Музыка любви. Номинация.

Когда они встретились впервые, была весна. Уже в самом разгаре, цветущая, с теплым ветром и с запахами. Каких-то мгновений этой странной встречи тогда хватило, чтобы почувствовать какое-то просыпающееся опьяняющее чувство. И бутылочки туалетной воды, чтобы оставить это чувство в себе навсегда.

Как бывает в любых сказках и красивых историях про любовь, жизнь свела их снова. В другой стране, двух едва знакомых людей, говорящих на разных языках, двух одиноких людей, уже с достаточным багажом личной жизни за плечами. И ведь с самого начала речь в этой истории шла не о любви, не о чувствах, а о работе. Так получилось, что двух людей свела жизнь. И им предстояло вместе работать какое-то время. Встреча будущих коллег пускай в немного необычных условиях. Возможно именно эти условия: весна, съемки в кино, аромат туалетной воды, необыкновенная обстановка, и чудесная музыка сделали все за них? Победила бы эта история в номинации «Самая романтичная история в жизни», если бы не было этого языкового барьера, если бы не было этого заранее ограниченного времени? Хотелось написать «Да», но на самом деле это была бы уже другая история. А в этой должно было быть все именно так, как было. Поэтому и номинация досталась ей.

Итак, по порядку.

В первой истории третьим главным действующим лицом в истории зарождающейся любви был запах.  Запах, который появился раньше осознанных чувств. И остался навсегда.

В этой уже летней истории на сцену вышел звук, а именно музыка! И именно она стала следующим главным действующим лицом в этой истории.

Первая поездка в ближайшее зарубежье! Конечно, она надеялась, что на вокзале ее встретит именно ОН. Картинки выстраивались сами в ее голове. Она представляла, как он, чуть растерянно ищет глазами по окнам вагонов поезда, в надежде первым увидеть ее. Как вдруг встречается с ней взглядом, замирает, нежная улыбка касается его губ,  она не отводит от него глаз и смотрит, смотрит, смотрит…

Именно так это часто показывают в кино, описывают в книгах, и именно это заставляет все трепетать внутри. Но вышло все банальней. За ней прислали мальчика, видимо вчерашнего старшеклассника, который летом нашел себе подработку водителем и помощником администратора съемочной группы. Он держал табличку с ее именем в руке. Она подошла, он по-детски смутился и взял у нее из рук чемодан, что-то бормоча под нос. И тут она поняла, что попала совсем в другую историю. Все мечты о счастье, о дымке любви остались там в вагоне. А тут «жестокая реальность» - она приехала на съемки заграницу, где нет ни одного человека, который бы ее поддержал, подбодрил, спел бы ей, как в старом кино: «Капитан, капитан, улыбнитесь!». Жестокой реальность была еще и потому,  что это мальчик говорил на английском языке с таким сильным финским акцентом, что она ничего даже и не пыталась понять. 

Он вел ее куда-то, она шла за ним и кивала в ответ «Yes, yes!». А сама  судорожно соображала, что она будет делать, когда он ее спросит о чем-нибудь важном. Ведь тогда ей придется признаться в том, что она ничего не понимала до сих пор и что ответить ему, от волнения и от своего ограниченного английского ей тоже будет проблематично.

Но, доведя ее до машины, он куда-то позвонил, что-то проговорил в телефон и дал ей трубку. И она, к своему счастью услышала голос режиссера-«медведя», который говорил с ней на ломанном русском языке! Ну это хоть что-то уже! Он сказал, что ей надо ехать в гостиницу, а все приедут туда вечером после съемок и будет общее собрание. Звучало это как-то очень буднично и спокойно, и она немного успокоилась и даже слегка почувствовала себя звездой, приехавшей на гастроли. Совсем слегка, правда.

Ехали не очень долго, вскоре с трассы свернули на лесную дорогу. С одной стороны виднелись поля для гольфа, с другой к самой дороге подходил лохматый бурелом из сосен, камней, кустов и елок. Вскоре она увидела вдали перед собой небольшой лесной замок из красного кирпича. Он стоял на поляне, окруженный аккуратно подстриженными деревьями и зеленой изгородью. Ощущение нереальности происходящего снова стало догонять ее.

Но, не доезжая замка, они свернули налево. Там стояла длинная невысокая двухэтажная постройка тоже красного кирпича с колоннами и большими воротами вместо дверей.

Оказалось, что это настоящее историческое поместье. Замок был старинным и сохранившим часть интерьеров. Он был основной частью гостиницы. А в том корпусе, куда ее и привезли, раньше располагались помещения для обслуживающего персонала замка. А теперь это тоже был корпус гостиницы, только никакого обслуживающего персонала, даже администраторов не было и в помине. «Чувствуйте себя, как у себя дома», и даже двери-ворота никто не торопился закрывать на ключ.

Внутри корпуса, куда ее привел мальчик, было очень уютно.  Везде ковры и мягкие ковровые дорожки . Войдя, они сразу попали в маленький зал с высокими окнами до потолка и мягкой мебелью. Слева она увидела пианино, которое как будто стояло не на месте – почти при входе и, казалось,  занимало место несуществующей стойки несуществующего администратора.

Мальчик, видимо, чувствуя, что скоро избавится от «глухонемой» актрисы, стал явно бодрее и веселее. Он провел ей экскурсию по корпусу, показал ее уютную комнатку. На стене висела  картина с нарисованной как будто детской рукой зеброй.  Окна располагались выше, чем обычно, даже ближе к потолку и выходили на замок и озеро. Мальчик помахал ей рукой и быстро уехал. Она осталась одна.

Вот здесь ей и предстояло прожить целый месяц…

Вечером собралась вся группа. В полумраке небольшого «диванного» зала второго этажа они знакомились, обсуждали планы, просматривали отснятый за последний день материал на экране ТВ. Ее приняли спокойно, «без пафоса» и ее это вполне устроило. ОН все время, как пришел, сидел в противоположном от нее конце зала и почти не принимал участия в разговоре, как будто отсутствовал. В зале был полумрак, светили только две настольные лампы и экран, на котором мелькали кадры. Постепенно группа стала расползаться по своим комнатам. Она сидела и никак не могла понять, что делать. То ли идти отдыхать, то ли для приличия остаться. И в этот момент она заметила, что ОН встает со своего места и уходит. В этот же миг ей стало очень плохо и одиноко. Не о такой встрече она мечтала, ее песочные замки выглядели иначе. Она решила тихо уйти в свою комнату и лечь спать. Так, чтобы ее не заметили и не задержали.

И вдруг (ведь в сказках часто все происходит ВДРУГ), она даже не увидела, а ощутила, что ОН наклонился над ней. Он был так близко, аж дух захватило! И почему-то ОН был таким своим, единственным «своим» в этом зале, в этом корпусе. И он что–то говорил ей тихо, смущенно улыбаясь. Она не понимала! Он видел это, и видно было, что он ищет нужные слова, что он старается говорить медленно. Но в этот момент она услышала рядом: «Идите, пообщайтесь!». Это режиссер бросил ей спасательный круг.

И они пошли. Она не понимала куда, но ей было все равно. Они спустились на первый этаж. Там никого не было, и света тоже почти не было. Только торшер стоял в углу  и светил приглушенным светом. Он подошел к пианино, достал зажигалку и зажег свечи, которые стояли на пианино в красивых подсвечниках.

Потом сел за инструмент, и, слава богу, ничего не говоря и не объясняя, просто начал играть! Он играл, как настоящий пианист. Как потом оказалось, он закончил музыкальную школу. Звуки не резали тишину, а наполняли, оживляли ее. Он играл и поначалу совсем не глядел на нее. Но она чувствовала, что он так общается с ней. Вскоре оказалось, он не только прекрасно играет, но и поет. Иногда он спрашивал, знает ли она ту или иную композицию, называл какие-то, наверно, известные фамилии, и удивлялся, что она почти никого не знает. Но удивительно, что ей было совершенно все равно, подумает ли он о ней, как об ограниченной и совершенно не разбирающейся в музыке личности: «О! Она не только не знает языка, на котором ей придется играть, она еще и в музыке не разбирается! Какой позор! Ха-ха-ха!». Она почему-то была совершенно уверена, что ему все равно, что она знает, а что нет, главное, что они наконец–то вместе. Он говорил ей это музыкой. Он столько сказал ей тем вечером. Нет, не словами! Они не говорили. Просто он пел, а она смотрела на него, на его пальцы, которые бегали по клавишам, на губы. Смотрела в его глаза. А он пытался угадать, нравится ли ей то, что он выбирает для нее. Пытался разгадать ее чувства. И как тогда аромат, сейчас их обволакивала, связывала музыка. Он выбирал для нее самые романтические мелодии, и она уже тогда знала, что с этих пор любая романтическая мелодия для нее будет о нем. Он пел ей красивые тихие красивые песни на английском языке – и с тех пор любая красивая песня на английском языке будет тоже о них двоих. А особенно «об их чувствах» был Фрэнк Синатра. Потому что ОН пел, как Фрэнк: тихо, с какой–то внутренней улыбкой, с каким-то неуловимым выражением нежности и покоя.

Это была вторая их сказочная встреча…

Когда им пришлось расстаться спустя месяц, она, как в первый раз туалетную воду, купила диск (такую блестящую пластиночку с дырочкой посередине:)) с песнями Фрэнка. И, когда ей становилось одиноко, слушала его «от корки до корки». И даже потом выучила некоторые песни и, когда напевала их, ей сразу становилось тепло и волнительно, она снова слышала ЕГО голос и звук пианино, видела ту их встречу при свете свечей…