ЭКСПЛОЗИВНЫЙ ТИП ПСИХОПАТИИ - Клиника и диагностика психопатий - М. М. Ракитин

Термин эксплозивная психопатия отнюдь не единственный в литературе. Вы можете встретиться с понятиями возбудимая или эпилептоидная психопатия. Все синонимы обозначают приблизительно одно и то же состояние. В 10-м пересмотре болезней это состояние узнается в рубрике "эмоционально неустойчивое расстройство личности", не путайте с крепелиновскими неустойчивыми психопатами.

Наиболее яркой чертой личности эксплозивных психопатов является эмоциональная несдержанность, повышенная раздражительность, легко переходящая в аффективную взрывчатость. Миньковска Ф. утверждала, что кроме того им свойственна аффективно-аккумулятивная пропорция, т.е. наличие не только взрывчатости, но и способность к накоплению отрицательных филогенетически древних эмоций с тем, чтоб "последняя капля" негативного воздействия была способна спровоцировать грубую и неадекватную по силе эмоциональную вспышку. Она подразумевала определенную вязкость эмоциональных реакций. По-видимому, вслед за П.Б.Ганнушкиным мы должны упомянуть о периодических приступах расстройства настроения с чувством тоски, страха, раздражения и гнева, т.е. дисфориях. Большая часть исследователей, описывая эксплозивных психопатов, придерживается весьма мрачных, если не зловещих картин поведения больных. Это очень активные, энергичные, деятельные натуры, интеллектуально весьма ограниченные, весьма упорные и настойчивые в удовлетворении своих витальных тенденций. Как правило, эгоистичные, смотрящие на мир через призму полезности для себя тех или иных событий. Нетерпеливые, грубые, болезненно самолюбивые, подозрительные, мелочно придирчивые. В семье и обществе предпочитают играть роль лидеров, и нередко превращаются в тиранов,  добиваясь своего необузданными эксплозивными вспышками. Мы уже говорили о присущей им вязкости эмоций, но надо еще подчеркнуть повышенную обидчивость пациентов, доходящую у них до злопамятности и даже мстительности. Они абсолютно не переносят ограничения степеней свободы, даже деликатной опеки окружающих и тем более морализирования, крайне неуживчивы и конфликтны, в связи с чем вынуждены многократно менять работу, место жительства и семьи. Из-за эксплозивности, нередко приводящей к неоправданной жестокости, легко выходят за рамки дозволенного и приемлемого в обществе, а, значит, вступают в конфликт с законом, и мы достаточно часто их встречаем в местах заключения. Т.к. эксплозивные натуры страстны, то среди них мы нередко можем обнаружить больных алкоголизмом и наркоманией, причем течение наркомании приобретает весьма злокачественный характер. Впрочем, осознав несомненную угрозу интеллекту и физическому здоровью, именно эти больные демонстрируют длительные и качественные ремиссии.

В противовес этим описаниям эпилептоидных психопатов Дельбрюк отмечал не только отрицательные черты характера. Часть из них демонстрируют не только аффективную несдержанность, но и педантизм, стремление к справедливости, склонность к задержкам эксплозивных вспышек. По нашим наблюдениям, такие пациенты могут иногда проявлять не столько эгоистические тенденции и себялюбие, сколько парциальную альтруистичность, направленную по большей части на ближайшее окружение. Они могут быть весьма заботливыми, временами до назойливости, бесконечно беспокоятся о благополучии ближайших родственников и посвящают им всю свою жизнь. Невольно вспоминается князь Мышкин в описании Ф.М.Достоевского. Такие пациенты способны на настоящее самопожертвование. Не смотря на узость интересов, они могут оказаться весьма ценными и полезными для общества, если работодатель сможет адекватно использовать эти характерологические черты личности. При этой важно не эксплуатировать чрезмерно подвижность нервных процессов, ведь они медлительны и педантичны, отличаются некоторой вязкостью и тугоподвижностью мышления. Таких эпилептоидных психопатов Мауц называл гиперсоциальными. Так же, как в первой подгруппе, гиперсоциальные эпилептоиды Мауца весьма обидчивы и злопамятны, нередко гневливы и легко впадают в ярость, но в отличие от первых к третьему пубертатному кризу научаются в большинстве случаев подавлять внешние проявления этих чувств. Обладая нередко достаточно высоким интеллектом, пациенты не сознаются в обидчивости и злопамятности, старательно ищут причину, по которой бы можно было понять, а значит и простить обидчика. В связи с этим выявить столь характерную черту у них представляет определенную трудность. Приходится прибегать к обходным вопросам, не оскорбляющим чувства больных, и тогда удается выяснить весьма напряженную и взрывчатую аффективную сферу, легкую ее застреваемость. Впрочем и они могут неделями не разговаривать с обидевшими их родными и близкими.

Таким образом, как и предыдущие группы, эксплозивные психопаты могут демонстрировать различный тип поведения и их условно можем разделить на две подгруппы с весьма полярными внешними проявлениями характера. У одних преобладает недержание филогенетически древних эмоций, у других - их вязкость. Первые в своем поведении по большей части асоциальны, вторые - гиперсоциальны, у одних преобладают эгоистические тенденции, у других - альтруистические. По-видимому, то же можно сказать о мышлении: ускоренное /аффективное/ у первых, замедленное и вязкое у вторых. Если одни – практически "моральные уроды", удовлетворяющие только свои витальные потребности, то другие - весьма ценные для общества и особенно микросоциальной среды люди. Впрочем, среди последних мы, наверное, сможем обнаружить и истинное ханжество, и истинное лицемерие”.

Формирование и становление признаков эксплозивной психопатии относится уже к раннему детскому возрасту, когда будущие пациенты начинают демонстрировать несдержанность, капризность, упрямство, своеволие, а иногда и злопамятность. Это - "трудные дети", плохо уживающиеся в детском коллективе, драчливые и конфликтные. Тогда же обнаруживаются у одних - сноговорение, у других тики или ночные миоклонии, нередки температурные судороги, мигрени; и у всех - пусть кратковременные, но обязательные дисфории, по большей части на первых порах опосредованные минимальными конфликтами. К третьему пубертатному кризу собственно эксплозивные психопаты начинают демонстрировать и декомпенсируются асоциальными поступками, пьянством или развратом. Возможны настоящие конфликты о законом из-за правонарушений, чаще совершаемых в периоды аутохтонных или реактивно провоцируемых дисфорий. Отдельные больные к 30 годам могут постепенно научиться обуздывать свои эксплозивные вспышки и тогда компенсируются в среде. Большинство же оказываются в местах заключения, где играют роль неформальных, отрицательных лидеров и устанавливают порой весьма свирепые законы взаимоотношений между заключенными.

Несколько другой стереотип развития и становления у гиперсоциальных эпилептоидов Мауца. Они достаточно рано научаются внешне не реагировать на обиды эксплозивными вспышками, зато их эмоции приобретают более застойный характер. К окончанию третьего пубертатного периода у них появляются признаки застойности и вязкости мышления, за счет этого достаточно легко формируются идеи и страхи, отличающиеся от обсессий и фобий отсутствием в их структуре нелепости и чуждости. Если подобный пациент хотя б единожды тонул - на всю жизнь остается страх перед водой, плохо было в транспорте /по различным причинам/ страх езды в транспорте. Т.е. декомпенсирующими моментами являются состояния, напоминающие неврозы, хотя таковыми не являются. В более позднем возрасте для гиперсоциальных - чрезвычайно болезненными оказываются ломки динамического стереотипа. Именно эти больные нередко демонстрируют затяжные реактивные депрессии с выраженным дисфорическим оттенком. Впрочем, подобные депрессии могут возникнуть и аутохтонно подобно дисфориям эксплозивных, но они более длительны и менее курабельны. В соматической сфере такие пациенты более подвержены всевозможным заболеваниям, но у них ко всему нередко формируются состояния, напоминающие эндореактивные дистимии со стойкими ипохондрическими идеями.

Подобное деление больных на собственно эксплозивных и гиперсоциалъных весьма условно и зависит в основном от их возможности сдерживать свои эмоциональные реакции. Так же как и в предыдущих группах, возникает естественный вопрос, чем группа эксплозивных психопатов отличается от больных, страдающих так называемой бессудорожной эпилепсией? И там и здесь мы видим как минимум дисфорические припадки или дисфорические депрессии, периодические "панические атаки, другие формы бессудорожных пароксизмов, которые собственно и декомпенсируют пациентов в среде. К сожалению, должен заметить, что подобные сомнения и вопросы преследуют не только меня при описании клиники психопатий вообще и эксплозивной психопатии в частности.