их благополучного разрешения является осознание и принятие существующих противоречий. Тогда последующая психоаналитическая работа будет направлена на переосмысление травматических переживаний детства, лежащих в основе внутренних конфликтов, и поиск более адаптивных способов взаимодействия с окружающими людьми.

В психоаналитической традиции принципиально отличной от позиции З. Фрейда в отношении к внутренним конфликтам является концепция Э. Эриксона (1902-1994). Э. Эриксон  в своих работах сделал решительный сдвиг с акцента на Ид к акценту на Эго.

С позиции Э. Эриксона, именно Эго составляет основу поведения и функционирования личности. Он рассматривал Эго как автономную структуру, основным направлением развития которой является социальная адаптация, при этом  параллельно идет развитие Ид и инстинктов (Эриксон Э., 2006).

В то время как Фрейд считал, что Эго борется, пытаясь разрешить конфликт между инстинктивными побуждениями и моральными ограничениями, Э. Эриксон доказывал, что конфликты происходят скорее внутри самого Эго и связаны с возрастными психосоциальными кризисами, универсальными для каждого человека. Он предложил восемь стадий психосоциального развития человека, охватывающие весь период жизни – от рождения до смерти.

Каждая стадия сопровождается кризисом, который Э. Эриксон рассматривает как поворотный момент, возникающий вследствие достижения определенного уровня психологической зрелости и предъявляемых индивиду социальных требований. Это означает, что на каждом возрастном этапе возникает своя специфическая, требующая решения проблема.

Успешное разрешение кризиса является залогом дальнейшего развития здоровой личности и необходимым фактором эффективного проживания последующей стадии.

Э. Эриксон подчеркивает, что конфликт каждого возрастного периода детерминирован не только внутренними факторами, но и социальными требованиями. Тем не менее, по сути, он является внутренним. Так, ребенок на протяжении первого года жизни «выбирает» между базовым доверием и базовым недоверием, к концу третьего года встает перед выбором между автономией и чувством стыда, а в возрасте 3-6 лет его Эго осуществляет выбор между развитием инициативности и формированием устойчивого чувства вины.

Последующие возрастные кризисы несут с собой собственные внутренние конфликты, требующие разрешения. От специфики их разрешения зависит индивидуальное своеобразие личности. При этом Э. Эриксон твердо убежден в том, что у каждого человека, особенно в течение последних четырех стадий, есть определенная возможность разрешить и предыдущий, и актуальный конфликты.

Таким образом, начиная с Э. Эриксона, тема внутреннего конфликта приобретает иное звучание, конфликты начинают нести позитивный заряд и становятся важнейшими моментами развития. Подобный взгляд на проблему сближает теорию Э. Эриксона с концепциями гуманистической психологии.

Современный психоанализ предлагает классификацию внутренних конфликтов в соответствии с уровнем личностной зрелости и интеграции. Научные истоки этой классификации можно найти в работах психоаналитиков «школы объектных отношений»: М. Кляйн, Р. Фейрбейрна, У. Биона, Д.В. Винникотта, М. Малер, О. Кернберга и др.  По их мнению причины внутренних конфликтов взрослых людей восходят к младенческому возрасту.

Так, основательница школы объектных отношений М. Кляйн (1882-1960) считает, что базовый внутренний конфликт представляет собой переживаемую младенцем борьбу оберегающе-любовных и разрушительно-ненавистных влечений. Причем бессознательно младенец как бы вручает ответственность и контроль за ними в руки матери (Кляйн М., 2000).

Авторы, относящие себя к данному теоретическому направлению, подчеркивают, что внутренний конфликт может характеризоваться не только противоречивостью образа собственного «Я», но и противоречивым, фрагментарным восприятием других  людей и проявляться как в неудовлетворенности собой, так и своими близкими.

Причину этого они видят в серьезных нарушениях эмоциональной связи мама-ребенок в раннем детстве (Кляйн М., 2000; Кернберг О., 2014). В связи с этим в терапевтическом процессе особое внимание уделяется исследованию и пониманию опыта ранних детских отношений клиента, особенностей его привязанности к матери и нюансам обретения автономии в процессе взросления.

Попытка обобщения рассмотренных выше источников привела к  достижению психоаналитически ориентированными терапевтами современности  согласия относительно возможности выделения трех уровней личностной интеграции и описания внутренних конфликтов типичных для каждого уровня.

Так, психотический уровень, представлен конфликтом между «Я» и «не-Я», страхом и безопасностью, между собственной личностью и внешним миром (в силу того, что у таких людейпрактически отсутствует внутреннее различение Ид, Эго и супер-Эго, а также слабы различия между наблюдающим и переживающим аспектами Эго).

Для личностей пограничного уровня характерен конфликт между стремлением к автономии, самостоятельности и потребностью в эмоциональной близости с другими. Такие люди оказываются попавшими, по словам Н. Мак-Вильямс, «в дилемму-ловушку: когда они чувствуют близость с другой личностью, они паникуют из страха поглощения и тотального контроля; чувствуя себя отделенными, ощущают травмирующую брошенность»[2]. Иными словами, ни близость, ни отдаленность не приносят им удовлетворения.

Внутренние конфликты личностей невротического уровня гораздо более «здоровы». Это, как правило, конфликты между желаниями и теми препятствиями, которые, как подозревают невротики, являются делом их собственных рук. Конфликты невротического уровня связаны с проблемами достижения  идентичности и развития инициативности, проблемами конкуренции и самоутверждения.

Таким образом, при встрече с клиентом одной из основных задач терапевта или консультанта становится тонкая диагностическая работа, направленная на понимание уровня, глубины  и специфики проблематики человека, обратившегося за психологической помощью.

Как клиент сам относится к себе?

Какой Образ Себя, Мамы, Папы он вынес из собственного детства?

Насколько он способен доверять себе и другим людям? Прощать себе собственные ошибки, понимать их и двигаться дальше? Прощать других людей?

Как он строит отношения с близкими людьми, чего ждет от них? Что способен сам «предложить» в отношениях?

Готов ли он принимать самостоятельные решения и, если да, то может ли нести за них ответственность?..

Что именно стало для клиента внутренним препятствием для понимания, принятия и осуществления его собственных желаний? Где грань, отделяющая их от предписаний, которые на самом деле навязаны извне, но воспринимаются при этом как свои собственные?

Вот лишь те немногие вопросы, ответ на которые консультант будет искать вместе с клиентом, бережно постигая нюансы живущих внутри него конфликтов и особенности его индивидуального бытия.

Отмечу, что отнесение клиента к одному из трех уровней – психотическому, пограничному или невротическому - не является, само по себе, показанием или противопоказанием для дальнейшей работы. Всегда есть возможность найти профессионала, способного обеспечить безопасные и прозрачные условия для проработки внутренних конфликтов даже самому сложному клиенту.

Конечно, в  том случае, если клиент проявляет  желание и готовность встретиться с ними лицом к лицу.

[1] Юнг  К. Г. Практика психотерапии / Пер. с нем. М., 1998. – С. 370.

[2] Мак-Вильямс Н. Психоаналитическая диагностика: Понимание структуры личности в клиническом процессе / Пер. с англ. – М.,  2010. – С. 92.