Сменить пол по желанию собственного отца

Вы думаете, эта тема вас никак не касается? Я тоже так думала, до того самого дня, когда познакомилась с одним удивительным человеком. То, что он родился женщиной, я поняла, когда взяла в руки его медицинскую карту и прочла имя вслух.
– Антонина?
– Антон! – внес небольшую поправку мой клиент.

Тогда, во время нашего общения именно так я и обращалась к нему. Но теперь изложу всю историю превращения маленькой девочки в мужчину, где именно Она, а не Он будет главным героем. Я размотаю клубок истории этого человека к самому началу, к самым истокам и причинам сложнейшей метаморфозы. Хочу рассказать родителям – особенно будущим, но уже и состоявшимся – чего не стоит делать в отношении своих детей.

Антонина попала ко мне на приём, когда проходила обследование в нашем центре для подтверждения диагноза – транссексуализм. Она стремилась получить разрешение на операцию по смене пола. Обычно гормональная терапия назначается комиссией уже после установления «расстройства половой идентичности». Но Тоня начала принимать мужские гормоны задолго самостоятельно, и уже были видны в теле и слышны в голосе приближающиеся глобальные перемены.

На нашей первой встрече было очевидно, что клиентка знала значительно больше о том, что именно должен делать психолог, чем об этом ведал сам специалист. Я отклонила её предложение отвечать на вопросы тестов. Впрочем, у меня для такого случая и подходящих бланков не оказалось. Женщина выглядела очень по-мужски: и внешне, и внутренне. В ней чувствовался невероятно мощный стержень. Она была хорошо подготовлена к собеседованию и без смущения говорила на самые откровенные темы.

Не знаю, какие задачи стояли перед моими коллегами – гинекологом и сексологом – но свои я определила уже после первой короткой встречи. Выявить или исключить психическую патологию; изучить особенности сексуального развития; а также спрогнозировать как будет проходить адаптация в обществе в новой роли после операции. От заключений каждого отдельного специалиста зависело, каким будет решение комиссии и дальнейшая судьба этого человека.

В некоторых странах закон требует, чтобы перед операцией пациент не меньше года жил открыто как представитель противоположного пола. Только после такой публичной подготовки возможно хирургическое вмешательство. По статистике через подобное испытание проходит всего лишь треть пациентов, чего нельзя было сказать о моей клиентке. Уже в то время она жила с женщиной и служила в учреждении, где носила мужскую униформу. Она была крепкого телосложения и в спортивной подготовке не уступала мужчинам.

На каждой нашей встрече, задавая вопросы я листала её книгу жизни назад в надежде найти ту самую точку не возврата, где мужское перевесило женское. Вот ей двадцать восемь, и её должность о многом говорит. Она выглядит вполне счастливой в семейной жизни с другой женщиной. Умна, увлекается спортом, как, впрочем, и всегда. Вот годы учёбы в университете и студенческая жизнь. А вот она подросток и чувствует первое половое влечение к девушке, соревнуется с парнями за звание победителя любых игр.

Следующая встреча. И на ней ничего не нашлось. Школа, дворовая жизнь, лазанье по деревьям и дружба с мальчишками. А вот отец отдал её в школу боевых искусств и она во дворе учит пацанов драться. Куклы? Если вдруг, какая-то и появлялась в их доме, то девочка отрезала ей волосы и забрасывала куда подальше. Папа брал с собой на рыбалку, они что-то мастерили вдвоём, и он учил дочку забивать гвозди. Море детской радости и удовольствия от познания мира.

Но следующая встреча, и мы попали в тот год, когда Тонина мама была беременна. Начались роды, и отец с волнением отвёз свою жену в роддом. Несколько часов напряженного ожидания и… вот она – трагедия жизни. Родился не мальчик, а девочка. Глубокое разочарование отца, испепеляющее чувство вины матери. Та одна с малышкой вернулась из больницы в холодный дом. Её муж отказался их встречать. Жутчайшая депрессия настигла его, и он ни разу за это время не взял дочь на руки. Больше года оба родителя страдали, но потом в их дом будто бы пришло смирение.

Словно маленькая шустрая девочка отправила послание отцу: «Папочка, я буду тем, кем ты хочешь. Только, пожалуйста, вернись! Нам будет вместе хорошо!» И он вернулся, и жизнь семьи наладилась. А дальше вы знаете. Близкие отношения с папой и отсутствие таковых с мамой. Поддержка в девочке любых мужских проявлений, никаких слёз при падениях, мужские игры и стремление только к победе.

А что испытывали родители Антонины, спустя много лет, когда их дочь решилась на операцию по изменению гениталий? Я умышленно опускаю их историю и задаю вопрос вам: «Что лично вы чувствуете к этим родителям и к их дочери-сыну?» Всё то, что происходит вокруг нас и окрашивает наши чувства неприятием и отвращением, рождается из нелюбви, из того самого неприятия и отвержения. Толерантность доступна только тем, кто знает о своей неидеальности, кто способен признавать свои недостатки и ошибки. Несмотря на наши различные чувства по отношению к Антонине, она стала счастливым Антоном.

В первые месяцы внутриутробной жизни ребенок или, если хотите, его душа ищет ответы на два вопроса: «Хотят меня родители или не хотят?» и «Если хотят, то мальчиком или девочкой?» Инстинкт выживания невероятно мощная штука и помогает ребенку приспособиться к любому негативному ответу. Если меня не хотят, то буду удобным и постараюсь не мешать своим присутствием. Или вовсе уйду. Не хотят меня девочкой, стану мальчиком.

У наших прародителей не стоял вопрос: «Как определить пол ребенка?» Говорили: «Кого Бог даст». А у нас стоит. И очень остро. Я помню, как однажды ко мне в кабинет заскочил мужчина и с порога, не представляясь и не здороваясь, задал несколько вопросов.
– Скажите, на каком сроке беременности можно чётко увидеть: это будет мальчик или девочка? И каковы гарантии точности?
– А почему Вы задаете именно мне этот вопрос? Я – психолог.
– Разве это не Центр планирования семьи?
– Так точно, – отвечаю на его командный голос.
– Так вот, я планирую пополнить семью сыном!
– А если вдруг дочь?
– Тогда аборт! Что-то не так? Разве закон это запрещает?
– Хорошо, отвечу на Ваш вопрос. Гениталии начинают формироваться приблизительно с шестой недели беременности, а до девятой недели половые органы мальчика и девочки выглядят одинаково…

Очень хотелось добавить к этому, что мол к Вам, мужчина, и ко всем нам приходят дети того пола, какая часть психики – женская или мужская – в данный момент времени более всего нуждается в исцелении. Но сдержалась и сказала только себе: «И где твоя толерантность? Может наш центр как-то неправильно называется?»

И в заключение истории. Мне бы не хотелось, чтобы после её прочтения кто-нибудь из родителей начал тревожиться на предмет сексуальной ориентации своего ребенка или впал в чувство вины. Разделяйте эти два понятия: вина и ответственность. Моя ответственность – это когда я понимаю, что могла совершить какие-то ошибки в воспитании своих детей. Но если я их и допустила, то сделала это неумышленно, по своей необразованности. Могу ли я теперь что-то изменить? Могу, но только не в детях, а в самой себе.

Не укладывайте своих детей на Прокрустово ложе и не подгоняйте их под свои параметры правильности. Не пытайтесь их переделать. И помните, что мы воспитываем собой. Важно то, насколько у нас самих сочетается мужское и женское. Что внутри нас? Гармония или борьба? Я даже реальные имена в истории заменила на такие, которые указывают на сегодняшнюю в обществе борьбу. Имя Антонина означает «достойная противница», а Антон воплощается в глаголах «сталкиваться», «состязаться» и «вступать в бой».

Смотрю на выбранное к публикации фото, и читаю в глазах этого мужчины обращение ко всем родителям: «Любите своих дочерей девочками, а сыновей – мальчиками. Цените и в себе, и в своём партнёре любые проявления женского и мужского. Но в женщине пусть перевесит женское, а в мужчине – мужское». Но это я так читаю. А что читаете вы?

Автор фото: Alexander Khalabuzar; depositphotos.com