|
|
Александр Федоров. Украинские повстанцы 1940-х — 1950-х годов в экранной версии Олеся Янчука: медиакритический анализ
jQuery.noConflict();
jQuery(document).ready(function() {
jQuery("a.first").fancybox();
jQuery("a.two").fancybox();
});
Но как говорится, иные времена, иные песни… И за последние двадцать лет нынешний директор студии имени Александра Довженко и Народный артист Украины Олесь Янчук поставил целую серию фильмов («Атентат. Осеннее убийство в Мюнхене», «Непокорённый», «Железная сотня»), целиком посвященных деятельности украинской повстанческой армии (УПА), украинских националистов 1930-х — 1950-х годов и их вождям — Степану Бандере (1909-1959) и Роману Шухевичу (1907-1950). Само по себе обращение О. Янчука к данной тематике абсолютно закономерно, так как теоретически отмена коммунистической цензуры, доступ ко многим архивным документам могли принести серьезные плоды осмысления трагических страниц украинской истории. Однако на деле, увы, вышло иначе: на экране возникла версия событий, чрезвычайно идеализированная в своей однозначно положительной трактовке деятельности УПА и его лидеров. О романтизации С. Бандеры, Р. Шухевича и их соратников в янчуковской трактовке пишут и западные исследователи [Baraban, 2012, p. 312]. Понятно, что создавая кинематографический гимн УПА, О. Янчуку и его соавторам (сценаристам В. Портяку и М. Шаевичу) нужно было постараться убедить зрителей в правоте своей позиции. И, по-видимому, самым простым способом для этого стала опора на богатый опыт советских фильмов о партизанах и подпольщиках эпохи Великой Отечественной войны («Молодая гвардия», «Девочка ищет отца», «Вызываем огонь на себя», «Война под крышами», «Дума о Ковпаке», «Фронт без флангов», «Фронт за линией фронта» и др.), так как стереотипы именно этих лент в течение сорока лет доминировали в военной теме на экране СССР. О. Янчук, по-видимому, хорошо понимал, что использование штампов советской «партизанской киносерии» — но с заменой положительных советских партизан/подпольщиков на столь же положительных повстанцев/партизан/подпольщиков УПА — поможет завоеванию сердец современной украинской (а в потенциале — и мировой, хотя широкого проката на Западе у этих лент не было) аудитории. Попробую это доказать на конкретных примерах. С одной стороны, — опираясь на аппарат медиакритики, изучающей и оценивающей подвижный комплекс многообразных взаимоотношений медиа, медиатекстов с аудиторией и обществом в целом, способствующей внесению социально необходимых корректив в медийную деятельность, влияющей на восприятие медийного содержания его потребителями [Короченский, 2003, с. 8]. А с другой — на методологию анализа медиатекстов, предложенных У. Эко [Эко, 2005], Л.Мастерманом [Masterman, 1997] и А. Силвербэттом [Silverblatt, 2001], сравнивая тенденции и стереотипы указанных выше фильмов (включая социально-политический анализ, анализ стереотипов, идеологической анализ, идентификационный анализа, иконографический анализ, нарративный анализ, анализ характеров персонажей и пр.).  «Залізна сотня» (2004) Кинематографические стереотипы советских игровых фильмов (доминирующий жанр — драма), связанных с партизанской тематикой исторический период, место действия: любой отрезок времени с 1941 по 1944 год, оккупированная Германией советская территория, СССР, Германия. обстановка, предметы быта: скромные жилища и предметы быта простых советских персонажей, спартанские условия жизни советских партизан — землянки, скудная еда у костра, потрепанная одежда и т.п. Существенно лучшие условия быта и жизни нацистских оккупантов: они и одеты в добротную форму, и питаются хорошо. Советские партизаны, подпольщики, находясь на выполнении задания, также могут быть одеты в добротную одежду и жить в более-менее нормальных бытовых условиях. приемы изображения действительности: как бы реалистичные, но на самом деле идеализированные, так как любой выход за рамки однозначно положительных характеристик советских партизан (как это случилось, к примеру, в фильме А. Германа «Проверка на дорогах») карался цензурными запретами. Аналогичные цензурные рамки существовали и для изображения противников партизан — немецких оккупантов и их пособников: они были наделены однозначно отрицательными качествами. персонажи, их ценности, идеи, одежды, телосложение, лексика, мимика, жесты: положительные персонажи (партизаны, подпольщики) — носители советских, коммунистических ценностей и идей; отрицательные персонажи — немецкие оккупанты и их пособники — носители антигуманных, нацистских идей. Разделенные идеологией и мировоззрением (коммунистическим, нацистским) персонажи, как правило, поданы согласно установкам источника медиатекста: нацистские персонажи показаны грубыми и жестокими фанатиками (а порой и садистами, насильниками) с примитивной лексикой, злыми лицами (а если они иногда и улыбаются, то фальшиво и гадко), неприятными и резкими тембрами голосов... Такими, а порой даже и более мерзкими, выглядят и экранные пособники нацистов из местного населения. И, напротив, советские партизаны, подпольщики показаны исключительно с положительной стороны: это патриоты своей Родины, готовые в любую минуту отдать за нее свою жизнь. При этом они, как правило, романтически влюблены в своих жен и невест, обожают детей, защищают и оберегают мирное население, в минуты отдыха хором поют задушевные песни и мечтают о счастливом послевоенном будущем. Мирное население на оккупированной нацистами территории показано бедным, запуганным, страдающим, но все равно в любую минуту готовым помочь партизанам, укрыть раненных, поделиться последней коркой хлеба. существенное изменение в жизни персонажей: отрицательные персонажи (нацисты) внезапно нападают на СССР и пытаются воплотить в жизнь свои антигуманные идеи (оккупировать территорию и поработить советский народ). возникшая проблема: жизнь положительных персонажей (как, впрочем, и жизнь всего советского народа) под угрозой. поиски решения проблемы: борьба положительных персонажей с отрицательными. решение проблемы: уничтожение/взятие в плен отрицательных персонажей, возвращение к мирной жизни. При этом возможна и героическая гибель некоторых положительных персонажей от рук безжалостных нацистов. Характерные примеры фильмов: «Молодая гвардия», «Девочка ищет отца», «Вызываем огонь на себя», «Война под крышами», «Дума о Ковпаке», «Фронт без флангов», «Фронт за линией фронта» и др.
исторический период, место действия: любой отрезок времени с 1930-х по 1950-е годы, оккупированные Германией, СССР и Польшей украинские территории, СССР, Германия, Польша. обстановка, предметы быта: скромные жилища и предметы быта простых украинских персонажей, спартанские условия жизни украинских повстанцев, партизан — землянки, скудная еда у костра, потрепанная одежда и т.п. Существенно лучшие условия быта и жизни нацистских, советских и польских оккупантов: они и одеты в добротную форму и питаются хорошо. Украинские националисты — повстанцы, подпольщики, находясь на выполнении задания, также могут быть одеты в добротную одежду и жить в более-менее нормальных бытовых условиях. приемы изображения действительности: как бы реалистичные, но на самом деле идеализированные, так как любой выход за рамки однозначно положительных характеристик украинских бойцов УПА может разрушить романтизированную конструкцию всей «бандеровской серии» фильмов О. Янчука, и здесь четко срабатывает самоцензура авторов этих медиатекстов. персонажи, их ценности, идеи, одежды, телосложение, лексика, мимика, жесты: положительные персонажи (украинские националисты — повстанцы, партизаны, подпольщики) — носители гуманистических национальных ценностей и идей, христианской веры; отрицательные персонажи — советские, немецкие и польские оккупанты — носители антигуманных коммунистических и нацистских идей. Разделенные идеологией, мировоззрением, религией/атеизмом, персонажи, как правило, поданы согласно установкам источника медиатекста: советские и польские персонажи (в основном это сотрудники спецслужб, военные) показаны грубыми и жестокими людьми (а порой и садистами, насильниками) с примитивной лексикой, злыми лицами (а если они иногда и улыбаются, то фальшиво), с неприятными и резкими тембрами голосов... Менее мерзкими выглядят на экране нацисты, так как даже О. Янчук и его соавторы вынуждены показать (пусть и вскользь), что украинские националисты в 1941-1942 годах активно сотрудничали с гитлеровцами (в частности, Р. Шухевичу, служившему в эти годы в войсках Вермахта, нацисты присвоили офицерское воинское звание гаупмана). И, напротив, украинские бойцы УПА, партизаны, подпольщики показаны исключительно с положительной стороны: это патриоты своей Родины, готовые в любую минуту отдать за нее свою жизнь. При этом они, как правило, романтически влюблены в своих жен и невест, обожают детей, защищают и оберегают мирное население, не забывают о религиозных обрядах, а в минуты отдыха хором поют задушевные песни и мечтают о счастливом будущем независимой Украины. Мирное население на оккупированной территории показано бедным, запуганным, страдающим, но все равно в любую минуту готовым помочь украинским партизанам-бандеровцам, укрыть раненных, поделиться последней коркой хлеба. Впрочем, как говорится, из каждого правила есть исключение. Так, в «Непокоренном» (2000) «совсем юный и обаятельный Роман Шухевич (в юности его играет В. Галицкий, в зрелом возрасте — Г. Гладий — А.Ф.) начинает свой боевой путь в еще мирной Польше с политического убийства: вполне хладнокровно расстреливает на улице фатоватого господинчика в котелке и с бабочкой. Он мочит «полонизатора» украинского народа весело, энергично, устроив себе железное алиби и эффектно уйдя от погони с друзьями. Перед собственной смертью Роман вспомнит о том дне, как о самой светлой странице жизни. Так почему уже в нежном возрасте для Романа убить — вообще, да еще из-за угла, безоружного и по абстрактным политсоображениям — не проблема? Как он столь скоро дозрел до подобного безразличия к чужой и собственной жизни?» [Рутковский, 2000]. существенное изменение в жизни персонажей: отрицательные персонажи (коммунисты, нацисты, поляки) не желают признать независимость Украины и пытаются воплотить в жизнь свои антигуманные идеи (оккупировать территорию и поработить украинский народ). возникшая проблема: жизнь положительных персонажей (как, впрочем, и жизнь всего украинского народа) под угрозой. поиски решения проблемы: борьба положительных персонажей с отрицательными. решение проблемы: уничтожение значительного числа отрицательных персонажей, но из-за неравных сил — гибель большей части УПА и ее лидеров. Характерные примеры фильмов: «Атентат. Осеннее убийство в Мюнхене», «Непокорённый», «Железная сотня».  «Нескорений» (2000) Сравнение советских игровых фильмов, связанных с партизанской тематикой, с кинематографическими стереотипами украинских игровых фильмов О. Янчука на тему УПА показывает, что они выстроены по единой стереотипной схеме, идеализирующей положительных персонажей. Но с существенной идеологической разницей — тесно сотрудничавшие с нацистами в 1941-1942 годах украинские националисты в фильмах О. Янчука однозначно показаны положительными героями. А это примерно то же самое, если бы сейчас в России были созданы фильмы, героизирующие русских союзников нацистов — генерала А.А. Власова (1901-1946) и так называемую Российскую освободительную армию (РОА). Понятно, что как сторонники бандеровцев, так и власовцев, сегодня утверждают, что те сражались против сталинского коммунистического режима, желая освобождения от него своих народов. Однако — и в том, и в другом случаях — «освобождать народ» хотели люди, открыто сотрудничавшие с нацистской Германией. А какое «освобождение» украинскому, белорусскому, русскому и другим народам (особенно — еврейскому) несли нацисты, хорошо известно. И еще. Можно ли утверждать, что фильмы О. Янчука о деятельности УПА были его личной инициативой, никак не совпадающей с позицией украинского руководства? Разумеется, нет, так как пробандеровская позиция «Непокоренного» или «Железной сотни» (съемки этих фильмов финансировались различными спонсорами, по большей части — западными), так как полностью соотносится с реальными действиями украинских властей: с установкой десятков памятников и созданием музеев С. Бандеры и Р. Шухевича, переименованием ряда городских улиц в их честь (не говоря уже о том, что в годы своего президентства В. Ющенко своими указами посмертно присвоил С. Бандере и Р. Шухевичу звания героев Украины). Что касается художественного уровня «Атентата», «Непокорённого» и «Железной сотни», то украинские критики, даже националистически настроенные, оценили его крайне низко. К примеру, О. Брюховецкая считает, что «Железная сотня» — наивное кино, и, как у любого наива, у него есть свое очарование. Фактически это кино аттракционов, в котором нарративная логика почти полностью отсутствует» [Брюховецкая, 2004], а Е. Чередниченко полагает, что эта лента «похожа на канцелярскую справку, прошедшую невероятное количество инстанций, в силу чего посиневшую от такого же количества штампов и штемпелей [Чередниченко, 2004].
Не менее резкими были высказывания украинской критики и относительно «Непокоренного». А. Рутковский полагает, что «глупо ожидать естественности поведения от плоских, будто вырезанных из картона, фигурок, коими населен фильм. В центре — сакрализуемый контур генерала: вытянутый, как бы иконописный, лик; подтянутые, почти невидимые губы; рубленые слова и фразы сухим тоном; жестикуляция двумя параллельными открытыми и негнущимися ладонями... Шухевич Григория Гладия на кого-то неотразимо похож из нашего вовсе не героического настоящего, но уж точно — не на Мэла Гибсона. В редкие минуты «утепляжа» герой может даже заплакать, но ведь и иконы иногда пускают слезу. Жаль отличного актера, которому попросту нечего играть, а остается фигурировать. … Янчук упорно клеймит и разоблачает советский тоталитаризм, но делает это так, как его он же и научил, т.е. по-советски — элементарно, конформно, огульно, без каких-либо угрызений» [Рутковский, 2000]. На мой взгляд, оценки художественного уровня фильмов О. Янчука могли быть и теплее — при всей идеализированности и плакатности в этих лентах есть и неплохо сыгранные роли, и умело стилизованный под советское партизанское кино изобразительный ряд, и музыкальная эмоциональность. Однако, не будем забывать, что перед нами, в первую очередь, все-таки идеологическая, пропагандистская продукция, а не искусство. И в этом качестве она, вероятно, и сегодня — при повторных показах на украинских телеканалах — выполняет свою миссию: предлагает как подрастающему, так и более взрослому поколению зрителей искаженную, однобокую версию сложных и противоречивых события истории 1930-х — 1950-х годов. Выводы. Трагические и противоречивые события военных лет, разумеется, нуждаются в адекватном медийном осмыслении. Однако в фильмах О. Янчука «Атентат. Осеннее убийство в Мюнхене», «Непокорённый», «Железная сотня» с насточивостью, достойной иного применения, создаются романтизированные, идеализированные образы бандеровского движения, по сути, являющиеся калькой столь же идеализированных героических образов партизанско-подпольной экранной серии советских времен, что, увы, никак не способствует объективному анализу данной тематики. Данная статья написана в рамках исследования при финансовой поддержке гранта Российского научного фонда (РНФ). Проект № 14-18-00014 «Синтез медиаобразования и медиакритики в процессе подготовки будущих педагогов», выполняемый в Таганрогском государственном институте управления и экономики. Впервые опубликована в журнале «Медиаобразование»: Федоров А.В. Украинские повстанцы 1940-х — 1950-х годов в экранной версии Олеся Янчука: медиакритический анализ // Медиаобразование. 2014. № 4. Литература
Фильмография
© Федоров А. В., 2014 Категория: Статьи » Психология Другие новости по теме: --- Код для вставки на сайт или в блог: Код для вставки в форум (BBCode): Прямая ссылка на эту публикацию:
|
|
Вторая мировая война — одна из самых тяжелых
и противоречивых страниц в истории человечества. Ее локальным, но столь же
страшным и противоречивым отзвуком стала борьба различных повстанческих формирований
на территориях западной Украины, Польши, Балтии во второй половине 1940-х — первой половине 1950-х. Естественно, мировой экран не мог не обратиться к этой
болезненной теме («Пепел и алмаз» А. Вайды, «Никто не хотел умирать» В. Желакявичуса, «Лесные фиалки» К. Кийска, «Белая птица с черной отметиной» Ю.
Ильенко и др.). Так, в «Белой птице с черной
отметиной» (1970) многогранный талант Юрия
Ильенко проявился в символике фольклорных образов, метафоричности киноязыка, в
изысканной пластике изображения, удивительной музыкальности. Все это было
сплавлено с историей трагического для Украины времени 1930-х — 1940-х годов.
Бесспорно, идеологические установки 1970-х не позволили Ю. Ильенко раскрыть
весь драматизм событий предвоенных, военных и послевоенных лет, когда в
Карпатах вражда разделяла порой людей одной нации и языка. Однако несмотря на
это, картина запомнилась своим экспрессивным драматизмом, яркой режиссурой и
актерскими работами.
Кинематографические стереотипы
украинских игровых фильмов О. Янчука (доминирующий жанр — драма), связанных с повстанческой,
партизанской тематикой 
Столь же невысокого мнения Е. Чередниченко и о фильме
«Атентат. Осеннее убийство в Мюнхене», где «личность
Степана Бандеры и весь контекст его деятельности изображены исключительно теми
средствами, которыми в недавнем прошлом изображались те, против кого сам
Бандера и сражался. … личность главы Бюро Провода ОУН вырисована одной краской
— идеально-непорочной. Да и какой, собственно, личностью был Бандера, мы тогда
так и не поняли, потому что, по версии Янчука, все человеческое ему оказалось
чуждым. Нам показали только плоскую картонную фигурку с тяжелым государственным
взором, периодически извергающую основополагающие лозунги «партии». И лишь
однажды превратился Бандера из «парохода» в «человека», когда в день своей
гибели улыбнулся за столом родной семье. Видимо, режиссер опомнился и смекнул,
что не будет плакать зритель над трупом картонной фигурки и надо хотя бы перед
ее убийством показать, что умела она улыбаться и любить родную семью»
[Чередниченко, 2004].