2.11. Жизненный мир - Социология культуры - Ионин Л.Г. - Философия и социология

    Эдмунд Гуссерль рассматривал проблематику жизненного мира в рамках философской дисциплины, которую он называл феноменологической психологией и предмет которой определял как "человеческую самость во всей совокупности действительной и возможной жизни сознания, в том числе конкретной жизни вообще". В конкретности жизни Гуссерль предполагал искать не только решение актуальных теоретических проблем философии, но и разрешение обнаруженного им (и не только им осознание ненадежности существования было лейтмотивом европейской мысли первых трех десятилетий нашего века) кризиса науки и жизни.

    Как подойти к этой конкретности, как схватить ее в ее неуловимой жизненности? Согласно Гуссерлю, наука не дает возможности проникнуть в жизненный мир, наоборот, она подменяет живой человеческий мир миром объективированных абстракций. Следовательно, утверждает Гуссерль, необходимо произвести своего рода редукцию по отношению к науке, к значениям элементов мира, полученным от науки, по отношению к научной картине мира во­обще. Осуществив подобную редукцию, мы повторим путь науки, но пройдем его в обратном направлении, то есть вернемся к исход­ному пункту - к донаучным значениям мира. Таким образом вос­станавливается чуждый науке мир повседневной жизни, или, в терминологии Гуссерля, жизненный мир. Изучение жизненного мира, представляющего собой совокупность первичных, фундирующих (термин Гуссерля) интенций, должно раскрыть процесс возникновения из него различных систем знания, в том числе объ­ективных наук, объяснить отношение последних к жизненному миру и тем самым наделить их столь недостающим человеческим содержанием.

Для жизненного мира, по Гуссерлю, характерны непосредствен­ная очевидность, интуитивная достоверность его феноменов, по­нимаемых и принимаемых индивидом как таковые, то есть субъек­тивная достоверность, причем субъективность жизненного мира -это "анонимная" субъективность. Ее содержание определяется не активностью субъекта, а наличествующими в сфере субъективнос­ти феноменами мира, как субъективными, так и интерсубъектив­ными Еще одно чрезвычайно важное свойство жизненного мира: он представляет собой целое, поскольку именно в целом он высту­пает как нечто самоочевидное, самодостоверное. Это целое не имеет четкой архитектоники, его структура неопределенна, не экс­плицирована.

По отношению к активности субъекта жизненный мир представ­ляет собой "горизонт" всех его целей, проектов, интересов незави­симо от их временных, пространственных, ценностных и прочих масштабов. Но любая организующая, рефлектирующая деятель­ность (включая научную) ведет, считает Гуссерль, к сосредоточе­нию на том или ином аспекте жизненного мира, к возникновению в "закрытых" миров (примером может служить мир специалиста), опосредованных особой целью и недоступных прямому постижению. Поэтому Гуссерль пишет: ". .тематически присутствуя в нашем частном мире (под водительством высшей цели, которая "производит" этот мир), "жизненный мир" остается нетематизированным". Однако это не означает, что жизненный мир не имеет отношения к организованной практической деятельности. Наоборот, "каждая цель предполагает его, даже универсальная цель — постижение мира в научной истине — предполагает его, и до работы, и в ходе работы предполагает вновь и вновь, как в  своем роде сущее".  Жизненный мир представляет собой целостную структуру человеческой практики, и любая организованная деятельность по исследованию определенной части жизненного мира, изымая ее тем самым из совокупности очевидно понимаемого, продолжает существовать (и не может не существовать) в жизненном мире, опираясь на смутное, непроясненное, нерефлектированное знание его.                                

Но, полагает Гуссерль, до сих пор жизненный мир как таковой, не был предметом исследования, поскольку ученые, как, впрочем, все, кто руководствуется в своей жизни целью, проектом, интере­сом, кто организует свою деятельность, "слепы ко всему, кроме целей и горизонтов своего дела. И чем более обусловливает жиз­ненный мир то, чем они живут, чему принадлежит вся их "теоре­тическая деятельность", чем более становится он средством их де­ятельности, "лежащим в основе" как теоретического обсуждения, так и обсуждаемого предмета, тем менее является он для них темой". Обращение к жизненному миру есть обраще­ние к глубинной реальности социальной жизни. По мысли Гуссер­ля, оно должно снять свойственную объективной науке (прежде всего естественной) претензию на раскрытие реальности, открыв науке ее действительное место в мире, отношение к человеческой субъективности. Пафос философа направлен против якобы "чис­того" познания, оторванного от непосредственности человеческой жизни.

Ученик Гуссерля  Шюц при изучении жизненного мира ставил те же цели, что и Гуссерль, хотя его интересы сосредоточивались прежде всего в области социальных наук. "Предметом всех эмпи­рических наук, - писал Шюц, излагая соответствующие положе­ния теории Гуссерля, - является мир как пред-данное, но они, эти науки, как и их инструментарий, сами являются элементами этого мира". Значит, науке, если она действительно желает быть "строгой", необходима не столько формальная строгость, то есть логическая формализация и так называемые объективные на­учные методы, сколько выяснение ее генезиса и обусловленности миром пред-данного, из которого оно рождается и в котором живет. Этот мир, предшествующий объективирующей научной рефлексии, - мир человеческой непосредственности, феноменаль­ный (в гуссерлевском смысле) мир чувствования, стремления, фантазирования, желания, сомнения, утверждения, воспоминания о прошлом и предвосхищения будущего и т.п., короче, это жизненный мир. Шюц определяет его как мир, в котором "мы, как человеческие существа среди себе подобных, живем в обществе и культуре, зависим от их объектов, которые воздействуют на нас и в свою очередь, подвергаются нашему воздействию". Но социология не должна принимать этот мир "на веру" как данное. Наоборот, ее за­дачей становится исследование природы этой данности.

В обыкновенной социологии эта проблема не возникает. То, что другие люди существуют и их действия имеют субъективный смысл, что люди ориентируют свои действия в соответствии с дей­ствиями других, что коммуникация и взаимопонимание возмож­ны, - все это, по Шюцу, предполагается как данное. Предполага­ется, но не анализируется. В таком случае теория и методы социо­логии не могут быть адекватно обоснованы, а их строгость и науч­ность оказываются столь же эфемерными, сколь и объективность любого нормального человека, который руководствуется интере­сами своего дела. Может ли в таком случае наука претендовать на объективность?!

Шюц предпринимает своеобразную философско-социологическую одиссею: он рассматривает становление социальной объектив­ности, начиная с элементарнейших процессов конституирования, порождения смыслов в "потоке опыта", обращаясь к конституированию "объектов опыта", затем "значимых действий", обладающих "субъективным смыслом" (в духе Вебера) и так далее вплоть до конституирования объективных социальных структур во взаимо­действии индивидов. Это, по мысли Шюца, и есть социология жизненного мира.

Независимо от того как оценивать результаты шюцевского ис­следования, стремление ввести понятие жизненного мира в социо­логию оказалось весьма плодотворным, о чем свидетельствует последующее развитие дисциплины. Понятие жизненного мира стало общепринятым (хотя и потеряло ту строгость, которую имело в контексте феноменологической философии); во многих более поздних концепциях социологии жизненный мир как мир непосредственной человеческой жизнедеятельности стал противо­поставляться "системе" как совокупности объективированных жестких структур, принудительно воздействующих на поведение людей. Это понятие применяется в социологии, как правило, ин­туитивно, ему недостает строгой определенности, иногда жизнен­ный мир отождествляется с тем, что можно назвать обыденной жизнью, а иногда - с миром культуры. Но широкое применение этого понятия симптоматично, так как указывает на то, что ис­пользуя только объективистский социально-структурный подход, невозможно объяснить процессы, протекающие в обществе. Можно сказать, что социология "тоскует" по жизненному миру, но до сих пор не в состоянии войти в него, хотя предложено доста­точно много версий понимающей социологии, которая как раз и считает познание жизненного мира своей главной задачей и целью.