|
|
Все теории современного трансактного анализаВ психологическом консультировании трансактный анализ (часто используются термины «транзактный анализ», «трансакционный анализ», ТА) относят к экзистенциальному (или «экзистенциально-гуманистическому») направлению. Эрик БернЭрик Леннард Берн (1910-1970) родился в Монреале, Канада (его настоящее имя Эрик Леннард Бернстайн). Он получил степень доктора медицины в университете Мак-Гилл в 1935 г. и прошел резидентуру по психиатрии в Йельском университете с 1936 по 1941 г. Проработав два года клиническим ассистентом по психиатрии в больнице Маунт Цион в Нью-Йорке, он поступил на военную службу. Как и многие другие психиатры и психологи, работавшие с военными, Берн открыл для себя групповую терапию и стал развивать собственный подход. Оставив службу в 1946 г., он обосновался в Кармеле, Калифорния, и вернулся к изучению психоанализа с Эриком Эриксоном в Психоаналитическом институте Сан-Франциско. Впервые Берн занялся психоанализом в 1941 г. в Нью-Йоркском психоаналитическом институте, его аналитиком был Пол Федерн. Его учителями также были Юджин Кан и Вайлдер Пенфилд. Сильное влияние, по собственному признанию Берна, на него оказали Натан Аккерман, Мартин Гротьян и Бенджамин Вейнингер. В начале 1950-х гг. идеи Берна были уже далеки от психоанализа, и в 1956 г. ему было отказано в принятии в Психоаналитический институт Сан-Франциско. Его представления о трансактном анализе, которые получили развитие и практическое воплощение в этот период, были впервые обнародованы в обращении к собранию западного отделения Американской групповой психотерапевтической ассоциации в 1957 г. Под названием "Трансактный анализ: новый и эффективный метод группового лечения" статья была опубликована в журнале American Journal of Psychotherapy в 1958 г. В выпуске того же журнала за 1957 г. вышла статья "Я-состояния в психотерапии". Первая книга Берна "Разум в действии" (The Mind in Action,1947) была повторно издана под заголовком Layman's Guide to Psychiatry and Psychoanalysis (1968). Вслед за книгой "Трансактный анализ в психотерапии" (Transactional Analysis in Psychotherapy, 1961) вышла "Структура и динамика организаций и групп" (Structure and Dynamics of Organizations and Groups,1963b) и "Принципы группового лечения" (Principles of Group Treatment,1966). Вместе с тем его книга "Игры, в которые играют люди: психология человеческих взаимоотношений" (Games People Play: The Psychology of Human Relationships,1964) спустя короткое время и к удивлению самого Берна стала бестселлером и способствовала популярности трансактного анализа. К моменту смерти Берна были готовы к публикации две рукописи: "Секс в человеческой любви" (Sex in Human Loving,1970) и "Что вы говорите после того, как поздоровались?" (What Do You Say After You Say Hello?,1972). Избранные произведения Берна были подготовлены и опубликованы Клодом Стейнером и Кармен Керр под названием "За пределами игр и сценариев" (Claude Steiner & Carmen Kerr, Beyond Games and Scripts,1976). Помимо частной практики Берн выполнял и ряд других обязанностей, в том числе консультанта по психиатрии при главном враче армии США; психиатра в клинике психической гигиены Администрации ветеранов в Сан-Франциско; преподавателя групповой терапии в Нейропсихиатрическом институте Лэнгли Поттера; приглашенного преподавателя групповой терапии в психиатрической клинике Стенфорд-Пало Альто; внештатным психиатром в госпитале Маунт Цион. В 1962 г. Берн учредил бюллетень "Transactional Analysis Bulletin" и стал его редактором, впоследствии в 1971 г. это издание переросло в журнал "Transactional Analysis Journal",который стал выходить под эгидой Международной ассоциации трансактного анализа (International Transactional Analysis Association, ITAA).Ассоциация была создана в 1964 г. на базе семинаров по социальной психиатрии в Сан-Франциско (San Francisco Social Psychiatry Seminars), которые Берн проводил с 1958 г. Впоследствии эти семинары стали отделение ITAA под названием San Francisco Transactional Analysis Seminar (см. James, 1977). Недавно вышла книга, посвященная жизни Берна, его вкладу в теорию и практику и его влиянию на развитие психотерапии (Ian Stewart, 1992).
Как уже отмечалось, Берн получил подготовку в области психоанализа. По-видимому, он бы неудовлетворен пассивностью и большой продолжительностью психоаналитического лечения: он пишет о своей "десятилетней практике пассивной, построенной на интерпретации "психоаналитической групповой терапии", после чего последовали два года экзистенциальной групповой терапии", а затем в течение восьми лет он занимался "активным трансактным групповым лечением" (1963b, р. 73). Вместе с тем он не отвергал психоанализ, чувствуя, что "во многих случаях наиболее подходящим лечением является формальный традиционный психоанализ" или модифицированная психоаналитическая психотерапия; однако такое вмешательство не подходит к групповой ситуации (Berne, 1966). Трансактный анализ как широкий общий подход может служить подготовкой к психоанализу или другим конкретным подходам. Идеи Берна были сформулированы и опробованы на семинаре в Кармеле (the Carmel Seminar)в начале 1950-х гг. По сообщению Берна, он начал использовать эти идеи "с некоторой регулярностью" осенью 1954 г., а к 1956 г. "потребность в трансактном и игровом анализе и их принципах встала со всей остротой, возникла необходимость более систематической, непрерывной терапевтической программы" (1961, р. 244). Большинство произведений Берна, а также его опыт работы непосредственно связаны с групповой терапией, или, как он предпочитал говорить, групповым лечением. Это было основной причиной, по которой трансактный анализ Берна не был включен в первое издание данной книги. Чрезмерное упрощение в целях популяризации стало дополнительной причиной его отсутствия во втором издании. В настоящем издании трансактный анализ представлен в соответствии с оригинальными работами Берна, написанными для серьезного изучения. Берн работал также с индивидуальными клиентами, поэтому его основная книга, вышедшая в 1961 г. с подзаголовком "Систематическая индивидуальная и социальная психиатрия" (Systematic Individual and Social Psychiatry),посвящена индивидуальной и групповой терапии. Индивидуальная терапия может оказаться полезной при подготовке человека к групповому лечению, проводиться параллельно ему или после него. Хотя книга Берна "Игры, в которые играют люди" разошлась огромными тиражами, Томас Харрис (Thomas Harris, 1969), психиатр по основному роду занятий, внес свою лепту в литературу по трансактному анализу, опубликовав собственную книгу "Я о'кей - вы о'кей" (I'm OK - You're OK).Два года спустя была предпринята очередная попытка популяризации трансактного анализа Мариэлом Джеймсом и Дороти Джонгеворд - "Рожденный побеждать: трансактный анализ с гештальт-экспериментами" (Born to Win: Transactional Analysis with Gestalt Experiments, Muriel James & Dorothy Jongeward, 1971).
"Трансактная теория личности является одновременно теорией жизни". Каждый человек появляется на свет, "обладая способностью развивать свои потенциальные возможности во благо себя и общества, продуктивно, творчески работать и радоваться жизни, быть свободным от психологических проблем" (Berne, 1966, р. 259). Однако начиная с самых первых дней жизни, ребенок может столкнуться с трудностями. Эти трудности и последующие препятствия могут помешать наиболее полной реализации потенциальных возможностей индивида.
Человеческий организм отличается потребностью в различных формах контакта с окружающими людьми и получением реакции от них в процессе взаимодействия. Эта потребность получила название стимульного голода.Первая форма проявления этой потребности у маленького ребенка является тактильный голод,то есть потребность в физической близости. Отсутствие адекватного физического контакта повышает восприимчивость к заболеваниям и даже приводит к смерти; такое состояние, как госпитализм,было впервые выявлено Рене Шпицем (Rene Spitz, 1945) у детей, проживавших в приютах. Потребность в тесном физическом контакте сохраняется на протяжении всей жизни, поэтому индивид постоянно стремится к физической близости с другими людьми. Вместе с тем довольно рано люди усваивают простую истину: нельзя получить все, что пожелаешь, поэтому начинается поиск компромиссов, принятие других форм контакта. Тактильный голод преобразуется в голод признания (recognition hunger),то есть простое подтверждение своего существования другими людьми, "словесное прикосновение". Факты такого узнавания получили название поглаживаний по аналогии с физическими поглаживаниями детей как проявлением ласки. Поглаживание представляет собой основную единицу социального взаимодействия; обмен поглаживаниями составляет трансакцию. Третьей формой стимульного голода является структурный голод,или потребность организовывать и заполнять время, чтобы избежать скуки. "Вопрос заключается в том, что дальше? Говоря бытовым языком, что могут делать люди после обмена приветствиями?" (Berne, 1964, р. 16). Или, выражаясь языком одной из книг Берна "Что вы говорите после того, как поздоровались?" (Berne, 1972), "Извечной проблемой человека является структурирование часов бодрствования. В экзистенциальном смысле функция всей социальной жизни - заручиться взаимной поддержкой в реализации этого проекта" (Berne, 1964, р. 16). (Способы, которыми люди заполняют время, будут обсуждаться ниже в разделе, посвященном социальному взаимодействию.) Голод возбуждения - это желание или предпочтение структурировать время интересными и волнующими способами. Разновидностью структурного голода является голод лидерства.Лидеры организуют деятельность и программы, благодаря которым люди могут заполнить и структурировать свое время.
Структура личности состоит из трех частей. Три состояния "Я" представляет Родитель, Взрослый и Ребенок. (Заглавные буквы используются для обозначения Я-состояния в отличие от реальных людей.) "Термин "Я-состояние" предназначен для обозначения состояний ума и соответствующих им стереотипов поведения, как они происходят в природе" (Berne, 1961, р. 30). Каждый индивид включает в себя все три Я-состояния, что проявляется в разных, часто противоречивых, наборах поведенческих стереотипов. Эти наборы поведенческих стереотипов обозначаются как Родитель, Взрослый и Ребенок. Я-состояние Родителя. Я-состояние Родителя ведет свое начало от экстеропсихе,предполагающей деятельность по идентификации. Все взрослые люди имели реальных родителей (или тех, кто их заменял), которые влияли на их поведение через экстеропсихическое функционирование. Такие виды поведения обозначают как "Родительское поведение", указывая, что индивиды пребывают в состоянии ума, которое было присуще одному из родителей в прошлом, реагируя на внешние раздражители сходным образом, например той же позой, жестом, высказываниями, чувствами и т. д. Выражаясь языком трансактного анализа, "каждый носит в себе своих родителей". Родитель Берна не похож на фрейдовское Суперэго, хотя Суперэго представляет один из аспектов Родителя, родительское влияние. Родительское влияние - понятие не абстрактное; оно является результатом прямых, настоящих трансакций с родителями. Родительское влияние состоит не только в запретах, но и в разрешениях, поощрении, опеке и командах. Родительское влияние приводит к тому, что индивиды реагируют на окружающую действительность так, как желали бы того их родители; таким образом, реакции Родителя соответствуют действительным реакциям родителей. Основная функция Родителя такая же, как и у реального родителя детей. Кроме того, Родитель выполняет множество вещей автоматически, освобождая Взрослого от принятия маловажных решений. Я-состояние Взрослого. "Каждый человек с достаточным функционированием мозга потенциально способен к адекватному тестированию реальности" (Berne, 1961, р. 35). Я-состояние Взрослого отражает неопсихическое функционирование. Я-состояние Взрослого фокусируется на обработке данных и оценке вероятностей. Образно говоря, "В каждом человеке есть Взрослый". Взрослый необходим для выживания в этом мире. Кроме того, это состояние регулирует деятельность Родителя и Ребенка, служит посредником между ними. Я-состояние Ребенка. Каждый Взрослый когда-то был ребенком, отголоски детства проявляются в более поздней жизни как Я-состояние Ребенка, археопсихическое Я-состояние. Ребенок находится под тормозящим, разрешающим или провоцирующим влиянием Родителя. Он отделен от Родителя, является самостоятельной личностью, не совмещается с Родителем, но не обязательно ему противостоит. Фигурально выражаясь, "в каждом из нас живет маленький мальчик или маленькая девочка". Ребенок не соответствует фрейдовскому Ид, однако находится под его влиянием. В частности, Ребенок хорошо организован в отличие от хаотичного состояния фрейдовского Ид. Поведение Ребенка не есть незрелая Детскость, скорее это Ребячливость.Ребенку свойственны три формы проявления: естественный Ребенок обладает очарованием и интуицией, спонтанностью и креативностью; поведение адаптированного Ребенка модифицируется или тормозится Родительским влиянием; бунтующий Ребенок противостоит Родительскому контролю. Эти три Я-состояния можно изобразить в виде трех не перекрывающихся, но соприкасающихся кругов, расположенных по вертикали, что отражает их отличие друг от друга и обычную несовместимость. Родитель располагается вверху, его функция - этическое руководство; Взрослый осуществляет взаимодействие с реальностью; Ребенок представляет собой вместилище, а иногда и буйство архаических тенденций. Эти три ипостаси формируют моральную иерархию. Родитель - наиболее слабое ее звено, а Ребенок - наиболее сильное. Это соотношение хорошо заметно при алкоголизации: первым отключается Родитель, вскоре бразды правления переходят к Ребенку, который удерживает их достаточно долго и уходит последним. Та же последовательность наблюдается при засыпании: Родитель уходит в дремотное состояние, в то время как Ребенок проявляет себя в сновидениях. Однако это не топографические части индивида, как часто воспринимаются Суперэго, Ид и Эго, это также и не концепции, подобные фрейдистским терминам; они проще, экономичнее, это "эмпирические и поведенческие реальности" (Berne, 1966, р. 216). Родитель, Взрослый и Ребенок обладают равными правами, каждое из этих проявлений занимает свое место в нормальной жизни. Необходимость в анализе и перестройке возникает лишь при нарушении здорового равновесия.
Три вышеупомянутые системы личности по-разному реагируют на раздражители. Родитель (экстеропсихе) пытается подкрепить внешние ("заимствованные") стандарты. Взрослый (неопсихе) занимается переработкой и хранением полученной от раздражителей информации. Ребенок (археопсихе) более импульсивно реагирует на слабодифференцированные раздражители. Каждый из них воспринимает раздражители по-разному и реагирует в соответствии со своим восприятием. Эти три системы друг с другом взаимодействуют, причем Родитель и Ребенок воспроизводят отношения индивида с родителями. Психическая энергия, или катексис,перетекает из одного Я-состояния в другое; состояние, активированное в данный момент, обладает исполнительной властью;иначе говоря, оно определяет поведение индивида. Говорят, что активное состояние питается несвязанной энергией;неактивное состояние питается связанной энергией.Существует также свободный катексис,переходящий от одного Я-состояния к другому; чувство Самости пребывает в состоянии, заряженном свободным катексисом. Исполнительное, или активное, состояние, как правило, характеризуется несвязанным катексисом в сочетании со свободным. Каждое Я-состояние имеет границы, отделяющие его от двух других, что отражает их представление в виде непересекающихся кругов. Изменения в Я-состояниях зависят от проницаемости их границ, от катектических характеристик каждого состояния, а также от действующих на каждое из них сил. Терапия должна учитывать все эти факторы при стимулировании изменений в Я-состояниях.
Ребенок сталкивается, как отмечалось выше, с необходимостью приходить к компромиссу в удовлетворении своих потребностей, или стимульного голода. В период от 4 до 7 лет ребенок находит компромиссы, которые влияют на его последующие взаимоотношения. Ребенок принимает конкретные решения - совершенно определенные решения, которые можно зафиксировать во времени и пространстве - а затем, исходя из этих решений, занимает позицию в отношении себя и других, отстаивая эту позицию от внешних угроз и сомнений. Жизненная позиция является основным детерминантом жизненного сценария (см. ниже). (В действительности представляется, что позиция и сценарий вытекают из одних и тех же ранних переживаний, а вовсе не друг из друга.) Четыре позиции основываются на двух противоположностях: "Я-другие" и "о'кей-не о'кей". В результате возможны следующие варианты: 1. Я о'кей; вы о'кей. 2. Я о'кей; вы не о'кей. 3. Я не о'кей; вы о'кей. 4. Я не о'кей; вы не о'кей. "Я" может распространяться на группу - "мы". "Вы" может распространяться на "они" или на определенные группы, например мужчин или женщин. "О'кей" может означать любое конкретное благо, "не о'кей" может означать любое конкретное зло. Первая жизненная позиция - это хорошая, или здоровая, успешная позиция (Healthy success).Вторая - позиция высокомерия, присущая преобразователям, например, миссионерам, окружным прокурорам, другим "добродетелям". Иносказательно такая позиция называется "избавлением от людей". Менее здоровых индивидов она может привести к параноидным состояниям и убийствам. Позиция третья, депрессивная, также ведет к самоизоляции индивида от окружающих, в частности за счет попадания в закрытые учреждения или самоубийства. Образно говоря, это "уход от человечества". Четвертая позиция - бесплодная и шизоидная. Она неизбежно ведет к язвительности или эстетическому суициду. По мнению Берна, подобные суициды являются результатом нехватки поглаживаний в детстве, приводя к депрессии и отчаянию. Это еще можно назвать "сбиванием себя с ног" (knocking yourself off),а рассуждения таких пациентов называются "купонами" (trading stamps) [Марки, которые прилагаются к товару и могут быть обменены на товар. - Примеч. перев.](см. ниже). Социальное взаимодействие Социальное взаимодействие предоставляет возможность удовлетворения структурного голода, или структурирования времени, а также удовлетворения стимульного голода, или получения признания, поглаживаний от окружающих. Единицей социального взаимодействия служит трансакция. Она включает в себя трансактный стимул от человека, который инициирует трансакцию, каким-либо способом затрагивая другого человека, и трансактные реакции.Трансакции анализируются с точки зрения источников стимулов и реакций, то есть от кого они исходят, от Родителя, Взрослого или Ребенка. Простейшими являются трансакции Взрослый-Взрослый, то есть от Взрослого одного индивида к Взрослому другого и обратно. Далее по сложности идет трансакция Ребенок-Родитель, обычно в форме просьбы. Трансакции могут быть дополнительными или пересекающимися.Дополнительные трансакции происходят в естественном русле здоровых взаимоотношений. Они бывают разных типов: трансакции Взрослый-Взрослый, Родитель-Родитель и Ребенок-Ребенок являются дополнительными; к ним также можно отнести трансакции Родитель-Ребенок и Ребенок-Родитель. Дополнительные трансакции лежат в основе гладко протекающего взаимодействия. Пересекающиеся трансакции приводят к разрывам коммуникации. Наиболее распространенной и наиболее неблагоприятной в плане продолжения коммуникации является ситуация, когда Взрослый одного обращается к Взрослому другого, а этот другой реагирует в лице своего Ребенка на Родителя инициатора взаимодействия. Реакция Родителя на Ребенка другого относится ко второму типу пересекающихся трансакций. В первом случае ответ на вопрос: "Ты не знаешь, где мои запонки?" будет звучать так: "Ты всегда меня во всем обвиняешь". Реакция второго типа будет следующей: "Почему ты сам не следишь за своими вещами? Ты ведь уже не ребенок". Существует семьдесят две разновидности пересекающихся и всего девять типов дополнительных трансакций. Трансакции можно также подразделить на простые и скрытые (включающие два Я-состояния и затрагивающие как социальные, так и психологические аспекты), последние могут быть угловыми (36 типов) или двойными (6480 типов). Подробное обсуждение этих вопросов здесь опущено. В ходе обычного социального взаимодействия имеет место около 15 типов трансакций. Трансакции происходят сериями. Они могут включать материальное программирование, социальное программирование и индивидуальное программирование.Материальное программирование структурирует время через деятельность или процедуры и имеет дело с материальной внешней реальностью. Процедурами называют простые дополнительные Взрослые трансакции. Они представляют интерес лишь постольку, поскольку дают возможность признания и более сложных форм социального взаимодействия. Социальное программирование включает ритуалы и времяпрепровождение.Деятельность, ритуалы и времяпрепровождение - три из четырех основных способов структурирования времени. Четвертый способ - игры,которые являются результатом индивидуального программирования (то есть индивидуальных стереотипов и поведенческих последовательностей, "предписанных негласными нормами и правилами"; Berne, 1964, р. 17). Существуют и два других крайних варианта социального поведения: с одной стороны, отстраненность, а с другой - близость.
Игры имеют свои названия: сотня их перечислена и описана в книге "Игры, в которые играют люди" (Berne, 1964), от A (Addict,"Пристрастие") до Y (You've Got to Listen,"Ты должен слушать"). Множество других игр были выявлены позднее. Излюбленная игра супругов называется "Если бы не ты" с ее социальным вариантом "Если бы не он". Жена извлекает из этой игры целый ряд выгод, в том числе избавление от непосильного или пугающего дела, манипулирование мужем, получение информации для структурирования и заполнения социальных взаимоотношений с другими женщинами. Наиболее распространенная игра в коллективах "Почему бы вам не... - Да, но...", в которую может играть любое количество участников. Игрок, обозначаемый "он", возражает "Да, но...": "Хороший игрок может противостоять остальной группе как угодно долго, пока окружающим не надоест, тогда "он" выигрывает" (Berne, 1961, р. 104). Эта игра ведется отнюдь не под предлогом получения помощи или информации, а со скрытой целью увещевания и потакания Ребенку, который огорчает Родителя. Игры выполняют целый ряд функций; они заполняют большую часть социальной жизни. С целью избежать скуки времяпрепровождения и не подвергать себя при этом опасностям близости, люди прибегают к играм для возбуждения и социального подкрепления, или поглаживания. Как и в случае времяпрепровождения, люди, играющие в одни и те же игры, держатся вместе. Игры относятся к двойным трансакциям и предполагают два уровня, социальный и психологический, причем последний бывает скрыт. Выгода находится на психологическом уровне, в форме чувств, хороших или плохих. Повторение игры ведет к коллекционированию определенных чувств, "купонов",что превращается в "рэкет".Некоторым людям необходимы определенные игры для поддержания психического здоровья. "Их динамическая функция состоит в сохранении психического равновесия, а их фрустрация ведет к взрыву гнева или состоянию, которое в трансактном анализе называется отчаянием"(Berne, 1961, р. 108), это состояние скорее сходно с экзистенциальным отчаянием, чем с депрессией. Выгодами от некоторых игр являются чувства вины, неадекватности, обиды, страха, боли и гнева, это и есть "продажа купонов". Самооправдание этих чувств составляет рэкет. Игры предназначены для манипулирования окружающими, поэтому игроку полагается проявлять эти чувства и предпринимать значимые действия, связанные с собственным жизненным сценарием, без чувства вины. Игры, подобно процедурам, ритуалам и времяпрепровождениям, осваиваются в семье. Если последние три прямо преподаются родителями, то игры обычно осваиваются косвенно или путем подражания. Они передаются в поколениях.
Чтобы иметь возможность подняться над игрой и вступить в близость, человек должен обладать достаточной сознательностью и спонтанностью, чтобы избавиться от навязчивого стремления играть в игры и, следовательно, свободно выбирать и выражать чувства, исходящие от Родителя, Взрослого или Ребенка. Для выхода из игры требуется свобода от влияния семьи и родителей, благодаря которым игра была освоена.
Хотя сценарий как жизненный план рассчитан на всю жизнь, он может воспроизводиться в укороченных версиях каждый год или даже неделю, иногда по несколько раз на протяжении одной групповой сессии или в течение нескольких секунд. Сценарии могут быть конструктивными или трагическими. Распространенный трагический сценарий проистекает из усвоенного в детстве убеждения в существовании доброго Санта Клауса, который в нужный момент подарит успех и счастье. Когда человек отчаивается ждать, он может обратиться за помощью к психотерапевту. Сценарии тесно связаны с жизненными позициями, в частности сценарий с Санта Клаусом имеет отношение к позиции "Я не о'кей; вы о'кей" и может привести к результатам, о которых шла речь выше при обсуждении четырех позиций. Сценарии оказывают доминирующее влияние в социальных взаимодействиях, которые, таким образом, испытывают воздействие заложенных в сценарий ранних переживаний. Игры избираются в соответствии со сценарием, трансакции отбираются в соответствии с играми. Окружение отбирается по его участию в трансакциях; для более устойчивых отношений отбор производится по готовности участвовать в играх; для более близких взаимоотношений люди отбираются по их способности играть роли в сценарии. В жизненном сценарии человека всегда присутствует элемент судьбы. Человек является пленником своего сценария, если ему не удастся как-то преодолеть эту зависимость. Таким образом, принятое в детстве решение определяет всю жизнь человека и то, как он встретит смерть.
Общая патология психических расстройств подразделяется на структурную и функциональную. Структурная патология включает аномалии психической структуры Родителя, Взрослого и Ребенка. Имеются два распространенных типа - исключение и заражение. При исключении одно из Я-состояний в целях самозащиты исключает другие и начинает определять поведение. В случаях "компенсированной" шизофрении Родитель исключает археопсихе Ребенка. У расчетливого ученого преобладающим Я-состоянием является Взрослый. У нарциссических, импульсивных личностей Ребенок исключает Родителя и Взрослого. Если два Я-состояния исключаются, говорят, что они списываются (decommissioned).При заражении одно из Я-состояний вторгается во Взрослого. Заражение Взрослого Родителем ведет к известной предвзятости. Вторжение Ребенка во Взрослого наблюдается при бреде. Двойное заражение включает одновременное вторжение во Взрослого Родителя и Ребенка. Вторым типом психопатологии является функциональный.При функциональной патологии границы "Я" проницаемы, что ведет к лабильности (флуктуации) катексиса от одного Я-состояния к другому. Вместе с тем подвижность катексиса может наблюдаться и при отсутствии дефектов в границах "Я". Застой катексиса возникает при слишком медленном его движении. Границы "Я" могут быть жесткими или практически непроницаемыми; это является необходимым условием исключения. Развитие психопатологии начинается с травмирования Я-состояний в детстве; чем раньше произошла травма, тем более серьезные возможны последствия. "Симптомы являются проявлением единичного определенного Я-состояния, активного или исключенного, хотя они могут быть результатом конфликтов, взаимодействий или заражений между различными Я-состояниями. Первое симптоматическое задание в структурном анализе, таким образом, состоит в выявлении Я-состояния, ответственного за проявление симптома" (Berne, 1961, р. 61) Галлюцинации обычно исходят от Родителя. Бред, как правило, наблюдается в результате заражения (контаминации) Ребенком Взрослого, поэтому бред часто воспринимается как Я-синтонный со Взрослым, как переживания Взрослого. После прекращения заражения бред может сохраниться, однако человек сознает, что эти переживания не имеют под собой реальной основы; они становятся Я-дистонными. "Пограничные симптомы" (дереализация, деперсонализация, отчуждение, чувства нереальности, уже пережитого и так далее) вытекают из "нарушений границы между Взрослым и Ребенком" (Berne, 1961, р. 63). Все эти симптомы шизоидные по своей природе. "При гипомании наблюдается исключение Родителя Ребенком при участии зараженного Взрослого, поэтому преобладают неопсихические (Взрослый), хотя и нарушенные, суждения. Если мания прогрессирует, Взрослый и Родитель терпят поражение от заряженного психической энергией Ребенка, который получает широкие возможности для своей бурной деятельности" (Berne, 1961, р. 66). Симптоматика конверсионной истерии проистекает от Ребенка, который исключается Взрослым через подавление. В целом, однако, при неврозе Родитель является врагом. Расстройства характера и психопатии также являются проявлениями Ребенка в сотрудничестве со Взрослым; импульсивный невроз также коренится в Ребенке, но уже без участия Взрослого или Родителя. Функциональные психозы включают все состояния, обычно диагностируемые как маниакально-депрессивные и шизофренические, однако взамен обычной нозологической классификации в терминах структурных состояний они подразделяются на активные и латентные."Активным считается психоз, при котором исполнительная власть находится у Ребенка и который переживается как "истинное "Я"", в то время как Взрослый списан" (Berne, 1961, р. 139). При других состояниях, в частности при мягкой депрессии, гипомании, расстройствах характера и паранойе Взрослый заражен Ребенком и сотрудничает с ним, но не списывается. Эти расстройства могут перерасти в активный психоз. При латентном психозе, который включает в себя компенсированные психозы, амбулаторные психозы, психозы на фоне ремиссии, а также предпсихотические, или пограничные, состояния, Взрослый обладает исполнительной властью и переживается как "истинное я", хотя он заражен и/или временно списан. Диагноз включает в себя определение Я-состояния на основании поведения. "Я-состояния клинически проявляют себя в двух формах: как заряженные катексисом согласованные состояния ума, переживаемые как "истинное "Я""; или как вторжения, обычно скрытые, или бессознательные, в деятельность текущего "истинного "Я""" (Berne, 1961, р. 71). Постановка диагноза требует непосредственного наблюдения в сочетании с интуитивной чуткостью к непроизвольным, а также к произвольным и социальным видам поведения. Манера держать себя, например "уверенный разворот прямых плеч" или "грациозный материнский изгиб шеи", выдает установку "Я", в данном случае Родителя. Жестикуляция, а также голос и словарный запас указывают на действующее Я-состояние. Все Я-состояния имеют четыре основных свойства: исполнительную власть, приспособляемость, биологическая текучесть и ментальность. Полный диагноз требует, чтобы все четыре состояния были рассмотрены и проанализированы. Поведенческий диагноз основывается на манере держаться, голосе, словарном запасе и других характеристиках. Он подтверждается социальным,или рабочим,диагнозом, который учитывает соответствующие Я-состоянию виды поведения в ответ на социальные стимулы. Исторический диагноз требует дополнительного подтверждения; он учитывает воспоминания и утверждения индивида относительно конкретных корней или прототипов поведения в прошлом. Диагноз в терминах стандартной классификации терапевтически не оправдан. Терапия основывается на структурном диагнозе.
Цели терапии Хотя приведенное ниже высказывание относится к контексту группового лечения, оно также применимо и к индивидуальному лечению. "Учитывая общепринятое мнение о том, что психиатрические пациенты находятся в состоянии замешательства, задача психотерапии, таким образом, состоит в том, чтобы вывести их из замешательства хорошо спланированными действиями по анализу и синтезу. В наиболее общих терминах эти действия будут включать обеззараживание, восстановление катексиса, переориентацию и кларификацию" (Berne, 1966, р. 213). Трансактный анализ не удовольствуется улучшением, или прогрессом, делающим из пациентов более приспособленных Лягушек, он нацелен на исцеление и превращение шизофреников в нешизофреников, или Лягушек в Принцев или Принцесс (см. Berne, 1966, р. 290). В структурных терминах терапия пытается стабилизировать и обеззаразить Взрослого; при его главенстве может быть пересмотрено раннее решение Взрослого, приведшее к психопатологической позиции, восстановлены отношения с Родителем. Может быть принята позиция "я о'кей; ты о'кей". Вместе с тем Берн (Berne, 1961), по-видимому, признает в качестве задач терапии неврозов контроль симптомов, ослабление симптомов и социальный контроль, однако "главной задачей трансактного анализа является структурная реадаптация и реинтеграция" (р. 224).
Терапевтический процесс требует, во-первых, перестройки и, во-вторых, реорганизации. Перестройка "заключается в кларификации и определении границ "Я" за счет таких процессов, как диагностическое очищение и обеззараживание". Реорганизация заключается в "перераспределении катексиса через избирательно спланированную активацию конкретных Я-состояний с целью установления гегемонии Взрослого через социальный контроль. Реорганизация обычно характеризуется перевоспитанием Ребенка, с исправлением или замещением Родителя. За динамическим этапом реорганизации идет вторичный аналитический этап, когда пытаются вывести из замешательства Ребенка" (Berne, 1961, р. 224). В психотерапии выделяется несколько шагов или этапов, причем терапия может завершиться успехом любого из них. Термин "трансактный анализ" относится ко всему процессу в целом, хотя так называется и один из этапов. 1. Структурный анализ. Структурный анализ включает описательное исследование Я-состояний в направлениях, о которых шла речь в разделе, посвященном психопатологии, чтобы обеззаразить Взрослого, определить границы "Я", усилить контроль со стороны Взрослого. "Цель этой процедуры состоит в восстановлении доминирующего положения способных к проверке реальности Я-состояний (Взрослый) и освобождении их от заражения архаическими и чужеродными элементами Ребенка и Родителя" (Berne, 1961, р. 22). Вполне возможно, что дальнейшее лечение после структурного анализа больше не потребуется. Пациент с достаточно сильным "Я" или Взрослым "Я", как правило, реагирует активацией Взрослого Я-состояния, становясь более рациональным и объективным, в отношении как самого себя, так и окружающей действительности. Результатом является стабилизация, при которой исполнительная власть переходит ко Взрослому, а состояния Родителя и Ребенка могут быть вызваны, когда это желательно. 2. Изменяемая часть трансактного анализа. После структурного анализа терапия может завершиться, пациент может быть направлен на психоанализ или приступить к трансактному анализу. Задача трансактного анализа состоит в социальном контроле; "иначе говоря, речь идет о контроле над склонностью индивида манипулировать окружающими в деструктивной и вредной манере, а также над его склонностью слепо реагировать на манипуляции окружающих" (Berne, 1961, р. 23). Естественной средой для трансактного анализа служит группа. Трансакции анализируются в терминах их дополнительности или пересечения, а также значения для участников. Терапия может завершиться на этом этапе. 3. Анализ времяпрепровождения и игр. Анализ протяженных трансакций проводится в рамках времяпрепровождения, которым отводятся начальные этапы групповой терапии, а также игр. Игры индивида оцениваются с точки зрения первичных выгод (внешних и внутренних), вторичных выгод, социальных и биологических выгод (замена изоляции стимуляцией). Задача анализа игр - свобода от игры в близких взаимоотношениях или, с практической точки зрения, свобода выбирать игры, того, с кем играешь или не играешь, и как далеко заходишь в своей игре. Трансактное групповое лечение сосредоточено на анализе игры. 4. Анализ сценариев. Сценарии разыгрываются в группе. Задача сценарного анализа состоит "в закрытии старого шоу и постановке лучшего", или в освобождении пациента от навязчивого переживания изначальной катастрофы, на которой базируется сценарий. "Поскольку сценарии слишком сложны и полны индивидуальных особенностей, невозможно провести адекватный сценарный анализ в рамках одной только групповой терапии" (Berne, 1961, р. 118). Сценарии могут нигде не проявляться, за исключением продвинутой группы или в сновидениях. Помощь в выявлении и понимании сценария оказывает сценарная матрица. "Сценарная матрица представляет собой диаграмму для иллюстрации и анализа директив (сообщений), переданных от родителей и прародителей настоящему поколению. Большой объем информации может быть сжат и элегантно представлен в виде относительно простого изображения" (Berne, 1972, р. 279). Этот прием позволяет пациенту увидеть, как Я-состояния родителей и прародителей и их директивы передались и укоренились в его собственных Я-состояниях. У пациентов, обратившихся к психотерапевту, жизненные сценарии чаще трагические, чем конструктивные. Задача терапии - помочь пациенту преодолеть сценарий, установив контроль Взрослого над своей жизнью. Это не значит, что Взрослый функционирует с исключением соответствующих состояний Родителя и Ребенка. Это стабильное состояние, при котором индивид способен по желанию наполнять то или иное состояние психической энергией. Уход от сценария дает человеку возможность жить в реальном мире. Наиболее эффективным способом увода пациента из сценария является индивидуальное лечение, дающее наиболее действенный пример антисценария. Для достижения стойкого эффекта необходима и дальнейшая работа. Вмешательство проводится в форме разрешения Ребенку не поддаваться на родительские провокации и предписания. 5. Анализ взаимоотношений. Анализ взаимоотношений касается преимущественно супружеских отношений и связей или формирующихся связей. Он проводится в присутствии обоих заинтересованных лиц, хотя пациент иногда воспринимает это как попытку оказать давление на принятие решений. В некоторых случаях может потребоваться структурный анализ второго порядка,который включает признание и анализ сложных Я-состояний. Родитель, например, включает материнские и отцовские элементы, каждый из которых имеет собственные компоненты Родителя, Взрослого и Ребенка. Я-состояние Ребенка включает компоненты Родителя, Взрослого и Ребенка, причем последний является архаическим Я-состоянием в рамках общего Я-состояния Ребенка.
Психотерапевт руководствуется тремя лозунгами, как их называет Берн, которые заимствованы из медицины. "1. Главное - не навредить. Прежде всего психотерапевт не должен причинять вред. Вмешательство должно проводиться только в случае необходимости и до необходимой степени. 2. Целительная сила природы. Организм имеет внутренне стремление к здоровью, что касается как психологического, так и физического аспектов. Задача психотерапевта состоит в устранении препятствий к естественному исцелению и росту. 3. Я лишь врачую, исцеляет Бог. Психотерапевт оказывает пациенту помощь, но исцеляет его Бог; иначе говоря, психотерапевт проводит наиболее подходящее в данном случае вмешательство, избегая причинять пациенту вред или боль, остальное довершает природа" (Berne, 1966, pp. 62-63). Перед терапией заключается соглашение, или контракт. Пациентов расспрашивают, с какой целью они пришли к психотерапевту. Если пациенты могут четко сказать, чего хотят, психотерапевт предлагает им посетить несколько сессий, чтобы оценить методы его работы. Первыми задачами, которые ставит пациент и принимает психотерапевт, могут быть ослабление симптоматики или социальный контроль. Психотерапевт может иметь совсем иную цель, однако достижение ее на время откладывается до подписания контракта. Таким образом, контракт обсуждается не перед началом, а в процессе терапии и изменяется по ходу лечения. Методы и техники трансактного анализа, однако, описаны не очень четко. (Сам Берн систематически их не обсуждал.) Метод иллюстрируется итогами конкретных вмешательств или кратких фрагментов, которые даже не являются стенограммами, а лишь реконструкцией интервью. При этом делается акцент на индивидуализации лечения. Берн (Berne, 1961) писал: "К сожалению, весьма трудно дать какие-либо рекомендации, кроме общих предложений, по работе с людьми, которые по определению чрезвычайно индивидуальны" (р. 152). Общий метод состоит: 1) из выявления, указания и обозначения первоисточников поведения в терминах Я-состояний или их заражения, с последующим обеззараживанием их через объяснение (структурный анализ), а также 2) из выявления, указания и обозначения трансакций, времяпрепровождения, игр и сценариев (трансактный анализ). Это предполагает обучение: в частности, пациента "учили различать реакции своего Родителя, Взрослого и Ребенка соответственно, на то, что ему говорит психотерапевт и другие люди" (Berne, 1961, р. 151). Пациентов обучают основам теории и концепций Я-состояний, игр и т. д., уже на первых интервью. Берн дает некоторые рекомендации для начинающего психотерапевта, в частности: 1. Прежде всего научитесь отличать Взрослого от Ребенка; Родитель проявится позже. 2. Дождитесь, пока пациент приведет, как минимум, три примера или диагностические иллюстрации, прежде чем вводить соответствующую систему концепций. 3. Впоследствии диагноз Родителя или Ребенка следует подтвердить конкретным историческим материалом. 4. Осознайте, что три Я-состояния следует воспринимать буквально, словно пациент вмещает трех разных людей. Психотерапевт также должен признавать свои собственные три Я-состояния и их влияние на терапию. 5. Необходимо исходить из того, что каждый пациент имеет Взрослого; проблема состоит в его подпитке психической энергией. 6. Ребенка отличает не детскость, а ребячливость, Ребенок обладает потенциально ценными качествами. 7. Пациент должен пережить Я-состояние Ребенка, а не просто припомнить свои переживания (анализ регрессии). 8. Времяпрепровождение и игры не есть привычки, установки или случайные события; они составляют большую часть деятельности пациента. 9. "Идеальным было бы точное попадание "в яблочко", приемлемое и значимое вмешательство для всех трех аспектов личности пациента, поскольку все они слышат сказанное" (Berne, 1961, р. 237). Вмешательство сознается всеми тремя Я-состояниями. 10. Новичок, скорее всего, испытает определенные трудности при освоении терминологии, однако это предсказуемая часть освоения любой новой системы. Психотерапевт должен вести заинтересованное наблюдение, опираясь на все органы чувств, в частности на зрение и слух. "Наблюдение лежит в основе любой хорошей клинической работы, оно имеет приоритет перед техниками" (Berne, 1966, pp. 65-66). Психотерапевт отмечает начало вегетативных проявлений, в частности покраснение, сердцебиение, потливость, тремор, а также зарождение таких чувств, как напряжение, возбуждение, ярость, плач, смех, сексуальные проявления, внимательно наблюдает за манерой держаться, позой, движениями, жестами, мимикой лица, подергиванием отдельных мышц, пульсацией сосудов, местными вазомоторными и пилоромоторными явлениями, сглатыванием. Выражение лица и жесты могут выдать "скрытые" мысли за счет несоответствия словам или друг другу. Визуальное наблюдение должно дополняться внимательным слушанием, в том числе сопутствующих рассказу пациента звуков: кашля, вздохов, плача или смеха. Более тонкое слуховое наблюдение может потребовать от психотерапевта полного внимания в ущерб визуальному, чтобы иметь возможность следить за тембром, ритмом, интонацией речи, анализировать словарный запас пациента. Пациенты говорят тремя голосами в зависимости от активированного Я-состояния: Родителя, Взрослого или Ребенка. Эти наблюдения крайне важны и должны предшествовать применению техник. Кроме того, приоритетное значение имеют личный интерес и забота о пациенте и его благополучии.
В процессе проведения групповой терапии Берн рассматривает восемь категорий терапевтических операций, или основных техник, трансактного анализа. Каждая сопровождается определенными рекомендациями. Первые четыре операции считаются простыми вмешательствами.Остальные являются интерпозициями,цель которых укрепить Взрослого, поместив нечто между ним и другими Я-состояниями (Родителя и Ребенка), чтобы пациенту было труднее соскальзывать в состояние Родителя или Ребенка. 1. Расспрос. Расспрос проводится для уточнения клинически важных моментов. Эта техника используется только в том случае, если психотерапевт уверен, что отвечает ему Взрослый пациента. Как правило, расспрос проводится лишь для получения сведений, необходимых в данный момент, иначе пациент может начать игру в "сбор психиатрического анамнеза". 2. Конкретизация. Задачей применения данной техники является фиксация некоторых вещей в уме пациента: психотерапевт соглашается со сказанным, повторяет (отражает) слова пациента или информирует его об этом. Техника используется с целью профилактики отрицания пациентом сказанного или подразумеваемого или в качестве подготовки к объяснению. 3. Конфронтация. При конфронтации психотерапевт использует ранее полученную информацию, показывая ее непоследовательность. Задачей является подпитка психической энергией незараженных частей Взрослого Я-состояния пациента. В случае успеха пациент отреагирует инсайтом. Техника применяется, когда пациент разыгрывает из себя "дурачка" или когда не способен осознать непоследовательность информации. 4. Объяснение. Объяснение используется с целью усиления, обеззараживания или переориентации Взрослого у пациента. Техника применяется при достаточной подготовке пациента, когда психотерапевта готов выслушать Взрослый; ее можно использовать и в том случае, когда пациент колеблется между игрой и обращением к себе. Объяснения должны быть краткими, иначе может начаться игра "психиатрия - трансактный тип". 5. Иллюстрация. "Иллюстрация представляет собой рассказ или сравнение, следующие после успешной конфронтации, с целью подкрепления достигнутых результатов и смягчения возможных нежелательных эффектов" (Berne, 1966, р. 237). Иллюстрации могут приводиться непосредственно после конфронтации или быть отложены "от десяти минут до десяти недель", чтобы пациент мог успокоиться и только после этого получить дополнительный толчок. Иллюстрации должны быть легкими, живыми или с оттенком юмора; кроме того, они должны быть понятны не только Взрослому, но и Ребенку пациента. Таким образом, иллюстрации используются при условии внимания со стороны Взрослого и так, чтобы это мог слышать и Ребенок. Причем психотерапевт должен быть уверен, что Родитель в пациенте не возобладает. Кроме того, иллюстрации используются еще и затем, чтобы дать пациенту понять: терапия не всегда проходит в торжественной обстановке. Следует иметь в виду, что психотерапевт не должен быть единственным, кто смеется над шуткой. 6. Подтверждение. По мере укрепления Взрослого пациент предоставляет материал для подтверждения своей конфронтации, этот материал психотерапевт впоследствии подкрепляет подтверждением. Техника применяется при условии, что Взрослый достаточно окреп и способен помешать Родителю в использовании информации против Ребенка или Ребенку в использовании ее против психотерапевта. Не следует использовать данную технику в случае неуспеха предшествующей конфронтации и иллюстрации. 7. Интерпретация. Если техники, о которых шла речь выше, привели к подпитке энергией и обеззараживанию Взрослого, ставшего в результате более сильным и компетентным, психотерапевт может приступить к завершающему этапу чистого трансактного анализа, кристаллизуя ситуацию и обеспечивая пациенту ослабление симптоматики и социальный контроль. Если даже не удалось вывести Ребенка из состояния замешательства, пациент может продолжать идти по пути улучшения при условии наличия у Взрослого исполнительной власти. Однако психотерапевт может отложить кристаллизацию, пока Ребенок не будет выведен из замешательства с помощью психодинамической интерпретации ортодоксального психоанализа. Еще одной альтернативой будет отложить интерпретацию, пока не удастся стабилизировать Взрослого. Последнее может быть предпочтительнее, поскольку пациент сможет успешно функционировать в повседневной жизни, параллельно занимаясь воспитанием "семьи". Психоанализ предполагает необходимость отложить улучшенное функционирование до завершения терапии. Интерпретация "связана с патологией Ребенка. Ребенок представляет психотерапевту свои прошлые переживания в закодированной форме, а задача психотерапевта - их декодировать и обезвредить, устранить искажения, помочь пациенту перегруппировать переживания. В этом процессе лучшим помощником является обеззараженный Взрослый" (Berne, 1966, pp. 242-243). Ребенок сопротивляется, Родитель также противится интерпретации, встав на защиту Ребенка. Интерпретация должна использоваться только в том случае, когда на стороне психотерапевта находится Взрослый пациента, причем Взрослый, обладающий исполнительной властью, а также когда психотерапевт прямо не противостоит Родителю и не требует слишком многого от Ребенка. От имени психотерапевта должен выступать его Взрослый, причем психотерапевту следует использовать свой интеллект, но не прибегать к интеллектуализации. 8. Кристаллизация. "Техническая задача анализа переноса состоит в приведении пациента в такое состояние, когда кристаллизующие высказывания психотерапевта окажутся эффективными. Кристаллизация - это характеристика позиции пациента с точки зрения Взрослого психотерапевта, обращенная ко Взрослому пациента" (Berne, 1966, р. 245). В действительности пациенту говорится, что он может перестать играть или может функционировать нормально, если захочет. Причем выбор остается за пациентом. Ребенок и Родитель должны быть соответствующим образом подготовлены. Ребенок и Взрослый находятся в хороших отношениях, поэтому Ребенок принимает кристаллизацию. Родитель может оказать сопротивление, наблюдая за укреплением здоровья Ребенка, и это сопротивление необходимо преодолеть. Пациента нельзя подталкивать; если это сделать, его психологическое состояние может действительно улучшиться, но одновременно возникнут соматические симптомы, вплоть до перелома ноги. Трансактный анализ завершается кристаллизацией независимо от того, была использована интерпретация или нет. При проведении всех этих терапевтических операций психотерапевту рекомендуется следовать на три шага позади клинического материала, никогда не забегая вперед. Хотя не следует упускать реального шанса продвижения вперед, психотерапевт "не должен силой преодолевать сопротивление за исключением необходимости проверить гипотезу, хорошо продуманную и вполне конкретную" (Berne, 1966,р. 248). Кроме того, во всех своих действиях (кроме определенных типов конфронтации), психотерапевт должен избегать пересекающихся трансакций; иначе говоря, психотерапевту следует направлять вмешательство на то из Я-состояний пациента, которое с большей вероятностью на него отреагирует. С большинством пациентов психотерапевт функционирует как Взрослый, хотя пациент иногда желает видеть его в роли Родителя. Время от времени психотерапевт все же может функционировать как Родитель, в частности давая пациенту разрешение заняться любимым делом или поручая выполнить какое-либо задание; тем самым психотерапевт освобождает пациента от нежелательных родительских запретов и наставлений. Когда психотерапевт функционирует как Взрослый, пациент может воспринимать его как своего Родителя. После того как пациент принимает собственного Взрослого, у него отпадает необходимость во Взрослом психотерапевта, и терапия завершается. При работе с больными шизофренией требуются модификации вмешательства. Психотерапевт может быть вынужден функционировать как Родитель, а не как Взрослый, на протяжении большей части, а то и всего лечения. Как Родитель психотерапевт предоставляет поддержку (даже простое поглаживание), использует убеждение, утешение и наставление.Вмешательства на уровне Ребенка (когда психотерапевт функционирует как Ребенок пациента) оправданы только при терапии детей; этого не следует делать в качестве шутки. "Трансактный аналитик не может позволить себе обман в какой бы то ни было форме, поскольку этого достаточно для начала игры с пациентом" (Berne, 1966,р. 249). Во всех подобных ситуациях, выступает ли психотерапевт в качестве Взрослого, Родителя или Ребенка, это не игра. "Если психотерапевт пытается играть роль психотерапевта, он не сможет достичь многого с восприимчивыми пациентами. Ему надлежит быть психотерапевтом. Сочтя необходимым оказать родительскую поддержку тому или иному пациенту, психотерапевт не играет роль родителя; он освобождает собственное родительское Я-состояние. Прекрасной проверкой будет попытка "продемонстрировать" в присутствии коллеги свое Родительство по отношению к пациенту, к которому он не испытывает родительских чувств. Заметив игру, честный пациент вскоре укажет на различия между утешающим родителем и сыгранной ролью утешающего родителя" (Berne, 1961, р. 233). Анализ регрессии. Помимо этих восьми терапевтических операций иногда используется и бывает весьма полезен анализ регрессии. "Оптимальная ситуация для реадаптации и реинтеграции личности в целом предполагает эмоциональное заявление Ребенка в присутствии Взрослого и Родителя" (Berne, 1961, р. 224). Для этого все три Я-состояния должны быть осознаваемы; в связи с этим при обнаружении проявлений Ребенка отменяются гипноз и наркотики. В психоанализе проводится интерпретация косвенных проявлений Ребенка, что является недостаточным. В трансактном анализе призыв к Ребенку звучит в состоянии бодрствования. "Рассуждения и опыт говорят о том, что Ребенок наиболее свободно выражает себя перед другим Ребенком" (Berne, 1961, р. 225). Анализ регрессии основан на этом убеждении. Полученный материал может быть детально исследован совместно с пациентом.
Продолжительность. Продолжительность лечения, естественно, варьирует в зависимости от конкретного пациента и серьезности его проблем. В некоторых случаях трансактный анализ оказывается весьма непродолжительным, в частности когда требуется провести поддерживающую сессию прошедшему терапию пациенту; когда проблемы сравнительно невелики. В других случаях лечение будет по вполне понятным причинам более продолжительным, например при выявлении расстройств характера или другой подобной патологии. Трансактный анализ может с успехом применяться в индивидуальной терапии, он также хорошо себя зарекомендовал в ситуациях групповой терапии.
Приведенный ниже пример заимствован из книги Берна "Трансактный анализ в психотерапии" (Berne, 1961, pp. 248-261) . Пациентка, жаловавшаяся на "депрессии" с внезапным началом и на трудности в общении с сыном-подростком, уже имела опыт прохождения терапии: Анонимные алкоголики, гипноз, психотерапия в сочетании с дзен и йогой. "Она выражала особое расположение к структурному и трансактному анализу и вскоре стала осуществлять социальный контроль над играми, происходившими между ней и мужем, а также между ней и сыном. Формальный диагноз звучал как шизоистерия". Предлагаемый материал содержит резюме и комментарии Берна о ходе терапевтических сессий. Обозначение "Др. К" соответствует самому Берну, психотерапевту. "1. 1 апреля Пациентка явилась на первое интервью вовремя. Она заявила, что была у других психотерапевтов, однако разочаровалась и позвонила в муниципальную клинику, где после разговора с социальным работником получила направление к доктору К. Ей было предложено продолжить рассказ, по ходу которого были заданы соответствующие вопросы с целью выяснить ее психиатрическую историю. Пациентка заявила, что в течение десяти лет страдает алкоголизмом, по поводу которого лечилась в организации Анонимные Алкоголики. Она ведет отсчет своего пьянства с момента развития психоза у ее матери, когда пациентке было 19 лет. В это же время, по словам пациентки, у нее впервые возникла и депрессия. Было обсуждено предшествующее психиатрическое вмешательство. Получена предварительная демографическая информация: пациентка была местной уроженкой, ей было 34 года, замужем один раз, протестантка, домохозяйка, имеет среднее образование, муж работает механиком. Выяснили также профессию отца, продолжительность брака, разницу в возрасте с братьями и сестрами с точностью до месяца, возраст детей. Предварительный опрос на психотравмирующие события показал, что отец сильно пил, и родители развелись, когда пациентке было 7 лет. Медицинский анамнез указывал на частые головные боли, онемение руки и ноги с одной стороны, однако не было выявлено судорог, аллергических проявлений, кожных заболеваний и других соматических расстройств с явными психиатрическими корнями. Было отмечено, в каком возрасте пациентка пережила травмы, операции и серьезные заболевания. Проведен опрос на предмет выраженной психопатологии в детстве, в частности снохождений, обкусывания ногтей, ночных кошмаров, заикания, запинания, энуреза, сосания пальцев и других дошкольных проблем. Кратко проанализирован школьный анамнез. Отмечено воздействие химических веществ, в частности лекарственных препаратов и вредных веществ. Проведено тщательное исследование психического статуса пациентки, в заключение ей предложили пересказать любой запомнившийся ей сон. Вот что она рассказала: "Мужа вытащили из воды. У него была повреждена голова, и я закричала". Пациентка сообщила, что часто слышит внутренние голоса, призывающие ее к выздоровлению, а однажды, два года назад, ей слышался голос "извне". Это удовлетворяло требованиям сбора предварительного анамнеза, после чего пациентке было позволено говорить обо всем, что ей нравится. Обсуждение Сбор анамнеза был тщательно продуман, чтобы у пациентки сложилось впечатление, будто инициатива в разговоре принадлежит ей, психотерапевт, со своей стороны, просто проявлял любопытство, не следуя формальному плану сбора информации. Это значит, что пациентка могла структурировать интервью по своему усмотрению, у нее не было необходимости играть в игру "сбор психиатрического анамнеза". В связи с жалобами на онемение пациентка была направлена на обследование к невропатологу. 2. 8 апреля Невропатолог заподозрил шейный остеохондроз, однако специфического лечения не назначил. Пациентка провела это интервью в духе психологического обследования. Она спонтанно заявила, что жаждет одобрения и желает бунтовать, "словно маленькая девочка", против "своей взрослой части". Она сказала, что "маленькая девочка" выглядит "по-детски". Было высказано предположение, что пациентка позволила "маленькой девочке" выйти, вместо того чтобы ее приструнить. Пациентка ответила, что это звучит нелепо: "Я люблю детей. Я знаю, что не могу соответствовать ожиданиям своего отца, я устала от этого". Речь шла также и об "ожиданиях" своего мужа. Все эти ожидания слились для нее в общие "родительские ожидания", которые она практически воспринимала как свои собственные. Она видит двух наиболее важных "родителей" в своей жизни, мужа и отца. Она соблазняюще ведет себя в отношении мужа и сознает, что делала то же самое в отношении отца. Когда родители развелись, пациентка подумала (в 7 лет): "Я смогла бы удержать его". Таким образом, проблема заключалась не только в нежелании подчиняться, но и в соблазняющей установке в отношении родительских фигур. Обсуждение Предрасположенность пациентки к структурному анализу вполне очевидна. Она самостоятельно проводит границу между "маленькой девочкой" и "взрослой частью", сознает подчиненность "маленькой девочки" некоторым людям, которых относит к своим родителям. В данном случае было необходимо лишь подкрепить эту тройственность каким-либо недирективным способом. Со многими другими пациентами это приходилось откладывать до третьей-четвертой сессии и даже дальше. 3. 15 апреля Она обижается на людей, которые указывают, что ей надо делать, особенно на женщин. Это еще одна реакция на "родителей". Она упоминает о чувстве "движения вверх". Ей указывают на то, что так себя должна чувствовать маленькая девочка, то есть это проявление Ребенка. Она отвечает: "Боже мой, это правда! Вы же говорили, что могу увидеть маленького ребенка.... Трудно поверить, но я это понимаю. Когда вы это говорите, я ощущаю, что не хочу идти: маленькая девочка в комбинезоне.... Очень забавно. Вас тянут за правую руку, а вы злитесь... я делаю то же самое с собственным сыном. Я не одобряю, когда думаю: "Я не осуждаю, я знаю, как он себя чувствует". Это не я, а моя мать не одобряет. Это та самая родительская часть, о которой вы говорили? Я немного напугана всем этим". На этом этапе пациентке разъяснили, что за этими диагностическими суждениями нет никакой тайны. Обсуждение Пациентка столкнулась с феноменологической реальностью Ребенка и обогатила свою поведенческую, социальную и историческую реальность, о которой шла речь во время предыдущих интервью. Эти признаки говорят о целесообразности продолжения трансактного анализа. 4. 22 апреля "На этой неделя я впервые за пятнадцать лет была счастлива. Мне не надо искать Ребенка, я вижу его в своем муже, других людях. У меня проблемы с сыном". Игра с сыном была разъяснена не совсем точно, но вполне наглядно в терминах Родителя (ее неодобрение и решимость), Ребенка (ее обаятельность и недовольство его упрямством) и Взрослого (ее благодарность, когда сын наконец исполнил поручение). Было подчеркнуто, что взрослый подход (основанный на доводах разума) более перспективен по сравнению с родительским подходом (уговоры). Обсуждение Пациентка приступила к изменяемой части трансактного анализа, поэтому введена концепция социального контроля. 5. 28 апреля Пациентка сообщает, что отношения с сыном налаживаются. Проведен анализ регрессии для получения дополнительных сведений о Ребенке. Пациентка отмечает: "Кошка испачкала коврик, а обвиняют меня и заставляют его протирать. Я отрицаю свою вину и при этом заикаюсь". При последующем обсуждении она отметила, что Анонимные алкоголики и англиканская церковь требуют посещения "служб". По этой причине она отказалась от участия в их работе. В конце сессии она спрашивает: "Допустимо ли быть агрессивной?" Ответ: "Вы хотите знать мое мнение?" Она понимает, что должна решать такие вопросы сама, как взрослая, не спрашивая родительского разрешения, и отвечает: "Нет, не хочу". Обсуждение Во время сессии обнаруживаются некоторые элементы ее сценария. Можно предвидеть, что она попытается повторить с психотерапевтом в адаптированной форме сцену с кошкой. Ее вопрос "Допустимо ли быть агрессивной?", вероятно, является первым шагом к адаптации. Это дает психотерапевту возможность отклонить игру и подкрепить в ней Взрослого. Пациентка сделала большие успехи в понимании структурного и трансактного анализа, поэтому она достаточно подготовлена для групповой терапии. Группа, в которую она должна войти, состоит преимущественно из женщин. 6. 4 мая Сон. "Я смотрю на себя и говорю: все не так уж плохо". Ей понравилось в группе, однако оставшуюся часть недели пациентка ощущала дискомфорт. Она вспомнила некоторые эпизоды из детства, включая гомосексуальные игры. "О! Вот почему мне не понравились Анонимные алкоголики. Там были две гомосексуальные женщины, одна из которых назвала меня сексуальной". Она жаловалась на зуд вагины. "Мы с матерью спали вместе, и она меня ласкала". Обсуждение Манифестное содержание сновидения оценено как взрослое, что говорит о благоприятном прогнозе. Опыт пребывания в группе активировал сексуальные конфликты, это был первый их признак. 7. 11 мая После собрания группы пациентка была очень возбуждена. "Все меняется очень быстро. Как им удалось заставить меня смеяться и краснеть? Дома все налаживается. Я теперь могу поцеловать сына, а недавно дочь впервые забралась ко мне на колени. Я не могу быть хорошей любовницей, когда все однообразно". Обсуждение Анализ семейных игр пациентки... стал возможен в результате социального контроля со стороны Взрослого. Очевидно, что дети заметили улучшение контроля и впервые за долгое время ощутили, что она сможет сохранять свою позицию, и реагировали на это соответствующим образом. Ее возбуждение в группе и ее заявление о невозможности быть хорошей любовницей при однообразии свидетельствует о том, что она ведет сексуальную игру с мужем. Опыт общения в группе на этой же неделе ясно показал, что пациентка испытывает потребность в родительских фигурах для некоторых из своих игр. В группе появился новый участник, мужчина, по профессии социальный работник, его профессия произвела на пациентку сильное впечатление. Она поинтересовалась, чем, по его мнению, они должны здесь заниматься. Ей было сказано, что ей лучше знать, поскольку он только что пришел, а у нее это уже третья сессия. Она ответила, что обижается, когда ей указывают, что делать; вместе с тем, несмотря на свой опыт, она спрашивает мнения новичка, поскольку он имеет специальную подготовку: налицо попытка начать игру. Интерпретация достигла цели. Она признает, что пыталась завербовать подходящего кандидата на роль Родителя. 8. 18 мая Она была поражена анализом регрессии в группе. Это заставило ее думать о страхе психической болезни, особенно с учетом того, что мать находится в больнице. Ей самой привиделись изящные ворота, ведущие в прекрасный сад. С пятилетнего возраста она так представляла себе сады Эдема. Материал указывает на то, что сад был "приспособлен" к воротам больницы, где находилась мать, которую она навещала много лет назад. Этот опыт в группе позволил сказать пациентке о том, что она, вероятно, хотела бы попасть в больницу, чтобы избавиться от ответственности. Она навестила мать лишь однажды за последние пять-шесть лет, и ей было рекомендовано сделать это еще раз. Это предложение было сформулировано так, чтобы не возникло сомнения: оно было высказано Взрослым, а не Родителем. Избегались всякие намеки на то, что она плохая девочка, потому что не навещала мать. Она сумела оценить важность такого посещения в качестве упражнения для ее Взрослого и средства профилактики будущих проблем между ее Родителем и Ребенком в случае смерти матери. О принятии предложения свидетельствовало спонтанное предоставление новых сведений. Оказывается, ее муж никогда не моет волосы и всегда это чем-то объясняет, причем она принимает его объяснения. Он не мылся вот уже много месяцев. По словам пациентки, это не очень ее беспокоит. Психотерапевт высказал предположение, что она знала об этом, когда выходила замуж. Пациентка это отрицала. Она заявила, что всегда больше опасалась больных животных, чем больных людей. На этой неделе заболел ее кот, первое время она его не боялась. Как-то раз, когда она была маленькой, отец ударил ее, а ее собака на него бросилась, он отбросил собаку в сторону. Пациентка сказала своим детям, что ее мама умерла. Когда она вспоминала о своей матери, она начинала пить. Как-то ей сказали, что отец пытался отравить мать, когда она была на восьмом месяце беременности. Врачи спасли пациентку и думали, что мать умрет, но она выжила. Тетя, которая рассказала ей эту историю, добавила: "Твоя жизнь с самого рождения пошла вкривь и вкось". Обсуждение Неясно, что все это может означать. Во всяком случае, очевидно, что пациентка прорабатывает какие-то сложные конфликты, связанные со своей матерью. Сохранение социального контроля в случае больного кота показывает, что визит к матери может состояться в ближайшее время. 9. 1 июня "Честно говоря, я боюсь навещать мать потому, что могу захотеть там остаться". Пациентка задает себе вопрос: "Зачем я существую? Иногда я сомневаюсь в собственном существовании". Брак родителей был вынужденным, и она всегда ощущала себя нежеланной. Психотерапевт предложил ей принести копию свидетельства о рождении. Обсуждение Пациентка в настоящее время озабочена экзистенциальными проблемами. Ее Взрослый находится явно не в лучшей форме, поскольку Ребенок сомневается в ее существовании, ее праве на существование и форме этого существования. Свидетельство о рождении является письменным подтверждением факта ее существования, оно должно произвести сильное впечатление на ее Ребенка. После установления социального контроля пациентка усвоит, что может существовать в любой удобной для себя форме, в связи с чем ее желание "сбежать" в больницу должно ослабеть. 10. 8 июня Она описала алкогольную игру своего мужа. В организации АА ей посоветовали его успокаивать и ублажать, это ее сильно расстроило. Она повела себя совершенно иначе. "Однажды я заявила, что отправлю его в больницу, поскольку он не может позаботиться о себе, и с тех пор он перестал пить". По словам мужа, он пытался помочь ей оставаться трезвой, поэтому пил сам. Это произошло потому, что он сильно пил целую неделю, она хотела его ударить, но у нее болели руки, поэтому она его прогнала. Из этого следует, что их тайный брачный контракт отчасти основан на убеждении, что он будет пить, а она будет выступать в роли спасителя. Эта игра была подкреплена Анонимными алкоголиками, что сослужило пациентке хорошую службу. Отказавшись выступать в роли спасительницы и перейдя к преследованию, она прекратила игру, в результате муж бросил пить. (По-видимому, игра возобновилась в связи с чувством небезопасности на прошлой неделе.) Все это было изложено пациентке. Вначале она сказала: "Это не могло быть частью брачного контракта, поскольку, когда мы поженились, никто из нас не пил". Позднее во время того же интервью она внезапно сказала: "А я знала, что он не моет волосы, когда мы поженились, но я не знала, что он пьет". Психотерапевт сказал, что немытые волосы также являются частью тайного брачного контракта. Она отреагировала на это скептически. Затем подумала немного и сказала: "Боже мой, конечно да, я знала, что он пьет. Когда мы учились в школе, мы пили с ним вместе". Оказалось, что в первые годы брака они играли в игру выключения алкоголика. Если пила она, не пил муж; если пил он, она была трезвой. Их взаимоотношения изначально строились на этой игре, которую они впоследствии прекратили, и теперь надо приложить значительные усилия, чтобы о ней забыть. Обсуждение Эта сессия способствовала прояснению для пациентки структуры ее брака, были показаны затраты времени и сил на продолжение супружеских игр и в то же время те значительные усилия, которые требовались для подавления этих игр без сознательного контроля. 11. 6 июля Был сделан месячный перерыв на летний отпуск. Пациентка вернулась с больным плечом. Она навестила мать, которая ее прогнала. Это вызвало у пациентки чувство безнадежности. У нее стали возникать обонятельные галлюцинации. Ей почудился запах газа в офисе, однако потом она пришла к выводу, что так пахнет мыло. Это послужило поводом для обсуждения ее психической деятельности. Во время недавних занятий йогой у нее стали возникать почти эйдетические образы. Ей виделись сады и бескрылые ангелы во всех подробностях, яркие и цветные. Она припомнила, что видела эти образы еще ребенком. Кроме того, ей являлся Иисус Христос с ее сыном. Они выглядели как живые, перед ее мысленным взором возникали цветы и деревья. В реальной жизни, проходя через парк, она любит тихо беседовать с деревьями и цветами. С пациенткой были обсуждены стремления, выраженные в этих видениях. Подчеркнув поэтические и художественные аспекты, терапевт порекомендовал ей писать стихи и попытаться рисовать пальцами. Она принесла с собой свидетельство о рождении, и сомнения в своем существовании стали беспокоить ее гораздо меньше. Обсуждение Эти феномены и слуховые проявления, о которых она упоминала ранее, не обязательно несут в себе тревожный смысл. Они указывают на возникшее еще в детстве желание восстановить отношения с родителями. При обычном подходе ей было бы проведено "поддерживающее" вмешательство с целью помочь подавить эту психопатологию и подняться над ней. Структурный анализ дает иные возможности, для реализации которых требуется известная смелость: позволить обеспокоенному Ребенку выразить себя и извлечь выгоду из этих конструктивных переживаний. 12. 13 июля Она обратилась к своему лечащему врачу, и он назначил ей препараты раувольфии в связи с повышенным артериальным давлением. Она сообщила мужу, что собирается рисовать пальцами, он разозлился и сказал: "Возьми пастель!" После ее отказа он начал пить. Она сознает, что идет игра "Озабоченность", и чувствует отчаяние оттого, что оказалась в нее втянута. Вместе с тем она говорит, что если не станет поддерживать игру мужа, то он впадет в отчаяние, ей трудно сделать правильный выбор. Кроме того, она замечает, что ворота перед прекрасным садом очень напоминают ворота детского сада, куда ее в детстве отправляла мать. Таким образом, возникает следующая проблема: как отличить эффект психотерапии от эффекта раувольфии. Она готова помочь в этом. 13. 20 июля Она теряет интерес и чувствует усталость. Она соглашается с тем, что это, возможно, побочное действие лекарственного препарата. Она сообщает о нескольких семейных ссорах, о которых ранее умалчивала, и утверждает, что стала пить не после психической болезни матери, а после этих скандалов. На этой сессии был сделан решительный шаг. Во время психотерапевтических сессий пациентка обычно сидела, сильно расставив и обнажив ноги. Она вновь жалуется на женщину-лесбиянку из организации АА. Она жалуется, что мужчины также выказывают к ней интерес. Она не понимает, с чем это связано, поскольку сама никак это не провоцирует. Когда ей сказали о ее манере сидеть, пациентка выразила сильное удивление. Ей также сказали, что она, вероятно, имеет привычку так сидеть уже много лет, поэтому то, что ей представляется агрессивностью окружающих, в действительности является результатом ее собственной откровенно соблазняющей позы. На следующем собрании группы она практически все время молчала, а на вопрос, что случилось, ответила, что слова лечащего врача ее сильно расстроили. Обсуждение Это критическая сессия. Ценой отказа от нормальной семейной жизни пациентка получила множество выгод, первичных и вторичных, играя в игры с собственным мужем, другими мужчинами и женщинами. Первичная внешняя выгода - это избегание приносящих удовлетворение сексуальных отношений. Если отказаться от этих выгод, можно попытаться наладить супружеские отношения, которые вознаградили бы ее сполна. Имеющаяся симптоматика свидетельствует о шизоидных элементах в ее Ребенке. Истерические элементы наиболее четко проявляются в социально-приемлемой игре "Динамо" ("Благородный гнев"). Отсюда диагноз шизоистерии. В данном случае терапевт старался избегать названий игр, поскольку она слишком чувствительна, чтобы перенести такие прямые высказывания. Игра просто описывалась ей без названия. Вместе с тем в достаточно продвинутых группах она известна под именем "Динамо первой степени". Это классическая игра истерических личностей: грубый, "непреднамеренный", соблазняющий эксгибиционизм, с непременным удивленным протестом и разыгрыванием оскорбленной невинности при соответствующей реакции окружающих. (Как ранее отмечалось, "Динамо третьей степени", наиболее злокачественная форма такой игры, часто заканчивается судом или моргом.) Основная терапевтическая проблема на данный момент состоит в том, достаточно ли подготовлена пациентка, достаточно ли хорошо проанализированы взаимоотношения между ее Ребенком и психотерапевтом для успешного проведения конфронтации. В этом смысле ее жизнь и жизнь ее детей зависит от мнения психотерапевта по этим вопросам. Если она предпочтет разгневаться и отказаться от вмешательства, возможность излечиться может быть утрачена на длительное время, возможно навсегда. Если она примет это мнение, эффект может быть значительным, поскольку именно эта игра является главным препятствием на пути к супружескому счастью. Психотерапевт, разумеется, не стал рисковать и поднимать этот вопрос без уверенности в успехе. 14. 10 августа Психотерапевт возвращается после двухнедельного отпуска. Конфронтация прошла успешно. Пациентка описывает сексуальное домогательство со стороны отца, когда она была подростком, а мачеха притворялась спящей. Он приставал и к другим детям, но мачеха всегда его защищала. Она связывает этот эпизод с собственным соблазняющим поведением. Эта ситуация, по ее мнению, привела к тому, что секс стал восприниматься как нечто постыдное и грязное. Она говорит, что из-за этого ощущения всегда была сдержанной с мужем и пыталась по той же причине избегать физической близости с ним. Она понимает, что игры, в которые она с ним играет, являются попыткой избежать секса, поскольку она не может позволить себе получать от него удовольствие, секс для нее лишь обременительная обязанность. Обсуждение Пациентка явно шокирована прямотой психотерапевта, однако признательна ему, потому что теперь ясна перспектива ее брака и понятно, что может быть сделано для его улучшения. 15. 17 августа (завершающее интервью) Пациентка объявляет, что это ее последняя сессия. Она больше не боится, что муж сочтет ее грязной или вульгарной, если она станет его соблазнять. Она никогда не спрашивала его мнения, но сама решила, что он думает именно так. На этой неделе она стала иначе к нему относиться, и он отреагировал с благодарным удивлением. Последние несколько дней он приходит домой, весело насвистывая, чего не было уже много лет. Она поняла еще кое-что. Она всегда жалела себя и пыталась вызвать симпатию и восхищение у окружающих как излечившийся алкоголик. Она сознает, что это была игра "Калека". Она ощущает готовность попробовать играть в нее по-своему. Кроме того, она теперь стала иначе относиться к отцу. Возможно, ее собственный вклад в соблазнение куда больше, чем можно подумать. Замечание о ее чересчур коротких юбках задело ее, но и помогло. "Я никогда не допускала, что хочу секса. Я всегда считала, что нуждаюсь во "внимании". Теперь я признаю, что хочу секса". На этой неделе она навестила отца, который находился в больнице в другом городе. Она смогла оценить свой визит вполне объективно. Теперь она чувствует, что порвала с ним, что он ей не нужен. Именно поэтому она сумела наладить сексуальные отношения со своим мужем. Она чувствует, что этот перенос разрешился через посредничество психотерапевта, который поначалу на некоторое время занял место ее отца; однако теперь она больше не ощущает в нем потребности. Она может свободно поговорить с мужем о подавлении своих сексуальных чувств как первопричине симптоматики, а также о сексуальных чувствах к нему. Он сказал, что согласен и разделяет ее чувства. После всех этих раздумий со времени последнего визита она увидела сон, в котором ей явилась прекрасная, спокойная и величественная женщина, после чего пациентка почувствовала себя обновленной. Дети также совершенно изменились; они выглядят довольными, спокойными и доброжелательными. Артериальное давление у нее снизилось, зуд прошел. Психотерапевт высказал предположение, что ее улучшение связано с приемом лекарств. Она ответила: "Нет, не думаю, я бы это заметила, я и раньше принимала это лекарство. После него я становлюсь усталой и нервной, а сейчас у меня совершенно иные ощущения". Она сообщает, что рисует не пальцами, а карандашами. Ей это нравится, она словно учится жить. "Я больше не жалею людей, я чувствую, что они должны тоже суметь это сделать, если захотят. Мне больше не кажется, что я хуже всех, хотя это чувство не прошло полностью. Я больше не хочу ходить в группу, я лучше проведу время с мужем. Такое впечатление, что мы начинаем новую жизнь, когда он приходит домой, насвистывая, все великолепно. Я попробую справляться сама в течение трех месяцев, если мне будет плохо, я вам позвоню. Я не ощущаю себя "нервной": я имею в виду психосоматические симптомы, чувство вины и свой страх обсуждать секс и тому подобное. Это чудесно, все, что я могу сказать. Я не могу объяснить своего чувства счастья, однако чувствую, что мы (вы и я) вместе работали над этим. В моих отношениях с мужем теперь больше близости и гармонии, он даже стал присматривать за детьми. Я чувствую себя немного виноватой перед Анонимными алкоголиками за то, что использовала их в "Калеке"". Пациентку прямо спросили о том, помог ли ей структурный анализ и анализ игр, на что она ответила утвердительно. Кроме того, она добавила: "А также сценарий. Например, я сказала, что у моего мужа нет чувства юмора, а вы ответили: "Подождите немного, вы не знаете его, а он не знает вас, потому что вы играли в игры и разыгрывали свои сценарии. Вы пока не знаете, что в действительности представляет каждый из вас". Вы оказались правы, потому что теперь у него обнаружилось чувство юмора, а его отсутствие было частью игры. Мне нравится моя семья, мой дом, и я благодарна вам за это. Я снова пишу стихи и могу выразить любовь к мужу. Раньше я воздерживалась от этого". Отведенное на сессию время истекало. Психотерапевт спросил: "Не хотите ли чашечку кофе?" Она ответила: "Нет, спасибо, я уже пила. Я рассказала вам о том, как чувствую себя сейчас, я рада, что обратилась к вам. Спасибо вам за все". Общее обсуждение Вряд ли стоит воспринимать этот впечатляющий успех скептически, настороженно, с поджатыми губами, несмотря на очевидные шероховатости изложения материала. Сама пациентка уже ответила на многие из вопросов, которые могли прийти на ум искушенному читателю. За несколько дней до окончания трехмесячного испытательного срока, назначенного самой пациенткой, она написала психотерапевту следующее: "У меня все в порядке. Мне не надо принимать лекарства, таблетки от давления я перестала пить месяц назад. На прошлой неделе мы отметили мой тридцать пятый день рождения. Мы с мужем уехали отдыхать без детей. Волшебная вода, величественные деревья. Боже мой, если бы я могла их нарисовать! Мы видели гигантскую черепаху, было очень интересно за ней наблюдать, она ползла так грациозно. ...Мы с мужем прекрасно друг с другом ладим. По сравнению с прошлым - это день и ночь. Мы стали ближе, внимательнее друг к другу, я могу быть собой. Невозможность вести себя, как мне хочется, всегда меня угнетала. Мне приходилось быть вежливой и т. п. Он по-прежнему приходит домой, насвистывая. Это для меня гораздо полезнее любых лекарств. Я довольна, что вы предложили мне рисовать. Вы не представляете себе, как мне это помогает. Мое состояние улучшается, вскоре я собираюсь попробовать рисовать красками. Дети находят мои рисунки хорошими и советуют сделать выставку. В следующем месяце я собираюсь учиться плаванью, ведь я никогда не умела плавать. По мере приближения назначенного срока я начинаю немного бояться, но я твердо решила научиться плавать. Если я научусь держать голову под водой, одно это уже будет большим достижением. Мой сад очень хорош. Вы мне помогли и в этом. Я хожу туда дважды в неделю на несколько часов, и никто не возражает. Знаете, я думаю, что ко мне стали лучше относиться. Я не собиралась писать так много, но, как выяснилось, мне есть о чем вам рассказать. Я дам вам знать о своих успехах в плаванье. С любовью от всех нас." Это письмо показало следующее: Улучшение у пациентки продолжалось и после отмены препаратов, снижающих артериальное давление. Улучшение у мужа и детей пациентки продолжалось и после прекращения психотерапии. Следует добавить, что муж теперь стал мыть волосы. Самое малое, что можно сказать об этом случае, это то, что он представляет собой бегство в здоровую семейную жизнь. Единственным законным клиническим требованием к трансактному анализу являются результаты столь же хорошие, как и результаты любого другого психотерапевтического подхода, или превосходящие их, с учетом затраченного времени и усилий. Улучшение сохранялось при годичном проспективном наблюдении."
Заключение. Трансактный анализ разделяет личность на три Я-состояния: Родитель, Взрослый и Ребенок. Ребенок происходит из актуальных детских переживаний, Родитель представляет настоящих родителей - их поведение и влияние, как в плане запретов, так и поощрений. Взрослый представляет исследование реальности, регулирует и опосредует взаимодействия между Родителем и Ребенком. Любое поведение может быть связано с одним из этих Я-состояний. В раннем возрасте ребенок разрешает определенные проблемные ситуации некоторыми способами, приводящими к формированию отношения к себе и жизни, жизненной позиции. Жизнь ребенка становится процессом утверждения или оправдания этой позиции с устранением нависших над ней угроз. Существуют четыре основные жизненные позиции, затрагивающие самого индивида и его окружение. 1. Я о'кей; вы о'кей. 2. Я о'кей; вы не о'кей. 3. Я не о'кей; вы о'кей. 4. Я не о'кей; вы не о'кей. Индивид, если только он не уклоняется от социальных контактов, использует социальное взаимодействие для удовлетворения стимульного голода, включающего потребность в контакте, признании и структуре для организации своего времени. Эти контакты включают деятельность, ритуалы, простые трансакции, времяпрепровождения и игры. Все они испытывают влияние жизненной позиции индивида, его жизненного сценария, или плана, которые вытекают из решения, принятого Ребенком под воздействием родителей. Самостоятельный индивид способен возвыситься над игрой и жить в естественной близости с окружающими. Психопатология включает расстройства в Я-состояниях и их взаимодействии, проистекающие из трагического жизненного сценария. Психотерапия, или трансактный анализ, пытается преодолеть эти расстройства, освободить индивида от этого трагического сценария с помощью структурного анализа (анализа Я-состояний), трансактного анализа, анализа игры и анализа сценария. Трансактный анализ считается довольно простым. Сам Берн указывал на его простоту и обязательность всего только пяти терминов - Родитель, Взрослый, Ребенок, игры и сценарии - которым можно обучить пациентов за две-три сессии.
Хотя многих эта ситуация устраивает, она имеет, как минимум, два недостатка. Во-первых, некоторые терапевты, плохо понимающие подход Берна, могут быть директивными и манипулятивными в своих действиях. В результате трансактный анализ может стать массовой игрой, выгода которой состоит в гонораре клинициста или консультанта. Перлз (Perls, 1969) писал: "Действительная игра, в которую они играют, навязчиво приписывая каждое предложение Родителю или Ребенку, остается без названия". Во-вторых, в широкой практике некоторые терапевты могут обучать своих клиентов игре "психиатрия - трансактный анализ", которая заключается в описании собственного поведения и поступков других людей с позиции Родителя, Взрослого или Ребенка, а также с учетом игры, которая в данном случае имеет место. Этот процесс навешивания ярлыков мешает или даже препятствует действительному пониманию или терапевтическому результату. Такая популяризация трансактного анализа привела к его отвержению многими специалистами. Карсон (Carson, 1977), например, в кратком обзоре статей, представленных на международной конференции по трансактному анализу писал: "Любопытная смесь популярной психологии, оригинального жаргона, поверхностного мышления, графических излишеств и духа веселья, характеризующая это "движение" с первых его дней вновь проявилась здесь... Остается лишь удивляться успеху организации, насчитывающей 12 000 членов и раздающей различные звания и сертификаты, которая зиждется на столь хрупкой, любительской основе" (р. 531). Такая критика разработанного Берном трансактного анализа совершенно несправедлива. Это достаточно сложная система, она являет собой пример изящного изложения одной из наиболее трудных теорий. Теорией и практикой этого подхода овладеть непросто. Терапия эта не из легких, хотя на первый взгляд представляется довольно простой. Берн (Berne, 1966) предостерегал от чрезмерного упрощения. "Трансактная теория проще и экономичнее по сравнению со многими другими психотерапевтическими теориями, однако ее клиническое использование требует добросовестного изучения; особое искусство необходимо на продвинутых этапах, где трансактный анализ смыкается с психоаналитической и экзистенциальной терапией" (pp. 216-217). Недостаточное внимание Берна к техническим вопросам отчасти объясняет то многообразие техник, которое используют люди, называющие себя трансактными терапевтами, особенно те из них, кому недостает подробного знакомства с теорией Берна. Кроме того, некоторые соратники и последователи Берна впоследствии отошли от его методов или привнесли в них нечто новое, поэтому в настоящее время в рамках трансактного анализа используется большое количество разнообразных техник, от психоаналитических до психодрамы и гештальт-техник. Берн имел преимущество психоаналитической подготовки и практики в качестве основы для работы со своими пациентами. Он чрезвычайно осторожно подходил к лечению (хотя его клиническая интуиция позволяла проводить такие вмешательства, которые в исполнении других показались бы безрассудными). Он был искренен со своими пациентами, проявлял очевидную заботу и внимание. Он наблюдал, слушал, следил за самовыражением своих пациентов, чаще просто реагируя, не давая рекомендаций и не приступая к лечению; по мере приобретения опыта он становился все более активным. Вместе с тем склонность Берна к понятной терминологии наряду с призывами к простоте, использование мифов и метафор послужило причиной неверного истолкования его подхода, чрезмерного его упрощения, употребления терминологии в качестве жаргона. В действительности в трансактном анализе далеко не пять вышеперечисленных терминов. В своей книге о групповом лечении Берн приводит глоссарий, включающий 127 терминов (почти 100 терминов перечислены в книге "What Do You Say After You Say Hello?"),многие из которых являются общеупотребительными словами с измененным значением. Кроме того, имеются многочисленные термины или фразы, часто метафоры, которые называются "разговорными выражениями" (colloquialisms).Все это в сочетании с броскими названиями игр ведет к развитию особого языка, понятного только тем, кто им владеет. Таким образом, можно утверждать, что в системе нет технической терминологии, налицо развитой жаргон, который употребляется с целью замены технических (часто психоаналитических), а иногда и общепринятых терминов. По этой причине оценить вклад самого Берна довольно трудно. Не представляет ли собой трансактный анализ психоанализ, обогащенный новой терминологией? Помогает ли новая терминология лучше понять происходящее? Способствует ли эта терминология практике психотерапии? Обсудим каждый из этих вопросов. 1. Берн признает, что его теория согласуется с базовыми концепциями психоанализа. Его система вместе с тем не является просто переводом психоанализа на новую терминологию. Несомненно, имеется связь между Я-состояниями Родителя, Взрослого, Ребенка с фрейдовскими Суперэго, Эго и Ид, однако это не то же самое. Хотя Фрейд признает влияние ранних переживаний в младенчестве и детстве на последующую жизнь, он не детализирует механизмы влияния. Это делает Берн. Его концепция жизненного сценария идет дальше психоанализа. Кроме того, дополнением к психоанализу служит внимание Берна к межличностному поведению, а не озабоченность только внутриличностными факторами. 2. Использование нового словаря и терминологии для обозначения старых понятий имеет как преимущества, так и недостатки. Сочинения Берна гораздо более легки для восприятия, чем работы Фрейда и других психоаналитиков, и гораздо более интересны, если судить по их популярности. Использование мифов, метафор и аналогий часто позволяет проникнуть в суть вещей. Анализ социального поведения в терминах ритуалов, времяпрепровождений, игр способствует пониманию происходящего при социальном взаимодействии. Не менее полезным оказывается сравнение жизненного плана со сценарием. Драматичный и театральный язык часто проливает свет на виды поведения, о которых идет речь. Вместе с тем аналогии и метафоры иногда могут быть поняты буквально, а ярлыки и категории поведения имеют свойство подменять истинное понимание специфических и уникальных аспектов индивидуального поведения и формирования стереотипов. В большинстве случаев современная практика трансактного анализа заключается в использовании терминологии в качестве жаргона. Трудно возразить против выражения сложных значимых идей простыми словами, однако когда эти слова созданы недавно да еще подхвачены массами, они могут подменить собой идеи и концепции. Индивиды с их поведением укладываются в специально подготовленное прокрустово ложе. Берну повезло с терминологией отчасти потому, что его метафоры и аналогии были хороши; он отмечает, насколько выражены параллели между "реальными" и социальными играми. Вместе с тем всегда имеются различия между картой, какой бы хорошей она ни была, и той территорией, которую она отображает. Берн был убежден в том, что внес в развитие психотерапии собственный вклад. Он придавал особое значение концепции жизненного сценария человека и сценарной матрицы, которая схематично изображает происхождение сценария из его невзгод. "Даже если происхождение... сценарных директив в каждом отдельном случае различно, сценарная матрица тем не менее остается одной из наиболее полезных диаграмм в истории науки, вмещая в себя весь план человеческой жизни и неизбежную судьбу в простом, понятном и доступном рисунке, который легко проверить и который к тому же содержит указания на то, как изменить жизнь" (Berne, 1966, р. 302). И далее: "Сценарный анализ - вот решение проблемы человеческой судьбы, он говорит нам (наконец-то!), что наши судьбы по большей части предопределены, а свободная воля большинства людей - не более чем иллюзия" (Berne, 1972, р. 295). (Он отмечает, однако, что сценарий более гибок по сравнению с генетическим аппаратом, подвержен влиянию внешних факторов и жизненных переживаний, и может быть изменен с помощью психотерапии.) Вместе с тем Берн указывает, что "психиатрическому анализу сценария всего несколько лет, поэтому в настоящее время нет ни одного случая клинического наблюдения за полным жизненным сценарием" (Berne, 1972, р. 296). 3. Берн зарекомендовал себя как эффективный психотерапевт, однако невозможно доказать, что это связано с разработанной им теорией. Он опирался на свою теорию как на основу для краткосрочной диагностической оценки и, используя свои теоретические концепции, мог предсказать будущие поступки пациентов. "Какое-либо явно тривиальное событие, - писал он, - длящееся всего лишь несколько секунд, может рассказать восприимчивому психотерапевту всю историю жизни пациента" (1972, р. 301). Наверное, так оно и есть. Берн сам был восприимчивым психотерапевтом с хорошо развитой интуицией. Тем не менее слишком часто предсказания сбывались или "подтверждались" пациентами, поскольку они не могли не сбыться в силу восприятия и интерпретации психотерапевтами увиденного и услышанного, а также в силу внушения. Трансактный анализ учит пациентов называть, анализировать и интерпретировать свое поведение и поведение других людей с помощью терминологии и концепций системы. Поэтому неудивительно, что пациенты оправдывают ожидания психотерапевта. Спорным остается вопрос о том, идет ли здесь речь о доказательствах в пользу самой теории или же мы имеем тот результат, который следовало ожидать. Пациенты психотерапевтов, обладающих даром убеждения, обычно готовы поддержать теории своих психотерапевтов. Берн обращает внимание на обыденный язык своей системы, однако для людей, которые с ней сталкиваются, этот язык не является языком повседневного общения. Что можно сказать о научной стороне предложенного Берном подхода? Исследования, посвященные Я-состояниям и их значению для функционирования личности, в большом количестве встречаются в литературе, посвященной трансактному анализу (e. g., Heyer, 1987). Как отмечают некоторые авторы (Dusay & Dusay, 1984), "значителен интерес к оценке базовых концепций трансактного анализа" (р. 431). "Я-состояния и эгограммы (профили функционирования Я-состояний) привлекают особое внимание исследователей" (Dusay & Dusay, 1989, p. 439). С другой стороны, исследовательских работ, посвященных трансактному анализу как форме терапии, сравнительно немного. Сам Берн (Berne, 1961) привел первые результаты таких исследований. По его сообщению, в период с сентября 1954 г. по сентябрь 1956 г. проведена работа с 75 пациентами, 23 из которых находились в предпсихотическом, психотическом или постпсихотическом состоянии. Из этих 23 пациентов состояние двоих (9%) продолжало ухудшаться, и они добровольно поступили в больницу; у троих (13%) зарегистрировано отсутствие изменений или минимальные изменения; состояние 18 (78%) пациентов улучшилось. С 1956 по 1960 г. около 100 человек прошли полный курс лечения (минимум 7 недель подряд с проспективным наблюдением продолжительностью 2-3 года), из них 20 человек находились в предпсихотическом, психотическом или постпсихотическом состоянии. "В большинстве случаев лечение завершалось тем, что пациенты, их семьи и психотерапевт отмечали улучшение. В трех неудачных случаях пациенты добровольно поступили в больницу. Все пациенты ранее госпитализировались" (Berne, 1961, р. 337). Берн расценивал эти результаты как благоприятные по сравнению с результатами других подходов. Со времени первого сообщения Берна проведено множество исследований, посвященных трансактному анализу. Получены некоторые положительные результаты (см. краткий обзор важнейших исследований, Dusay & Dusay, 1989). Вместе с тем как уже говорилось, исследований, посвященных терапевтическим аспектам вмешательства, ограниченное количество, главное внимание исследователей обычно привлекают другие аспекты трансактного анализа, поэтому действенность этого подхода требует дальнейшего практического изучения и проверки. Несмотря на нехватку эмпирических исследований, интерес к трансактному анализу не ослабевает. Международная ассоциация трансактного анализа продолжает пополняться новыми членами. Европейская ассоциация трансактного анализа занимается пропагандой этого подхода в Европе. Журнал "Transactional Analysis Journal",издающийся свыше двух десятилетий, продолжает оставаться основным периодическим источником сведений о трансактном анализе, его теории и практике. В современной литературе можно обнаружить ряд интересных работ об эго-граммах (Dusay, 1986), интеграции трансактного анализа с гештальт-терапией (Goulding, 1987, 1992; Goulding & Goulding, 1978) и другими подходами (например, психодрамой). Все это делается с большим энтузиазмом, причем трансактный анализ сохраняет свое место и роль в современной психотерапии. Что касается будущего трансактного анализа, вот что предположили Дж. и К. Дюсей (Dusay & Dusay, 1984) более десяти лет назад. "Будущее трансактного анализа видится в переключении внимания на действенные, эмотивные и энергетические модели с целью коррекции чрезмерной концентрации на "понимании", что приведет к равновесию между аффектом и когнициями. История трансактного анализа - это история быстрой эволюции к новым, более эффективным техникам, а не приверженность старым моделям. Структурные концепции Я-состояний, трансакция (единица социального взаимодействия), сценарий или теория игр не будут отброшены; вместе с тем техники, нацеленные на стимулирование изменений, могут и должны быть перестроены с главного акцента на понимании и инсайте (которые тоже важны) к более эмпирическому и эмотивному подходу" (р. 443). Это утверждение точно отражает события в трансактном анализе за прошедшее десятилетие и, кроме того, позволяет заглянуть в его будущее на годы вперед. В заключение хочется еще раз сказать, что трансактный анализ сильно отличается от большинства теорий и имеет перед ними ряд преимуществ, поскольку в нем открыто говорится об используемых концепциях и терминах. В своей простейшей форме он также гораздо понятнее и, следовательно, привлекательнее и полезнее, во всяком случае судя по временным результатам. Серьезные исследователи, а также практические психотерапевты найдут сочинения Берна весьма ценными. Берн обладал исследовательским складом ума и высокой продуктивностью. Он с интересом наблюдал за людьми и их поведением, обладал развитой клинической интуицией. Целый ряд его наблюдений можно легко описать обычным языком, не прибегая к специальной терминологии созданной им системы. Независимо от используемой терминологии, сделанные Берном наблюдения заслуживают самого пристального внимания. Источник: Категория: СТАТЬИ » Статьи по психологии Другие новости по теме: --- Код для вставки на сайт или в блог: Код для вставки в форум (BBCode): Прямая ссылка на эту публикацию:
|
|