С. Харин. ЗАВЕРШИ СВОЙ ГЕШТАЛЬТ | 4.3. От самоманипулирования к аутентичности Для гештальттерапевтической практики

4.3. От самоманипулирования к аутентичности

Для гештальттерапевтической практики важным является решение не только проблемы принятия клиентом содержания сознавания таким, какое оно есть, но и проблема его выбора. Само сознавание настолько сложное и динамичное явление, оно как "горный поток" (Дж. Энрайт), что проблема выбора при определении того "канала", по которому потечет этот поток, сама попадает в фокус сознавания.

На начальных этапах гештальттерапии, когда клиенты учатся работать в ее режиме, главная задача для них – "раскачаться", стать живее, научиться жить не только разумом, но и чувствами. Однако по мере развития гештальтпроцедур весьма продуктивным становится осознавание как бы второго уровня, когда начинают осознаваться его механизмы, а также причины, затрудняющие этот процесс, делающие его до определенной степени условным, толкающие индивида на путь, который подсказывает разум, а не чувства. Устранению этой опасности способствует сознавание клиентом факта совершения своего выбора в процессе самого осознавания.

Характеризуя процесс осознавания, следует напомнить, что он редко течет плавно. В нем есть паузы, колебания, резкие и неожиданные скачки. Когда мы внимательно наблюдаем за тем, как сознают другие, то за всеми этими изменениями сознавания неизменно стоит выбор – сказать то или это, взять в помощники тот или другой предмет, сделать то или иное движение и т.д. Хотя эти моменты выбора есть обязательный атрибут процесса сознавания, люди их редко осознают и редко сообщают о них как о таковых.

Следует отметить, что выбор – это как бы сквозной компонент, который в разной степени действует на всех этапах построения гештальта. На этапе появления энергии выбор совершается, вероятно, автоматически или на подсознательном уровне, что проявляется в непроизвольных изменениях позы, интонации и т.д. Обычно гештальттерапевт привлекает внимание клиента к этим действиям, пытаясь через активизацию их сознавания направить его энергию на какую-либо фигуру и тем самым сфокусироваться на ней. При этом в фокусе оказывается, конечно же, прежде всего уже совершенное действие, которое выступает в качестве основы для построения очередного гештальта. Между тем возможен вариант привлечения внимания клиента не к самому действию и тому, что за ним может сфокусироваться, а к потенциальным альтернативам выбора каналов или способов проявления энергии. Для этого используется традиционный для гештальттерапии прием переориентации (см. процедуру, связанную с возвращением проекции). Возникшее в фокусе переживание может быть "возвращено" в тело: клиента просят вновь "примерить" возникшее чувство к его моторному индикатору, затем попытаться отыскать другой его моторный "портрет" и осуществить выбор между ними. В ходе этой процедуры демонстрируется неоднозначность способов "канализации" энергии, неоднозначность телесной локализации чувств, и тем самым привлекается внимание клиента к проблеме выбора.

В фокусе сознавания могут возникать не одна, а несколько фигур. Склонность людей к избеганию неприятных чувств часто является решающим фактором при выделении фигуры из фона. Выбранность при этом часто заменяет данность: реальное чувство заменяется "придуманным"; или клиент говорит, что не может определить того, что он переживает – его сознание как бы не пусто, но фигура размыта настолько, что он не в силах ее идентифицировать; или сообщается о целом "букете" чувств. Такие индикаторы говорят скорее о попытках клиента избежать неприятного для него чувства, чем о невозможности, например, работать в режиме сознавания. Следуя духу гештальттерапии, прежде всего необходимо работать с теми симптомами избегания, которые демонстрирует клиент, т.е. привлекать его внимание к сознаванию того, какое же чувство возникло. Можно как бы смоделировать оптический эффект расфокусировки, обыграть "букет" чувств и т.п., но самое главное – привлечь внимание к манипуляциям, которые клиент пытается совершать в своем сознании с фигурами.

Полезным является также осознавание клиентом различий между "данностью" и "выбранностью" [1].

Например, резкий звук, прозвучавший за окном, или предмет, лежащий на столе, – это данность. Возникающие у нас чувства и переживания, которые мы испытываем, – это тоже данность, но когда даны, условно говоря, чувство А и чувство В, то предпочтение одного из них есть уже выбранность. В этом случае вопрос стоит не о том, какие чувства мы осознаем, а о том, почему выбирается одно из них и какой мотив, намерение стоит за этим выбором. В фокус осознавания попадает сам момент выбранности, а также стоящее за ним намерение, и именно это последнее и становится подлинной фигурой сознавания на фоне других, отошедших на задний план, фигур. Собственно говоря, человек должен ответить на вопрос: "Каково мое намерение при выборе чувства А, а не чувства В?" Ответом на этот вопрос является осознание самого процесса выбора в целом, что лишает человека необходимости находиться в плену постоянных самоманипуляций.

В связи с этим, на наш взгляд, уместно упомянуть о том, что же такое манипуляция и как ее определяют в психологии. "Манипуляция – это вид психологического воздействия, используемый для достижения одностороннего выигрыша посредством скрытого побуждения другого к совершению определенных действий" [2, с. 137].

Прежде всего отметим скрытый характер манипуляции. Если же человек обнаруживает такое воздействие, осознает, что на него оказывают влияние, и прямо об этом говорит манипулятору, то манипуляция сразу же становится неэффективной.*

* Эверетт Шостром разработал целую типологию возможных манипуляций, которая помогает их идентифицировать, а также приемы, позволяющие устранять манипулятивные воздействия [3].

Второй обязательной составляющей манипуляции является желание манипулятора получить какой-либо выигрыш, некоторое преимущество для себя. Когда в процессе сознавания выбирается чувство А и не выбирается чувство В, потому что оно неприятно для человека, разве он не достигает тем самым для себя оптимизации психологического внутреннего комфорта и не получает психологического выигрыша? Осознание индивидом самого факта избегания, встреча с истинным чувством лишают его возможности к самоманипулированию и тем самым делают его аутентичным.

Важно отметить, что идентификация человеком своих эмоциональных отношений к другому человеку лишает первого способности к манипулированию вторым. Так, например, проекция эмоций на конкретного учащегося позволяет педагогу избежать манипулятивных тенденций в ходе профессионального общения. Проиллюстрируем это при помощи упражнения "Он – эмоция" [4]. Педагогу предлагается взять карточку с обозначением какой-либо эмоции ("радость", "раздражение", "гнев" и др.), затем представить ученика, с которым связана данная эмоция и который в большей степени "похож" на нее. Перебрав таким образом ряд карточек и "подобрав" к ним учащихся, педагог не только сможет лучше понять своих учеников, но и осознать свои проекции на них. С учетом этого механизма построено упражнение "Я – эмоция". В нем предлагается поиграть (очень гештальтское слово) самому с собой. Для этого из имеющихся карточек с обозначением эмоций нужно выбрать две-три, в наибольшей степени соответствующие актуальному состоянию, настроению. Отложив их в сторону, следует сделать второй выбор – выбрать те эмоции или эмоциональные состояния, которые, по мнению выполняющего процедуру, в наибольшей степени способствуют формальному, объектно-ориентированному, манипулятивному воздействию на людей (учащихся, в частности). Затем необходимо сравнить оба выбора и постараться осознать степень их соответствия друг другу.

Одним из возможных вариантов работы с манипуляцией (речь идет прежде всего об автоманипулировании) является материализация процесса манипулирования, наполнение понятия "манипуляция" конкретным предметным содержанием. Здесь несомненную помощь могут оказать те критерии, по которым в психологической литературе определяют наличие манипуляции [2]. Приведем наиболее существенные из них: использование других в качестве вещей, объектов; отношение к другому как к средству, объекту, орудию; программирование мыслей, намерений и т.п. ; структурирование мира; управление, контроль; эксплуатация, господство; принуждение, применение силы; косвенное воздействие; направленность на духовное состояние, на внутренний мир другого и т.д.

Пожалуй, нагляднее всего образ манипуляции проявляется в ее объектной ориентации. Эта характеристика манипуляции может быть легко смоделирована. Например, можно продемонстрировать предметное манипулирование, где в качестве органов манипуляции выступают руки. Клиента просят совершить какие-либо манипулятивные действия и при этом сфокусироваться на тех ощущениях, чувствах, которые вызывают у него эти действия. Ситуацию можно усилить, если в качестве объектов манипуляции будут выступать куклы (персонифицированные игрушки), как бы олицетворяющие самого манипулятора и других людей.

Классическое гештальтупражнение "Собака снизу и собака сверху" может быть использовано для осознавания, например, принуждения, управления, духовного (психологического) воздействия манипулятора в ходе межличностного взаимодействия. Роль "собаки сверху" по своей инструментовке вполне может соответствовать активному манипулятору, роль же "собаки снизу" – пассивному. Разыгрывание диалога между чувством А и чувством В, где первоначально одно из них будет "собакой сверху", а другое – "собакой внизу", позволяет яснее осознать самоманипулятивный характер выбора. Возможны также и другие варианты: диалог между чувствами, диалог между телесными локализациями чувств, физическая борьба между руками, олицетворяющими разные чувства. Самоманипулятивный характер выбора осознается и при использовании словесных формул, например: "Для того чтобы чувствовать себя хорошо, я должен выбрать чувство...", "Для того чтобы осознать чувство, мне следует...", "Для того чтобы пережить чувство, мне нужно...", "Для того чтобы не убегать от данного чувства, я хочу..." и т.п. Особый акцент при произнесении этих фраз делается на словах "мне нужно", "я должен", "мне следует", "я хочу".*

Как уже отмечалось, третий этап гештальта – это присвоение себе чувства, которое осознается, а также принятие на себя ответственности за это конкретное чувство. Проблема принятия или неприятия своего чувства (особенно, например, такого сильного и негативного, как ненависть) – это тоже проблема выбора. Ведь всегда можно свое чувство спроецировать, приписать другому человеку, но только не себе. В данном случае наличие проекции свидетельствует о том, что чувство не присвоено. Осознание клиентом своей проекции способствует пере проекции на себя и присвоению тем самым своего чувства.

Помимо работы с проекциями можно предложить ряд процедур, направленных на ассимиляцию чувств, например упражнение "Резервуар" [4]. При его выполнении человеку необходимо представить себя резервуаром, т.е. некоей формой, которую можно наполнить содержанием, в частности чувством, которое не присвоено. Более того, выполняющий процедуру должен отбросить все свои страхи, предубеждения, оценки и стать просто формой для своего чувства.

* Здесь следует также отметить, что упражнение на цензурирование, дающее конкретные инструкции по выбору озвучивания содержания сознавания, т.е. по сути структурирующее процесс выбора, позитивно влияет на самосознавание.

С этой же целью используется и упражнение "Шприц". Выполняя его, человек должен представить, что его тело напоминает шприц с поршнем внутри. Двигая мысленно поршень внутри себя, необходимо представить, что он, перемещаясь, одной своей стороной выдавливает все то, что мешает присвоить чувство, а другой – создает вакуум, который постепенно заполняется этим чувством.

Однако нас интересует не столько то, как человек присваивает то или иное чувство, а то, как, каким образом он может осознать наличие выбора при принятии ответственности за свое чувство. Ведь по сути у него всегда есть альтернатива – принять чувство, взять за него ответственность или отвергнуть его. В гештальттерапии этого не происходит потому, что терапевт зорко следит за процессом формирования гештальта и помогает клиенту, а иногда и буквально вынуждает его принять чувство. Согласно философии гештальттерапии для человека не суть важно знать, почему он делает нечто, для него значительно важнее пережить, осознать тот факт, что он сам сделал свой выбор. Поэтому в данном контексте вопрос заключается не в том, чтобы осуществить выбор между полюсами "мое" и "не мое" чувство, а в том, чтобы осознать, почему "я хочу" или "не хочу" присвоить это чувство, т.е. осознать то, что влияет на выбор.

В процессе выбора так или иначе "работает" и оценка. В зависимости от того, как человек оценивает для себя возникшее переживание, он и совершает выбор. Поэтому, как и в описанном выше варианте работы с оценкой (см. 4. 2), одним из возможных приемов осознавания момента выбора может служить временная отсрочка акта присвоения, т.е. организация "зазора" между фокусировкой на возникшем чувстве и актом его присвоения. Внимание клиента следует сосредоточить на этом "зазоре", дать ему прочувствовать тот временной момент, в рамках которого фактически и совершается выбор.

В основе следующей процедуры также лежит классическая для гештальттерапии технология, связанная с поляризацией, усилением моментов выбора между "присвоением" и "неприсвоением" чувства. Клиента просят подыскать аргументы в пользу того, чтобы не присваивать это чувство, его просят со всей остротой прочувствовать, прожить сам факт "неприсвоения" чувства. Возможен вариант и снятия всякой ответственности за чувство. Процедура при этом напоминает алгоритм действий, сходный с выполнением упражнения на цензурирование. Клиенту предлагается не присваивать чувство, если он по какой-либо причине не хочет этого делать, т.е. применять "стратегию безответственности", как остроумно назвал этот прием К. Наранхо [5].

На четвертом этапе – этапе принятия переживания таким, какое оно есть, и без оценки, – казалось бы, проблема выбора не стоит. Тем не менее возникает проблема однозначности выбора – принятие всего того, что актуализируется в ходе сознавания. Однако, пожалуй, сделать это, как было показано раньше, не так уж и легко. Дж. Энрайт, который ввел эту проблему в гештальттерапию, показал, как он сам "встает за выбором" клиентов, чтобы помочь им принять их собственные проблемы. Смысл действий терапевта заключается в том, чтобы "прибавить веса" всему тому, с чем клиент работает в гештальттерапевтическом процессе. Для этого проблемы, чувства, переживания клиентов как бы увеличиваются, гиперболизируются в высказываниях терапевта. Затем они внимательно анализируются, иногда буквально препарируются, с тем чтобы наиболее весомо и рельефно вновь представить их в глазах клиента. Демонстрируя свое полное принятие проблем клиентов, позитивные стороны этих проблем, терапевт тем самым, как нам кажется, создает и у клиентов такую же установку на их проблемы и чувства. В этом и состоит суть упражнения "Бархатный каток" [1], которое разработано на базе упражнения "переименование симптома". Любое значимое заявление, чувство клиента переименовывается таким образом, чтобы оно стало для него приемлемым. Если же клиент сфокусировался еще на чем-то, то терапевт вновь подыскивает совместно с ним такую смысловую рамку, которая делает содержание осознавания вновь приемлемым для клиента, и т.д. Упражнения "Бархатный каток" и "Переименование симптома" не ориентированы на работу с проблемой выбора между принятием и непринятием содержания сознавания. Они, напротив, однозначно направлены на то, чтобы сделать клиента принимающим. Для того чтобы проблема выбора актуализировалась в фокусе сознавания клиента, нужна поляризация между полюсами "принятие – непринятие". В связи с этим упражнение "Переименование симптома", на наш взгляд, нуждается в модификации. Если в классическом варианте упражнения действия терапевта направлены на усиление позитивности симптома, то в модифицированном – предлагается работать как с его позитивностью, так и с негативностью. Сам симптом как бы уходит в тень, а в фокусе сознавания возникает проблема выбора: "Что предпочесть?" Другим возможным вариантом будет тот, в котором переименование симптома происходит дважды, если находится не одна, а две приемлемые для клиента формулировки, после чего ему предлагается сделать выбор между ними.

Проблема выбора касается не только структурных, но и динамических аспектов процесса сознавания. Осуществляя осознавание, человек сталкивается с ситуациями, когда к нему вдруг приходит чувство, что ему хочется остановиться или даже прервать данный процесс, т.е. фактически вновь появляется проблема выбора: продолжать сознавание или остановиться. Осознавание таких моментов выбора, как уже отмечалось, очень плодотворно, поскольку часто связано с моментами предвосхищения, предчувствия более глубокого или нового содержания. Такое сознавание необходимости выбора часто является предвестником или даже источником возникновения нового энергетического импульса. Как мы видим, проблема выбора актуальна на всех этапах осознавания. Проживание ее клиентом делает его, благодаря осознанию своего выбора, действительно аутентичным.

Завершая обсуждение проблемы осознавания выбора в ходе гештальттерапии, хотелось бы вновь вспомнить один из афоризмов Ф. Перлза, немного перефразированный нами: сознавание целительно, а осознавание выбора целительно вдвойне! В каждый момент нашей жизни, как считал А. Маслоу, у человека имеется выбор между продвижением и отступлением, между изменением и закостенелостью в собственной психопатологии [6]. Выбирая каждый раз развитие вместо нашего невротического страха, мы вновь и вновь продвигаемся к самоактуализации, к достижению единства, сознательности, постоянного Я и воли, т.е. к постижению идеи саморазвития.

<<< ОГЛАВЛЕHИЕ >>>