МАК в терапии. Одна карта

Одна карта. Когда она лежит на столе: рубашкой вверх или вниз, это карта, кем-то нарисованная. Ее кто-то придумал, вложив в нее какое-то содержание. Но, попадая в руки другого человека, карта перестает быть фиксацией чьих-то фантазий во времени путем изобразительных средств. В руках другого она может ожить. Из статичной картинки превратиться в динамичную.

Карта – волшебная палочка. К картам есть предубеждение, уж очень у многих они связаны с гаданием, с чем-то мистическим и запретным. Но ведь многие знания о себе тоже вытеснились, оказавшись запретными для нашего сознания. Говоря гештальт-языком, «ушли в фон». Предлагая клиенту карту, мы словно просим разрешения заглянуть в глазок в двери, ведущей в его внутренний мир, а не грубо ломимся в эту дверь топором.

Парадоксально то, что этот мир обычно бывает скрыт от самого человека. И если смотреть «внутрь» в одиночку, то минутное озарение очень быстро вновь скроется в сумерках. И лишь показанный другому человеку, мир присваивается себе. Естественно если Другой этот мир признает, замечает, учитывает.

Первоначально это является родительской функцией. Ребенка и знакомят с собой иносказательно, через метафору. Прибаутки, потешки, поговорки, сказки, колыбельные – все это огромный культурный пласт, связывающий нас друг с другом. Родитель выбирает сказки исходя из своих глубинных убеждений о мире, или выражает какое-то яркое отношение к ним. Так закладываются первые представления о правильном и неправильном, допустимом и недопустимом.

На первой стадии развития родитель узнает потребности «за ребенка». И от того, насколько успешен родитель в этом распознавании, зависит появление или отсутствие базового доверия к миру. Но все это важно пока потребности довольно просты и сводимы всего к нескольким, да и средство их удовлетворение одно – мама.

Дальше и потребности усложняются и средства расширяются. Есть можно уже не только грудное молоко, а целый мир разнообразных продуктов. На этом этапе потребность по-прежнему важно узнавать, но также проявлять любопытство. Прояснять, уточнять, и лишь потом предлагать.

Если родитель ригиден в этом месте и все очень хорошо знает за ребенка. Чего он хочет и какой он, то самого ребенка он видеть не готов, а подменяет детские потребности своими собственными. Именно на этом этапе собственный внутренний мир может замереть, скрыться за миром значимого Другого. Так из поколения в поколения путешествуют семейные миры.

Иногда, фантазируя по карте, рассказывая какую-то историю, человек обнаруживает, что это история и мамы, и бабушки, и прабабушки. И здесь возникает растерянность: а существует ли моя, отдельная от них история? Может ли во мне быть что-то особенное, лишь мое, или я всего лишь клон своего предка?

Первые метафоры, появляющиеся в терапии, они часто именно такие: символическое описание жизни рода в большей степени и в меньшей описание опыта одного конкретного человека, держащего в руке карту.

Но этот процесс динамичен. И вот уже в той же самой карте появляется совсем другая история… Для меня это настоящее волшебство