Г. Бенджамин. ОСНОВЫ САМОПОЗНАНИЯ

<<< ОГЛАВЛЕHИЕ >>>

К сожалению, основная масса переводной литературы, посвященной проблемам эволюции сознания, дает нам чисто интеллектуальное удовлетворение, иногда – быстропреходящий эмоциональный подъем; в лучшем случае эти книги помогает осознать уже полученный нами духовный опыт, увидать его с точки зрения более широкой духовной перспективы. Опыт, как таковой, обретается либо спонтанно ("кармически"), либо в ходе живой практики. Книги дают нам знание, а не опыт, они усложняют нас, но не изменяют.

Литература может помочь нам измениться лишь предоставив МЕТОДИКУ такого изменения. Собственно говоря, в литературе мы сталкиваемся именно с множеством различных методик. Однако фактически все они оказываются неудовлетворительными по двум основным причинам: либо это методики, направленные на осуществление каких-то частных задач, а не на расширение сознания ("самоосуществление"), либо зато методики, разработанные и успешно применяемые в условиях, резко отличных от привычной нам обыденной жизни больших городов. Практика же, чтобы быть действенной, должна осуществляться не "по утрам и вечерам", но наполнять собой всю структуру нашей жизнедеятельности.

Гурджиев предлагает нам именно такую РЕАЛЬНУЮ МЕТОДИКУ самоосуществления, пригодную для индивидуального использования в условиях "открытого социума" (а не только замкнутого микросоциума духовной общины – Ашрама). Применимость данной методики в любых жизненных ситуациях не вызывает сомнений.

Поэтому методика Гурджиева не оставляет нам никаких шансов для самопотакания со ссылками на жизненные условия, не способствующие якобы практике, не оставляет никаких поводов для откладывания работы над собой "на потом", И если искатель, ознакомившись с этой методикой, не воспользовался ею, значит его "духовные намерения" представляют собой только ширму для чего-то иного.

Следует отличать, однако, методическую структуру Системы Гурджиева от ее теоретического "наполнителя". В частности, отношение космологических спекуляций Успенского к учению самого Гурджиева далеко не однозначно. Теоретический "наполнитель" Системы можно рассматривать в качестве УЛОВКИ для вовлечения "спящих" в действительный процесс работы над собой.

Далее, следует упомянуть о двух очень важных моментах, не затронутых в этой книге; забвение их, однако, исключает возможность какого-либо реального духовного прогресса. Речь идет об идеях любви и служения.

Отсутствие ЛЮБВИ И СОСТРАДАНИИ к "спящим" превращает "практикующего" в наблюдательного монстра, отличного от "спящих" исключительно своей способностью манипулировать последними. Отсутствие любви и сострадания к "спящим" свидетельствует, что для взора этого "искателя истины" остался закрыт огромный пласт реальности. Кроме того, любовь – это единственная сила, способная прорвать блокаду эго, функцией которого является противопоставление данной индивидуальности остальному миру, и которое не существует вне этой функции. Однако даже любовь и сострадание оказываются бессильными, если они не подкреплены СЛУЖЕНИЕМ.

Об идее служения автор лишь вскользь упоминает на последних страницах. Между тем наша личная сила обусловлена личностью и неспособна освободить нас из ее скорлупы: для этого необходимо подключение к каким-то надличным источникам. А в процессе служения мы как раз и становимся проводниками сил объекта нашего служения.

Обретение Господа или того, кому (чему) посвящено наше служение, составляет решающий этап на пути духовного развития, – этап, без прохождения которого дальнейшее продвижение становится невозможным.* При этом объект служения должен быть надличным, но не обязательно должен быть объектом веры. Нашим Господом, например, может быть "то, что есть", "эволюционный процесс", какая-то конкретная идеология, организация, или даже какие-то узкогрупповые сектантские интересы.

* Кстати говоря, этот этап (Ишварапранидхана – посвящение себя и своих действий Господу) завершает вторую ступень классической восьмиступенчатой Йоги, описанной в "Йогасутрах" Патанджали.

И наконец, следует сказать несколько слов для уточнения таких концепций как "воображаемое я" и "множественность я". Воображаемое "я" – это именно представление о чем-то монолитном и от момента к моменту неизменном, представление, которое мы привлекаем в случае необходимости говорить или мыслить о "самих себе". Отождествляясь с этим чисто условным, утилитарным плодом воображения и соотнося с ним все свои реакции на среду, человек пролетает по жизни, подобно ледяной глыбе, раскалывая обстоятельства послабее и раскалываясь об обстоятельства покрепче.

Задача всех методик саморазвития заключается в том, чтобы превратить для начала лед в воду; при этом речь идет не об избавлении от личности (эго), а об освобождения от власти этого плода воображения над нашей жизнью и деятельностью. Эго должно не исчезнуть, но занять должное место, выполняя надлежащие ему инструментальные функции.

Лед превращается в воду в огне самонаблюдения, показывающего, что за личиной статического и неизменного "я" скрывается индивидуальный динамический ПРОЦЕСС, живо взаимодействующий с процессами окружающей среды, и видоизменяющийся в соответствии о ними. Именно для указания на этот факт привлекается идея "множественных я". Мы различны в различные моменты и в различных ситуациях, поскольку мы представляем собой воду, а не лед. Лед создается нашим воображением.

Наблюдая себя как ПРОЦЕСС, мы обнаружим, что наше отношение к себе как к целостной самосознающей личности было не более чем хорошей миной при плохой игре; что единый, казалось бы, поток наблюдаемого процесса образуется рядом относительно автономных, живущих своей собственной жизнью "течений" – интеллектуальных, эмоциональных, "энергетических". Наше самоотождествление с различными комбинациями этих течений и создает на первых порах видимость "множественности я". Однако благодаря практике "некритического наблюдения" внутреннего потока у нас появляется возможность обрести себя как действительное (не воображаемое) неизменное "Я" – бескачественного "Свидетеля Потока", то есть стать существом САМОСОЗНАЮЩИМ в полном смысле этого слова. И лишь затем можно будет идти дальше.

декабрь 1982