Жизнь за жизнь. Семейный сценарий.

Тот первый случай врезался мне в память на года. Для меня он необычен тем, что я первый раз работала на выезде. Не в своем уютном кабинете, а в квартирах или в больничной палате. Да и сам случай… Клиентка к которой меня пригласили, не могла ездить или ходить. Хронический пиелонефрит,  да еще и осложненный сепсисом, родные заметили поздно. Она тщательно скрывала свое заболевание. «Все для дома, всё для семьи» - девиз её жизни.

Договариваться со мной пришла дочь клиентки - Елена. Высокая, красивая женщина, со стильной короткой прической , ухоженными руками и с темно фиолетовыми кругами под глазами. В тревоге, страхе и с просьбой о консультациях для матери по поводу депрессии. Лучшие врачи-хирурги, лучшие лекарства, всё самое лучшее, что можно было достать в столице за деньги. Всё впустую. После операции, выписки и возвращения домой мать начала отказываться принимать лекарства и есть. Антидепрессанты запретил врач, это могло привести к отказу и так перегруженных почек. Он же посоветовал психотерапию. Нашли меня, я сказала, что попробую.  Договорились о консультациях 3 раза в неделю у нее в квартире. Вела случай под динамической супервизией. Он обещал быть сложным: границы размыты, параллельное включение в семейную систему, терминальное состояние клиентки.

Первая встреча состоялась в просторной и светлой квартире, где пахло лекарствами и тревогой. Клиентка Марина лежала у окна и равнодушно смотрела в стену возле кровати. Я подошла знакомиться, представилась, рассказала о себе, своем опыте и сказала, что буду с ней работать. Все это время Марина меня рассматривала, и в ее глазах появился отблеск интереса. «Девочка, сколько тебе лет?», – спросила она. Мне и сейчас в 29 не всегда продают пиво без паспорта, а тогда я выглядела еще моложе. Потом мы поговорили про нее. Сколько ей лет, чём интересуется, кем работала. На этом и закончили.

На второй встрече я продолжила знакомство. Марина рассказывала про себя, про свою дочь и двух сыновей. Но как-то отстраненно, медленно.  Как будто про давно просмотренный фильм. Я начала спрашивать, как ей в этой комнате, нравится ли ей обстановка, уход. В этом момент лицо её передернулось от боли и она отчаянно сказала: «В этой квартире я и умру». Слова начали литься из нее потоком. О её матери, которая много лет была парализована. О том, как тяжело и долго она за ней ухаживала. О ёё оскорблениях и унижениях. Об одиночестве, она всё делала сама. Несмотря на наличие мужа и других родственников. В её глазах заблестели слёзы и она сказала, что в этой комнате умерла её мать и её ждет смерть здесь. Я еще некоторое время посидела с ней рядом, но она отказывалась говорить. Время закончилось, и я ушла. Я попросила дочь Елену о разговоре и планировала посоветовать проконсультироваться дополнительно у психиатра. Уж слишком фантастическим выглядел рассказ и очень бурная реакция при депрессии.  Ведь, Марина столько лет прожила в это квартире и вполне адаптировалась!

Как выяснилось, я ошибалась. Это была квартира дочери, а перед тем Клементины - матери клиентки. Она правда умерла парализованной именно в ней. Дочь перевезла Марину сюда после конфликта с отцом. Это характерно для семей с тяжелым больным. Застарелые конфликты обостряются и выливаются во взаимное отчуждение, часто ругань или полное игнорирование. Присутствие фигуры смерти, никого не оставляет равнодушным. Или? Семейный сценарий? Дочь ухаживает за матерью, снова одна и в том же месте.

Я порекомендовала вернуть Марину в её квартиру и нанять сиделок. Она вернулась в свою квартиру и в свою комнату. Я приходила уже туда. Каждую встречу я начинала вопросом: «Что ты помнишь из нашей прошлой встречи?» и завершала вопросом: «Что было для тебя важным сегодня?». Такой своеобразный челнок, который связывал в единую нить то, что было и то, что есть.  Марина начала потихоньку оживать. О чём я в тот период работала? О чувствах, о злости на мужа, о радости за дочь, о страхе смерти и ярости на свое бессилие. Хорошей тропинкой, а потом и дорожкой оказались её сны. Яркие и насыщенные. Часто эротические. Сколько в них было желания и жизни! Вскоре Марина согласилась, снова принимать лекарства и есть невкусную диетическую пищу. Она захотела жить и бороться.

Через пару недель начался спад в связи с её возвращением  в больницу. Я думаю все видели, наши бюджетные больницы, даже «платные» палаты. Тусклый свет, облупленная краска, застарелые запахи – о том, чём пахнет, лучше и не думать, хорошо если хлоркой. Продолжила работу там, с ощутимым отвращением и злостью на ситуацию. Параллельно клиентке поставили новый диагноз  - полиневропатия, осложнение после основной болезни, по этой причине она и не могла ходить. Новая больница, новое отделение, курс рабилитации две недели. Вернулась домой. Елена попросила о разговоре, в тревоге, что мать не хочет лечиться. Депрессия вернулась? Хотя некоторое сопротивление я отмечала, но оно было не критично. Вот, так по честному. Кто вообще любит лечение и неприятные процедуры?

Как оказалось реабилитолог и врач, ей сказали, что Марина сразу после курса обязана начать ходить. И они должны всё для этого сделать. Ага, а ещё бегать и прыгать. Прямо сразу, через две недели. Нет, я конечно понимаю, что лучшее ускорение это пинок. Но не сработало. Удивительно, правда?!

При этом осложнение курс реабилитации от 6 месяцев. Придется долго и медленно восстанавливаться, пошагово в буквальном смысле этого слова. А последствия могут остаться и до конца жизни. Невропатолог, у которого дочь проконсультировалась - подтвердил мои слова. Дочь Елена просветлела лицом, а мать Марина нахмурилась, но собралась. Теперь у неё была реальная цель. Дойти для начала от кровати до двери квартиры.

Клиентка чаще начала говорить о своей семье. На этот раз живо и со вкусом. О её тревоге, что дочь всё время с ней, а сыновья не приезжают. Шлют деньги, но не приезжают. Я несколько раз советовала Елене обратиться к психотерапевту. Сама я была ограничена контрактом и моей клиенткой была именно её мать, а не семья и не дочь. Семейный сценарий все туже затягивал свою петлю, хотя возможности и ресурсы семьи вполне позволяли поступить по-другому.  Идея «Жизнь за жизнь», красной нитью проскальзывала при каждом мимолетном разговоре с Еленой.  

О чём я еще работала с Мариной? О мелких радостях, и мелких пакостях, об отношениях со мной и сиделками, трудностях, мелких и крупных успехах. И конечно о мечтах. О сладком торте и о прогулках на природе. В тот день, когда клиентка с помощью ходунка, сама смогла выйти на улицу контракт со мной прекратили.

Через год, Елена позвонила поблагодарить меня. Рассказывала, что с матерью всё хорошо, насколько это вообще возможно после такой болезни. Дочь переехала жить к ней, сиделок уволила, отца выселили в квартиру бабушки. Она сама теперь заботится о маме. Жизнь за жизнь, но в её голосе звенела радость. Я порадовалась вместе с ней, хоть и не без доли грусти.

Имена, события и обстоятельства изменены. Любые совпадения с реальностью случайны.

Автор: Пилькевич Ирина