Якимова Т.В. Особенности общения сиблингов в условиях детского дома

Аннотация. В статье ставится проблема изучения, поддержания и сохранения сиблинговых связей в условиях институализации. Рассматриваются предположения о том, что утрата или изменение отношений братьев и сестер вне семьи является травмирующим фактором для ребенка, а также о том, что их сохранение становится фактором, способным снизить риск воспроизводства социального сиротства. Приводятся результаты исследования сиблинговых связей в условиях жизни детей в детском доме. В результатах отражены особенности общения сиблингов при институализации, их представлений о своей ситуации развития, а также опыт работы с братьями и сестрами персонала детского дома. Ключевые слова: братья и сестры в детском доме, сиблинговая система, сиблинговые связи, условия институализации.

Феномен социального сиротства в современном российском обществе в последнее время находится в фокусе внимания исследователей и практиков самых разных специальностей. Распространенность этого явления настолько велика, что актуальным становится вопрос о факторах и условиях его воспроизводства в нескольких поколениях одной семьи. Для его прояснения стоит обратить внимание не только на особенности развития личности и психики конкретного ребенка в условиях институализации, но и на изменение его связей с членами семьи, значимым окружением, в частности, с братьями и сестрами.

Около половины всех социальных сирот, находящихся на попечении государства, составляют сиблинги, часто из многодетных семей. В детских домах и интернатах оказываются целые сиблинговые подсистемы, системные функции и особенности которых часто не учитываются и не находят поддержки в структуре подобных заведений. Например, дети распределяются по разным группам или даже учреждениям, не имеют возможности общаться друг с другом без посторонних и т.п. Утрата связей с братьями и сестрами при передаче ребенка в государственное учреждение может вести к вторичной травматизации ребенка после изъятия его из семьи. Напротив, сохранение братско-сестринских отношений, видимо, является фактором, снижающим риск неудач в семейной жизни уже выросших детей-сирот и воспроизведения социального сиротства.

Цели статьи – с одной стороны, привлечь внимание к значимости проблем сиблинговой системы в условиях институализации, с другой – понять, каким образом изменяются ее структура и функционирование.

К середине XX века научно доказано и общепризнано, что важнейшим условием развития ребенка является наличие тесных и стойких эмоциональных связей с матерью (или другим взрослым, замещающим мать) [7]. Для социальных сирот значимость и эмоциональная насыщенность отношений с их лишенными родительских прав матерями и отцами остается очень высокой [3]. Не вызывает сомнения то, что факторами, позволяющими выпускникам интернатных учреждений чувствовать себя психологически защищенными в самостоятельной жизни, являются позитивные связи с родителями замещающей семьи и кровными родственниками [8].

Обзор литературы, посвященной социальному сиротству, показал, что такой его аспект, как общение братьев и сестер в закрытых учреждениях практически не изучен. Как правило, в фокусе внимания исследователей проблематики развития ребенка-сироты, процессов деинституализации детей-сирот, их сопровождения в приемных семьях и т.д. находится один ребенок, а не система его взаимоотношений с близкими людьми.

К настоящему времени достаточно хорошо изучены на всех возрастных этапах особенности общения детей-сирот со взрослыми и сверстниками, проанализированы специфические особенности условий жизни детей, оказывающие негативное влияние на их личностное развитие. В многочисленных исследованиях показано, что условия институционального воспитания являются факторами риска нарушений представлений о своей будущей половой, семейной роли, затрудняют формирование эталонов полоролевых ориентаций и стереотипов поведения, а также создание собственной семьи и ее сохранение в будущем. У детей-сирот быстро исчерпывается привязанность, поддержание супружеских отношений часто не получает развития. Таким образом, они в большей степени, чем кто-либо, являются группой риска по отказу от собственных детей [2].

Дефицит личностного общения, интимных обращений, эмоциональная бедность общения, регламентированность и формализованность общения со взрослыми, частая смена предметного мира, отсутствие «собственности» - являются типичными чертами жизненной ситуации ребенка-сироты. Смена взрослых, взаимодействующих с детьми, разделенность их функций в отношении ребенка, перевод детей из одной группы в другую, из одного учреждения в другое не позволяет ребенку выстроить систему отношений привязанности [8].

Эти жизненные обстоятельства лишают детей важного для них переживания своей ценности и значимости для других. При этом также не формируется представление и переживание ценности другого человека, способность к эмпатии и развитию длительных отношений. Компенсаторными механизмами достижения субъектности, чувства собственной значимости, эмоциональной наполненности и единства с другими, а также определения границ своего психологического пространства часто становятся проявления агрессивности в поведении ребенка, нарушения принятых правил, конфликтность, воровство, сексуальность [3].

В ряде работ показана взаимосвязь между эмоционально-личностным развитием, особенностями привязанности ребенка-сироты и особенностями его познавательной сферы. Например, Й.Лангмейер и З.Матейчик обнаружили факт неразвитости временной перспективы будущего у растущих без родителей детей дошкольного и младшего школьного возраста. Авторы видят причину этого в том, что сироты не знают о своем прошлом. Настоящее и прошлое для них «размыто», они не видят связи настоящего с прошлым, а связь с будущим похожа на «бегство» от настоящего и прошлого. Известно, что умение представить себя в прошлом, настоящем и будущем позволяет личности увидеть перспективы собственного развития. Для воспитанников интерната характерно доминирование краткосрочных планов, склонность пренебрегать предшествующими условиями жизни и последствиями своего поведения, что проявляется в инфантилизме, невысокой ценности настоящего, отсутствии ответственного отношения к собственному времени жизни [4].

Нельзя не согласиться с А.М.Прихожан и Н.Н.Толстых в том, что специфика психического развития детей в учреждениях интернатного типа не определяется общепринятыми критериями нормы и патологии: вне семьи развитие ребенка идет по особому пути и у него формируются специфические черты характера, поведения, личности, про которые часто нельзя сказать, хуже они или лучше, чем у обычного ребенка, - они просто другие. У детей наблюдается не просто отставание или недоразвитие личностных новообразований, а формирование некоторых механизмов, позволяющих приспособиться к жизни в особых условиях. Эти же механизмы могут затруднять постинтернатную социализацию детей и их адаптацию к жизни в замещающей семье [7].

Таким образом, психологические особенности ребенка-сироты в значительной мере определяются спецификой их социальной ситуации развития. Одним из самых травмирующих факторов пребывания в закрытых учреждениях является отсутствие стабильного поддерживающего окружения, эмоционально насыщенных длительных и непрерывных связей ребенка с другими людьми. Интересно, могут ли брать на себя эти функции сиблинговые связи?

Вклад сиблинговых отношений в развитие личности показан в психоаналитически ориентированных исследованиях и в системном подходе к работе с семьей (А.Адлер, М.Боуэн, С.Минухин, В.Тоумен). А вот значение, ресурсность и особенности отношений братьев и сестер в условиях институализации остаются неизученными.

Исследователи развития ребенка-сироты, как правило, констатируют факты важности поддержания сиблинговых связей и их разрушения в условиях институализации. Так Г.В.Семья связывает статус сироты с такой специфической особенностью развития ребенка, как трудность формирования чувства психологической защищенности, обусловленную многими факторами и, в том числе, отсутствием привязанности или потерей связи с братьями и сестрами, воспитывающимися в одном учреждении [9].

А. Синклер и А. Гиббс считают, что «непрерывность отношений с сиблингами приносит большую пользу для детского благополучия, и дети сами считают очень ценным, когда их поселяют совместно или в условиях, позволяющих поддержать контакты с сестрами и братьями» [1]. Исследователи, однако, установили, что контакты сиблингов оказываются в значительной степени потерянными.

По данным И.Б. Назаровой [6] только половина из тех, кто находятся в одном учреждении со своими братьями и сестрами, поддерживают общение друг с другом. При этом в исследовании выявлена отрицательная корреляционная зависимость между проживанием сестры и брата в одном детском учреждении и их общением друг с другом. Автор объясняет это значительной разницей детей в возрасте и их проживанием в разных группах. Таким образом, совместное проживание братьев и сестер в одном учреждении не всегда означает сохранение связей между ними [1].

Система взаимоотношений братьев и сестер является значимым компонентом социальной ситуации развития. «Сиблинги образуют первую группу равных, в которую вступает ребенок. В этом контексте дети оказывают друг другу поддержку, получают удовольствие, нападают, выбирают «козлов отпущения» и вообще обучаются друг от друга. Они вырабатывают собственные стереотипы взаимодействий – ведения переговоров, сотрудничества и соперничества. Они обучаются дружить и враждовать, учиться у других и добиваться признания. Как правило, в этом постоянном процессе взаимообмена они занимают различные места, что укрепляет в них как ощущение принадлежности к группе, так и сознание возможностей индивидуального выбора и наличия альтернатив в рамках системы. Эти стереотипы приобретут большое значение впоследствии, когда дети будут переходить во внесемейные группы равных, в систему школы и позже – в мир работы» [5].

Сиблинговые отношения – одни из самых продолжительных из близких отношений между людьми. Независимо от их эмоционального содержания (теплые, формальные, конфликтные и пр.) часто они продолжаются дольше других межличностных отношений (дружеских, супружеских, детско-родительских), создают общий опыт жизни братьев и сестер, начиная с раннего детства и до преклонного возраста. Постоянное общение и взаимодействие, общие семейные ритуалы и привычки в самых простых ежедневных ситуациях предоставляют возможность людям всех возрастов формировать и развивать привязанность, эмоционально значимые связи, чувство семейного единства (P.I.Johnston, M.M.Mason).

Таким образом, значение сиблинговых связей прослеживается в способности ребенка устанавливать партнерские (горизонтальные) отношения с другими людьми в настоящем и будущем, а также через эти связи формируется переживание принадлежности к семейной группе (семейная идентичность). Отношения между братьями и сестрами естественно продолжаются и при институализации сирот и приобретают в этих условиях свою специфику. Какие функции берет на себя сиблинговая система в условиях институализации и замещающей семьи? Всегда ли и каким образом стоит сохранять и поддерживать сиблинговые связи вне кровной семьи? Ответы на эти вопросы не очевидны и не однозначны.

Одна из специфических особенностей сиблинговых отношений вне семьи связана с влиянием возрастного фактора, который необходимо учитывать персоналу детских домов и интернатов. Семейные связи складываются, интегрируются и осознаются личностью постепенно. В силу возрастных особенностей познавательных процессов (ситуативность, конкретность мышления и пр.) маленьким детям сложно воспринимать своих кровных братьев или сестер, проживающих отдельно в учреждении, оставшихся в кровной семье или находящихся в другой приемной семьей, в качестве сиблингов так же, как тех, с кем дети живут вместе изо дня в день. Становясь старше дети, выросшие в приемных семьях или закрытых учреждениях, более активно интересуются своими родственными связями и отношениями. Из-за возрастных особенностей ребенка сиблинговые связи могут быть либо вовсе не сформированы, либо легко утрачены.

Другая специфическая особенность сиблинговых отношений вне семьи связана с системным фактором. Очевидно, что также, как личность ребенка развивается специфическим образом при изменении социального контекста, иначе идет развитие и всей сиблинговой системы, изменяются ее функциональные и структурные характеристики. В семьях с нарушением родительского функционирования нагрузка на сиблинговую систему многократно возрастает. Братья и сестры могут взять на себя, скомпенсировать, не решаемые взрослыми членами семьи задачи: обеспечение физической и психологической безопасности детей (друг друга), стабильности семейной жизни, социальной и бытовой поддержки и пр. Возможно, если старшие сиблинги, взявшие на себя эти функции, не справляются с такой нагрузкой, они могут предпочесть порвать связь с младшими.

Данная статья написана на материале работы с воспитанниками одного из московских детских домов. Половину всех воспитанников детского дома составляют сиблинги. В этом небольшом исследовании участвовали дети и подростки 9-16 лет, всего 16 человек. Исследование проводилось с помощью наблюдения за общением братьев и сестер со стороны воспитателей (именно воспитатели проводят с детьми много времени и видят их в разных ситуациях), анкет для оценки сиблинговых связей для воспитанников и персонала детского дома, социометрии.

По наблюдению воспитателей детского дома, общение братьев и сестер довольно стереотипно. Старшие, если они склонны к поддержанию отношений со своими младшими сиблингами, как правило, приходят в группу к младшим, чтобы помочь им с одеждой, уроками и пр. Старшие сиблинги в этих случаях не выходят за рамки родительской роли, они не обращаются к младшим с какими-либо просьбами для себя, не проявляют интереса к непосредственному, дружескому общению с ними. Младшие тянутся к старшим, ищут их внимания, но старшие часто отвергают или игнорируют их инициативу, ограничиваясь выполнением привычных функций. Крайне редко братья и сестры имеют какие-либо общие интересы и темы для общения, выходящие за рамки обсуждения семейных событий.

Воспитатели отмечают, что в большинстве сиблинговых систем распределение ролей в общении стабильно и жестко: как правило, общение детей друг с другом имитирует способы функционирования детско-родительской системы. Например, старший брат А. делает уроки со средним братом В., а иногда – и за него, ругает его за двойки, иногда дает подзатыльники в качестве воспитательной меры. В этих случаях их младшая сестра Т. вступается за В., защищает его, набрасываясь на старшего брата с кулаками.

Другая группа братьев и сестер характеризуется избеганием общения друг с другом. Избегание и отчуждение обычно наблюдаются в период адаптации детей к детскому дому и могут быть расценены как защитная реакция на травмирующий опыт пребывания в неблагополучной семье иили на утрату привычных связей. Такое защитное отчуждение иногда приобретает хронический характер и, к сожалению, не получает должного внимания со стороны персонала детского дома.

По словам воспитателей, налаживать контакты и дисциплину в группах проще с единственными детьми. В связи с этим воспитатели, как правило, не стимулируют общение сиблингов или даже препятствуют ему, мотивируя это тем, что «старшие плохо влияют на младших», провоцируют их «на разный криминал», «учат плохому». В то же время все воспитатели указывают на то, что влияние старших на младших очень сильно, если дети живут в разных группах, и существенно ниже в тех сиблинговых парах, которые находятся в одной группе. Имея возможность находиться в контакте друг с другом, они более независимы и самостоятельны в поведении и решениях, чем сиблинги, живущие в разных группах.

Интересный материал был получен с помощью анкеты для воспитанников детского дома, имеющих в нем братьев или сестер. Вопросы анкеты выявляли частоту, регулярность, цели и условия их общения с братьями и сестрами. Стоит отметить, что ответы детей на вопросы анкеты часто носили социально желательный характер и расходились с наблюдениями психологов и воспитателей за общением сиблингов. Как правило, обдумывая вопрос, дети старались угадать «правильный», «хороший» ответ, либо интересовались: «если я отвечу, как на самом деле, мне ничего не будет?». Такая стратегия может свидетельствовать о наличии чувства незащищенности у ребенка и его недоверии к взрослому.

Ответы на вопросы о частоте сиблинговых контактов показали, что большинство детей общаются «иногда» или «редко». Младшие сиблинги заходят к старшим чаще, что может отражать их более интенсивную потребность в сохранении связей.

Ответы на вопрос «Общаетесь ли вы друг с другом наедине?» показали, что такого общения практически нет. Сиблинговая система не «очерчена» и не поддерживается внешними границами. Другими словами, братьям и сестрам в условиях детского дома необходимо прилагать специальные усилия, чтобы сохранять и поддерживать связи друг с другом. Очевидно, что таких условий нет в семьях, где сиблинговые границы «заданы» извне общими правилами общения взрослых членов семьи с детской системой.

На вопросы о том, с какой целью сиблинги заходят друг к другу, в основном, получены ответы: передать какую-либо вещь (например, телефон), узнать новости из семьи. Обсуждение семейных новостей, встреч с родственниками, их подарков – основная тема общения сиблингов, тема, которая их объединяет.

Почти все дети на вопрос о том, что они хотели бы изменить в общении с братьями и сестрами, ответили, что хотели бы больше общаться, быть в одной группе, больше обращать внимания друг на друга.

Персонал детского дома (воспитатели и администрация) анонимно отвечали на вопросы другой анкеты, направленной на изучение их опыта работы и общения с сиблингами. Были получены довольно противоречивые ответы. С одной стороны, взрослые единогласны в том, что в условиях детского дома поддерживать условия для общения братьев и сестер нетрудно, с другой – почти все считают, что работать проще с единственными детьми. Половина воспитателей связывает конфликтность воспитанников и уровень дисциплины в группе с присутствием в ней братьев и сестер: сиблинги, в общении которых много конфликтов, вносят их во взаимоотношения со всей группой детей.

При этом воспитатели и представители администрации детского дома считают, что сиблинговые отношения стоит укреплять и поддерживать, так как, во-первых, они (отношения) не развиваются без внешнего вмешательства и создания специальных условий, во-вторых, эти отношения являются важной опорой для детей-сирот в будущем, а в-третьих, они способствуют снижению риска неудач у сирот в их взрослой семейной жизни.

Основным фокусом социометрического исследования являлись представления воспитанников детского дома об особенностях их сиблинговых связей. Однако результаты, полученные с помощью социограмм, оказались настолько интересны, что стоит описать их полностью.

Социограмма представляла собой три вписанных друг в друга круга. В центральном самом маленьком кружке вписана буква Я, которая обозначала самого ребенка. Ребенку давалась следующая инструкция: «В среднем круге обозначь самых близких для тебя людей, во внешнем - людей, которые тебя окружают, но не настолько близки. Предложенными линиями соедини себя и каждого человека, которого ты внес в круги». Разные линии (зигзаг, пунктир, одиночная, двойная и тройная линии) соответственно означали варианты отношений между людьми: конфликты, отчуждение или игнорирование, нейтральные, близкие и очень близкие отношения. Ребенку предлагалось заполнить три бланка социограммы: "ты и твое окружение в настоящее время", "ты и твое окружение в прошлом" (например, до поступления в детский дом), "ты и твое окружение в будущем" (желаемое будущее).

Внутренние круги социограмм (близкие люди) обычно «населялись» кровными родственниками, «друзьями» из детского дома, редко – из школы, в единичных случаях в них попадали представители персонала детского дома. В заполнении детьми внутренних кругов социограммы при всем разнообразии вариантов легко прослеживаются общие тенденции.

Восприятие детьми своих семейных связей можно охарактеризовать как фрагментарное, неустойчивое и нечеткое. Родители и другие близкие родственники то исчезали, то возникали в социограммах от прошлого к будущему. В нескольких случаях дети указывали в настоящем и будущем родителей, которые уже умерли. Часто дети забывали каких-то родственников или не были уверены, в каких родственных отношениях находятся с тем или иным человеком (например, «не знаю, это мамин друг или мой дядя»). Трое подростков не стали включать в близкий круг в настоящем и будущем братьев и сестер, живущих с ними в детском доме. Во многих случаях выяснилось, что за пределами детского дома у ребенка есть и другие сиблинги, но сколько их, каков их возраст, как их зовут и где они находятся, воспитанники сказать затруднялись.

Характер отношений с людьми из внутреннего круга при этом часто идеализировался: обозначался тройной линией как очень близкие отношения. Например, несколько детей оценили отношения с родителями, которые их навещают крайне редко (например, раз в полгода) и нерегулярно как очень близкие. Большинство подростков указывали, что отношения с людьми их внутреннего круга в будущем будут максимально близкими, даже если туда включались все одноклассники и знакомые. Один подросток представил свои отношения с «детским домом» в будущем как очень близкие и включил их во внутренний круг.

Для всех воспитанников, независимо от их возраста, структура связей во внутреннем круге не менялась от прошлого к будущему: в нее входили кровные родственники и друзья. Только одна (!) девочка-подросток во внутреннем круге в будущем указала мужа, ребенка и «друзей с работы». Для нее структура отношений в будущем представляется отличной от настоящей, изменившейся в соответствии с социально ожидаемыми задачами развития. Она же (также единственная) указала, что в будущем детский дом останется в ее жизни во внешнем круге, она будет его навещать.

Особо стоит отметить факт, характеризующий специфику отношений привязанности воспитанников детского дома. В настоящее время люди, постоянно присутствующие в жизни детей-сирот – это воспитатели. Однако ни один (!) воспитанник независимо от времени пребывания в детском доме не включил представителей персонала в свой внутренний круг в настоящем, только трое воспитанников включили воспитателей во внешний круг.

Заполнение внешних кругов социограмм не было настолько разнообразным, как внутренних. Наибольшее количество связей во внешнем круге – это «друзья», «знакомые» и «одноклассники», что соответствует возрасту воспитанников.

Таким образом, в представленном небольшом исследовании отражена сложность развития и сохранения сиблинговых связей в условиях институализации детей, изменение их функционирования в условиях неблагополучной родительской подсистемы семьи, их ресурсность для дальнейшего развития ребенка-сироты, а также показана необходимость разработки методов их психологического сопровождения.

Трансформация и разрушение социальной ситуации развития, связанные с утратой привычных семейных связей, в том числе, и внутри сиблинговой системы является мощной травмой, «двойной» утратой для ребенка, которая не получает, как правило, необходимой поддержки в условиях институализации. Функции сиблинговых связей, существующие в семьях, в условиях неблагополучной семьи или институционального воспитания утрачиваются или замещаются родительскими.

В условиях закрытых учреждений, где у ребенка нередко отсутствуют личные вещи, меняется окружающий его предметный мир, общение со взрослыми не имеет такого стабильного и эмоционально насыщенного характера, как в семье, ресурсность сиблинговых связей становится очевидной: именно на них, а иногда и только на них, может лечь нагрузка, связанная с сохранением какой бы то ни было стабильности и непрерывности мира для ребенка.

Сохранение сиблинговой системы с ее функциями, близкими к тем, которые существуют в семье, видимо, является условием, снижающим риск воспроизведения социального сиротства, так как в ней ребенок осваивает длительные, близкие сверстниковые (горизонтальные) отношения, на основе которых в дальнейшем он строит свою семью и другие внесемейные связи, а также сохраняет чувство принадлежности к своей кровной семье.

Литература

1. Астоянц М.С. Анализ жизненных практик в условиях интернатного учреждения. Опыт включенного наблюдения. 2005.

2. Виноградова Г.А., Бобкова Т.С. Своеобразие полового самосознания подростков с разной социальной ситуацией развития \ Известия Самарского научного центра Российской академии наук, т. 12, №3(2), 2010.

3. Голерова О.А., Гурова Е.В., Харченко Е.В. Изучение представлений детей-сирот о структуре поддерживающего окружения на основе метода семейной доски\ Психологическая наука и образование, №3, 2009.

4. Замалетдинова Ю.З. Психологическое время подростка, воспитывающегося в условиях интерната\ Вопросы психического здоровья детей и подростков, №1, 2008.

5. Минухин С., Фишман Г. Техники семейной терапии. М. 1998.

6. Назарова И.Б. Возможности и условия адаптации сирот\ Социологические исследования. № 4, 2001.

7. Прихожан А.М., Толстых Н.Н. Особенности развития личности детей, воспитывающихся в условиях материнской депривации\ Психологическая наука и образование, №3, 2009.

8. Семья Г.В. Психологическая защищенность детей, оставшихся без попечения родителей, в условиях институализации и замещающей семьи\ Психологическая наука и образование, №3, 2009.

9. Семья Г.В. Основы психологической защищенности детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей\ Развитие личности №1, 2004.