Меня бросили. Случай из практики

Оказание психотерапевтической помощи методом Эмоционально-Образной терапии

Совсем недавно ко мне за психологической помощью обратилась молодая, модельной внешности дама (Ирина) со следующим запросом:

«Мой мужчина болеет, периодически лежит в дневном стационаре, работает, у него очень мало свободного времени. А мне кажется, что меня бросили, я никому не нужна. Причем я понимаю, что меня никто не бросал, я пытаюсь сама себе это объяснить. Я понимаю, что это мое собственное ощущение и моему мужчине сейчас в принципе нелегко. Но чувство одиночества и брошенности все равно есть. Оно не проходит, и я не знаю, как с ним быть и что делать».

Из этого внутреннего диалога становится понятно, что взрослая часть Ирины пытается вразумить детскую, но внутренний ребенок сопротивляется и продолжает чувствовать себя брошенным и ненужным. Разумные доводы не действуют на детскую часть.

Я предлагаю сначала ощутить телесно это переживание ненужности, а потом представить в виде образа. Тело застывает как кукла Барби, причем кукла дешевая, руки и ноги у нее пластмассовые и негнущиеся, при этом она ничего не чувствует (с т.зр. Эмоционально-образной терапии кукла – это запрет на эмоции). Тогда я предлагаю Ирине представить куклу перед собой и стать этой куклой, прочувствовав ее изнутри.

Мы выясняем, что кукла защищает какую-то слабую часть Ирины. Появляется образ трехлетней девочки, которую мама, поругавшись со своим мужем (отцом Ирины), оставляет на несколько дней в деревне своему отцу. Малышка деда совсем не помнила, место было для нее незнакомое, поэтому страх и отчаяние, что ее бросили в неизвестном месте с незнакомым мужчиной, запечатлелись в сознании ребенка моментально. Это был ее первый опыт брошенности и ненужности.

Частые ссоры родителей, отсутствие бабушки (дедушка жил один) навели меня на вопросы о детстве мамы Ирины. Выяснилось, что она была старшим ребенком в деревенской семье, у нее были сложные отношения с мамой и очень много обязанностей до хозяйству. В общем, с детства Мама Ирины чувствовала себя недолюбленной. Когда девочке исполнилось 14 лет, мама умерла, а папа женился на другой женщине, поэтому к недолюбленности присоединилось еще и чувство ненужности, брошенности. Для нашей дальнейшей работы это достаточно важный факт.

После этого я предложила образу маленькой трехлетней Ирины посмотреть на куклу и ответить, сколько одиночества и ненужности в кукле от мамы, а сколько от самой Ирины. Оказалось, что в кукле 80% маминого одиночества и только 20% Ирины. Мамино одиночество мы отделили от одиночества Ирины, у нас появился образ плюшевого Мишки (неодушевленная игрушка без чувств и  желаний). Я предложила Ирине отдать этот образ обратно маме со словами: «Спасибо мама, что научила меня чувствовать одиночество и ненужность, больше я не нуждаюсь в этом чувстве и отдаю его обратно тебе, возможно, это твой внутренний ребенок, ты можешь позаботиться о нем, полюбить его и себя так, как ты хочешь, чтобы больше никогда не испытывать ненужность и брошенность».

Ирина не сразу смогла отдать игрушку образу мамы, уж очень ей не хотелось нагружать маму переживаниями негативными. Это нежелание навредить родителю очень часто возникает в терапии и похоже на следующий механизм: «Дорогой родитель! Ты не научил меня быть счастлив(-ой)ым, поэтому я буду несчастным вместе с тобой». Ребенок даже во взрослом состоянии испытывает жуткий дискомфорт от того, что ему как-то радостно и счастливо, когда его родители в этот же момент грустны и несчастны.

В итоге Ирина соглашается отдать Мишку маме. Малышке стало легче. А у Барби появился костюмчик (дополнительная защита!).

Я предлагаю Ирине принять девочку со словами: «Я никогда тебя не брошу и не оставлю одну. Я всегда буду с тобой, особенно, когда буду тебе нужна. Ты для меня самая важная и нужная, потому что ты – это я. Ты часть меня, я выросла из тебя». При этих словах в горле Ирины появляется ком, который превращается в образ бабушки (папиной мамы), у которой маленькая девочка тоже жила несколько раз, когда родители ругались и расставались, и мама куда-то уходила. Бабушка всегда плохо отзывалась о маме, говорила, что та бросила свою дочь. У девочки появилась обида на мать в виде железной стены. И когда Ирина вошла в образ железной стены, то выяснилось, что стена защищает Ирину от маминой печали, которая нависает серым пространством и хочет поглотить девочку.

Я предлагаю Ирине сказать этой печали: «Я не буду тебя поглощать, я не буду тебя отвергать. Ты имеешь право быть рядом со мной. Я хочу с тобой подружиться. Я принимаю тебя и твое присутствие с моей жизни». Серость перестает поглощать малышку. А у Барби лопается костюмчик. Тогда я предлагаю тому, что есть внутри Барби проявить себя, выйти наружу. Появляется радуга!

Оказалось, что ребенок, начиная с 3-х лет, запретил себе радоваться жизни, потому что мама очень печалилась. Но обида на маму обида помогла ребенку не уйти в печать и депрессию. В итоге радость была вытеснена и запечатана в куклу, а мамина печаль отгорожена железной стеной. Но чувство одиночества и ненужности настолько сильно запечатлелось, что сохранило свое присутствие уже во взрослом возрасте.

«Я принимаю тебя, радуга! Я позволяю себе радоваться жизни, даже если кто-то рядом со мной печалится. Я позволяю себе печалиться, если это мне необходимо и полезно.

Мама, ты тоже имеешь право радоваться и быть счастливой, ты можешь этому научиться, как и я. Я больше не буду отвечать за твою печаль. Я впускаю в свою жизнь столько радости, сколько мне нужно и хочется».

Хлынул поток слез. Вздох облегчения. Радость, улыбка и смех.

«И теперь, когда муж занят делами, я имею право радоваться жизни и получать удовольствие, и своим хорошим настроением радовать и вдохновлять своего мужа».

Умейте жить!

Клиентка дала свое согласие на публикацию ее случая.