Психологическая помощь особенным детям: возможность или необходимость?

Так получается, что в обществе сложилось негласное табу на детей с ОВЗ, т.е. с ограниченными возможностями здоровья. И хотя по всей стране гуляет  «инклюзия», т.е. реорганизовываются специализированные детские садики и школы, и дети с особенными потребностями приходят в массовые учреждения, - это мало что меняет в жизни этих детей и их родителей.

Так ли уж ограничены их возможности? Или мы, не разобравшись в сути вопроса, сравнив с собой, «здоровым», ставим это клеймо ребенку на всю жизнь? Лично у меня эта аббревиатура – ОВЗ - вызывает другие ключи: «особенные», «вероятности», «здоровья». Что означает: только от нас – семьи, профессионалов и окружения зависит вероятность или невероятность открытия скрытых возможностей и задач «особенного» ребенка, его внутренних мощнейших ресурсов, его вхождение в общество, в мир, т.е. социализация.

По классификации, предложенной В.А.Лапшиным и Б.П.Пузановым к основным категориям "аномальных" детей (термин авторов классификации) относятся:

1. Дети с нарушением слуха (глухие, слабослышащие, позднооглохшие);
2. Дети с нарушением зрения (слепые, слабовидящие);
3. Дети с нарушением речи (логопаты);
4. Дети с нарушением опорно-двигательного аппарата;
5. Дети с умственной отсталостью;
6. Дети с задержкой психического развития (+шизофрения);
7. Дети с нарушением поведения и общения (РДА, СДВГ и др.)
8. Дети с комплексными нарушениями психофизического развития, с так называемыми сложными дефектами (слепоглухонемые, глухие или слепые дети с умственной отсталостью).

Конечно, родители сами знают, относится ли их ребенок к категории "аномальных" детей или нет. Но очень малое число родителей знают, что работа с душой ребенка и помощь ему возможна даже при самом неоптимистичном диагнозе. Каждый родитель должен знать, должен быть уверен, что психологическое сопровождение, терапевтическая работа поможет ребенку социализироваться и обрести себя в этом мире в независимости от диагноза, т.е., душевно исцелиться. Потому как в пространстве встречи психолога и ребенка происходит общение далеко не только на вербальном уровне – профессионал своей сущностью, своей душой со-бытийствует с душой маленького человека. И, постепенно, каждый в своем темпе, выходит на уровень выше, чем было до встречи.

Увы, наша жизнь показывает, что родители, в основном, с "легкой" руки врача, ставят крест на какой бы то ни было успешной социализации своего ребенка «с диагнозом». Вопрос о каких-либо скрытых от нашего «замыленного» восприятия задачах и дарах у такого ребенка даже не ставится. И это одна из причин, по которым родители и дети теряют возможность преодолевать трудности вместе, вместе становиться сильнее, мудрее и счастливее.

В процессе атипичного развития проявляются не только негативные стороны, но и положительные возможности ребенка, которые являются способом приспособления личности ребенка к определенному вторичному дефекту. Например, у детей лишенных зрения, остро развивается чувство расстояния (шестое чувство), дистантное различение предметов при ходьбе, слуховая память, осязание и т.д. У глухих детей - мимическое жестовое общение. 

Каждый ребенок, как носитель собственного (субъективного) опыта, уникален. Но только мы – родители, общество — сознательно или бессознательно не хотим эту уникальность принимать. Часто даже выталкиваем вперед своих «нормальных» детей и кричим со слезами: «Это будет их шокировать!». Но дети с ОВЗ шокируют только нас, взрослых. С собственными страхами, нереализованными ожиданиями и навязыванием образцов. А ведь таким детям необходима помощь и поддержка в каждом их шаге в социуме, по крайней мере, до определенного момента. Поэтому необходимо с самого начала создавать для каждого не изолированную, а разностороннюю среду. Здесь же должен появиться человек, профессионал, не включенный личностно в ситуацию, а имеющий возможности для маневров собственной души и помощи «особым» детям: открытию их глубинного Я и социализации.

 Зачем вообще ко мне приходят родители? За изменениями. 

Владею ли я искусством этих изменений? Ответом на этот вопрос будет некоторый мой опыт, о котором я и расскажу.

Каким образом происходит наша Встреча с ребенком, наша совместная работа? Всегда по-разному. 

Здесь я опираюсь на мнение, которое уже озвучивала: каждый человек несет свою уникальную задачу и ресурсы для ее реализации. В процессе тонкой работы с ребенком мы вместе открываем его Я, его задачу, его ресурсы через рисунок, песок, воду, игрушки. Через тело и работу по его расслаблению, раскрепощению, т.к. во всех сложных диагнозах тело – это один сплошной «блок», сгусток не выведенных вовне эмоций, энергий, мыслей, которые никто не озвучил и много чего еще. Как раз здесь мы подключаем опыт называния происходящего своими именами, когда ребенку вербализируют то, что происходит с ним, с его семьей, что происходит здесь-и-сейчас. 

Ошибочно полагать, что ребенок, который не вступает в контакт даже со своей мамой, ничего не понимает и не чувствует. Важно говорить о реальности теми словами, которые отображают существующую реальность, а не искать что-то «мягкое» и «расплывчатое». Добавлю, что работа с телом происходит именно за счет разблокировки и возможности ребенка быть таким, какой он есть. Поэтому речь не идет о массаже или о чем-то подобном.

Наше путешествие практически всегда начинается с возвращения в то прошлое ребенка, которое можно считать ресурсным, наиболее приближенным к такому условному понятию как «норма». Это важный этап при любом диагнозе, исключительно важный, например, в случаях аутизма. Ребенок не рождается с аутизмом, он его приобретает. Не буду описывать механизмы, скажу лишь, что в определенный момент что-то происходит с взаимодействием со значимым близким (мамой) и ребенок закрывается. Но так было не всегда в его жизни. Если даже это пренатальный, т.е. дородовый период, с этим можно работать.

Самый основной момент в нашей встрече – это унисон, конгруэнтность, раппорт – есть огромное множество обозначений того, что, как раз-таки, сложно обозначить словом, но только на этом и строится работа. Это то, что позволяет ребенку довериться мне, а мне на время стать чем-то целым с каждым ребенком. Так ребенок делает шаг (у каждого он свой – от миллиметра до прыжка) в наш социальный мир и постепенно, иногда с регрессами, приближаться к выражению своих эмоций, своих мыслей, вступает в то, что мы называем «общением», учится узнавать себя и других. У ребенка появляется возможность быть в коллективе, общаться, действовать по инструкции старших (а без этого не случится обучения как такового), т.е. социализироваться в мире детей и взрослых.

То, что я рассчитываю создать с родителями для наиболее значительных «шагов» их ребенка – это доверие. Доверие себе и мне, доверие тому, что все изменяется и не стоит на месте. Это же относится и к ребенку в полной мере. Ваш ребенок пришел сюда для всех нас и ваша готовность ему помочь (ему, а не своей вине, которая, увы, бывает, своим несбывшимся в чем-то мечтам и полаганиям и т.д.) может сама по себе стать достаточным основаниям для продвижения вперед и, возможно, исцеления. Для того, чтобы он опять весело засмеялся и пошалил, чтобы показал тот рисунок, который до этого лишь пытался изобразить, чтобы получил свою первую оценку и разделил это вместе с вами, чтобы делился горестями и радостями, пополняющими его жизнь каждую минуту, и катался на велосипеде, и играл с друзьями, и стал именно тем, о ком мечтал, и… Да много их, этих «и» - у каждого они свои. Но то, что мы можем к ним прийти – это точно.

«Тогда Он коснулся глаз их и сказал: по вере вашей да будет вам» (Матф.9:29)