Гомосексуальность в психоанализе – вчера и сегодня

В этом году Американская Психоаналитическая Ассоциация принесла извинения за то, что вплоть до 90-х годов прошлого века патологизировала гомосексуальность, тем самым способствуя дискриминации представителей ЛГБТ+ сообщества. Ранее подобные шаги предпринимали организации, ориентированные на психоанализ Жака Лакана.

Стоит отметить, что патологизация гомосексуальности, которая существовала в психоанализе десятилетиями, не имела достаточных корней в теории психоанализа. Зигмунд Фрейд поддерживал Магнуса Хиршфельда в его борьбе за права геев и был праоснователем того подхода, который сегодня мы называем гей-аффирмативной психотерапией. Единственная причина, по которой гомосексуальность стала патологизироваться в психоанализе,с - была борьба за респектабельность и сближение его с психиатрией и сексологией начала ХХ века. К сожалению, из-за такого решения Эрнста Джонса психоанализ присоединился к бихевиоризму и на десятилетия превратился в орудие дискриминации.

Как же произошла эта патологизация, которая по словам французской психоаналитикини Элизабет Рудинеско вызвала «десятилетия бесчестия психоанализа»? И как психоанализ вернулся к своим истокам и даже превзошел фрейдовское понимание гомосексуальности? Об этом далее.

Начнем с Зигмунда Фрейда. Хотя Фрейд часто использовал нозологические координаты сексологии и психиатрии своего времени и порой писал о гомосексуальности как об инверсии и перверсии, его взгляды тяжело назвать стигматизирующими. Фрейд не относил гомосексуальность к «порокам» и «аномалиям», он считал, что любой субъект может сделать такой бессознательный выбор, ведь с точки зрения фрейдовского психоанализа – человек по своей природе бисексуален. Более того, с точки зрения Фрейда – сублимированные, гомоэротические чувства лежат в основе однополых дружеских отношений и товарищества. Эти взгляды привели Фрейда к выводу, что определенная степень гомосексуальности необходима для гетеросексуальности. Кроме того, он не думал о гомосексуализме как о симптоме болезни. Для него те, кто активно выражал свои гомосексуальные влечения, просто, в отличии от гетеросексуалов, выражали их бесконфликтным образом. Поскольку гомосексуальность не была результатом конфликта, то она не могла рассматриваться как патология. По крайней мере, в психоаналитическом смысле этого слова.

Фрейд не написал ни одной большой работы о гомосексуальности. Однако, он занимался этим вопросом в течении двадцати лет. Именно поэтому его теории гомосексуальности сложны и часто противоречивы. При этом Фрейд никогда не отказывался от идеи естественной предрасположенности, но тем не менее всю жизнь искал истоки гомосексуальности в индивидуальной истории человека. Можно встретить размышления Фрейда о том, что гомосексуальный выбор объекта нарциссичен и инфантилен по своей сути.

 Если Фрейд проявил невероятный для своего времени гуманизм по отношению к гомосексуалам, то его ученики проявили удивительную нетерпимость к гомосексуальности. В 1921 году в руководстве Международной Психоаналитической Ассоциации произошел своеобразный раскол. Под руководством Карла Абрахама и Эрнста Джонса гомосексуалам запретили становиться психоаналитиками. В противовес им выступил Зигмунд Фрейд и Отто Ранк. Главный их посыл был в том, что гомосексуальность – это сложный феномен, что скорее нужно говорить о гомосексуальностях. Фрейд писал: «Мы не можем отказываться от таких людей без какой-то уважительной причины». Для Джонса главной целью в отказе гомосексуальным людям быть психоаналитиками – был вопрос имиджа психоаналитического движения. В то время членство геев, лесбиянок или бисексуалов действительно могло нанести урон психоаналитическому движению.

Почти 50 лет МПА продолжала репрессивную традицию Джонса и Абрахама. Существенную роль в этом сыграла и дочь Фрейда – Анна, которую саму подозревали в лесбийских отношениях с Дороти Берлингем. Анна Фрейд запрещала публиковать письмо своего отца к матери гея, в котором Фрейд говорил о преступности преследования геев и о том, что гомосексуальность – не болезнь и не порок.

Кляйнианцы и другие сторонники объектных отношений играли стигматизирующую роль не хуже эго-психологов во главе с Анной Фрейд. Они считали, что гомосексуальность объясняется «идентификацией с садистическим пенисом», или «шизоидным расстройством личности, сопровождающимся или не сопровождающимся проявлением защиты от избыточной паранойи». Затем сторонники объектных отношений часто рассматривали гомосексуальность как симптом пограничной организации личности – между неврозом и психозом.

Когда в 1964 году Лакан основал Парижскую фрейдовскую школу, то вопреки своим коллегам из МПА, он предоставил гомосексуалам возможность становиться психоаналитиками. При этом он рассматривал гомосексуальность в категориях перверсии, понимание которой в структурном психоанализе значительно отличается от того, что использовалось в сексологии и психиатрии.

 

Итак, гомосексуальность в психоанализе изначально не считалась патологией. Ее патологизация была следствием попыток приумножить респектабельность психоанализа в условиях тотальной гомофобии.

Изменения начались с 70-х годов. Психоанализ не существует отдельно от других наук. Когда были проведены психологические исследования гомосексуалов, например исследования Альфреда Кинси, Эвелин Хукер и Марка Фридмана (которые показали, что гомосексуальность – это не эпифеномен неких психологических проблем, а, подобно гетеросексуальности, встречается среди людей разных психологических организаций) – в психоанализе вновь возникли дискуссии, схожие с дискуссиями времен Фрейда. Результатом стал постепенный отход от стигматизирующих и патологизирующих моделей гомосексуальности.

В 1990 году гомосексуальность была исключена из Международной классификации болезней. Параллельно в психоаналитической среде сложился консенсус о том, что гомосексуальность может быть у людей разного уровня организации психики, или в других школах – у субъектов разных структур.

Сегодня большинство психоаналитиков признает, что психоаналитический метод не может дать объяснения причинам этого феномена. Более того, сегодня кардинально меняется взгляд на характер психоаналитического исследования. Спенс предполагает, что психоаналитики вместе с анализантами в совместной работе создают нарративы, которые представляют собой повествовательные конструкции, а не реконструкции исторического прошлого. Другими словами, аналитик и пациент генерируют историю, которая имеет смысл для них обоих, а не открывает объективную историю, основанную на воспоминаниях о реальных событиях в жизни анализанта. Таким образом «успешный» анализ приводит к общему повествованию, в которое могут поверить и анализант, и психоаналитик.

Вместо того, чтобы рассматривать аналитическое предприятие как поиск причин гомосексуальности, современные психоаналитики утверждают, что теория гомосексуальности пациента (или терапевта) является одновременно личностным и культурно обусловленным нарративом о значении гомосексуальности. Анализант, который говорит аналитику, что он считает гомосексуальность болезнью, которую нужно изменить на гетеросексуальность, делает это в социальном контексте. Такие убеждения формируются годами, и они культурно обусловлены. Таким образом, анализант, который считает себя «плохим» из-за гомосексуальности – может просить аналитика сделать его «хорошим» гетеросексуалом. Разумеется, что таким образом сделать это невозможно, но возможно увидеть и избавиться от установок, которые окрашивают гомосексуальность негативными коннотациями.