ДОБРОТОЛЮБИЕ, том пятый

<<< ОГЛАВЛЕHИЕ >>>

Сидя в келье своей, терпеливо пребывай в молитве в исполнении заповеди Апостола Павла (Рим. 12, 12; Кол. 4, 2). Собери ум свой в сердце, и оттуда мысленным воплем призывай на помощь Господа Иисуса, говоря: Господи Иисусе Христе помилуй мя! Не поддавайся малодушию и разленению, но поболи сердцем и потруди себя телом, ища Господа в сердце. Всячески понуждай себя на делание сие: ибо царствие Божие есть достояние нудящих себя, и сии нуждницы восхищают его (Мф. 11, 12), как сказал Господь, показывая, что взыскание его требует чувствительных трудов и подвигов.

2. Как произносить молитву

Из отцов одни говорили, что надо произносить полную молитву: Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий помилуй мя, или: Господи Иисусе Христе помилуй мя, или, что надо переменять и говорить то полно, то сокращенно. Не должно однако же часто переменять слова молитвы, поблажая лености, но с пожданием в показание терпения. – Еще – одни учат устно произносить молитву, а другие – мысленно умом. Я же то и другое полагаю. Ибо иногда ум изнемогает произносить молитву сам по себе, от уныния, иногда уста утомляются делать это. Потому обоими надо молиться, и устами и умом. Однако же тихо и без смятения надо взывать к Господу, чтобы глас не расстроил внимания ума и не пресек молитвы, пока ум навыкнет деланию сему и прияв силу от Духа, станет крепко молиться сам в себе. Тогда не будет нужды произносить молитву устно, да и невозможно, – потому что достигший сего довольствуется вполне умным деланием молитвы и не имеет желания отставать от ней.

3. Как держать ум

Знай, что никто не может сам собою удержать ума, если не будет он удержан Духом: ибо он неудержим, не по естеству, как приснодвижный, но потому что, по нерадению, усвойствовал себе кружение или скитание туда и сюда, изначала навыкнув сему. Когда чрез преступление заповедей Возродившего нас (в крещении) отделились мы от Бога, тогда потеряли единение с Ним и погубили в чувстве умное Его чувство. Поползнувшийся таким образом ум и отдалившийся от Бога, всюду водится, как пленник. И невозможно ему установиться иначе, как если повинется Богу и с Ним соединится, часто и терпеливо станет молиться Ему, и каждый день умно исповедоваться Ему, в чем погрешает, Который тотчас и прощает все в смирении и сокрушении просящим прощения, и святое имя Его всегда призывающим. Когда в силу такого молитвенного труда, водворится в сердце действо молитвы, тогда она станет удерживать при себе ум, веселить и до пленения не допускать. Бывает впрочем и после сего парение мыслей, которые вполне покоряются только совершенным в Духе Святом, о Христе Иисусе достигшим не парительного состояния.

4. Как отгонять помыслы

Из новоначальных никто никогда не отгоняет помысла, если Бог не отгонит его. Только сильным свойственно бороться с ними и прогонять их. Но и они не сами собою отгоняют их, а с Богом воздвигаются на брань с ними, как облеченные во всеоружие Его. Ты же, когда приходят помыслы, призывай Господа Иисуса часто и терпеливо, и они отбегут: ибо, не терпя сердечной теплоты, молитвою подаемой, они, как огнем палимые, отбегают. Иисусовым именем, говорит Лествичник, бичуй супостатов: ибо Бог наш есть огонь, поедаяй злобу. Скорый на помощь Господь вскоре сотворит отмщение вседушно вопиющих к Нему день и ночь. – Не имеющий же действа молитвы иным образом побеждает их, подражая Моисею. Ибо когда он восстанет и на небо прострет руки и очи свои (Исх. 17, 11), Бог прогоняет их. Потом опять садится и начинает молитву с терпением. – Вот какой способ употребляет еще не стяжавший действа молитвы. Но и имеющий действо молитвы при движении телесных страстей, – разленении, говорю, и блуда, – страстей лютых и тяжких, часто вставая, простирает руки в помощь против них. однако же прелести ради не долго сие творит, и опять садится, чтобы враг не обольстил ума его, показав какой-либо призрак. Ибо иметь ум, даже безопасный от падения и горе, и долу, и в сердце, и всюду, безопасным от вреда свойственно одним чистым и совершенным.

5. Как петь псалмы

Одни говорят, что надо петь часто, другие – что не часто, а третьи, что совсем ненужно. Ты же ни часто не пой, во избежание смятения, ни совсем не оставляй пения во избежание расслабления и нерадения, но подражай поющим нечасто; ибо мерность во всем прекрасна, по словам немудрых мудрецов. Много петь хорошо для проходящих деятельную жизнь, по причине неведения ими мысленных занятий и по причине труда, а не для безмолвствующих, для коих довлеет в Боге едином пребывать, молясь в сердце и от помышлений удерживаясь. Ибо безмолвие, по св. Лествичнику, есть отложение помышлений о вещах и чувственных и мысленных. к тому же, истощив всю силу свою на многопение, ум несилен уже будет крепко и терпеливо пребывать в молитве. Ночью, говорит также Лествичник, больше времени отдавай молитве, а пению меньше. – Так и ты должен поступать. Когда в сидении своем видишь, что молитва действует и не перестает двигаться в сердце твоем, никогда не оставляй ее, чтоб встать на пение, пока она сама не оставит тебя по смотрению. Ибо иначе ты, оставив Бога внутри, вне стоя будешь обращать к Нему беседу, от высшего к низшему переходя. К тому же и смуту произведешь этим в уме, извлекши его из его мирного отишия. Безмолвие, по имени своему, и делания у себя заводит такие, чтоб в мире и тишине совершать их. Ибо Бог наш есть мир, превыше всякой молвы и шума сущий.

Надлежит, по образу жизни нашей, Ангельскому быть и пению нашему, а не плотскому. Гласное пение есть указание на вопль умный внутри, и дано нам на случай разленения и одебеления нашего, чтоб возводить нас в должное по истине настроение. Тем, кои не знают молитвы (не испытали ее силы и действа), которая, по св. Иоанну Лествичнику, есть источник добродетелей, напояющий, как произрастения, душевные силы наши, подобает много петь, без меры петь, всегда быть занятым разными деланиями и никогда не знать покоя от них, пока от многого притрудного действования, вступят в состояние созерцания, обретши умную молитву, действующую внутри их. – Иное есть делание безмолвия, и иное общежития; каждый же, пребывая в том, к чему призван, спасется. Почему боюсь писать, немощных ради, зная, что ты вращаешься среди таковых. Кто по слуху, или учению трудится в молитве, всуе трудится, не имея руководящего. Вкусивший благодати должен умеренно петь, по словам отцов, больше же упражняться в молитве; а когда разленение нападет, пусть поет, или читает деятельные главы отеческие. Корабль не имеет нужды в веслах, когда ветер надувает паруса, потому что тогда ветер дает ему достаточное веяние к легкому переплытию сланого моря страстей; а когда ветер спадет и корабль остановится, тогда надо приводить его в движение веслами или ладьею.

Некоторые в виде возражения указывают на св. отцов, которые совершали всенощные стояния, все время проводя в псалмопении. На это скажем, что не все одним путем шествовали и одного правила держались до конца. Многие от деятельной жизни переходили к созерцанию, и перестав от дел, воссуботствовали по духовному закону и о Боге едином веселились, насыщаемы будучи божественной сладостью, по благодати не попущавшую им петь, или о другом чем помышлять, и всегда в изумлении пребывали, как достигшие конца желаний, хотя от части. Другие же до конца деятельную проводили жизнь и спасение улучили, почив в чаянии приять воздаяние в будущем. Некоторые в смерти получали удостоверение в спасении, или по смерти издавали благоухание в показание сего; – это те, которые сохранили благодать крещения, но, по причине пленения, или неведения ума, не вкусили ощутимого, хотя таинственного общения с нею, пока жили. Иные то и другое благоискусно совершают, т.е. пение и молитву, и так проводят жизнь, богатую имея благодать, как приснодвижную, и ни в чем не встречая препон. Другие до конца наипаче безмолвие держали, не смотря на то, что были простецами, и единые с Единым Богом соединившись, в единой молитве полное почерпали довольство. Совершенные вся могут о укрепляющем их Христе Иисусе, – Коему слава вовеки веков. Аминь.

6. Как пищу принимать

Что сказать об утробе, царице страстей? Если можешь умертвить ее или полумертвою сделать, не давай ослабы. Одолела она меня, возлюбленне, и я служу ей как раб и данник. Она содейственница бесов и обиталище страстей. Чрез нее бывает падение наше и чрез нее восстание, когда она благочинствует. Чрез нее потеряли мы и первое и второе божественное достоинство. Ибо после растления, древле бывшего, мы обновлены во Христе; но се ныне опять отпали мы от Бога, чрез пренебрежение заповедей, кои сохраняют и возращают благодать в преуспеянии, хотя не сознавая сего, возносимся, мняся с Богом быти.

В деле питания телесного большое бывает различие, как сказали отцы: иному мало, а другому много требуется для поддержания естественных сил своих, и каждый удовлетворяется пищей по силам своим и навыку. Но безмолвствующий всегда должен быть голодующим, не давая себе пищи до сыта. Ибо когда стомах отягчен бывает и ум чрез то помутится, тогда не может человек творить молитву крепко и чисто; но под действием испарения от многих брашен клонимый ко сну вожделевает поскорее лечь соснуть, – от чего бесчисленные мечтания во сне наполняют ум.

Итак, желающему спасение улучить и нудящему себя Господа ради жить безмолвно, хлеба, как полагаю, достаточно литры (три четверти фунта), воды или вина в день три или четыре чаши, и прочих снедей, какие случаются, вкусить понемногу, не допуская себя до насыщения, чтоб таким мудрым употреблением пищи, т.е. вкушением от всех снедей, с одной стороны избегнуть кичения, с другой не показать гнушения Божиими творениями, зело добрыми, за все благодаря Бога. Таково рассуждение благоразумных! Немощным же в вере воздержание от снедей более полезно и Апостол таковым повелел зелье ясти (Рим. 14, 2), так как они не веруют, что Бог сохранит их.

Что же тебе сказать? Ты попросил правила, а оно обычно тяжело особенно тебе старому. Юнейшие не могут удерживать всегда вес в меру, а ты как удержишь это? Тебе надо свободно действовать в приятии пищи. Когда будешь побеждаем, раскаиваясь зазрев себя, – и новые употребляй усилия. И не переставай так поступать всегда, падая и восставая и при этом себя одного укоряя, а не другого кого, – и будешь иметь покой, премудро падениями стяжая себе победу; однако же не преступай предела, который мы положили впереди, – и довлеет ти: ибо не укрепляют столько тела прочие снеди, как хлеб и вода. Почему Пророк, другое все ни во что не считая, сказал только: сыне человече! яждь весом хлеб твой и воду мерою пий (Иезек. 4, 9 и т.д.).

Три предела имеет пищи вкушение: воздержание, доволь и сытость. Воздержание есть алкать немного и поевши; доволь – ни алкать, ни отягощаться; сытость – отягощаться немного. А по насыщении и еще есть – дверь есть чревобесия, коей входит блуд. Ты же, зная сие наверное, по силе своей избирай себе лучшее, не преступая пределов: ибо совершенным свойственно и то, чтоб, по Апостолу, и насыщаться и алкать, и во всем мощным быть (Филип. 4, 12. 13).

7. О прелести, – и о других предметах

Смотри, я хочу дать тебе точное ведение о прелести, чтоб ты берегся от нее и, по неведению, не причинил себе большего вреда и не погубил души своей. Ибо самовластие человеческое легко склоняется на сторону врагов, особенно у неопытных, как ими неутомимее преследуемых. Близ и около новоначальных и самочинных бесы обыкновенно распростирают сети помыслов и пагубных мечтаний и уготовляют рвы падений: так как град их находится еще под властью варваров. И нечего дивиться, если кто из них заблудился. или выступил из ума, или принял и принимает прелесть, или видит что чуждое истины, или говорит что неподобающее, по неопытности и неведению. Часто иной, разглагольствуя об истине от невежества своего, говорит одно вместо другого, не умея сказать правильно, как дело есть, и тем приводит в ужас слушающих, а на безмолвников наводит поношение и смех, неразумным своим действованием. В том, что новоначальные ошибаются и после многих трудов, ничего нет дивного: так случалось со многими, Бога ищущими и ныне, и в прежние времена.

Память Божия, или умная молитва выше всех деланий; она есть глава и добродетелей, как любовь Божия. Но бесстыдно и дерзостно желающий внити к Богу и исповедать Его чисто, и нудящийся стяжать Его в себе удобно умерщвляем бывает от бесов, если попущено им будет сие. Ибо дерзко и самонадеянно взыскав того, что соответствует его состоянию, в гордости нудится он прежде времени достигнуть того. Господь, милосердый к нам, видя, как скоры мы на высокое, часто не попускает нам впасть в искушение, чтоб каждый, сознав свое высокоумие, сам собою обратился к настоящему действованию прежде, чем сделается поношением и посмехом для бесов, и плачем для людей; особенно когда кто взыскивает сего дивного дела с терпением и смирением, с послушанием и вопрошением опытных, чтоб вместо пшеницы не пожать кукол, горечи вместо сладости, и вместо спасения не найти пагубы. Ибо сильным и совершенным принадлежит бороться всегда с бесами одним, и на них непрестанно обращать меч духовный, иже есть глагол Божий (Еф. 6, 17); немощные же и новоначальные пользуются, как твердынею, бегством, с благоговением и страхом, отказываясь от противоборства и не дерзая прежде времени вступать в него, и таким образом избегают смерти.

Ты же если добре безмолвствуешь, чая с Богом быть, никогда не принимай, если что увидишь чувственное или духовное, вне или внутри, хотя бы то был образ Христа, или Ангела, или Святого какого, или бы свет мечтался и печатлелся в уме. Ум и сам по себе естественную имеет силу мечтать и может легко строить призрачные образы того, что вожделевает, у тех, кои не внимают сему опасно, и таким образом сами себе причиняют вред. Так же и память о добрых и худых вещах обыкновенно вдруг печатлеет в уме образы их, и вводит его в мечтание. Тогда испытывающий сие бывает уже мечтателем, а не безмолвником. Потому внимай, да не поверишь чему-либо, увлекшись тем, хотя бы то было что-нибудь хорошее, прежде вопрошения опытных и полного исследования дела, чтоб не потерпеть вреда; но будь всегда недоволен сим, храня ум бесцветным, безвидным и безобразным. Часто и то, что было послано Богом, к испытанию для венца, во вред обращалось многим. Господь наш хочет испытать наше самовластие, куда оно клонится. Но узревший что-либо мысленно или чувственно и приемлющий то без вопрошения опытных, легко, – хотя то и от Бога есть, – прельщается или имеет прельститься, как скорый на приятие помыслов. Сего ради новоначальному надлежит внимать сердечному действу, как незаблудному, все же прочее не принимать, до времени умирения от страстей. Бог не негодует на того, кто тщательно внимает себе, если он из опасения прельщения не примет того, что от Него есть, без вопрошения и должного испытания, но паче похваляет его, как мудрого, хотя на некоторых и негодовал.

Впрочем не всех вопрошать надо, но одного того, кому и других управление вверено, кто жизнью блистает и кто, будучи беден, многих богатит, по Писанию (2 Кор. 6, 10). Многие неопытные повредили многим неразумным, за коих суд примут по смерти. Ибо не всем принадлежит руководить и других, но тем, коим дано Божественное рассуждение, по Апостолу (1 Кор. 12, 10), именно рассуждение духовом, отличающее лучшее от худшего мечем слова. Каждый имеет свой разум, и свое рассуждение естественное, деятельное или научное, но не все имеют рассуждение духовное. Почему премудрый Сирах и говорит: мирствующие с тобою да будут мнози: советницы же твои един от тысящ (6, 6). Немал же труд найти руководителя незаблудного ни в делах, ни в словах, ни в разумениях. Незаблуден ли кто, узревается из того, если он имеет свидетельство от Писания и на деяние и на разумение, смиренномудрствуя в том, о чем должно мудрствовать. Ибо немалый труд постигнуть истину явно и чисту быть от того, что противно благодати; потому что дьявол обычай имеет, особенно для новоначальных представлять под видом истины прелесть свою, преображая лукавое свое в духовное.

По сей причине тщащийся достигнуть чистой молитвы в безмолвии, должен шествовать к сему в трепете великом, с плачем и испрашиванием руководства у опытных, непрестанно слезы проливая о грехах своих, в скорбном сокрушении и боязливом опасении, как бы не попасть в ад или не отпасть от Бога и отлучену быть от Него ныне или в будущем. Ибо дьявол, когда увидит кого, в плаче живущего, то не замедляет там, боясь смирения, порождаемого плачем. Если же кто мечтает достигнуть высокого с сомнением, не истинное, а сатанинское имея желание, то такого удобно опутывает он сетями своими, как раба своего. Почему величайшее есть оружие, держать себя в молитве и плаче, чтобы от молитвенной радости не впасть в самомнение, но сохранить себя невредимым, избрав радостопечалие. Ибо чуждая прелести молитва есть теплота с молитвою к Иисусу, ввергающему огнь в землю сердца нашего, – теплота, попаляющая страсти, как терния, вселяющая в душу веселие и тишину, и приходящая не с десной и не шуей стороны, или свыше, но в сердце источающаясь, как источник воды от животворящего Духа. Сию единую в сердце своей возжелай обрести и стяжать, блюдя ум свой немечтательным и обнаженным от разумений и помыслов, – и не бойся. Ибо рекши: дерзайте: Аз есмь, не бойтеся (Мф. 14, 27), сей самый с нами есть, – нами искомый и нам всегда покровительствующий; и мы не должны бояться или воздыхать, Бога призывая.

Если же некоторые совратились, повредившись в уме, то знай, что они пострадали это от самочиния и гордости. Ибо в послушании с вопрошением и смиренномудрием ищущий Бога никогда не потерпит вреда благодатью Христа, всем человеком спасться хотящего. Если же и случается с таким искушение, то это бывает для испытания и увенчания, и сопровождается скорою помощью от Бога, попускающего сие, имиже весть судьбами. Ибо кто право живет и безукоризненно обращается со всеми, удаляясь от человекоугодия и высокоумия, тому, хотя бы и бесчисленные против него поднял искушения весь бесовский полк, это не повредит, как говорят отцы. Которые же самонадеянно и самовольно действуют, эти и вреду удобно подвергаются. Почему безмолвствующий должен всегда держать царский путь. Ибо излишество во всем сопровождается обычно самомнением, а за этим последует прелесть.

Три добродетели должно точно соблюдать в безмолвии и каждый час испытывать. всегда ли пребываем мы в них, чтоб. как-нибудь быв окрадены забвением, не стали мы шагать вне их. Они суть следующие: воздержание, молчание и самоуничижение, т.е. смирение. Они одна в другую поддерживают и хранят; молитва от них рождается и возрастает непрестанно.

Начало действа благодати в молитве различно обнаруживается, так как, по Апостолу, и разделение Духа бывает разнообразно, по Своей Ему воле (1 Кор. 12, 4). В некоторых приходит дух страха, разрушающий горы страстей, и сокрушающий камни, – жестокие сердца, – такой страх, что от него плоть как бы гвоздями пригвождается и мертвою становится.

В других же является потрясение, или обрадование, которое взыгранием назвали отцы. В иных наконец и преимущественно в преуспевших в молитве, Бог производит веяние тонкое и мирное, когда Христос вселится в сердце (Еф. 3, 17), и таинственно воссияет в духе. Посему Бог говорил Илии на горе Хоривской (3 Цар. 19, 12), что не в этом и не в том Господь, – не в частных действах новоначальных, – но в тонком веянии света, показав совершенство молитвы.

8.

Вопрос: Что делать, когда бес преобразуется в Ангела света и прельщает человека?

Ответ: Для этого человек имеет нужду в большой рассудительности, чтоб добре распознавать различие добра и зла. И так не увлекайся скоро по легкомыслию тем, что представляется, но будь тяжел (нескородвижен) и с большим испытанием доброе принимай, а худое отвергай. Всегда должен ты испытывать и рассматривать, а потом верить. Ведай, что действа благодати явны, и бес, хотя преобразуется, подавать их не может, именно – ни кротости, ни приветливости, ни смирения, ни ненавидения мiра, ни пресечения похоти и страсти, – кои суть действа благодати. Бесовские же действа суть – надмение, высокоумие, устрашение и всякое зло. По таким действиям можешь распознать от Бога ли воссиявший в душе твоей свет или от сатаны. Фридакс видом похож на горчицу, и уксус цветом похож на вино; но при вкушении их гортань распознает и определяет различие каждой из сих вещей. Так и душа, если имеет рассуждение, умным чувством может распознавать дары Духа Святого и призрачные мечтания сатаны.