Давно заметила: оказываясь в детской больнице, родители мало чем отличаются от своих чад, те же страхи и растерянность. Детям приходится утешать и поддерживать взрослых, уверяя, что они обязательно поправятся, «только не плач мама». Со стороны это может произвести неоднозначное впечатление, но внутри ситуации идет болезненный процесс. Родители встречаются с чем-то настолько невыносимым для себя, что проще превратиться в беспомощного ребенка. Собственная травмированность вибрирует и подает «голос». Это только кажется, что мы контролируем все переживания или удавили в себе самое больное. Но в стрессовой ситуации все поднимается наружу. Сколько мячик не удерживай руками под водой, стоит ослабить пальцы и он тут же выскочит на поверхность.
Часто приходится сталкиваться как будто «на пустом месте» с агрессией и враждебностью к врачам. Но в ходе консультации проявляется личная драма: «они не спасли моего первого ребенка», «они покалечили меня при родах», «они сделали инвалидом моего ребенка», «вы хоть представляете, сколько лет я с этим живу!» И сколь бы сильной не была боль, мамы и папы так умело превратили себя в роботов, что запросто все удавливают, заталкивают кулаком в душу и завинчивают крышку котла. Попадая в детский стационар с ребенком, злыми недоверчивыми глазами они наблюдают за врачами, ожидая подвоха или ошибки. И это, конечно же, происходит. В который раз родители утверждаются во мнении «все врачи сволочи».
Все имеет место быть – и хорошее и плохое, и бездушные коновалы и талантливые специалисты. Но пытаясь уберечь себя от плохого, мы невольно закрываемся и от хорошего. У нас всегда есть выбор – сделать вид, что ничего не было, или набраться мужества и прикоснуться к собственной боли, запустив процесс душевного исцеления. Как бы родители не хотели забыть нечто ужасное связанное с врачами, жизнь всегда будет направлять их именно в такие ситуации. И чем больше пройдет времени с момента травмы, тем болезненнее и конфликтнее будут складываться отношения с медиками.
Однажды мне пришлось консультировать в отделении гнойной хирургии маму троих детей. Она была уже на пределе, врачи и процедуры для ребенка раздражали ее, она со всеми конфликтовала. В ходе беседы выяснилось, что во время первых родов врачи допустили ошибку и младенец погиб. На стационаре находился ее второй ребенок, а дома ждал третий. За прошедшие годы после травмы в ней уже созрела определенная внутренняя готовность, на консультации она наконец-то разрешила себе разгневаться на врачей и, когда закончился поток брани, расплакалась. Оказалось, что и горевать по своему первому ребенку все эти годы она тоже запрещала себе, «ну было и было». Холодно и безразлично врачи сообщили ей о смерти малыша, с тем же холодом и безразличием она все годы и прожила. Даже то немногое что удалось сделать, оказало свое целебное действие. Мама стала не просто слышать, но и выполнять рекомендации врачей и без скандала подпускать их к ребенку.