ПСИХОЛОГИЯ ПОЛИТИЧЕСКОГО ЛИДЕРСТВА - Психология господства и подчинения Хрестоматии- А.Г. Чернска

   1. Кто и почему рвется к власти?

   Личность   политического   лидера   является    сложнейшим    многомерным

образованием и состоит из множества  различных  взаимосвязанных  структурных

элементов. Не все они в одинаковой степени  "ответственны"  за  политическое

поведение, проявляются в нем.  Однако,  после  многочисленных  исследований,

проведенных  в  американской  политической  психологии,   удалось   выделить

наиболее  влиятельные  личностные  характеристики,  которые   для   удобства

сгруппируем в шесть блоков:

   * представления политического лидера о себе самом;

   * потребности и мотивы, влияющие на политическое поведение;

   * система важнейших политических убеждений;

   * стиль принятия политических решений;

   * стиль межличностных отношений;

   * устойчивость к стрессу.

   2. "Я - концепция политического лидера

   Проблема компенсации реальных или  воображаемых  дефектов  личности  была

поставлена еще "соратником" З. Фрейда А. Адлером.  Эта  идея  получила  свое

более полное развитие  в  работах  Г.  Лассуэлла.  Согласно  его  концепции,

человек для компенсации низкой самооценки стремится к  власти  как  средству

такой компенсации. Таким образом, самооценка, будучи  не  адекватной,  может

стимулировать поведение человека в отношении политически релевантных целей -

власти, достижений, контроля и других.

   Внимание Г. Лассуэлла было приковано к развитию представлений человека  о

самом себе, степени  развития  и  качеству  самооценки  и  их  воплощению  в

политическом поведении. Его гипотеза состояла  в  том,  что  некоторые  люди

обладают необычайно сильной потребностью во  власти  или  других  личностных

ценностях, таких как привязанность, уважение, как  в  средствах  компенсации

травмированной  или   неадекватной   самооценки.   Личные   "ценности"   или

потребности такого рода могут быть рассмотрены как эго-мотивы, поскольку они

часть эго-системы личности.

   А. Джордж в одной из своих работ продолжил линию рассуждения Г. Лассуэлла

о стремлении к власти как компенсации низкой  самооценки.  [3]  Он  детально

рассмотрел возможную структуру  низкой  самооценки  и  считает,  что  низкую

самооценку могут составлять пять субъективных негативных чувств в  отношении

себя в различных их комбинациях:

   1) чувство собственной неважности, незначительности;

   2) чувство моральной неполноценности;

   3) чувство слабости;

   4) чувство посредственности;

   5) чувство интеллектуальной неадекватности.

   Уже  после  того,  как  Г.  Лассуэлл  привлек  внимание   политологов   и

политических психологов к роли самооценки в политическом  поведении  лидера,

появился целый ряд исследований, посвященных представлению политика о себе.

   Политический лидер в любой ситуации за редким исключением  ведет  себя  в

соответствии с собственной Я-концепцией. Поведение его зависит от того,  кем

и  как  он  себя  осознает,  как  он  сравнивает  себя  с  теми,  с  кем  он

взаимодействует.

   Я-концепция,  то  есть  осознание  человеком  кто  он,  имеет   несколько

аспектов. Наиболее существенные  из  них  это  -  образ  "Я",  самооценка  и

социальная ориентация политического лидера. У.  Стоун  приводит  рассуждение

классика психологии У. Джемса, что наша самооценка может быть  выражена  как

отношение наших достижений к нашим претензиям.

   Хотя сам У. Стоун считает, что самооценка  -  это  позитивное  чувство  в

отношении себя, понимая его как самоуважение.

   Под  социальной  ориентацией  подразумевается  чувство   автономности   в

противоположность чувству зависимости от других людей в самоопределении.  По

мнению психолога Е. Т.  Соколовой,  "автономизация  самооценки  окончательно

оформляется в подростковом возрасте, и преимущественная ориентация на оценку

значимых других или на собственную самооценку становится показателем стойких

индивидуальных различий, характеризующим целостный стиль личности". [4]

   Американские исследователи Д. Оффер и Ч. Строзаер рассматривают  образ  Я

политика, который соответствует "общей сумме  восприятии,  мыслей  и  чувств

человека по отношению к себе"... "Эти восприятия, мысли и чувства могут быть

более или менее ясно проговорены в образе Я, в котором Я разделено на  шесть

различных  частей,  тесно   взаимодействующих".   Эти   шесть   Я-следующие:

физическое Я, сексуальное Я, семейное Я, социальное  Я,  психологическое  Я,

преодолевающее конфликты  Я.  Как  отмечает  Е.  Т.  Соколова,  "ценность  и

субъективная значимость качеств и их отражения в образе Я и самооценке могут

маскироваться действием защитных механизмов". [5] физическое Я  представляет

собой, с точки зрения этих  ученых,  представления  политического  лидера  о

состоянии своего здоровья и физической силе или слабости. Политический лидер

должен  быть  достаточно  здоровым,  чтобы   это   не   препятствовало   его

деятельности. В политологической и психологической литературе  были  описаны

страдания, которые причиняло президентам США Рузвельту, Вильсону  и  Кеннеди

их плохое здоровье. Хорошо известны также переживания Гитлера  и  Сталина  в

связи с их физическими недостатками.

   По  поводу  сексуального  Я,  то  есть  представлений  политика  о  своих

претензиях  и  возможностях  в  этой  сфере,  ученые   отмечают   отсутствие

статистических данных о том, как  сексуальные  преференции  или  сексуальное

поведение  связано  с  лидерскими   способностями.   Мы   сомневаемся,   что

президентом современного развитого государства  может  стать  гомосексуалист

или эксгибиционист. Прежде всего, такие наклонности закрыли бы  ему  путь  в

большую  политику  вне  зависимости  от  лидерских  качеств.  В  истории  же

известные тираны отличались патологией сексуальной сферы и нередко  страдали

различными извращениями.

   Семейное Я является очень  важным  элементом  личности  политика.  Хорошо

известно, и прежде всего из психоанализа, какое огромное  влияние  оказывают

отношения в родительской семье на поведение  взрослого  человека.  Некоторые

политические лидеры преодолевают ранние травмы и конфликты, другие - нет, и,

становясь лидерами, переносят фрустрации из своего детства на свое окружение

в стране и в мире.

   Для людей, находящихся  на  высшем  государственном  посту,  очень  важно

обладать способностью к совместной  деятельности  с  другими.  Представления

политика об этом качестве отражены в социальном Я. Политический лидер должен

научиться тому, как вести переговоры и  как  стимулировать  своих  коллег  к

проявлению их лучших качеств. Он должен быть способным  использовать  навыки

межличностных  отношений  для  эффективной  работы   с   различными,   порой

враждебными группами людей, с лидерами других стран.

   Психологическое Я  составляют  представления  о  своем  внутреннем  мире,

фантазиях, мечтах,  желаниях,  иллюзиях,  страхах,  конфликтах  -  важнейшем

аспекте жизни политического лидера. З. Фрейд говорил, что  психопатология  -

участь обыденной жизни. Как и у обычных людей,  у  лидеров  нет  врожденного

иммунитета от невротических конфликтов, психологических проблем, а иногда  и

более серьезных форм психопатологии, таких как психоз. Страдает  ли  политик

от осознания собственных страхов или относится к этому спокойно, или даже  с

юмором, -  проявляется  в  его  поведении,  особенно  в  периоды  ослабления

самоконтроля.

   Преодолевающее конфликты Я - представления политического лидера  о  своей

способности к творческому преодолению конфликтов и нахождению новых  решений

для  старых  проблем.  Лидер  должен  обладать   достаточными   знаниями   и

интеллектом,  чтобы  воспринять  проблему.   Он   должен   быть   достаточно

самоуверенным при принятии политических решений, чтобы суметь  передать  эту

уверенность другим. Иной аспект  преодолевающего  конфликты  Я  -  осознание

лидером своей способности к преодолению стрессов, связанных с  его  ролью  и

деятельностью на посту, например, главы государства. Стресс может привести к

тяжелым   симптомам,   которые   самым   серьезным   образом    ограничивают

интеллектуальные и поведенческие возможности политического лидера. Он  может

увеличивать жесткость познавательных и мыслительных процессов в  исторически

сложные  моменты,  приводить  к  снижению  гибкости   и   самообладания,   в

особенности тогда, когда они необходимы.

   Сложность Я-концепции Р. Зиллер и его коллеги понимают как число аспектов

Я, воспринимаемых  политическим  лидером,  или  как  степень  дифференциации

Я-концепции. На ранних стадиях самосознания происходит  отделение  человеком

себя от других. Далее, Я в его сознании разделяется на неограниченное  число

частей. Впоследствии у  человека  проявляется  тенденция  оценивать  себя  в

сравнении с другими людьми. Этот процесс получил подробный анализ  в  теории

социального сравнения Л. Фестингера. Главным положением этой теории является

утверждение, что в основе стремления человека правильно оценить свое  мнение

и способности в сравнении с другими людьми лежит потребность иметь  ясную  и

определенную Я-концепцию. Через процесс  социального  сравнения  у  человека

устанавливаются рамки социального  рассмотрения  Я  как  точки  отсчета.  Р.

Зиллер в другом своем исследовании, проведенном в 1973  г.,  обнаружил,  что

люди с высокой сложностью Я-концепции имеют тенденцию стремиться к получению

большей информации перед принятием решения, чем обладающие низкой сложностью

Я-концепции. Поскольку сложность Я-концепции связана с восприятием  сходства

с другими людьми, то более  вероятно,  что  политики  с  высокой  сложностью

Я-концепции воспримут информацию от других. Политические  лидеры  с  высокой

сложностью Я-концепции имеют тенденцию легче ассимилировать как  позитивную,

так и негативную информацию и, таким образом,  реагировать  на  ситуацию  на

основе обратной связи, чем лидеры с низкой сложностью Я-концепции.

   В то же время, чем выше самооценка у политиков, тем хуже они реагируют на

ситуацию, тем ниже их  реактивность.  Лидеры  с  высокой  самооценкой  менее

зависимы от внешних обстоятельств, они  имеют  более  стабильные  внутренние

стандарты, на которых они основывают свою самооценку.

   Политические деятели с низкой самооценкой оказываются более зависимыми от

других людей  и,  таким  образом,  более  реактивными.  Они  являются  более

чувствительными к обратной связи и изменяют свою самооценку в зависимости от

одобрения или неодобрениям других.

   Р. Зиллер и  его  коллеги  разработали  типологию  личности  политических

лидеров на основе исследования самооценки и  сложности  Я-концепции.  Первый

тип составляют лидеры с противоречивым, на  первый  лишь  взгляд,  названием

"аполитичные"  политики.  Это  деятели  с  высокой  самооценкой  и   высокой

сложностью Я-концепции, которые ассимилируют  новую  информацию,  касающуюся

их, без  угрозы  для  их  Я-концепции,  но  при  этом  для  их  реактивности

существуют серьезные ограничения. Они чувствуют себя оторванными от других и

поэтому с трудом реагируют на поведение своих последователей  или  населения

государства в целом.

   Другой  тип,  наиболее  удачливый  в  политике,   -   "прагматики".   Это

политические лидеры с низкой самооценкой и высокой  сложностью  Я-концепции,

отвечающие на широкий круг социальных стимулов. Они прислушиваются к мнениям

других людей и модифицируют свое политическое поведение на  основе  обратной

связи.

   Третий тип составляют политические лидеры с высокой самооценкой и  низкой

сложностью Я-концепции, не реагирующие на мнения других.  Их  познавательные

процессы и поведение очень жестки, а самооценка чрезвычайно стабильна. Это -

"идеологи", столь знакомые нам по Политбюро КПСС.

   И, наконец, четвертый тип - это деятели с  низкой  самооценкой  и  низкой

сложностью  Я-концепции,  которые  интенсивно  реагируют   на   узкий   круг

социальных  стимулов.  Их  назвали  "недетерминированные".  В   американской

истории ни президенты такого типа, ни крупные лидеры в партиях не известны.

   Самооценка политического лидера накладывает  очень  важный  отпечаток  на

внутри - и внешнеполитический курс его страны. Если у него в  течение  жизни

сформировалась заниженная самооценка, то его постоянное  недовольство  собой

могло быть той самой движущей силой, которая толкала его на взятие все новых

и новых  барьеров  в  сфере  внутренней  или  внешней  политики.  Таким  был

президент Никсон, таким был  президент  Рейган.  Каждой  своей  победой  они

постоянно доказывали себе, что они чего-то стоят. Но взятые барьеры  их  уже

не радовали.  И  они  стремились  к  новым,  чтобы  опять  удостовериться  в

собственной значимости. Заниженная самооценка толкает политического лидера к

"великим"  шагам  на  международной  арене:  крупномасштабные  военные  или,

наоборот, миротворческие акции, неожиданные  для  окружения  экстравагантные

повороты во внешней политике и многое другое.

   Для  ряда  политиков  именно  международные  отношения  становятся  такой

сферой,  в  которой  они  как  лидеры  государства  могут   самоутвердиться,

компенсировать заниженную самооценку. И Никсон, и Рейган не были порождением

американского истэблишмента, и они явственно ощущали, что он не  принял  их.

На международной же арене никто не мог смотреть на  них  свысока.  Наоборот,

среди прочих глав государств они  были  лидерами  самой  сильной  военной  и

экономической державы. Уважение к ним, страх перед ними, зависимость от  них

со  стороны  глав  других  государств,  людей,  стоявших   над   собственным

истэблишментом, давали возможность этим президентам  забыть  об  унижении  и

презрении, которые  они  ранее  пережили.  В  отечественной  истории  сильно

заниженной самооценкой обладали Сталин, Хрущев.

   Лидеры государств  с  завышенной  самооценкой,  переоценивая  собственные

качества политика и главнокомандующего,  зачастую  не  замечают  всеобщей  и

внешней, и внутренней реакции на  свой  курс  на  международной  арене.  Они

упиваются собственным успехом (даже если он мифический) и относят критику  к

злобствующим завистникам. Здесь можно говорить о  нарушении  обратной  связи

между  последствиями  политического  действия  и  субъектом.  Почти  никакие

последствия не способны заставить такого лидера испугаться или  содрогнуться

от мысли о том, к чему могут привести его поступки.

   Другой   тип   лидеров   с   завышенной   самооценкой,   сталкиваясь    с

недооцениванием их политики как в стране, так и за рубежом, сильно  страдает

от аффекта неадекватности. Когда их политика  строилась,  с  их  собственной

точки зрения, на принципах высокой морали или же казалась им  продуманной  и

продуктивной, а воспринималась как  безнравственная  или  же  бессмысленная,

такие политические лидеры шли на самые неожиданные шаги. И  чем  больше  они

обижались и переживали, тем  чаще  они  повторяли  аналогичные  политические

акции, еще больше вызывая неодобрение. Американский президент Джонсон  очень

сильно  стрйдал,  что  его  вьетнамская  война  стала  вызывать   негативное

отношение и в США, и в мире. Его  близкие  советники  отмечали,  что  весьма

часто, получив донесение об острой негативной реакции в других странах  и  в

различных слоях американского общества, сетуя на то, что его  не  ценят,  не

любят и не понимают, он отдавал приказ об очередной бомбардировке  Вьетнама.

Круг, тем самым, замыкался.

   Лидеры с адекватной самооценкой представляют лучший образец партнеров  на

политической  арене.  Их  внешняя  и  внутренняя  политика  не  мотивирована

стремлением к самоутверждению, обратная связь между  последствиями  акций  и

ними самими работает неукоснительно. Адекватно оценивающий свои политические

способности лидер,  как  правило,  уважительно  и  высоко  оценивает  других

лидеров. Не боясь, что его унизят, обидят, обойдут, твердо зная  собственную

высокую  цену,  считая  себя   не   хуже   тех,   с   кем   ему   приходится

взаимодействовать, такой лидер будет вести политику,  которая  позволила  бы

добиться  поставленных  целей  и  дала  бы   обоюдную   выгоду.   Отсутствие

невротического  компонента  в  самооценке  приводит,  как  правило,  к   его

отсутствию и в политическом поведении.

   3. Потребности и  мотивы  лидеров,  влияющие  на  политическое  поведение

Политическое поведение лидера является  целенаправленным  и  мотивированным.

Существует множество различных  личностных  потребностей,  которые  так  или

иначе связаны с его  политической  деятельностью.  Однако  в  многочисленных

исследованиях, проведенных учеными разных школ, выделены несколько  основных

потребностей, мотивирующих политическое поведение лидеров:

   * потребность во власти;

   * тесно связанная с потребностью во власти  потребность  в  контроле  над

событиями и людьми;

   * потребность в достижении;

   * потребность в аффилиации, то есть в принадлежности к какой-то группе  и

получении одобрения.

   Потребность во власти политического лидера имеет давнюю исследовательскую

историю. К настоящему времени существуют различные концепции потребности  во

власти, одной из самых старых является концепция Г. Лассуэлла и А.  Джорджа,

понимающих потребность во власти как компенсаторную.

   В  своей  работе  "Психопатология  и  политика"  Г.  Лассуэлл  разработал

гипотезу, согласно которой определенные  люди  обладают  необычайно  сильной

потребностью во власти  и/или  в  других  личностных  ценностях,  таких  как

любовь,  уважение,  нравственная  чистота,  как  в   средствах   компенсации

травмированной  или  неадекватной  самооценки.  Эти  личные   ценности   или

потребности  могут  быть  рассмотрены  как  важнейшая  часть   мотивационной

структуры политического лидера.

   А.  Джордж  целью  своей  работы  "Власть  как  компенсаторная  ценность"

выдвигает расширение теоретических рамок общей  гипотезы  Г.  Лассуэлла  для

использования ее в  исследовании  конкретных  политических  лидеров  методом

психобиографии. С точки зрения А. Джорджа все политические  лидеры  являются

"стремящимися  к  власти".  Получив  ее,  они  часто   пытаются   переделать

политические  институты,  по-иному  интерпретировать  и  расширять   функции

политических  ролей  или  создавать  новые,  которые  удовлетворили  бы   их

потребности.

   В  концепции  Г.  Лассуэлла  "власть"  -  это  некая  ценность.   Человек

испытывает потребность в обладании ею  или  переживании  опыта  санкций  или

влияния по отношению к другим людям. А. Джордж  определяет  "потребность  во

власти" как желание достичь власти, этой высшей ценности.

   Последний пункт особенно  важен  для  понимания  мотивации  политического

лидера.  Во-первых,  потребности  политика  во  власти  и  в  достижении   в

действительности оказываются тесно  связанными.  Во-вторых,  потребность  во

власти  предполагает,  что  она  может  быть  не   только   и   не   столько

компенсаторной, но скорее  инструментальной,  то  есть,  власть  может  быть

желанна  для  удовлетворения  других  личностных  потребностей,  таких   как

потребность в достижении, в уважении, в одобрении, в безопасности.

   Иногда цель, заключающаяся в отсутствии чьейлибо доминации над политиком,

может быть сама по  себе  конечной  и  более  высоко  ценимой,  чем  другие.

Потребность во власти, возникшая как компенсаторный механизм, проявляется  у

политика по-разному в зависимости от условий.  Эта  потребность  может  быть

усилена другими потребностями или, напротив, вступить с ними в конфликт -  с

потребностью в любви, аффилиации, достижении, которые лидер также  стремится

удовлетворить на политической сцене.

   В порядке компенсации  политический  лидер  старается  найти  себе  сферу

деятельности, в которой  он  может  продемонстрировать  свою  компетенцию  и

достоинство.  Важность  таких  процессов  для  лиц,  страдающих  от   низкой

самооценки, очевидна. Достижение компенсации в данной сфере деятельности,  в

ряде случаев, однако,  узкой  и  специализированной,  создает  для  личности

"поле", в котором политический лидер функционирует достаточно продуктивно  и

автономно (это "поле" свободно от вмешательства других), возможно агрессивно

и самонадеянно, для достижения личностного равновесия.

   Процесс создания сферы компетентности отличается тенденцией к  сдвигу  от

одного полюса субъективных  чувств  к  другому  -  то  есть,  от  отсутствия

уверенности в себе к высокой самооценке и самоуверенности в своих действиях.

Другой взгляд на потребность во власти, который далек от  понимания  ее  как

компенсации заниженной самооценки, представляет собой концепция Д.  Винтера,

развиваемая  им  в  ряде  теоретических  трудов,   среди   которых   отметим

"Потребность во власти".  Д.  Винтер  считает,  что  потребность  во  власти

является  социальным  мотивом  и  поэтому  теснейшим   образом   связана   с

президентским поведением. Президенты с высокой потребностью во власти  будут

активны, оживлены и счастливы в мире конфликтов и интенсивного политического

торга.  При  необходимости  удержаться  наверху  они  будут  эксплуатировать

союзников, атаковать врагов. У них обычно нет тенденции консультироваться  с

экспертами и изменять  свое  поведение,  поэтому  они  могут  столкнуться  с

непредвиденными вредными последствиями действий, которые предприняты ими для

сохранения своего престижа. В возникшей ситуации они  могут  увидеть  угрозу

своей власти, испытать стресс и "отступить  в  нереальный  субъективный  мир

риска, престижа и обеспокоенности своим  внутренним  чувством  потенции".  В

крайних, экстремальных случаях, они могут  реагировать  на  поражение  путем

взятия своего мира - своих друзей, врагов, цивилизации - с  собой,  как  это

сделал Гитлер в конце второй мировой войны

   Показателем потребности во  власти  для  поведения  политического  лидера

является занятие позиции, дающей формальную социальную власть. Он  проявляет

беспокойство о престиже и престижных вещах, нередко  потребляет  алкогольные

напитки, проявляет склонность  к  относительно  высокому  риску  в  азартных

ситуациях и враждебность к другим лицам, имеющим высокий статус. Он окружает

себя мало  престижными  друзьями,  активен  и  влиятелен  в  малых  группах,

сексуально обычно рано созревает.

   У многих политических  лидеров  потребность  во  власти  является  хорошо

развитой. Однако она может иметь умеренный или гипертрофированный  характер.

Во многом, сам пост главы государства с присущими ему атрибутами власти  уже

должен удовлетворить эту потребность у лидера. Но, поскольку лидер действует

от  имени  государства   на   международной   арене,   то   он,   во-первых,

взаимодействует с другими лидерами, не являясь, таким образом,  единственной

вершиной пирамиды власти, каковой он стал в собственной стране, и здесь есть

поле  для  соперничества  и  конкуренции.  Вовторых,   действуя   от   имени

собственного государства, он стремится  утвердить  его  власть  над  другими

государствами.

   Потребность  во  власти   у   политического   лидера   является   сложной

психологической характеристикой для анализа, поскольку может  проявляться  в

его   внешнеполитической   деятельности   по-разному,   в   зависимости   от

доминирующего образа власти, от наличия  различного  рода  "болевых  точек",

комплекса неполноценности, жизненного пути и многого  другого.  Однако,  как

это  ни  трудно,  без   изучения   данной   психологической   характеристики

практически невозможно реально оценить многие внешнеполитические шаги лидера

государства.

   Тесно связанными с потребностью  во  власти  являются  такие  черты,  как

доминирование   в   межличностных   отношениях,   макиавеллизм   (стремление

манипулировать людьми), убедительность, потребность в достижении, каждая  из

которых сопровождается собственным набором поведенческих корреляций.

   Потребность политического  лидера  в  личном  контроле  над  событиями  и

людьми. Эта потребность является  проявлением  в  политической  деятельности

базовой человеческой потребности в контроле внешних сил и событий,  влияющих

на нашу жизнь. Когда эти силы и  события  относятся  к  сфере  политики,  то

образуется связь между личным контролем и политической жизнью.

   Естественно, что у политических лидеров есть значительные  индивидуальные

различия в потребности в личном контроле. Очевидно, что политические  лидеры

с низкой потребностью будут удовлетворены меньшим, лидеры с высоким  уровнем

потребности  потребуют  огромного  контроля  над  событиями  и  людьми,  для

самоудовлетворения.

   Сфера  контроля  -  это  широта   области   жизненного   пространства   и

деятельности, которую политический лидер  ищет  для  своего  влияния.  Сфера

может варьировать от очень ограниченной, включающей  лишь  одну  специальную

область, до широкой, включающей многие области политики. Чем  шире  желаемая

сфера личного  контроля,  тем,  обычно,  меньше  его  степень,  поскольку  у

политического лидера ограниченные возможности и навыки,  а  каждый  "сектор"

сферы контроля требует использования определенных навыков и возможностей.

   Политический  лидер  может  отбирать  определенные  области  для   своего

контроля, релевантные его навыкам,  причем,  делает  этот  выбор  на  основе

восприятия собственных навыков и способностей, где  он  силен,  а  где  нет.

Таким образом, правильность и успешность выбора политическим лидером области

для своего контроля зависит, во многом, от адекватности  его  Я-концепции  и

самооценки.

   Потребность политического лидера в контроле над событиями и людьми  также

находит свое удовлетворение во внешнеполитической деятельности, равно как  и

мотивирует его поступки на международной арене.

   Потребность политического лидера в достижении. Потребность  в  достижении

проявляется в заботе о совершенстве, мастерстве, поведении, направленном  на

достижение.   Обычно   потребность   в    достижении    хорошо    видна    в

предпринимательском поведении, когда бизнесмен склонен к  умеренному  риску,

модифицирует свое  поведение  в  зависимости  от  обстоятельств,  использует

советы экспертов. Это поведение предпринимателей  является  инструментальным

для достижения успеха в мире бизнеса.

   Перед политическими психологами уже довольно давно встал  вопрос  о  том,

будет ли такое поведение у политических  лидеров  столь  же  успешным.  Так,

президент может положиться на совет высших экспертов, но в  нем  могут  быть

свои изъяны, ведущие  к  серьезным  политическим  последствиям.  Модификация

поведения на основе обратной связи, сколь хорошей она  ни  является  в  деле

бизнеса,    в    политике    может    рассматриваться     населением     как

непоследовательность, непринципиальность или отсутствие  интереса  к  судьбе

политических союзников.

   Поэтому поведение политического лидера, в котором проявляется потребность

в достижении, может не быть очень успешным, а карьера счастливой. По  мнению

Д. Винтера  и  А.  Стюарт,  президент  с  потребностью  в  достижении  будет

активным, хотя и не обязательно любящим свою работу, он будет выбирать  себе

советников на  основе  их  экспертных  знаний  скорее,  чем  из  личных  или

политических соображений, он не  обязательно  достигнет  слишком  много  или

будет оценен как "прекрасный" президент. Увы,  такая  судьба  постигла  двух

политиков со схожими личностными профилями: Буша и Горбачева.

   Потребность в  достижении  превратилась  в  специальный  объект  внимания

политологов и политических  психологов  после  того,  как  стали  известными

исследования американских ученых Д. Макклелланда и Дж. Аткинсона. В них была

подвергнута  анализу  структура  потребности  в   достижении,   условия   ее

формирования и влияния на поведение.

   Для нас особый интерес  имеет  представленное  исследователями  понимание

достижения, поскольку нередко в литературе  можно  встретить  сужение  этого

понятия  до  достижения  своих  целей.  По  мнению  авторов,  потребность  в

достижении  имеет  отношение  к  мастерству,  манипулированию,   организации

физического и социального окружения, преодолению  препятствий,  установлению

высоких стандартов работы, соревнованию, победе над кем-либо. Как видим, это

довольно широкая трактовка понятия "достижение", и в таком  виде  она  может

больше соответствовать мотивации политического лидера.

   Относительная  сила  мотива  влияет  на   оценку   политическим   лидером

субъективной вероятности последствий, то есть более высокий мотив достижения

успеха будет способствовать оценке более  высокой  субъективной  вероятности

успеха.

   Д. Винтер и А. Стюарт выделили  индикаторы  потребности  в  достижении  в

речах и  документах  политических  лидеров,  в  поведении,  в  межличностных

отношениях.

   В текстах политических лидеров потребность  в  достижении  проявляется  в

высказывании заботы о соответствии стандартам совершенства и  превосходства,

уникальных достижениях, долговременном  вовлечении  во  что-либо,  успехе  в

соревнованиях. В поведении политического лидера эта потребность  проявляется

в успешной предпринимательской деятельности, нынешней или  имевшей  место  в

его карьере, склонности  к  умеренному  риску  и  модификации  политического

поведения  на  основе  полученных  результатов.  Такой  политический   лидер

выбирает для себя хороших экспертов, а не друзей, чтобы они ему  помогали  в

решении задач.  Ему  свойственны  экспрессивные  движения,  перемещения  без

отдыха. Для политических лидеров с высокой потребностью в достижении нередка

нечестность, когда это необходимо для  достижения  цели.  Иногда  они  могут

пойти на нарушение закона.

   Образы достижения обнаруживаются в текстах политических лидеров  в  форме

сравнения государств, наиболее частый пример -  соревнования  с  другими,  а

также  в  упоминаниях  о  новых,  уникальных   достижениях.   Долговременное

вовлечение отражается в упоминаниях об установлении и  расширении  различных

аспектов национального величия.

   Д. Винтер и  А.  Стюарт  подчеркивают,  что  для  президентов  с  высокой

потребностью в достижении характерны быстрые перемены в составе  кабинета  -

как прямого выражения тенденции людей с высокой потребностью в достижении  к

предпочтению работы с экспертами, а  не  друзьями  В  России  это  отчетливо

проявилось в администрации Б Ельцина.

   Д. Винтером и Л.  Карлсоном  обнаружено,  что  потребность  в  достижении

воспитывается, во многом, родителями, являющимися для будущего политического

лидера высокими эталонами.

   Потребность в достижении своих целей  является  для  многих  стержнем  их

политической  карьеры.  Когда   политический   деятель   становится   главой

государства,   то   основная   цель,   казалось   бы,   достигнута.   Однако

внешнеполитическая сфера предоставляет  ему  возможность  ставить  множество

труднодоступных  целей,  достижение  которых   приносит   ему   определенное

психологическое удовлетворение.

   Политическому лидеру приходится строить для себя иерархию  стратегических

и  тактических  целей,  подчиняя  одни  цели  другим.  Здесь,  конечно   же,

сказывается и уровень  притязаний  политика.  Многие  лидеры  проводят  свой

политический курс, исходя из поставленных  целей,  поразному  "вкладываясь".

Одни отличаются страстностью, другие  завидным  хладнокровием.  Чтобы  лучше

понять как самого  лидера,  так  и  его  политику,  необходимо  выявить  его

основные стратегические цели.

   Потребность в достижении своих целей тесно связана с  системой  убеждений

политического лидера. Здесь очень важно знать,  является  ли  принцип  "цель

оправдывает средства" приемлемым.

   Очень часто эта потребность принимает столь гипертрофированный  характер,

что политический лидер идет  на  серьезный  риск.  Подобный  сдвиг  к  риску

приводит  к  неоправданным  внешнеполитическим  действиям,  которые   подчас

препятствуют достижению поставленной цели.

   Потребность политического лидера в аффилиации, то есть в принадлежности к

группе и получении одобрения, проявляется в заботе  политического  лидера  о

близких  отношениях  с  другими  Потребность  в   аффилиации   подразумевает

дружественные, социабельные отношения с  другими  людьми  Но  социабельность

возникает,  по  мнению  Д.  Винтера  и  Л.  Карлсона   только   в   условиях

"безопасности" (то есть с себе подобными, с теми, кто взаимен в этой дружбе)

С непохожими или представляющими хоть какую-либо угрозу людьми, политические

лидеры, обладающие потребностью в аффилиации, часто неустойчивы и склонны  к

обороне. Их взаимодействие, привязанность, сходство или соглашение с другими

людьми являются взаимными  и  подкрепленными,  так  же,  как  их  избегание,

нелюбовь и разногласия. Более вероятно, что они, при наличии таких  свойств,

изберут своими советниками лояльных друзей, а не экспертов.

   Для политических  лидеров  с  высокой  потребностью  в  аффилиации  будет

характерно  предпочтение  диадических  отношений  групповым   Президенты   с

потребностью в аффилиации ищут безопасную дружбу, хотя и не  обязательно  ее

находят.  Поскольку  люди  с  высокой  потребностью  в   аффилиации   бывают

оборонительны и сверхчувствительны в  условиях  риска  или  конкуренции,  то

президенты с такой личностной чертой часто оцениваются обществом  как  менее

популярные, чем те, у кого эта потребность развита менее.

   В любом случае  такие  президенты  обычно  пассивны  и  легко  подвержены

влиянию  других  людей  вообще,  так  и  конкретно  тех,  кто  им   особенно

привлекателен, в частности, качество советов, полученных от привлекательных,

лояльных, но не экспертных советников часто бывает  очень  низким.  Нередко,

благодаря влиянию советников, а также специфики их стиля  принятия  решений,

администрации  президентов  с  высокой  потребностью  в   аффилиации   могут

оказаться  втянутыми  в  политический  скандал.  Одним  из  важных  аспектов

потребности в аффилиации является  поиск  одобрения  со  стороны  других.  У

политического   лидера   такой   поиск   одобрения   проявляется    в    его

внешнеполитической деятельности.