Про депрессии

«Депрессия» — распространённое слово. Его часто используют, когда хотят пожаловаться на плохое настроение или описать угрюмого человека. Далеко ходить за примерами не надо. Вот диалог, который услышала вчера на улице.

— Я что-то сегодня в депрессии.

— Да ты всегда в депрессии!

Бытовые жалобы на депрессию редко принимаются собеседниками всерьёз. Считается, что депрессия-болезнь и популярное слово «депрессия» имеют мало общего друг с другом, и слово просто закрепилось в обиходе для обозначения невесёлости.

Моя позиция как психотерапевта отличается от этой трактовки. В нашей стране существует множество людей с депрессией, не получающих достаточного внимания и поддержки со стороны общества.

Депрессивные состояния часто не диагностируются, и люди не получают адекватного сопровождения. Я убеждена, что появление этого слова в описании или самоописании человека является достаточным основанием для того, чтобы предположить у него какую-то из форм и стадий депрессии. Часто шуточная жалоба на депрессию является единственным доступным для человека способом просигнализировать о том, что ему нужна помощь.

Посмотрим на то, как выглядят и чувствуют себя люди, находящиеся в депрессии.

 

Не всегда люди, страдающие от депрессивных состояний, выглядят обессилевшими, бледными и слабыми. Часто я вижу в кабинете внешне энергичных, успешных людей, борцов, которые, несмотря на усталость, продолжают схватку, противник в которой им не знаком и не виден.

В таких ситуациях депрессию трудно заметить и распознать: её легко принять за усталость, накопленные проблемы, трудный характер, цинизм и нелюбовь к людям.

Но иногда мы можем встретить и другую картину.

«Это бесполезно. Бесполезно пытаться сказать что-то людям, меня никто не понимает». 

Человек выглядит ослабевшим, глаза смотрят равнодушно, взгляд не фокусируется ни на каком предмете, иногда кажется, что человек смотрит в бездну. Его рукопожатие не имеет энергии, он не предлагает тем для разговора и с трудом поддерживает беседу. Он почти не откликается на наши обращения и приглашения к контакту, и кажется, что он затрачивает невероятные усилия, чтобы совершить малейшее движение. Хочется его расшевелить, но чем больше мы стараемся, тем тише и дальше от нас он становится.

 

Депрессия имеет множество лиц, они могут быть как по-настоящему печальными, так и неестественно весёлыми, натянуто энергичными. Однако, несмотря на многообразие проявлений депрессии, мы можем найти в них нечто общее. Вот две черты, общие для всех депрессивных расстройств. Внимание к ним поможет в предварительной диагностике и оценке ситуации.

Первая черта — ощущение раздельности. Если мы прислушаемся к себе рядом с человеком, переживающим депрессию, то заметим ощущение его присутствия и отсутствия рядом с нами одновременно. В зависимости от тяжести депрессии, это может быть как слабое «он сейчас просто где-то не здесь», так и пугающее ощущение его полной недоступности и ухода. Будто что-то отделяет его от остального мира.

Другая характерная черта этого состояния в том, что депрессия переживается (как изнутри, так и в контакте), как состояние транса или нахождения в каком-то плотном силовом поле. Болото с его тягой вниз, в пучину, или сильный магнит — образы, которые приходят в ощущениях, когда я нахожусь рядом с человеком в депрессии, а также метафоры, которыми зачастую делятся сами эти люди. Время и пространство как бы сжимаются, становятся плотными и тягучими, тело тяжелеет, сложно совершать даже малейшие движения, в душе тоже тяжесть. Подавленность, обездвиженность, обусловленная внешней непреодолимой силой. Будто притяжение земли вдруг сильно увеличилось.

Про то, откуда берутся эти ощущения отделённости и подавленности, мы будем подробно говорить в этой статье.

Замечу, что этот способ обнаружения депрессии отличается от традиционного медицинского подхода. Медицинский взгляд устремлён на пациента: врач изучает его жалобы, внешний вид, поведение и пытается оценить ситуацию через наблюдение за больным.

Подход, представленный выше, переключает фокус внимания с наблюдения за человеком на наши ощущения в его присутствии. Это не строгие диагностические критерии, в которых можно ориентироваться формально. Но они позволяют довольно точно классифицировать ситуацию на предварительном этапе.

  

Кроме того, такой взгляд способствует появлению эмпатии к человеку в депрессии, обнаружению точек соприкосновения, чего, как мы увидим ниже, бывает довольно сложно достичь. И что может стать залогом успешной помощи этому человеку.

Про депрессию думают по-разному. Кто-то считает, что «настоящая депрессия» — болезнь, которую можно вылечить «только медицинскими препаратами». Кто-то считает, что лекарства бесполезны, и при депрессии может помочь «только хороший психолог». Между этими полюсами существует бесконечное число комбинаций медикаментозного и психотерапевтического лечения. Для меня это подобно спору о том, что первично: курица или яйцо. Неразрешимая головоломка.

В своей практике я опираюсь на идею о том, что все процессы в организме, психологические и биологические, будучи взаимосвязанными, похожи между собой по своей структуре, повторяют друг друга. На научном языке это называется принципом изоморфизма.

Например, наше дыхание. То, как мы вдыхаем и выдыхаем, похоже на то, как мы строим отношения с окружающим миром. Насколько глубоко мы позволяем воздуху, или новизне ситуации, проникать в наши лёгкие. Насколько свободно мы впускаем в себя новые впечатления, новую информацию, новые контакты. Как мы выдыхаем, насколько мы готовы отпускать события и ситуации, или задерживаем их в себе надолго, и отпускание сковывает нас тревогой.

Почему таблетки часто оказываются «первым выбором» в ситуации депрессии?  Для того чтобы ответить комплексно, сначала скажу пару слов о фармакотерапии.

Известно, что производители медикаментов имеют сильное лобби в правительствах развитых стран и большое влияние на практикующих специалистов по всему миру (списки разрешённых и рекомендованных препаратов, финансовое и нефинансовое вознаграждение за рекомендации конкретных препаратов, программы обучения, построенные вокруг конкретных препаратов и т.д.). Кроме того, в случае с депрессией медикаментозный подход к лечению самый понятный и простой, и часто оказывается так, что врачи знают только один способ помочь человеку в депрессии: рецепт с названием препарата.

Злоупотребление фармакотерапией со стороны медицины — большой вопрос, который выходит за рамки настоящей статьи, поэтому ограничусь лишь упоминанием этих обстоятельств.

Ещё один нюанс с медикаментами в том, что часто сам пациент видит это решение как самое лучшее. Он не связывает свои страдания с психологическими сложностями, видит их, как «исключительно физиологические проблемы». Или боится испытать сильную боль при встрече с реальностью и старается ее избежать, отвергая психотерапию. Или ожидает, что таблетки помогут ему быстро, а любое «копание в себе» означает, что «неизвестно, как долго придётся ещё мучиться».

Всё это, вкупе с доступностью безрецептурных препаратов, приводит к тому, что фармакотерапия часто оказывается первым выбором человека, столкнувшегося с депрессией. И есть случаи, когда грамотное фармакологическое ведение существенно повышает качество жизни пациента и спасает перед лицом серьёзного заболевания. Однако существует и множество случаев, когда таблетки оказываются несостоятельной, неэффективной стратегией, и человек начинает искать новые и дополнительные способы помочь себе.

Результаты научных исследований демонстрируют, что для слабо и средневыраженных депрессий эффект антидепрессантов не отличается от эффекта плацебо, и чуть больший эффект имеют антидепрессанты в случае тяжёлых депрессивных состояний (см. ссылку [1] в конце статьи).

Эти исследования говорят о том, что в большинстве случаев бесполезно ждать биологического чуда и существенных улучшений от применения антидепрессантов. И, как практику, мне остаётся лишь рассчитывать на то, что желание клиента помочь себе и наш с ним терапевтический альянс смогут стать достаточно эффективным средством помощи в его ситуации.

Мы говорили о том, что все процессы, протекающие в организме, похожи между собой и отражают более общий процесс контактирования человека с окружающей средой. И депрессия не исключение. Поэтому, исследуя ее, мы изучаем взаимоотношения человека с миром. И наоборот, исследуя его отношения, мы можем узнать многое о том, как формируется депрессия, какую роль в жизни человека играет.

 

 

 

Психотерапия предлагает как раз такое исследование. Бережно и внимательно мы разворачиваем те процессы, которые лежат в глубине депрессии, проживаем некогда остановленные чувства, обнаруживаем отодвинутые потребности. Вместе имеем дело с непростыми обстоятельствами жизни, ищем новые решения в сложных моментах.

Психотерапия поддерживает человека в его поиске новых форм контакта, ведущих к отношениям без подавления.

В нашем обществе депрессию принято воспринимать как что-то однозначно плохое. Людей пугает и отталкивает это состояние, его считают «дезадаптивным», то есть обусловленным неспособностью организма к здоровой адаптации.

«Избавиться от депрессии», «не допустить нового депрессивного эпизода», «поскорее выйти из депрессии»: если бы существовала «безобидная» микстура, подавляющая симптомы депрессии, — этакий «Аспирин Упса» — мало кто, кажется, задумывался бы перед первым глотком.

Но стоит немного присмотреться, чтобы увидеть глубинную суть механизма депрессии.

Шоковые травмы, внезапные и большие перемены в жизни, утрата — ситуации, в которых депрессии являются ожидаемой и часто встречающейся реакцией. Развитие депрессии после потрясения кажется почти закономерным, и это заставляет задуматься.

Может ли так быть, что реакция депрессии нужна организму? Может быть, она играет какую-то важную роль, является частью системы саморегуляции мудрого организма? Как температура, которая своим повышением знаменует начало борьбы с губительной инфекцией, или рвота, помогающая избавиться от токсичных веществ, проникших внутрь тела.

Расставание, потеря, любое большое изменение в жизни — в этих ситуациях мы редко можем увидеть человека энергичным, полным активности и открытым всему новому.

Эти ситуации требуют сил и времени: человеку нужно как-то осознать, принять, «переварить» случившееся. Для этого он «уходит в себя», направляя энергию на горевание, прощание. Шаг за шагом, переживая свои чувства, он расстаётся со «старым миром» (тем, что был до изменения) и движется к принятию новой реальности.

Внешне кажущийся потухшим и подавленным, человек в это время переживает сильные чувства. Потерянность, боль, отчаяние, ярость, печаль. Не в силах выносить их тяжесть, он иногда «замораживается», притупляет чувствительность, как бы анестезирует себя. А потом снова возвращается к переживанию.

Так происходит работа горя, и только прохождение всех её непростых этапов может помочь человеку интегрировать случившееся, измениться вместе с миром и в итоге испытать новый интерес и новую радость в новом мире.

Мы говорим, что этот человек в депрессии, потому что видим его подавленным и отсутствующим по сравнению с тем, каким привыкли видеть. Однако депрессивные симптомы в этой ситуации являются признаком здоровья, а не болезни. Они показывают, что человек, несмотря на всю сложность этого, идёт навстречу ситуации, остаётся в контакте с чувствами, проживает свою боль. Его энергия движется сообразно закону жизни, хотя в этом контексте жизнь выглядит не так оптимистично, как нам хотелось бы. В этих ситуациях депрессия является «адаптивным» механизмом, здоровой и необходимой реакцией организма на обстоятельства жизни.

То, как человек проходит этот этап, напрямую зависит от имеющейся у него поддержки. Если он может опереться на кого-то близкого, если рядом есть те, кто искренне сочувствуют ему и готовы быть рядом, и он доверяет этим людям, ценит и готов принять их присутствие, то ему будет проще сталкиваться со своими чувствами, встречаться с реальностью и выдерживать боль.
 
Ок, мы часто готовы принять чью-то депрессию, как реакцию на события. А что делать с депрессиями «на пустом месте»?

Действительно, не всегда мы можем легко объяснить для себя появление депрессии у другого человека. Часто бывает, что мы не видим причину, подтолкнувшую человека к «уходу». Он не переживал больших потрясений, не сталкивался с тяжелыми обстоятельствами. Бывает, что мы не понимаем, «с чего это вообще он», но видим, что он погружается всё глубже и глубже в вязкую пучину депрессии.

Такая депрессия — когда она не является реакцией на недавно случившееся событие — свидетельствует о том, что что-то трудное произошло в жизни человека когда-то раньше, просто мы об этом не знаем.

Это могло быть какое-то шокирующее событие. Если у человека не было достаточной поддержки, чтобы пережить его, он мог «заморозиться», пронести в себе через всю жизнь шоковые реакции и подавленность. Если ситуация осталась незавершённой, то она будет вновь и вновь «проявляться» в разных жизненных обстоятельствах, напоминающих человеку то первое событие.

Но чаще в истории человека с депрессией мы встречаем не какие-то яркие травматические картины, а описание обычного детства, «всё как у всех». Однако если копнуть глубже, то от описания его детства начинает веять одиночеством, печалью и разочарованием. Мы вдруг видим ребёнка, лишённого тепла, принятия и поддержки близких людей. Если спросить об этом напрямую, человек скажет, что ничего «такого» не было. Он и сам «забыл», выпустил взаимосвязь из виду.

Этот пример возвращает нас к идее здорового механизма депрессии. Он иллюстрирует утрату, с которой Петя столкнулся в жизни. Утрата надежды встретиться со значимым другим — страшнейшая катастрофа, настолько же тотальная и сокрушительная, насколько невидная глазу и недоступная для непосредственного наблюдения.

Таким образом, мы видим, что, необъяснимая для окружающих, депрессия всегда имеет причину, и служит переживанию сложных обстоятельств жизни.

В психотерапии мы также верим, что депрессия — всегда лучший, из доступных человеку, способ пережить обстоятельства жизни и остаться в контакте с миром. А симптомы депрессии, каким бы сдавшимся и избегающим ни предстал перед нами человек, — свидетельство его колоссальной внутренней силы, доверия миру и стремления развить и укрепить связь с людьми.

 
 
Можно ли справиться самому?

Вопрос, не имеющий однозначного ответа. Для меня симптомы депрессии означают, что человеку на протяжении долгого времени не хватало поддержки, чтобы справиться со сложными обстоятельствами жизни. «Переварить» их. Это вынужденная пауза, затянувшийся процесс, человеку больно, и непонятно, справится ли организм, вернётся ли к нормальному функционированию.

Для меня симптомы депрессии однозначно говорят о том, что человеку необходима поддержка, помощь в том, чтобы «переварить» сложное, которое накопилось в жизни. Иметь дело с тем, с чем он не может встретиться в одиночку.
 

 

Люди в депрессии редко обращаются за поддержкой. Весь процесс депрессии устроен так, что человек обращён внутрь. В попытке разрешить внутренние противоречия, переварить трудное, вылечить себя. Часто им кажется, что «я должен со всем справиться сам». Или что «тут никто не сможет помочь». Одна знакомая с возвращающимися депрессиями сказала так: «Я никого не смогу пустить в эту черноту. Потому что потом этот человек уйдёт. Я не допущу этого».

Однако именно поддержка другого человека, его сопереживание, участие (несмотря на отталкивание) — самые лучшие средства от депрессии.

Запастись терпением. Рядом с людьми в депрессии трудно. Они часто бывают безучастны к окружающим, равнодушны к попыткам поддержать их, они будто отвергают, а иногда просто не замечают тех, кто пытается найти способ быть рядом.

Это отвержение и «неподатливость» людей в депрессии — самое сложное для близких. Они вызывают раздражение и досаду. «Хватит сидеть на одном месте, встряхнись, иди прогуляйся!», «Если бы ты хотела, уже 10 раз встала бы!», «Это не депрессия, это просто лень и эгоизм, тебе просто ничего неохота делать!». Раздражение и обвинения часто очень быстро приходят на смену сочувствию и попытке помочь.

Парадокс депрессии состоит в том, что человек остро нуждается в поддержке и не в состоянии с лёгкостью принять её. Ему нужна помощь — в том, чтобы принять помощь.
 
Человека в депрессии можно поддержать, можно оставаться с ним рядом — не механически, а включённо, искренне быть с ним. Но это требует большого ресурса и подготовки от того, кто решился на это.

Помните, мы говорили о магнетическом поле депрессии? О том, что в контакте с человеком в депрессии начинаешь чувствовать тяжесть в теле и на душе. Или о раздражении, которое часто появляется вопреки нашему искреннему желанию поддержать?

Со всеми этими ощущениями сложно оставаться одному. Однако люди, поддерживающие депрессивного человека, иногда повторяют депрессивную динамику — и тоже редко ищут поддержки для себя.

Психотерапевт, общий знакомый, устойчивый и поддерживающий друг, которому вы доверяете — важно, чтобы была возможность с кем-то разделить переживания, сомнения, размышления о происходящем. Пригласите в ситуацию третью сторону.

Психотерапия зарекомендовала себя, как действенное средство помощи при депрессии, но поддержка может также прийти и из других мест. Важно, чтобы это было не что-то абстрактное (религия, философия, фильм, книга и т.п.), а конкретный человек, ставящий своей задачей поддержку человека в депрессии. Даже в самых тяжёлых случаях есть место, которое может стать точкой контакта. Вот оно.

Человек переживает депрессию как что-то, что мешает ему строить нормальные отношения с другими людьми. И он очень страдает, страдает из-за собственной отделённости. В моменте он может отвергать всё и вся, оставаться безучастным к самой жизни, но у него внутри всегда есть эта боль, скорбь из-за разрыва с людьми.
 
Часто люди говорят об этом напрямую. С большой досадой и вкладывая в свои слова неожиданно много силы: «Мне так жаль, я не могу себя ни на что раскачать, я не могу улыбнуться своей дочери…», «Это очень трудно, мне хочется иметь цель утром, просто сказать домашним «Доброе утро»…», «Я чувствую себя не такой, как другие, и мне больно, я хотела бы иметь больше точек пересечения, но у меня их нет».

Место, в котором человек в депрессии тянется к контакту, подтверждает важность для него связи с другими людьми. Сама боль по поводу разрыва контакта является подтверждением его стремления к контакту. Его первым, хоть и неявным, сообщением о его стремлении к другим людям!Это место может стать точкой опоры для тех, кто находится рядом с человеком в депрессии. На эту боль откликается душа, она вызывает эмпатию, узнавание, сочувствие.
 
Депрессия — наш совместный опыт

Мы поговорили о прошлом человека с депрессией, багаже, который оказывается для него слишком тяжёлым. Другим важным фактором депрессии является его настоящее — что-то, что происходит прямо сейчас. Наш с ним контакт.

Какие возможности обойтись с этим багажом существуют для него сейчас? Должен ли он продолжать сгибаться под его тяжестью? Может ли свалить его с плеч? Быть может, ему помогут развязать ремни и разобраться с содержимым, выбросить ненужное, поудобнее уложить важное.

То, как развивается наш контакт, влияет на него. Для человека свойственно стремление к контакту с другим человеком. Встречаясь, мы испытываем эмоции, чувствуем интерес, мобилизуемся и начинаем движение – навстречу друг другу. Но при депрессии так не происходит, энергия останавливается ещё до появления интереса, человеку в депрессии трудно мобилизовать себя на какой-то шаг, какое-то действие.

Что-то происходит в наших отношениях, что заставляет его останавливать свою энергию, не рисковать, не исследовать, не проявлять спонтанность и живое движение к чему-то или кому-то.
 
 

И это как-то связано с наличием или отсутствием поддержки для его спонтанности и живости в наших отношениях. С его ожиданием принятия или отвержения, нашей доступности для него или недоступности.

Своим присутствием мы создаём для него некоторую среду. И можем сделать своё присутствие более холодным или более тёплым и приглашающим. Вот наше влияние.
 

(с) Жанна Белоусова, гештальт-терапевт.
Студия гештальт-терапии "Тандем"
 

[1] Kirsh I et al. PLoS Medicine 2008 Feb; 5(2): e45; doi: 10. 1371/journal.pmed.0050045.
Fournier JC, DeRubeis RJ, Hollon SD et al. Antidepressant drug effects and depression severity: a patient-level meta-analysis. The Journal of American Medical Association. 2010 Jan 6; 303 (1):47-53.

Использованы иллюстрации:
Brooks Shane Salzwedel ()
Silvia Grav ()
David Hayward (..)
Clara Lieu ()
Анна Зорина ()