Ж.-М. Робин. ГЕШТАЛЬТ-ТЕРАПИЯ

Каждая психотерапевтическая школа имеет какую-то эксплицитную (явную) или, что чаще встречается, имплицитную (неявную) концепцию о природе человека. Именно это и кажется интересным принять за отправную точку: какова концепция человека в гештальт-терапии? Авторы теории гештальт-терапии Перлз и Гудмен исходят из понятия "природа человека-животного", т.е. они отмечают, что физиологические и животные факторы свойственны природе человека наряду с социальными и культурными. Говоря о природе человека-животного, речь не идет о том, чтобы свести человека до состояния животного или заняться натурализмом, подобно Руссо. Напротив, мы говорим о необходимости признать наши первичные условия существования. В теории гештальт-терапии природа представлена как мощная саморегулирующаяся сила, и выдвигается постулат о том, что существует некая экологическая мудрость, которая состоит скорее в сотрудничестве с природой, нежели в попытках властвовать над ней. Речь также не идет о том, чтобы игнорировать "прилив" и "отлив" естественных импульсов, так как в этом случае человек рискует невротически исказить сознавание своего собственного бытия и своего присутствия в мире.

Поле "организм-среда"

Прежде всего, исходя из того факта, что определение животного и самого его существования включает окружающую среду (организмов без окружающей среды не существует), определение организма будет скорее определением того, что мы называем "полем", полем "организм-среда"; сущностью этого поля "организм-среда" является целостность. Именно исходя из этой свойственной полю неразрывности должна будет осмысливаться и развиваться теория, лежащая в основе метода гештальт-терапии. Среда, о которой идет речь, представляет собой не <мир> с неопределенно расплывчатыми очертаниями; это не просто МИР, это МОЙ мир.

Саморегуляция

Мысль о том, что организм человека-животного способен к саморегуляции, опирается на понятие поля "организм-среда". Если природа человека прежде всего определяется понятием поля "организм-среда", то контакт, соприкосновение между организмом и окружающей средой становится "первичной простейшей реальностью".

В самом деле, у животного нет ни одной функции, которая не предполагала бы контакта с объектом или окружающей средой. Уже хотя бы для того, чтобы обеспечить себе выживание, ему надо дышать, двигаться, кормить себя, прятаться, размножаться и т.д. Теория природы человека-животного, следовательно, содержит принцип саморегуляции, который называют организмическим, то есть, принадлежащим организму, рассматриваемому в его целостности как функции поля. Саморегуляция будет хорошей, если поле не нарушается какими-то факторами, например, социально-культурными, или, попросту говоря, если ничто извне поля не нарушает процесс непрерывного контакта. Тем самым взаимодействие "организм-среда" протекает хорошо и ровно, начиная с самой саморегуляции и на пользу этой саморегуляции поля.

Контакт и контактная граница

Исходя из этого, мы считаем, что психология должна изучать все феномены контакта, связывающего организм и окружающую среду. Все, что касается организма, как такового, относится к области физиологии в широком смысле слова, биологии; все, что касается собственно окружающей среды, относится к области социологии, географии и т.п. Но все, связанное с контактом организма с окружающей его средой, все, что происходит на границе соприкосновения организма со средой (гештальт-терапия называет данный ряд феноменов контактными или пограничными), будет объектом психологии. Следовательно, психологию можно определить как изучение совокупности явлений, которые наблюдаются на контактной границе*, границе соприкосновения организма с окружающая средой. Иными словами, можно сказать, что она изучает, как физиологические механизмы взаимодействуют с не физиологическими факторами окружающего мира, то есть, становятся психологическими в процессе и посредством контакта с ними.

* Contact boundary. В русскоязычной гештальт-терапевтической литературе получил широкое хождение неверный перевод этой конструкции – "граница контакта" (получается, что контакт – некая "область", у которой есть граница; на самом же деле контакт существует лишь на границе, вне границы его нет). Встречается и более адекватный, но менее удобопроизносимый перевод – "граница-контакт". – В.Д.

Физиологические функции осуществляются внутри организма, но они не могут осуществляться очень долго, не испытывая потребности в ассимиляции, усвоении чего-то из окружающей среды, хотя бы для того, чтобы организм мог выжить и тем самым развиваться. Чтобы усвоить нечто из окружающей среды необходимо, чтобы организм с ней соприкоснулся, вошел с ней в контакт, т.е. чтобы он УСТРЕМИЛСЯ К чему-то и ВЗЯЛ что-то; именно в этот момент физиологическое может стать психологическим, и функции сохранения смогут стать контактом.

Контакт всегда предполагает наличие внешнего объекта: по мнению гештальтистов, вообще-то это заблуждение, говорить о контакте с самим собой, потому что невозможно "питаться самим собой": необходимо идти навстречу окружающему миру и черпать из него. Термин "контакт" будет встречаться на протяжении всего изложения нашего метода, потому что, без всякого сомнения, он является ключевым понятием гештальт-терапии. Контакт, соприкосновение – это переживание, это переживание функционирования границы между организмом и окружающей средой.

Контакт – это сознавание поля, которое является нашим полем, и в то же время это двигательный ответ, который производится в этом поле, это сознавание усваиваемого нового и выражение нашего отношения к нему. Это также отторжение всего того, что не может быть усвоено. Следовательно, любой контакт – это творческое приспособление организма к окружающей среде. Именно благодаря соприкосновению со средой организм определяет, что он сохраняет свое отличие от нее, более того, он может сохранять свое отличие от среды лишь путем ее усвоения.

Творческое приспособление

Я упомянул о творческом приспособлении; это понятие указывает на неразрывный синтез приспособления и творчества.

Приспособление – это процесс взаимодействия потребностей организма с возможностями окружающей среды.

Творчество будет связано с понятием нового: это открытие нового решения, наилучшего решения из всех возможных, создание новой конфигурации, новой взаимосвязанной целостности, исходя из наличных элементов. При этом, если приспособление обеспечивает измерение реальности и адаптации, то творчество открывает измерение фантазии и расширение возможного.

Доминантность

Последним понятием, необходимым для понимания гештальт-терапевтической концепции природы человека, является идея доминантности гештальта. Это понятие требует уточнения смысла слова "гештальт". Самое слово "гештальт" ("форма", "структура", "конфигурация") мы взяли из гештальт-психологии начала века; гештальт – это фигура, которая образуется на фоне. Для возникновения контакта необходимо, чтобы фигура отделилась от фона. Я могу соприкасаться только с тем, что в данный момент образует для меня фигуру; скажем, то, что образует для меня фигуру в момент, когда я придаю форму этим линиям, это текст, который у меня перед глазами. Он является фигурой, которая отделяется для меня от фона "организм-среда". Выделяясь на фоне, который включает в себя комнату, где я работаю, известных и неизвестных мне читателей, находящихся на заднем плане моего внимания, знания и опыт, приобретенные в течение лет, эта фигура создает в поле моментальную доминантность; но, выделяясь из фона, эта фигура в то же время остается с ним связанной. Именно такую фигуру, которая выделяется из фона, оставаясь с ним связанной, мы и называем Гештальтом.

Гештальт-терапия – это процесс, который ставит себе целью сопровождать или восстанавливать нашу способность управлять фигурами, строить фигуры в адекватной связи с фоном.

Острая ситуация и терапевтическая ситуация

В рамках такого подхода уже можно рассмотреть, каким образом гештальт-терапия будет рассматривать страдания, невроз и все трудности, из-за которых люди обращаются к психотерапии и психотерапевту. Как это ни покажется парадоксальным, симптом возникает в результате творческого приспособления!

Возьмем случай с ребенком, который поставлен перед трудной ситуацией, так называемой "острой ситуацией". Например, он сталкивается с грозным родителем и вынужден использовать разного рода средства защиты. Он находится в острой ситуации сильной интенсивности. Его реакция отступления и закрытости, положение тела, которое он примет, мышечная напряженность или реакция бегства, которую он использует в этот момент, являются творческим приспособлением к ситуации, которая ему угрожает. Но если со временем ребенок будет стремиться повторить этот "ответ" в ситуации, когда он уже не сталкивается ни с кем из угрожающих ему взрослых, это будет означать, что он создал хроническую острую ситуацию слабой интенсивности, потому что уже нет реальной нависшей над ним угрозы. Каждый раз, когда он встретит в своей повседневной жизни взрослого, который каким-то образом бессознательно напомнит ему ту самую острую ситуацию, в которой он когда-то находился, он повторит параметры острой ситуации, и он станет себя защищать, как будто бы он подвергается угрозе, забывая о "мнимом" характере этой новой ситуации.

Он потерял способность оценивать поле, он потерял способность творчески приспосабливаться к настоящей ситуации: то, что когда-то было творческим, в настоящий момент таковым не является.

Это происходит из-за так называемой "незавершенной ситуации": если мы находимся в ситуации контакта и эта ситуация контакта по той или другой причине была прервана, и удовлетворение не было достигнуто, то при определенных условиях эта ситуация может зафиксироваться в виде незавершенной ситуации.

Формирование незавершенной ситуации означает постоянное возвращение к ней  и блуждание в настоящем в попытках найти какое-то завершение. Поэтому невроз можно определить как потерю способности к творческому приспособлению и замещение ее так называемой "вторичной физиологией", своего рода второй натурой. Она закладывается в коже, в мышцах, закладывается во всю совокупность переживаний; первоначальная, естественная схема реагирования выходит из употребления. Что может сделать психотерапия, встречаясь с острыми ситуациями, с которыми столкнулся данный человек? Нам известно – и Фрейд это первый выявил – что человек стремится воспроизводить те страдания и трудности, с которыми он однажды сталкивался. Наша гипотеза состоит в том, что острые ситуации, которые взрослый человек должен был пережить, например, в своем детстве и отныне ставшие хроническими, повторяются в его "теперь", и, следовательно, повторятся также в "теперь" терапевтической ситуации.

Встречаясь с острой ситуацией низкой интенсивности, которую клиент переносит в процесс сеанса, психотерапевт попытается ввести его в новую острую ситуацию, которая будет иметь те же параметры, тот же смысл, но в которой в то же время, с одной стороны, создаются условия безопасности и, с другой стороны, "препятствия" повторениям невротических привычек клиентов для того, чтобы клиент мобилизовал свои творческие ресурсы, чтобы он мог воспринять то новое, которое возникает теперь.

При хронической острой ситуации низкой интенсивности, когда полученный в результате некоторой острой ситуации жизненный опыт и совокупность ответных действий потеряли свой адаптивный смысл, терапевт предложит эксперимент, в котором будет воспроизводиться острая ситуация высокой интенсивности, но достаточно безопасная для пациента благодаря поддержке со стороны терапевта. При этом пациенту будет предложено мобилизовать все творческие ресурсы, чтобы приспособиться и выработать ответ, адекватный данной ситуации.

Когда мы говорим о потере творческого приспособления, это не значит, что мы "замораживаем" ситуацию или человека: мы рассматриваем вещи в данной ситуации в данный момент; если говорят, что творческое приспособление перестало функционировать, это не является обобщением, это касается только определенной ситуации. В подобной ситуации творческое приспособление может функционировать, а мгновение спустя может быть нарушено. Все зависит от индивидуальной истории человека и ее совпадения с параметрами ситуации данного момента.

Сознавание

Одним из первых рабочих терминов, который мы будем употреблять, является "сознавание", непосредственное сознавание. Мы используем для него в гештальт-терапии английское слово "awareness", чтобы лучше обозначить его отличие от другой, рефлексивной формы сознавания, которая называется по-английски "conciousness", и которая представляет собой скорее "мышление о". "Awareness" – форма сознавания, которой обладает также и животное, и которая является одновременно и двигательной, и сенсорной, интегрирующей совокупность всех показателей поля. Можно было бы сказать, что это сознавание является немедленным и имплицитным знанием.

Психотерапевт старается помочь человеку стать все более и более "сознательно сознающим", восстановить непрерывность сознавания всего, что происходит от минуты к минуте. Исходя из этого, как возможно помочь человеку вновь обрести способность к творческомк приспособлению, т.е. выйти из фиксации, неподвижного состояния, и достичь подлинного соприкосновения с окружающей средой?

Построение-разрушение гештальтов

Выше мы определили, что мы понимаем под гештальтом: гештальт обозначает фигуру, которую субъект создает при соприкосновении с окружающей средой. Фигура главным образом определяется тем, что человек организует в зависимости от своих потребностей, желаний, "аппетитов" или незавершенных ситуаций в данный момент. Задача психотерапевта – попытаться поддержать именно эту способность человека формировать фигуры, отделять фигуры от фона, позволять им разворачиваться и вступать в контакт, строиться и разрушаться, потому что фигура создается для того, чтобы иметь возможность возникать и исчезать.

Когда отправляясь на каникулы с семьей я сижу за рулем автомобиля, гештальты, которые я создаю, состоят из пейзажей и архитектурных достопримечательностей, привлекающих мое внимание. Если вдруг на пути возникает опасность, гештальт "управление машиной" немедленно заменяет предыдущий, и фигурой, с которой я соприкасаюсь, вновь становится дорога.

Если я вижу, что показатели горючего в моей машине опасно приближаются к нулю, мой интерес к пейзажу уменьшается в пользу интереса к станции обслуживания. А когда приближается час еды, эти фигуры не являются больше доминантными, а главным будут поиски маленькой гостиницы или просто проселочной дороги, около которой можно устроить пикник.

Рассмотрим более подробно этот традиционный пример с голодом. В определенный момент голод образует фигуру и прерывает все мои другие ощущения и занятия, он выдвигается на передний план, и я соприкасаюсь с окружающей средой, чтобы найти решение для его удовлетворения. Фигура "голод" будет развиваться, наполнять меня энергией, заставлять вступать в контакт с окружающей средой, из которой я возьму пищу, а затем, по мере того, как я буду ее есть и усваивать, гештальт "голод" будет разрушаться и позволит мне перейти к другому гештальту.

Личность с нарушенной нервной системой, находящаяся в затруднительном положении, или "невротическая личность" – это человек, который, по-видимому, утратил способность к построению и разрушению гештальтов. Тогда этот танец, это постоянное колебание, этот процесс построения-разрушения сдерживается, в особенности неподвижными, фиксированными состояниями. Рассмотрим немного детали этой эволюции, этого построения-разрушения гештальтов, чтобы быть более конкретными, а также чтобы ознакомиться со средством, которое будет постоянно использоваться гештальт-терапевтом. Эта последовательность построения-разрушения гештальтов (которая иногда называется "циклом контакта", т.к. описывает процесс соприкосновения организма с окружающей средой) протекает через четы фазы. Разумеется, в действительности эти четыре фазы не отделены друг от друга. Здесь они описаны отдельно по дидактическим мотивам.

Последовательность контакта

Предконтакт

Первая фаза называется предконтактом. В этой фазе заключено то, что составляет фон, задний план, это главным образом тело и именно в теле начинает возникать ощущение. Это ощущение является признаком наиболее актуальной потребности организма, которая развивается в данный момент. Я употребляю здесь термин "потребность" в очень широком смысле, т.е. потребность, импульс, аппетит, желание, незавершенная ситуация, то, что составляет суть, "зерно" ситуации, "оно" ситуации. Следовательно, гештальт здесь отделится от фона, чтобы начать образовываться и затем "пойти на контакт" с окружающей средой, приобретая все более и более четкие очертания. Во время этой фазы предварительной ориентации, у людей могут возникать затруднения в связи с неспособностью построить ясно очерченный гештальт.

Контактирование или соприкасание

В следующей фазе, которая называется контактированием, этот гештальт, эта фигура, которая отделилась от недифференцированного фона, в свою очередь отойдет на задний план, чтобы напитать фон, дать ему энергию. Начиная с этого момента, возбуждение, энергия мобилизуются и позволяют организму обратиться к окружающей среде, чтобы изучить предоставляемые ею возможности с целью найти там удовлетворение своей потребности.

На фазе соприкасания с окружающей средой человек производит то, что обозначается техническими терминами определение и отбрасывание, проще говоря, осуществляет функцию выбора "да" или "нет". "Да, это может мне подойти. Нет, это мне не подойдет". Организм производит перебор и отсев ресурсов окружающей среды, чтобы удовлетворить "оно" ситуации.

Окончательный контакт или соприкосновение

Следующим шагом в последовательном развертывании переживания является окончательный контакт. В этот момент окружающая среда, в свою очередь, отходит на задний план и образуется новая фигура: это выбранный объект.

Субъект окончательно, полностью соприкасается с ним, так что в какой-то момент будет иметь место до определенной степени неразличимость человека и избранного объекта. На короткое время нет больше ни фигуры, ни фона, ни границ между субъектом и объектом.

В межличностных отношениях на смену четко определяемым "Я" и "Ты" может в какой-то момент появиться "Мы". "Мы" любви, оргазма, конфликта, ужаса или любой другой контактной ситуации.

Постконтакт

Последняя фаза называется фазой постконтакта. В фазе полного контакта граница открылась таким образом, чтобы впустить переживаемый объект, а в фазе постконтакта граница закрывается на этом прожитом опыте, и начинается работа по его усвоению. Нет больше фигуры, в поле больше не остается ничего актуального.

Пример последовательности контакта

Возьмем пример, взятый из банальной ситуации терапии в группе. Предположим, в данный момент действительной потребностью человека является потребность в защите. В фазе предконтакта он чувствует, как плечи у него поднимаются, как голова уходит в плечи, взгляд его немного недоверчив, он ощущает еще ряд телесных признаков, чувствует психологический и эмоциональный климат, в котором понемногу и с помощью терапевта, вырисовывается фигура, называемая "потребность в защите". Эта уже проявленная потребность в защите пробудит возбуждение, прилив энергии, которая позволит человеку обратиться к окружающей среде, чтобы начать искать защиту, в которой он нуждается. Он приступит к определению и отбрасыванию, т.е. будет фиксировать, направлять свое внимание, манипулировать своим миром так, чтобы найти защиту, которой он добивается. В этом терапевтическом зале, например, торшеры не представляют ему защиту, и он их отбросит, кресла также не предоставят ему защиту и т.д.; напротив, другой человек, который возможно проявляет себя своим теплым взглядом, может его заинтересовать в качестве объекта, способного дать ему то, что он ищет. "Выбирать и отбрасывать", вот суть этой фазы соприкасания с окружающей средой, когда человек полностью к ней обращен. К тому же на этой фазе больше всего эмоций, так как человек переходит от сосредоточенности на самом себе к сосредоточенности на ресурсах окружающей среды. Это столкновение, если можно так сказать, между ресурсами, находящимися в нем, и ресурсами окружающей среды, которое и вызывает то, что называют эмоцией: грусть, радость, гнев, ярость, страх и т.д.

Как только человек определил требуемый объект среди других объектов, которые он отбирал и отбрасывал (это может быть и "Ты-объект", как в приведенном примере, где таким объектом является человек), у него появляется возможность окончательного контакта, т.е. полного удовлетворения проявленной потребности: потребности в защите.

Наступит момент, когда человек будет переживать полное единство между своей потребностью и ресурсом, выбранным в окружающей среде. Будет иметь место полный и завершенный гештальт. Авторы "Гештальт-терапии", говоря об окончательном соприкосновении, брали в качестве модели момент оргазма в половом акте: нет больше меня, нет больше тебя, существует только момент слияния, когда понемногу развивающиеся желания захватили все поле, где другой также занимает все место, но где больше нет ни тебя, ни меня, потому что нет больше ощущения границы, есть только Мы, временное Мы. После фазы переживания окончательного контакта граница закрывается и человек начинает осваивать полученный опыт; в результате усвоения ("интеграции") последнего и происходит рост.

Но в терапии мы видим, что в жизни большинство из нас прерывают эту последовательность. Есть прерывания намеренные, добровольные и, следовательно, управляемые: в тот момент, когда я собираюсь выполнить то или другое действие, телефон звонит и прерывает меня, я могу отложить действие и продолжить его позже. Я также могу сделать обдуманный, сознательный выбор и прервать последовательность. Я не "обязан" удовлетворить свое желание или свою потребность импульсивно и автоматически: в любой момент я сохраняю способность выбора. Патогенная ситуация создается, когда я не выбираю прервать течение опыта, но некоторым образом оно прерывается без моего ведома.

Вернемся теперь к вопросу об острой ситуации во время терапевтической сессии. Терапевт пытается помочь пациенту осознать прерывание контакта и вместе с ним посмотреть, каким образом это прерывание проявляется, что и каким образом можно воздействовать на это прерывание так, чтобы субъект вновь обретал способность к выбору, осознанному выбору: действительно ли осуществить прерывание или поступить по-другому, иначе говоря, чтобы субъект вновь получил возможность творческого приспособления.

Self в гештальт-терапии

"Создатель" творческого приспособления, – это интегративное измерение, объединяющее функции, необходимые для запуска процесса творческого приспособления при контакте; это то, что в гештальт-терапии называют "self" (<собой>).

"Self" в гештальт-терапии не рассматривается как фиксированная, стабильная целостность. Это не "личность", например, которая относительно стабильна, а совокупность функций, необходимых для осуществления творческого приспособления. Именно по этой причине предпочитают скорее сохранять англосаксонский термин "self", чем употреблять слово "я", т.к. в "я" выражено стремление быть твердой и стабильной целостностью; "self" в английском языке является определительным словом, которое прибавляется к существительным и которое указывает, некоторым образом, процесс в действии."Self" – это процесс контакта как такового, действие организма, который входит в соприкосновение с новым и осуществляет необходимое творческое приспособление к последнему.

Последовательность построения-разрушения гештальтов или цикл контакта – это способ описания "себя": способ, который позволяет рассматривать "себя" в динамическом проявлении. Но можно описать "себя" и структурно, через составляющие: частные функции этих подструктур являются особыми модальностями функционирования "self", они существуют лишь как абстракции и разделяются лишь в практических и дидактических целях и для анализа практики. Три функции, которые нас интересуют (из этого не следует, что "self" ограничивается этими тремя функциями) в проявлении творческого приспособления, называются "Оно", "Личностью" и  "Эго".

Три функции Self

"Оно" – функция, в наибольшей степени связанная с проявлением потребности: потребностей, желаний, импульсов, аппетитов, неоконченных ситуаций. Это в основном единственная функция, проявляющаяся в теле ежеминутно, и проявляется она через ощущения, хотя и не только. В модусе "Оно" я не чувствую себя ответственным за то, что со мной происходит. Это происходит со мной; да, я хочу есть, я хочу пить, это так. Я тот, кто делает, но я не чувствую себя ответственным за это.

"Личность", напротив, более стабильна, так как в нее внесены, записаны индивидуальная история, прожитый опыт... Именно благодаря этой функции я способен ответить на вопрос: "Кто ты?" Это то, что я знаю о себе, то, что я думаю о том, каковым я являюсь (Это не значит, что я такой и есть! Это только то, что я думаю о себе, как я представляю свой опыт). "Личность" выражает мое не всегда осознанное представление о себе самом. Именно здесь фиксируется опыт в своем возможном словесном выражении.

Обе эти функции одновременно или по отдельности будут соприкасаться с окружающим миром через функцию "Эго", которая будет совершать определения и отбрасывания. Эти выборы будут выражать, экстериоризировать, приводить в действие функцию "Личность" или функцию "Оно". Если, например, через функцию "Оно" я определяю какую-то потребность, через функцию "Эго" я буду входить в контакт с окружающим миром и делать выбор, говоря: "Это меня интересует, а это меня не интересует".

Иногда происходит некоторое соревнование между двумя функциями; между функцией "Оно" и функцией "Личность". Я приведу вам один пример. Я люблю вспоминать этот пример, потому что встретился с ним в самом начале своей карьеры и потому, что он показателен по своей банальности.

Это происходило в одной терапевтической группе. Женщина лет 40-45 с первого момента встречи с группой сказала: "Я боюсь мужчин", а потом группа перешла к чему-то другому. В некотором отношении можно сказать, что "я – некто, кто боится мужчин" выражает функцию "Личность" этой женщины.

На следующий день, во второй день занятий группы, получилось так, что в какой-то момент мне совершенно случайно довелось сесть недалеко от нее. И тогда она громко восклицает: "О, я боюсь, я боюсь, я боюсь..." После некоторого удивления с моей стороны я ее спрашиваю: "Если хотите, попробуйте не спеша прочувствовать, что происходит в вашем теле. Что вы сейчас чувствуете?" Тогда она начинает описывать мне некоторые ощущения: "Вот у меня влажные руки, мое дыхание вот такое, я чувствую напряжение в той, в другой части тела". Потом она вдруг прекращает свое описание и говорит мне; "Но то, что я вам рассказываю, не имеет ничего общего со страхом!". Я пожимаю плечами: "Я об этом ничего не знаю". Я поддерживаю ее, и она мне говорит: "Да нет, это никак не связано со страхом".

Постепенно она начинает осознавать, что вот уже в течение 45 лет живет с представлением о себе "Я та, которая боится мужчин", не обращая внимания на то, что происходило с ней на самом деле, что заключалось в "оно" текущего момента. Актуальное "оно" могло привести ее совсем в другую сторону. С течением времени в ходе своей работы она смогла обнаружить, что этот момент ее опыта состоял гораздо больше из интереса, возбуждения, чем из страха, но что она жила с этой совершенно честной мыслью относительно себя, что она испытывает страх. С таким представлением, что ей было делать в повседневной жизни? Она могла налаживать контакты с людьми, только подчиняясь этому представлению, доказывая самой себе, что если она боится мужчин, то она имеет на это все основания. Эти контакты происходили плохо, она в какой-то степени создавала условия, подтверждающие ее представление о себе.

"Self" через функцию "Эго" или то, что ее заменяет, будет развивать, использовать информацию, которая к ней поступает от функции "Личность", в данном случае неправильную, и сделает плохой выбор и плохое отбрасывание; эта женщина действует согласно этому зафиксированному гештальту, согласно которому "Я та, кто...".

Некоторые нарушения функции "Личность" могут быть очень тонкими. Если я, например, являюсь отцом семейства (это составляет часть моего представления о себе, но осуществляется в определенном контексте), в отношении какого-то пациента или друга речь не может идти о том, чтобы я вел себя как отец семейства. Если же в этом другом контексте я веду себя как отец семейства, я проявляю нарушение функции "Личность", потому что я не пользуюсь функцией представления о себе, которая адекватна ситуации, т.к. эта функция соответствовала бы другой ситуации – когда я нахожусь со своими детьми.

Точно так же, если я веду себя как психотерапевт со своими детьми, это тоже является нарушением функции "Личность", потому что дети ожидают от меня того же, что определяется ситуацией: чтобы я вел себя как отец, а не психотерапевт, т.е. чтобы через функцию "Эго" я осуществил надлежащий выбор.

Различные нарушения "self"

Функция "Личность"

Эта функция может быть нарушена в том смысле, что человек может иметь представления о своем опыте, которые не соответствуют реальности этого опыта. Это то, что называют нарушением функции "Личность". Если я думаю о себе, что я – писатель, например, и представляюсь вам как романист, вы вправе будете мне сказать; "Ах, да! Так какие же произведения вы написали?" – "О, к настоящему моменту я ничего не написал, но это входит в мои планы: у меня действительно есть намерения посвятить себя роману". Это – нарушение функции "Личность", так как в данный момент я не романист.

Я провел свое детство в уверенности, что я – ноль в математике (функция "Личность") до того дня, когда перед экзаменом на бакалавра я сказал себе, что, может быть, было бы хорошо употребить все козыри в моей игре; не заняться ли мне все же математикой и посмотреть, что это может дать, так как я регулярно оказываюсь в тупике по этому предмету! Я тогда понял, что это было вполне возможно и что в течение 15-16 лет я жил с мыслью, что я – ничто в математике. Мне это было передано, это было частью моего семейного наследства: из поколения в поколение "быть нулем в математике" и объявлять себя "склонным к гуманитарным наукам". Эта верность семейным традициям представляет собой нарушение функции "Личность". Каждое нарушение функции "Личность" будет вторгаться в выбор, который мы будем осуществлять посредством функции "Эго".

Невроз в некотором роде будет проявляться через нарушение функции "Личность", через искажение представления о том, кто я. Ребенок, о котором упоминалось выше, испытывающий страх перед угрозами своего отца, создал в своей функции "Личность" представление о самом себе, согласно которому, "Я боюсь взрослого и взрослый мне угрожает". Он будет делать выбор, который выявит это нарушение функции "Личность": он не обязательно тот, кто боится, но он приобрел эту привычку. При неврозе будут встречаться нарушения функции "Личность", которые будут мешать полному функционированию в модусе "Эго".

Функция "Оно"

Эта функция будет характерным образом нарушена при психозе. При неврозе мы можем потерять осознание нашего актуального "оно": нашего желания, потребности, аппетита, но мы не теряем желания и аппетита; мы можем потерять осознание голода, но мы не теряем голода, тогда как психотик может потерять ощущение холода, например, выйти легко одетым в 15 градусов мороза. Он потерял ощущение холода, потребность, "оно" данной ситуации.

Эти обе функции, функция "Оно" и функция "Личность", могут быть нарушены. Что произойдет, если эти обе функции или одна из них окажутся нарушены, учитывая, что эти две функции должны участвовать в контакте с внешним миром через функцию "Эго"? Как может действовать функция "Эго", если ее "источники информации" нарушены? Функция "Эго" будет утрачена. Утрата ее означает, что человек делает что-то похожее на выбор, но что в действительности не является выбором, т.к. человек не может не поступать таким образом. Человек что-то делает, но он не смог бы сделать иначе, он, очевидно, потерял свою свободу, потому что не может принять во внимание свою историю, то, что он о себе знает и т.д.

Прошлое возвращается в настоящее. Ответ устарел, он был успешен в своем контексте, возможно, был хорош еще один раз, но он уже не относится к настоящему и теперь ответ является промахом, в собственном смысле этого слова, т.е. он неправильно адресован.

Работа психотерапевта в этом случае будет состоять в том, чтобы помочь пациенту восстановить способность к выбору, так как именно при помощи этой способности он сможет вновь осуществлять творческое приспособление.

Итак, рассмотрим немного подробнее функцию "Эго", одну из форм функционирования "self". Эта функция, которая позволяет "self" одновременно и выражать то, что к ней идет от функции "Оно" и от функции "Личность" и осуществлять то, что обеспечивает определение и отбрасывание, выбор и отвержение при контакте с окружающей средой. Мы уже говорили о последовательности построения-разрушения гештальтов и о той фазе, которая заключается в переходе к определению и отбрасыванию (фаза контактирования, в частности); функция "Эго" является в ней активной формой "self".

Выпадения функции "Эго" и их последствия

Когда происходит выпадение функционирования модуса "Эго", на пустое место устремляются разные явления, которые по-своему также являются пограничными феноменами контакта. Поскольку задача функции "Эго" – обеспечить установление границы между организмом и окружающей средой, феномен, замещающий здоровое функционирование модуса "Эго", тоже должен выступать в виде пограничного явления. Явления, которые мы будем рассматривать, могут быть здоровыми явлениями; но когда они связаны с выпадением функционирования "Эго", перед нами явления "нездоровые", дисфункциональные. Их четыре. Некоторые авторы добавляют и другие, но главные механизмы следующие: слияние, интроекция, проекция, ретрофлексия. Эти технические термины требуют разъяснения.

Слияние

При слиянии существует ситуация "неконтакта", "неграницы" и "несознавания": если говорить схематично, ничто не возникает, не существует различия между "Я" и "не-Я", нет различий между фигурой и фоном и нет возникающей фигуры. Например, я нахожусь в состоянии слияния с французским языком, я его не отделяю от себя, когда говорю; когда я выражаю себя, то делаю это именно на французском языке. Это слияние можно рассматривать как здоровое, так как я могу войти в контакт с французским языком как с некоторым объектом и сказать себе: "Послушай! Я употребил такое-то слово, это то самое слово, которое нужно?" В этот самый момент язык становится отличным от меня объектом. У матери большое слияние с грудным младенцем, а у него с матерью, иначе говоря, в опыте ребенка, граница между "Я" и "не-Я" не очень различима.

Слияние – это базовый феномен, который может обозначать "модус контакта" со всем тем, что не является фигурой в поле в данный момент. Когда слияние прерывает построение гештальта, не давая возникнуть фигуре в предконтакте, так что все остается в фоне (чтобы что-то возникло, надо, чтобы возникла граница, надо, чтобы объект и ощущение отделились, стали заметными), слияние препятствует выделению фигуры и сопровождающему ее возбуждению.

Интроекция

Затем, когда начинает возникать фигура, появляется возбуждение и увеличивается энергия, чтобы дать организму возможность соприкоснуться с окружающей средой. Пограничное явление, которое может прервать это движение при потере функции "Эго", интроекция. Поскольку эта модальность является пограничным явлением, ее суть состоит в том, чтобы взять что-то из внешнего мира и ввести это внутрь. Прототипом интроекции на уровне витальных функций является способ питания: я беру какое-то "не-я" из внешнего мира, какой-то отличный от меня объект, я ввожу его в организм, сначала он становится "моим", а потом постепенно при помощи жевания, пищеварения, усвоения он станет "мною". "Удавшаяся" интроекция – это та, которая завершается ассимиляцией, усвоением; при "неудавшейся" интроекции поглощенный объект останется чужеродным телом внутри организма (если я съем какой-то продукт, не прожевывая его, я найду его в своих испражнениях в неизменном виде, он не был мне полезен, а только засорил желудок).

Говорят о "неудавшейся", патологической интроекции, когда что-то просто заглатывается: идеи, мнения, " надо" и "нельзя", которые вызовут у меня как бы тяжесть в желудке, которые будут определять мое существование в мире на "своем месте". Интроекция может быть средством для того, чтобы прервать контакт с внешним миром, когда субъект теряет свою способность к определению и отбрасыванию, замещая свое собственное желание желанием другого человека. Именно замена желанием другого своего желания, при котором возбуждение становится слишком тревожащим, является одним из главных признаков феномена интроекции, сопровождающего выпадение функции "Эго".

Если родитель говорит ребенку: "Сделай то или не делай этого", ребенок может только подчиниться, то есть интроецировать приказ взрослого как замену своей собственной воли. Если приказ будет повторяться, то ситуация может в неосознанной форме превратиться в опыт: "в жизни надо делать то и не надо делать этого". В этом процессе важно не столько содержание того, что было интроецировано, сколько тот факт, что желание другого пришло на замену своего собственного желания. Поскольку интроекция существует во всех видах человеческих отношений, то задача состоит в том, чтобы не потерять своей функции "Эго" в этих отношениях, своей способности осуществлять определение и отбрасывание, чтобы продолжать осознавать эту способность.

Проекция

В процессе дальнейшего развертывания цикла творческого приспособления, когда форма уже возникла и появилось возбуждение, не прерванное интроецированием желаний другого, тогда может появиться другой вид утраты способности совершать определение и отбрасывание: проекция. Этот другой пограничный феномен, по своему направлению противоположный интроекции: нечто, принадлежащее субъекту, приписывается окружающей среде. При интроекции что-то принадлежало окружающей среде и субъект заставил это что-то перейти внутрь организма; при проекции он заставляет что-то, принадлежащее ему, перейти в окружающую среду. Обычно субъект переводит вовне то, за что не может отвечать сам, за что не берет ответственности, в особенности свои эмоции и аффекты. Например, такой человек может считать кого-то другого очень встревоженным, очень беспокойным или очень агрессивным, потому что не может принять факт своей собственной агрессивности и тревоги.

В терапевтическом процессе мы имеем дело в первую очередь с проекцией аффектов, эмоций, или в более широком смысле опыта, и трудность заключается в необходимости для пациента восстановить этот аффект или эту эмоцию, которую он пытается не сознавать, приписывая ее кому-то другому.

Содержание проекции часто является чем-то до этого интроецированным. Проекции, с которыми мы будем иметь дело в терапии, выявят, в частности, незавершенные ситуации пациента. Каким образом в настоящей ситуации субъект будет проецировать прежние ситуации, будет приписывать данной ситуации или присутствующим людям характеристики и эмоции, которые позволяют ему продолжать свои незавершенные ситуации, свои зафиксированные гештальты, свои поиски удовлетворения?

Ретрофлексия

Следующее явление, которое может прервать построение-разрушение гештальта, – это ретрофлексия. Ретрофлексия – термин, возникший в гештальт-терапии, тогда как проекция и интроекция – термины общие с другими научными дисциплинами.

Ретрофлексия обозначает опыт, который начинается как контакт с окружающей средой, но который возвращается к самому организму, т.е. субъект делает себе то, что предназначено или было бы предназначено окружающей среде: вместо того чтобы нападать, например, он будет бить себя по руке; вместо того, чтобы укусить, он будет грызть ногти и т.д. То, что называют психосоматическими болезнями, является обычно результатом ретрофлексии. Чаще всего субъект не позволяет себе проявить именно акты агрессии в отношении их истинных объектов, и обращает их против своего организма, будто его собственный организм является окружающей средой. Самоубийство – высшая форма ретрофлексии, субъект убивает себя самого вместо того, чтобы убить того, кто заставил его страдать. Мышление – тоже форма ретрофлексии: когда я думаю, я говорю с самим собой, но являюсь ли я истинным адресатом своих слов? Это может быть здоровая ретрофлексия в той мере, когда она мне позволяет подготовиться к действию или к общению, но если я только думаю и не говорю, ретрофлексия парализует действие.

Особая форма ретрофлексии проявляется в том, что называется эготизмом. При эготизме субъект поддерживает слишком непроницаемую границу с окружающей средой. Само собой разумеется, что граница никогда не является абсолютной. Эготизм проявляется через торможение, через удержание себя в момент, когда для достижения окончательного соприкосновения требуется обратное. При эготизме невозможно достичь спонтанности, так как не может быть отброшен осмысленный, размеренный, "педантичный" характер работы по ориентации и манипуляции, который был типичен для предыдущих фаз.

Все эти модальности могут быть как "здоровыми", так и "нездоровыми" модальностями контакта, в зависимости от того, способствуют ли они контакту с окружающей средой или нет, гибки или нет, осознанны или нет, ригидны или нет, но главным образом, позволяют ли они осуществляться функции "Эго" или, напротив, появляются, чтобы заместить ее. Если происходит выпадение функции "Эго", на ее месте появляется один из этих пограничных феноменов, чтобы "занять место": чтобы обозначить это выпадение функции "Эго" и в то же время создать его или поддержать. Если "место занято", функция "Эго" в процессе данного опыта почти не может полноценно осуществляться.

Благодаря совокупности понятий, только что нами изложенных, можно гораздо яснее представить цели психотерапии. Гештальт-терапия дает возможность человеку восстановить свою способность устанавливать контакт и осуществлять творческое приспособление. Это предполагает, что он будет в состоянии обеспечить определение и отбрасывание, требуемые в его контакте с окружающей средой. Это значит, что функция "Эго" должна быть здоровой, восстановленной, очищенной в какой-то степени от того, что ей мешает действовать (то есть от проекции, ретрофлексии, интроекции, слияния и т.д.) и гармонично связанной с другими функциями в едином "self", что позволяет человеку быть спонтанным и вовлеченным в ситуацию.

Психоанализ ставил перед собой цель проводить анализ психики, гештальт-терапия предлагает проводить терапию Гештальта, иначе говоря, терапию способности субъекта формировать гештальты и разрушать их, когда они устаревают. Речь идет о том, чтобы обнаружить способность осуществить весь цикл переживания полностью и, чтобы это сделать, человек должен восстановить свои способности выбирать и отвергать, которые и позволят ему осуществить творческое приспособление.