Мать-природа и отец-государство - Жить с агрессивными детьми - Кристиан Бютнер

При конфликте семьи и социального 'института перед женщи­нами, являющимися профессиональными педагогами, стоит не­сколько проблем.

Осуществляя свои профессиональные функции, женщины не согласуют их непосредственно с задачами общества. То, что они пытаются развивать или чему стремятся воспрепятствовать, может пересекаться с разными сферами общественной жизни (например, влияние телевидения на детей).

Внешне труд женщин остается в рамках индивидуального воспитания, хотя он и существует в определяемых обществом структурах и отношениях; в социальных институтах детского са­да и, конечно же, начальной школы используются материнские качества — уход и забота о развитии ребенка, которым в то же время уделяется в обществе недостаточно внимания.

Конфликт семья — культура затрагивает воспитательниц лич­но, так как, будучи женщинами, они несут в себе материнскую составляющую педагогики. В то же время они являются в со­циальном институте “агентами” отцовского принципа (требо­вания и оценки). Они конфронтируют с матерями, которые при­вносят разлад в установившееся в их внутреннем мире равно­весие между потребностями семьи и общества.

Напротив, отцы в основном воздерживаются от такой кон­фронтации. Они почти полностью перекладывают разрешение конфликтов на женские плечи. Отцы, например, редкие гости на родительских собраниях. Тем не менее, прямо или косвенно они определяют то, что должно происходить в социальных инсти­тутах.

Марио Эрдхайад связал описанный еще Фрейдом антагонизм семьи и культуры с проблемой перехода от детства к взрослому состоянию. Он приходит к точке зрения, что желание рассматри­вать социальный институт, в котором работаешь, как семью и вера в возможность воспроизводить в нем семейные взаимоот­ношения являются недооценкой реальности. Влияние раннего детства на взрослого человека, по мнению Эрдхайма, ограничено в тех сферах, где общество допускает независимость куль­туры от семьи: “При таком подходе можно, с одной стороны, ссылаться на психоаналитические знания о социализации в ран­нем детстве, с другой стороны, более прямо учитывать влияние массовой культуры на индивида, так как обычно педагогам при­ходилось лишь опротестовывать хороший или дурной опыт роди­телей, особенно молодой матери, 'и сводить возникающее напря­жение и конфликты индивида с обществом к способам воспита­ния и ухода” (М. Erdheinn, 1985, S. 23).

Может ли женщина-педагог освободиться от внутренне при­сущих ей тенденций к установлению в детском саду или школе мягких “семейных” отношений, зависит, вероятно, от того, насколько удачно она сможет (и должна) объяснить каждой ма­тери, что для ее ребенка этот педагогический социальный инсти­тут не только является самым оптимальный детским учрежде­нием, но и в явной или неявной форме репрезентирует обще­ственные отношения. Существующая между учительницей и ма­терью ребенка напряженность, так часто накаляющая атмосфе­ру родительских собраний, не должна рассматриваться как неудавшаяся попытка найти общий язык, а может быть понята как выражение объективно сопутствующей их встрече напряжен­ности между семьей и обществом. Снять эту напряженность очень нелегко. В каждом конкретном случае необходимо опреде­лить, выполнимо ли вообще требование одной стороны к дру­гой, или же его можно осуществить в педагогической практике лишь в результате политических изменений, одновременно вле­кущих за собой и культурные изменения.