А.М.Морева (КГСХА). ПОЛИТИЧЕСКАЯ СИТУАЦИЯ В СОВРЕМЕННОЙ РОССИИ - Отражения. Труды по гуманологическим проблемам - А. Авербух - Синергетика

(ПЕРВАЯ ПОЛОВИНА 90-Х ГОДОВ).

В декабре 1991 года Российская Федерация (тогда РСФСР) вместе с другими республиками бывшего Союза СССР вступила на путь самостоятельного существования в условиях всё усложняющегося мироустройства из-за всё большего осознавания ограниченности ресурсов жизнеобеспечения для населения Земли, хотя эту проблему не все признают столь важной и определяющей.

Падение союзного центра требовало от российского руководства (в котором тоже не было однозначности в подходах к решению проблем) определить цели внешней и внутренней политики   России, отношение к наследию Союза, решить принципиальные вопросы социально-экономического и политического выбора, а также дальнейшего развития государственности. После событий августа 1991 года по существу рухнула и партийно-советская система. Таким образом, во времени совпали две (как минимум) сложнейшие задачи: 1) становление новой российской государственности; 2) социального и духовного возрождения.

Поиски  и решения этих проблем продолжаются и в настоящее время.

Россия сократилась в своих геополитических параметрах (по сравнению со своими историческими масштабами), она оказалась в принципиально новом окружении с запада и с юга, потеряла ряд важных морских портов, военных баз, курортов, традиционных сфер влияния и воздействия. Появился анклав — Калининградская область, отделенная от России Белоруссией и Литвой. Россия как бы удалилась от Европы, стала ещё более северной и континентальной страной.

В новых условиях перед РФ открывались различные варианты развития. Однако при всём их продолжающемся многообразии основное направление для самых активных политических сил России было очевидно. Оно определялось общецивилизационным движением к постындустриальному обществу, что на практике означало коренное технологическое переоснащение экономики с одновременной перестройкой её структур, переориентацию хозяйства на наукоёмкие отрасли, демилитаризацию страны. Образцами, на которые ориентировались носители цивилизационной тенденции в новейшей российской истории, были развитые европейские страны, США. При этом иногда совершенно не принималась в внимание многополюсность современного мира: наличие мощных факторов  на Востоке, сопротивляющемся общецивилизационному процессу, к тому же имеющих древнейшую тенденцию и традицию, огромные территории и население (Китай, Индия); далее - исламский, так сказать полюс, а также африканский, латиноамериканский и многие другие "полюса".

Сама Россия так же, по мнению многих исследователей, в частности, академика Н.Н.Моисеева, не подходит ни под один полюс, сама являясь таковым со всем многообразием и спецификой геополитически, климатически, этнически, конфессионально и т.п.:  около трети её территории в Европе, в центре российской европейской части, заселено 68-ю процентами всего её населения, другая, азиатская, часть — свыше двух третей территории, на которой по несколько десятков раз могло бы разместиться практически любое развитое европейское государство, заселена едва третью общего населения РФ, составляющего всего около 150 млн. человек; обеспечение движения России к новейшим технологическим и цивилизационным ценностям требует совсем другого количественного, да и качественного состояния её населения и естественно-исторического статуса коммуникаций.

Вокруг этих проблем шла борьба и в политическом руководстве России, есть её проявления и в новых зарождающихся политических и экономических элитах. К тому же распад Союза подтолкнул "парад суверенитетов" бывших автономных республик, областей и даже округов в самой России вплоть до губительной пропасти внутригосударственной войны в Чечне. Угроза дальнейшего распада исторической России (ныне уже в масштабах бывшей РСФСР) нарастала в течение всего 1992 года, а учитывая проблему Чечни в её нынешнем состоянии, она не исчезла вовсе.

12 декабря 1993 года в соответствии с решением Президента Б.Н.Ельцина состоялись выборы в Совет Федерации (по федеральному закону от 5 декабря 1995 года  с 13 декабря 1995 года  Совет Федерации Федерального Собрания РФ  определяется по должности) и Государственную Думу Российской Федерации. Одновременно с этим проводился референдум по проекту новой Конституции РФ. Выборы в Государственную Думу проводились по смешанной мажоритарно-пропорциональной системе: половина мест - по мажоритарной системе (от каждого избирательного округа в парламент попадал один кандидат-победитель) и половина — по пропорциональной системе, означавшей распределение депутатских мандатов между партиями в зависимости от количества поданных голосов. Этот порядок сохранился и при выборах Государственной Думы нового созыва.

Между политическими партиями, блоками, и кандидатами развернулась, как уже отмечено выше, настоящая предвыборная борьба за голоса избирателей. Исходя из западных социологических теорий политического процесса и социального контроля, многими ожидалось, что наибольшие шансы на успех имеет блок Е.Гайдара "Выбор России", наиболее близкий к Президенту. Однако  результаты выборов (при всех издержках подсчета и т.п.) оказались иными. Избиратель, проявляя коллективный разум всего народа, продемонстрировал свое разочарование ходом радикальных реформ, что не означает, что он их вовсе не принимает. Претенденты же получили практическую оценку своего знания  менталитета электората России. Расхожей стала реакция на результаты выборов  литературоведа и философа   Ю.Ф.Карякина: "Россия, ты одурела..." Но не одурели ли от многого ума во многом сами столичные мечтатели, т.е. не оторвались ли от почвы реальности, несмотря на кажущуюся близость к ней и разумность своих доводов? Что есть, то есть, всё учесть очень сложно. Поэтому на выборах в ГД в 1996 году повторились те же ошибки и просчеты, расклад сил в Думе вышел еще более (хотя во многом и сугубо формально, так сказать, показательно) оппозиционным к курсу Президента.

В рамках новой конституции во многом решены в духе цивилизационно-западнических концепций экономические, социально-гражданские, общечеловеческие и другие проблемы. Российская Федерация (ст. 13 Конституции РФ) признала идеологическое многообразие: "Никакая идеология не может устанавливаться в качестве государственной или обязательной"; провозгласила себя в качестве светского (ст. 14) государства: "Никакая религия не может устанавливаться в качестве государственной или обязательной".

В условиях такого безбрежья идеологического плюрализма и светскости как-то по новому встают вопросы духовного возрождения. что не совсем привычно для части населения. А с другой стороны, если государство сейчас не контролирует идеологические и конфессиональные институты, то это теперь делается едва ли не жестче, чем в самые тоталитарные времена другими средствами и другими, "внегосударственными" структурами, от чего обывателю не намного легче. Ясно, что гармоничное сочетание разнообразных идеологий и религий, укладов и обычаев, других многообразных факторов российской действительности, потребует огромного внимания политических деятелей старого и нового поколений. Ясно также, что эти духовные проблемы, во многом идущие от экономических, материальных интересов и потребностей, будут также воздействовать и на развитие материального фактора. Как они будут решены в перспективе, предугадать сложно. Перспективы России велики, но  самое важное всё же находится в руках людей.

Тенденция интеграции в Россию некоторых территорий (провозгласивших себя суверенными) и даже государств (Крым, Приднестровская Молдавская Республика, Абхазия) заметна невооруженным глазом. По мнению многих наблюдателей, отражённых в СМИ, интеграция с Россией вплоть до вхождения в состав единого государства, приветствовалась бы населением многих республик, вышедших из состава СССР. Пример тому — Белоруссия. Если другие республики бывшего СССР не столь открыто вступают на путь интеграции, как президент Лукашенко при поддержке всего населения Беларуси, несмотря на сопротивление "демократической оппозиции", поддерживаемой на высоком уровне в самой России (ОРТ — Шеремет), то только из-за того, что политико-экономическое давление противников интеграции более ощутимо, чем воля народа (пример — выборы президента Кучмы на Украине, когда он прошёл практически "на-ура" с лозунгами интеграции с Россией, но, видимо, вынужден был интеграционные процессы под давлением националистов, а также по другим политическим, дипломатическим и иным сильнейшим мотивам, сильно притормозить). Между тем, проблемы интеграции, да и вообще социальной справедливости, сложны для решения и в самой России. Край, дающий более 80-ти %% алмазных поступлений, Якутия, занимающая также первое место в стране по добыче золота, основной поставщик олова и единственный — сурьмы, не был способен прокормить себя из-за издержек: на транспортные услуги, на климатические условия, на цену трудовых ресурсов и пр. Золото-то золото, но бывает и так, что добыча его с целью реализации по мировым ценам и в нормальных профессиональных условиях нерентабельна, в то время как хищническая, нелегальная, подчас вполне удовлетворяет и добытчиков, и заказчиков, что и происходит иногда в далёких "северах" России.

Ещё одна сфера сложных политических решений — пути приватизации вообще и земли, в частности. Практика ваучерной приватизации показала, что теоретические расчёты не всегда оправдываются даже в самом простеньком исчислении. Для корректировки путей приватизации в апреле 1997 года был введен первым вице-премьером Б.Е.Немцов. С целью  поиска денег для решения вопросов бюджетного финансирования был продан пакет акций крупной компании федерального значения. Этот аукцион вызвал бурную реакцию, но уже не населения, а экономических элит, которые, через контролируемые ими СМИ, пытались проявить свои интересы.

Всё это ещё раз иллюстрирует расхожую концепцию, что "политика есть концентрированное выражение экономики", а значит, противоборство интересов в современной России начинает приобретать новый виток и новые качества.

Соотношение в современной России прогосударственных (с опорой на "державность") и либералистских (с опорой  на  демократию) настроений, активности и пассивности граждан в политических процессах, их то радикализм, то консерватизм, далеко не однозначны и мало предсказуемы. Так, замораживание оплаты труда (задержка выплат, сокращение рабочих мест и т.п.) правящим режимом не помогло его критикам не только выиграть череду референдумов и две президентских (в том числе одну двухэтапную) избирательных кампаний, но даже создать влиятельную и  действенную (жёсткую) оппозицию в рамках страны или хотя бы парламента. Это говорит о том, что перспектива возврата к "коммунизму" (как бы ни перестраивались и ни занимались самокритикой разнообразные новые коммунистические организации) для российского избирателя более неприемлема, чем самые подчас тягостные издержки реформ, особенно в части социальных гарантий. Очевидно, в конце 80-х - начале 90-х годов общественность возлагала огромные надежды на многопартийность, и во многом с деятельностью новых партий связывала свои ожидания лучшей жизни. Требование многопартийности было самым важным и наиболее популярным лозунгом того времени, на котором сделали свои карьеры достаточно искушённые политики самых разнообразных позиций. В результате официальное установление многопартийности привело к парадоксальным результатам. Изобилие партий оказалось вовсе не панацеей от проявлений социальных издержек. Более того, российская многопартийность  очень часто принимала гротескный характер, что и поныне отражается в известных и кратковременных репортажах о деятельности Государственной Думы, и не только её.

Как показывает практика, роль партий в нашей стране вылилась в нечто иное, чем в государствах с устоявшейся плюралистической (в том числе с дуалистическими вариантами) системой, хотя и там бывают достаточно картинные события. В России функция партий превратилась в способ легитимации претензий претендентов на власть, политиков как известных, так и мало известных, как имеющих временную власть, так и желающих заполучить, расширить и удержать её. Благодаря наличию собственной партии тот или иной общественный деятель (в широком смысле) может выступать уже не только от себя (хотя в этом нет ничего запретного), но от лица возглавляемой им партии (части общества), чья численность бывает весьма туманна, что ещё никак не определяет перспективы её потенциальной поддержки избирателем. Это и, если можно так выразиться, "функция прикрытия", но, тем не менее, возникновение и деятельность партий того или иного масштаба поневоле отражает политические ориентиры общества, его политическую структуру, как бы ни было аморфно само российское общество в массе своей.

При этом политические раскрутки "молодых интеллектуалов" типа Гайдара, Явлинского, Шахрая, даже Лебедя (периода сотрудничества с "Конгрессом Русских Общин") или удачливых "реформаторов" (бизнесменов с политическими амбициями — Борис Фёдоров, Святослав Фёдоров, Брынцалов и т.п.) практически ничего не дают (по крайней мере, в российских условиях), поэтому ряд таких фигур, при стойком (и, может, временном) неприятии их на (текущих) выборах по партийным спискам, становятся политиками (от) округов (Козырев, Старовойтова), государственными чиновниками (Чубайс А., Шумейко, Филатов) или уходят в сторону, в другую политическую, субъект-федерационную, нишу (Б.Немцов), тасуются в увязке с состоянием политической  конъюнктуры. Особняком выглядит политический selfmademan (каким он с убедительностью представился даже в глазах самых дотошных своих противников) Вл. В. Жириновский. Хотя ему удалось добиться создания в части субъектов Федерации довольно прочных организаций своей партии ЛДПР, их участие в политических баталиях, вне федеральных партийных списков под крышей лидера, не приносит, на удивление, больших, пропорциональных результатов, что можно видеть даже на примере Костромы и Костромской  области, где как раз есть областная организация ЛДПР, но из двух дум — городской и областной — стать депутатом городской думы смогла лишь молодая женщина-юрист, а депутатом областной думы не стал ни один элдэпээровец, хотя в одном округе "победил" (но не стал депутатом из-за стойкой пассивности избирателей даже во втором туре) один из многих "раскручивающихся", при этом не самый главный и не самый известный. Значительно большим "доверием" в регионах пользуются люди с "красным" или хотя бы с розовым политическими шлейфами. В частности, можно привести феномен победившего вопреки всем прогнозам, расчетам и уверенным ожиданиям на губернаторских выборах в Костромской области Виктора Андреевича Шершунова, юриста-пенсионера вполне работоспособного и перспективного возраста, при поддержке коммунистов и в целом народно-патриотического блока.

Приведенные  и ряд других фактов могут быть обобщены примерно следующим образом:

1) Многопартийность в России пока ещё недостаточно ликвидное, оборотистое, текучее явление, чтобы определять стратегически политическую структуру страны;

2) Закономерности поведения общественного мнения в условиях политического рынка власти, уже достаточно точно выверенные в аналогичных процессах на Западе, в условиях России дают удивительные, непредсказуемые результаты;

3) На федеральном уровне ясно различаются только тенденции: коммунистического аспекта (Зюганов и другие, аграрии, регионалы) и демократического разнобоя (ЯБЛоко, "Наш дом Россия" и т.п.). Стойко удерживается на достаточно прочных позициях ЛДПР Жириновского — "партия лидера" видимо, предназначенная "коллективным разумом" целокупного (а не идеального) российского избирателя не давать спуска ни "тем", ни "этим", но вряд ли перспективная для реального выдвижения   кандидатуры  Жириновского в президенты (да он, вероятно, и не стремится к этому всерьёз);

4) Разноцветные политически, но вполне сотрудничающие в едином ключе представители субъектов РФ , представленные в Совете Федерации, преследующие в своем многообразии цели и стратегического, и тактического характера одновременно, являются сдерживающим фактором в противоборстве политических сил в современной России поскольку вынуждены в основном заниматься не политикой, а ради политики хозяйственно-административной деятельностью;

5) Всё большую и решающую политическую роль открыто и вне связи с организационно-партийными структурами (по крайней мере всё заметнее) начинают играть экономические факторы— мощные финансовые, финансово-промышленные корпорации, группы, субъекты.