Избушка

Существует хорошо известная рисуночная (проективная) методика «Дом. Дерево. Человек».

Образ дома, избы или терема это всегда тема границ. Кроме того дом (например, в сказке «Теремок») – переходное пространство от материнской утробы (колыбели) в большой мир. Через образ дома происходит психологическое рождение.

Утрата дома старого и создание дома нового символизирует трансформацию к реализации в новом качестве. Сначала возникает форма, затем уже она наполняется содержанием.

У Юнга дом символизирует душу, таким образом – новый дом – новое качество души.

В сказке Теремок жители постепенно, начиная с мышки (символ ребенка) заполняют теремок и медведь как «лишний элемент», излишек, символ чрезмерности, отсутствия здоровых границ, его разрушает.

Невозможно впихнуть и спасти всех жителей леса. Место в тереме ограничено. Это и про границы тела и про границы души.

Одной из задач души является способность понимать, что для нее полезно, а что избыток и может быть опасно. Особенно это актуально для русской души «нараспашку».

Детская сказка намекает нам, что душа, если не хочет пострадать должна быть умеренной. Сюжет теремка о психологических границах.

Ф. Дольто называет дом бессознательным образом тела и у малышей этот образ слит с матерью. Это слияние на уровне тела отражает слияние на уровне души.

Душа человека по мере становления должна покинуть как дом своего отца в виде «отцовских заветов», так и дом матери в виде кокона-души-дома.

Дом как самостоятельная внутрипсихическая структура формируется под влиянием семьи, точнее атмосферы в семье. Семья, пространство семьи и есть дом. И если этот дом был надежным, теплым и в него хотелось возвращаться, то и в мире впоследствии человек, вырастая чувствует себя как дома.

Дом – это безопасность, место, где хорошо. Если ребенок развивается в нездоровом климате родительской семьи, то его дом не цельное строение, а разрозненные части, которые он может воссоздавать в детской игре.

Границы дома – тело, а его внутреннее пространство – душа.

Окна – глаза дома-души.

Хорошо ли вам в вашем доме? Хватает ли в нем света? Или ставни заколочены? Двери сорваны с петель?

Вообразите / нарисуйте ваш дом и посмотрите всего ли в нем достаточно.

«Мир вашему дому!».

Где-то на окраине деревни, у озера, недалеко от леса красовалась маленькая избушка с белеными резными рамами.

Домик был не большой, но вместительный. Летом его дальние комнаты манили прохладой, особенно уютный чуланчик и чердак, а зимой сердцевина, где располагалась печь, согревала теплом.

Летом, по вечерам дом окунался в стрекотание кузнечиков и сверчков, осенью сплошным золотым ковром вокруг него рассыпались листья с садовых яблонь, а зимой он словно рябиновый куст покрывался снежным одеялом и когда из трубы валил дым, нахлобученная на нее снежная шапка медленно сползала на крышу.

Труба дома, когда печь не топилась, была излюбленным местом сорок. Она словно была посадочной площадкой, перелетным местом для черно-белых птиц.

Сядет сорока на трубу и давай стрекотать, созывая подружек и покачивая длинным, словно обмакнутым в чернила хвостом.

Вместе с дымом расстилался по деревне запах. Если приходило время яблочного спаса, это был запах печеных яблок, а если на дворе стояло лето, то земляничные пироги сменялись брусничными к его концу, обволакивая характерным запахом всю деревню. Зимой пахло тушенкой.

И конечно, круглый год стекались к дому гости на запах жареной рыбы.

Дом был необыкновенный, яркий, опрятный и пропитанный любовью всех его жильцов, начиная с хозяина, который когда-то поставил его здесь. А место, как говорили местные, было «козырное».

Окна дома одной стороной смотрели на проселочную дорогу, а другой выходили на озерную гладь.

 Хотя, бывало и штормило.

Тогда жители, на бегу снимая белье с веревок в саду, бросались под защиту дома. Дождь барабанил по стеклу, а в доме непременно ставили чайник.

Чай пили с баранками или пряниками, согревая руки о любимую кружку. У каждого была своя. У кого с ягодками, у кого с грибочком, а у кого и большая однотонная кружка. Даже жестяные водились.

Прихлебывая со звуком, демонстрирующим блаженство, делились за чаем впечатлениями или обсуждали погоду за окном.

Радио не очень доверяли, ибо знали, что микроклимат в этих местах свой и больше ориентировались по приметам.

Каждый сезон территорию вокруг дома облагораживали. Ухаживали за огородом, обрезали старые ветки в саду, сажали новые кустарники и деревья.

Весной  тут и там зацветали тюльпаны, купена и незабудки, летом их сменяли флоксы, затем лилии и розы и уже ближе к осени вступали георгины и астры.

Дом утопал в цветах. Окутанный ароматами он становился похож на придворную даму, которая словно зарумянилась от смущения. Дом красили в красно-розовые оттенки: малиновый, кирпичный, лососевый, бордо.

Каких только он не сменил платьев и даже в самые худшие свои временя, привлекал внимание прохожих.

Дом переживал разные времена. Он знал и ссоры, знал и большие веселые застолья с кучей родственников, знал и одиночество.

Но надолго его никогда не бросали. Даже если хозяева уезжали в город, к дому, посидеть на лавочке и расслабиться в созерцании озерной глади, приходила родня или соседи, а иной раз забегали в сад мимо проходящие люди, поживиться упавшим яблочком.

Было в этом доме что-то особенное. Может и правда, место такое было и как говорится в русской пословице «где родился, там и пригодился», так и дом прижился к месту как к родине.

Да, это была малая родина - дом детства, дом юности, дом любви и судьбы…