Девочка, которая вошла в историю психологии под именем Джини.

Я много раз начинал писать текст, основываясь на книге по психологии с реальными случаями, но вы не представляете как это сложно.

Вся книга состоит из различных историй, которые очень глубоко затрагивают, а значит остаются внутри навсегда, по крайней мере, пока позволяет это делать память.

Вот, для того чтобы она жила в памяти и дальше, я решил написать эту статью, пересказ, да неважно как это будет называться.

***

Был обычный ноябрьский день, Ирена В. в сопровождении своей тринадцатилетней дочери направилась в местное бюро социального обеспечения для оформления инвалидности по зрению. Будучи практически слепой на один глаз и имея катаракту, вызывавшую почти девяносто процентную слепоту на другой глаз.

Вроде начало самое обыкновенное и ничего нет необычного в этой истории, но то, с чем я столкнулся дальше меня поразило до глубины души…

Ирена по ошибке, перепутав двери, вошла в отделение общей социальной помощи, и эта случайность навсегда поменяла их жизнь. Когда они подходили к приемной стойке, социальный работник с изумлением смотрела на дочь Ирены: внешне она выглядела как ребенок лет шести, была сутулая, имела шаркающую походку.

В итоге мир узнал о девочке, которая в течении тринадцати лет находилась в полной изоляции и подвергалась нечеловеческому обращению. Впоследствии она вошла в историю психологии под именем Джини.

Не знаю почему, когда пишу эту статью у меня дрожат руки и иногда я замираю.
Я пытаюсь перейти к части от как и где ее содержали…

В качестве заключения было установлено, что девочка провела почти всю свою жизнь в маленькой спальне. Большую часть времени она была вынуждена сидеть на детском стульчике-туалете. На ее ягодицах от многолетнего сидения на этом приспособлении образовался след в виде круговой мозоли. Иногда на ночь ее помещали в узкий спальный мешок, который напоминал смирительную рубашку. Ей строго запрещали издавать любые звука, а если она нарушала запрет, то отец бил ее палкой. Иногда Джинни позволяли играть с двумя полиэтиленовыми плащами, висевшими в комнате. Пустые катушки из-под ниток были фактически ее единственными игрушками.

Простите меня дорогие читатели и читательницы, но дальше расписывать обращение с ребенком я просто не могу. Но как вы все понимаете это был ад на земле, в котором она родилась и жила. Это был ее мир, мир ее реальности.

Психолог детской больницы приступил к оценке когнитивных и эмоциональных способностей Джини. По его заключения, что “из всех детей, которых ему когда-либо приходилось видеть, она является ребенком с наиболее серьезными повреждениями. Жизнь Джини представляет собой невозделанное поле”. Из-за ее фактического неумения говорить было невероятно трудно оценить интеллект девочки. Казалось, что она была способна выражать лишь немногие эмоции, такие как страх, раздражение и , как это ни удивительно веселье. Однако ее раздражение всегда было направленно вовнутрь – она царапала лицо и мочилась, но никогда не издавала ни звука.

Джинни учувствовала в различных тестах на проверку интеллекта и за несколько первых месяцев продемонстрировала замечательные успехи. В некоторых областях она за два месяца добилась тех результатов, которые предполагалось добиться от нее через год.

После первых неврологических исследований стало очевидно, что Джини хорошо выполняла так называемые задания для правого полушария мозга и крайне плохо – задания для левого полушария. Обычно речь – это задания, которое ассоциируется, преимущественно, с деятельностью левого полушария. Каждое полушарие мозга управляет противоположной стороной тела. Например, кровоизлияние в левом полушарии, вероятнее, приведет к нарушению двигательного процесса правой стороны тела и наоборот.

Над Джини кружило много специалистов, ставили тесты, она проходила постепенную социализацию.

Все же многие психологи и специалисты по развитию речи потратили года на попытки научить девочку говорить. Несмотря на все усилия, их пациентка так и не научилась нормально разговаривать. Хотя ее словарный запас быстро расширялся, она не могла создавать синтаксические конструкции, даже получая исключительно ясные инструкции своих учителей.

По первоначальным оценкам врачей больницы, Джини находилась на уровне развития годовалого ребенка, при этом она, распознавала только свое имя и слово извини. Однако она с удовольствием для себя открывала огромный окружающий мир.

Подводя какой-то итог хотелось бы сказать, методологическая проблема с изучением Джини состоит в том, что этот ребенок был не просто лишен возможности говорить сам и слушать речь других, он испытывал на себе и множество других ограничений. Девочка также страдала от плохого питания и не достатка визуальной, тактильной и социальной стимуляции. С учетом ключевой роли языка в развитии и взаимодействиях человека представляется практически невозможным, что каждый, кто лишается языковой стимуляции, одновременно лишается и других возможностей когнитивного или социального развития. Подобное в значительной степени произошло с Джини.

В конечном счете, Джини в определённой степени все же удалось овладеть языком после полового созревания и социализироваться в достаточной степени для продолжения жизни.

Какое же послесловие можно тут отставить?

Безусловно отец разрушил ее жизнь, система созданная для защиты от подобных родительских злоупотреблений, потерпела неудачу и даже после обнаружения девочки профессионалы , призванные заботиться о таких детях, не смогли выполнить возложенных на них функций. Хотя история Джини, одна из самых известных в современной психологии, она не предоставила убедительных аргументов за или против гипотезы о критическом периоде овладения языком. Этот случай оказался в эпицентре споров об этике исследований в психологии и стал потенциальным источником конфликтов между потребностями ученых и обследуемых людей.

В конечном итоге я очень счастлив, что Джини удалось дотянуться до людей, коснуться их сердец, ощутить прелесть жизни и продемонстрировать истинную глубину человеческой способности к прощению.

Статья основана на Роллс: “Классические случаи в психологии”

А так же на интернет издании