ПСИХОЛОГИЧЕСКИЙ ПОДХОД К РЕЛИГИИ

Попытка подойти к религии с психологической точки зрения является ошибочной как со стороны религии, так и со стороны психологии. Религиозный мыслитель и психолог могут в равной мере считать религию и психологию несовместимыми, но доводы их будут диаметрально противоположны. Религиозно настроенному человеку покажется кощунственным подход к высочайшей сути религии - Богу - с "препарирующим ножом" психологии. Но каждому, кто придерживается подобных взглядов, необходимо указать на то, что религия, несомненно, - феномен человеческой психе, и она, тем самым, доступна психологическому исследованию. Психология действительно стала бы святотатствовать, если бы в ходе своего исследования попробовала прямо делать заявления относительно абсолютного существования или не-существования Бога или какой-либо иной реальности религиозного верования. Делать подобное заявление не является задачей для психологии, а если это произойдет, то станет ясно, что психология трансцендировала свою компетенцию и возможности: для психологии реальности веры, как таковые, являются неприемлемыми. Но что представляет для психологии законный интерес, так это - феномен религиозного опыта как активности человеческой психе и как выражение ее внутренних процессов. Таким образом, психология не интересуется вопросом существования Бога, а только психическим опытом, который был понят и сформулирован как Бог. Этот опыт может соответствовать или не соответствовать существованию абсолютного Божества; но все равно, он является психической реальностью величайшей важности. В этом понимании процесса, психология не касается религиозных и теологических концепций, которые основываются на вере в абсолютную реальность Бога. Она интересуется этим явлением поскольку оно занимает человеческие мысли. Другими словами, психология интересуется этими идеями, поскольку они проявляют себя в человеческой психе. "Вот этим" неправильным пониманием является то, что психологическая трактовка и объяснение будто бы редуцируют Бога ни к чему иному, кроме как к психологии. Дело здесь не в Боге, но в идее Бога... Человек сам содержит эти идеи и сам создает для себя образы, а эти вещи принадлежат уже к сфере психологии". (Jung, Zur Psychologie der Trinitatsidee. In: Eranos Jahr-Buch 1940-41, Zurich. 1942. p.50. n.1. CW 11, p.163, n.16). Идеи и образы Бога воспринимаются психологией как психические реальности, но она не вдается в вопросы о существующей за ними абсолютной реальности, поскольку этим занимается уже религия.
С другой стороны, религия, по мнению многих психологов, едва ли заслуживает рассмотрения, поскольку, как считают они, она является всего лишь "эпифеноменом". При этом, они смотрят на нее как сопутствующее некоторым первичным биологическим инстинктам явление, выступающее просто как одна из его возможных сублимаций. К примеру, две другие великие школы "глубинной психологии" Зигмунда Фрейда и Альфреда Адлера стали бы обязательно редуцировать религиозные феномены к чему-нибудь еще. В соответствии с их фундаментальными концепциями это "что-нибудь еще" в первом случае предстало бы бегством от полового инстинкта и его же сублимацией, а в последнем случае - инструментом борьбы за господство, верховенство. Другими словами, религия для них (то же замечание справедливо для их взглядов на искусство) является в лучшем случае не более, чем некая вторичная психическая активность, которая проистекает из подавления некоторых первичных биологических инстинктов. Следовательно, религия - это ничто иное, как заменитель чего-либо и теряет всю важность как феномен в чистом виде, и достойна рассмотрения только как пример механизма подавления инфантильной сексуальности или инфантильного стремления к власти. Тот же психолог, который не приемлет такой оценки (или скорее, такого обесценивания) религии, попадает под подозрение, как человек, вносящий элементы метафизики или мистики в царство психологии. (Конечно, вот такая чисто редуктивная аргументация обращает религиозно мыслящего человека против любых психологических интерпретаций религиозных феноменов.)
Нужно указать, что утверждение, будто религиозный опыт происходит из "только" подавлений полового или иного биологического инстинкта является полностью бездоказательным. Вот главный аргумент против такого взгляда. "Бессознательное - это живой и, следовательно, творческий процесс, и он не нуждается ни в каком подавлении для высвобождения своих творческих функций" (Jung, Contributions to Analitycal Psychology, pp.364. CW 17. p.115.) Духовность - это не производное от некоего иного инстинкта, а напротив - это первичная функция психе, то есть, она является принципом своеобразной обязательной формой для выражения инстинктуальной мощи".
Религиозная действительность - это высшая форма духовности, следовательно, религиозная активность не является сублимацией или бегством от чего-то, а лишь выражением глубинной и подлинной функции человеческой психе, существующей по своим законам. Таким образом, изучение религиозного опыта - это изучение фундаментального психического процесса, который нельзя исследовать больше ни в каких иных проявлениях. Психологическое изучение религии не только интересно психотерапевту само по себе, - оно незаменимо в том случае, если он хочет понять во всей полноте психические процессы.
Это кстати был тот момент, из-за которого произошло расхождение взглядов у Юнга с Фрейдом. В своей "Психологии бессознательного", опубликованной в 1912 г., он показал, что образ действия либидо обладает дихотомностью, с одной стороны -- это инстинктивные процессы (в самом узком смысле биологических инстинктов), с другой -процессы духовные, тогда как Фрейд, придерживаясь своих взглядов, считает, что духовные процессы - простые производные от инстинктивных.
Само собой разумеется, что психологическое изучение религиозных феноменов, имеющихся в человеческой психе, должно подчиняться правилам психологического исследования. Суть этого положения очень точно выражена Юнгом: "Методологическими устоями представленного мною вида психологии являются чисто феноменологический подход к проблеме, то есть, занимается исключительно со случаями, состояниями, ощущениями, одним словом, с фактами. Факты, а не суждения - вот основа правильности этого метода. Говоря, к примеру, о непорочном зачатии, психология интересуется лишь самим существованием такой идеи, и не интересуется ни в какой мере вопросом истинности или ложности этой идеи. Психологически это истинно, поскольку эта идея уже существует... Эта точка зрения совпадает с подходом у естественных наук". (Junq. Psychology and Religion, p.3. CW 11 p.6)
При психологическом исследовании любого духовного феномена, а уж тем более феномена религиозного опыта, в самом начале возникает одна фундаментальная проблема, которую и нужно обсудить первой. Это проблема сознания, которое неотделимо вплетено в каждый духовный опыт. Сам факт, что человек "сознателен", достиг способности рефлексировать. выводит его из замкнутого круга чисто биологической жизни. Появление сознания вместе с его рефлективным отношением - вот характерная черта, отличающая человека 01 животного. Можно даже определить человека как живой организм, обладающий сознанием. Однако, к сожалению, даже имея какое-то представление о том, что такое сознание и как оно работает, мы ничего не можем сказать о его источнике. Различные теории, объясняющие его происхождение, являются только дедукцией из других, недоказанных предпосылок. Поэтому крайние материалисты сказали бы, что возникновение сознания - это просто еще одна вариация биологического развития, как, скажем, следующий шаг от дыхания жабрами к дыханию легкими, или от холоднокровных к теплокровным животным. Но на противоположном конце будет теория религиозно настроенного человека, согласно которой сознание - один из наиболее драгоценных даров из всех, каким Бог наградил человека. Но если мы все же попытаемся остаться на позиции чисто эмпирических фактов, то мы обязаны будет признать, что нам ничего не известно о том, как и почему возникло сознание. В большей степени нам "известно" как и почему зародилась жизнь, чем откуда произошло сознание.
Таким образом, мы принимаем существование сознания как сам собою разумеющийся факт, как необъяснимый и непреодолимый феномен человеческой жизни; но, тем не менее, мы пытаемся оценить его роль и определить связанные с его появлением проблемы. Можно сказать, что сознание подверглось значительному развитию - от неопределенного непрочного состояния к состоянию сравнительной стабильности и прочности; что сознание с самого начала предъявило человеку такую громадную проблему, что даже сегодня он не в состоянии разрешить ее. Быть сознательным - значит жить в состоянии далеком от чистого счастья, напротив, для того, кто испытывает это чувство, это означает проклятие и благословение в равной мере. Это - обоюдоострое оружие; ощущение его противоречивого характера переходит от мифа к мифу. Миф можно рассматривать как спонтанную и нерефлективную формулировку первичного психологического опыта цивилизации, благодаря чему мифология в состоянии научить нас глубокому пониманию раннего психологического опыта человечества. Давайте возьмем только два примера: легенду о Прометее и легенду о Рае.
Легенда о Прометее отражает как в зеркале всю огромную опасность, которая должна сопровождать преподнесение в дар света сознания; потому так огромны муки того, кто принес смертным этот свет, совершив при этом тяжкое преступление, поправ законы богов; потому страдание от вечной раны в центре его инстинктуальной жизни будет для него искуплением. Еще более иллюстративной является история об изгнании человека из Рая, из его тамошнего состояния счастья.