Женская идентичность. Кризис и конкуренция с матерью.

   Известный факт, что психологический возраст человека мало связан с его паспортными данными. Мы не можем внутри быть старше своих прожитых лет, а вот младше – бывает часто, в зависимости от того,  как протекал процесс нашего взросления. Травмы развития, как и любые травмы – это события, не пережитые нашей психикой, а значит – не ассимилированные и не превратившиеся в опыт. Когда нет опыта успешного прохождения запланированного возрастного или другого кризиса – определенная часть психики фиксируется на этом этапе и продолжает функционировать на этом уровне. И не очень важно -  сколько человеком прожито лет.  

   Есть люди-младенцы. Взрослые, возможно успешные в чем-то, но в любых близких отношениях их паттерны поведения – это претензии младенца к матери. Неадекватная требовательность к другому, эгоцентризм, неспособность к эмпатии и замечанию нужд партнера, объектность, вспышки неконтролируемой ярости в любых ситуациях, где ему не угодили. Это способы контактирования с миром человека очень раннего возраста. Здесь речь не о ситуативных проявлениях в общении, а о постоянных чертах характера, устойчивых паттернах. Это люди, чья психика частично зафиксирована в младенческой фазе развития. Они склонны к зависимостям любого рода, поскольку постоянно ощущают дефицит симбиотической связи. Это яркий пример, и каждый из нас наверняка знает пару-тройку таких младенцев.

 

   Но статья о другом. В ней я хочу рассмотреть две фазы развития, в которых девочка вынуждена столкнуться с таким феноменом, как конкуренция с собственной мамой. Зачем они нужны, как протекают, и что бывает в жизни уже взрослой женщины при фиксации развития на этих фазах.

 

   Первая важная стадия в формировании женской идентичности – эдипальная. Примерно возраст 3-5 лет - это фаза формирования вины, обретения своего размера, отказа от иллюзии младенческого всемогущества. Ребенок начинает понимать, что не все в этом мире подчиняется его прихотям. Мама перестает прибегать в любой момент по первому требованию. Существуют какие-то обязательства и ограничения, которым он должен следовать, чтобы быть принятым. Девочка сталкивается с тем, что папа ей не принадлежит, что он – партнер мамы. Она ревнует отца к матери, появляется зависть к ней, как к его партнерше. Эта фаза нужна, в том числе для того, чтобы у маленькой девочки сформировалось ощущение принадлежности к своему полу. Цена вопроса – проигрыш конкуренции матери. То есть, только смирившись с тем, что мама большая и полноценная женщина, а она маленькая – и еще не полноценная, и поэтому – папа с ней не будет, а будет с мамой, девочка получает возможность прохождения эдипального кризиса, а значит – дальнейшего взросления. Шанс когда-нибудь из гусеницы превратиться в бабочку.

 

   Для ребенка это неприятные переживания, но переносимые, если родители участвуют в проживании его кризиса. Взамен утерянных  ранних иллюзий девочка получает ощущение связи с мамой, как с подобной себе. У нее появляется стимул вступить в альянс с матерью, расти, беря с нее пример.

 

   Если, по каким-либо причинам происходит фиксация на этой фазе, проживание  кризиса останавливается. Взрослая женщина может часто попадать впросак, не ощущая своего реального размера относительно других женщин. Она часто вынуждена соперничать невпопад, через конкуренцию как-бы подтверждая сам факт своего существования. Ее идентичность спутана, и она плохо ориентируется в том, на что может или не может претендовать. Кто она и с кем она похожа, а с кем слишком разная. Из-за размытых границ ей сложно понимать, где ее, а где чужое. Во взрослой жизни это приводит к самым разнообразным последствиям и сложностям. Один из самых ярких примеров: почти комичная дама бальзаковского возраста, которая носит одежду не по фигуре и не по статусу, вызывающе красится, беспричинно хихикает и жеманничает, флиртуя со всеми подряд коллегами по работе. Когда она была моложе, инфантильность часто прощалась окружающими. Но чем старше человек, тем несоответствия все больше налицо.  

 

   Любой кризис, не прожитый полноценно, усложняет проживание следующего. Поскольку в развитии человека есть определенная очередность этапов взросления, каждый со своим  возрастным кризисом и задачами. Если задача не была выполнена, она остается как не сданная задолженность в институте. На следующей сессии – во время следующего кризиса, его новые задачи потянут за собой и хвост нерешенных.

 

   Иногда женщине с эдипальными пробемами везет, и она находит себе соперницу, которой проигрывает конкуренцию в пух и прах. Крушение иллюзий о себе во взрослом возрасте проживается болезненнее, чем в детстве, но позволяет все-таки определиться со своими границами, обнаружить свой размер, свои слабые, а потом и сильные стороны. И заново сформировать образ себя, свою женскую идентичность, основываясь уже на большей связи с реальностью. Проживаемый кризис в этом случае - множественный, поскольку подтягивает за собой нерешенные хвосты. Пока он длится, женщина будет проклинать судьбу от свалившейся на нее боли, но ближе к его концу обязательно обнаружит, что все-таки ей повезло. Появятся свежие ростки новой более зрелой идентичности, а значит – внутренние опоры, за которые можно ухватиться.

  

   Второй кризис, который напрямую влияет на женскую идентичность и ее развитие – это пубертатный период. Здесь девочка снова сталкивается с конкурентными чувствами к матери но на фоне другой задачи.

   Если в эдипальной фазе все прошло хорошо, девочка уступила папу маме и смирилась со своей ролью, она растет, развивается, проходит еще парочку возрастных кризисов в школе и начинает вступать в пубертатную зону. К ее концу наступает период психологической сепарации.  Здесь девочке важно обнаружить свои отличия от матери, особенности и индивидуальные черты. В этом возрасте важнее становятся отношения со сверстниками. Девочка хочет завоевать их внимание, стремится настоять на своем праве быть отдельной от матери и другой во всем, что для нее важно. Встречая естественное сопротивление матери факту отдаления взрослеющего ребенка, девочка-подросток стремится получить от нее признание права на свою инаковость. Быть не похожей на мать, как было в эдипальном возрасте, а в чем-то быть совсем другой и возможно даже превосходящей маму, например в физической красоте, юности и перспективах. И как бы некоторым мамам ни было сложно с этим примириться, дочке в этот момент необходимо признание ее расцветающей женственности.  

 

   Если все это получено и все важное с матерью отвоевано. Если она принимает то, что дочь любит не хорошую музыку, а электро-хаус, не нормальную одежду а странные шляпы и платформы, не человеческий облик, а сиреневые волосы и черную помаду. Если мать далее разрешает дочке поступить не туда, куда сама мечтала, а туда, куда лучше бы и глаза ее не смотрели и т.п…  Если мать признает дочь в этих отличиях, у девушки появляется уверенность в себе и способность доверять себе, своим желаниям, стремлениям и надеждам. В ее главной в этом возрасте войне – за признание сверстников, мать выступает ее союзником, а не врагом. Если же мать от тревоги, или плохо осознаваемой зависти подавляет свое чадо, один из важнейших кризисов сепарации может быть: а) так и не пройден, с вытекающими последствиями – не уверенности, не самостоятельности, избегания конкуренции; и б) пройден ценой разрыва внутренней связи с матерью и затем поиска другой взрослой фигуры для получения признания. (При условии же фиксации ребенка на более ранних стадиях развития – кризис сепарации может быть не пройден из-за сложного «хвоста» задач, с которыми ребенок не справляется.)

 

   Только при наличии у девочки всех этих отношений с матерью, положительный вклад отца может сыграть для формирования ее женской идентичности важную роль. Когда отец умеет нормально и по-человечески подтверждать привлекательность и взросление девочки, это добавляет ей уверенности в общении с противоположным полом и учит держать хорошие границы. Если же у девочки не было полноценных и питающих отношений с матерью, или замещающей взрослой фигурой, любовь отца не поможет формированию нормальной идентичности, а скорее превратится в определенную разновидность психологического инцеста. Поскольку научить женщину быть женщиной мужчина никак не может. Как и мать в одиночку не в силах помочь сыну сформировать мужскую идентичность.

 

   К сожалению, или к счастью – идентичностью нас никто не может наградить. Никто не может убедить женщину, что она женщина, если внутри она ощущает себя запутавшейся девочкой или протестующим подростком. Это личный выбор и ответственность каждого – идти ли на поиски своего, или оставаться незрелым, раз уже не удалось вырасти во время своего детства. Многие люди всю жизнь живут с идентичностью не взрослого человека, приспосабливаются как-то. Трудно, но живут. А кто-то выбирает дорастить себя, чтобы пожить как-то иначе. Ну а психотерапия помогает ищущим направлять усилия в нужное русло.