Мама на картинке, или Безопасная любовь

Обществом, рекламой, романтическими фильмами пропагандируется семья, в которой все улыбаются, держат за руки малыша, с вниманием смотрят на него, любят и заботятся. Остальные же формы семейных отношений попадают в стигматизированную категорию. Но и то, и другое является крайностями. Потому что семья в первом варианте - утопия. Так как, все иногда ссорятся и это нормально. Все дети расшатывают границы родителей и это тоже нормально, это заложено в самой природе взросления. Все родители их периодически за это наказывают. А не только улыбаются. И это тоже нормально.  Вторая же категория ещё более разнообразна - от чрезмерного наказания до полной асоциальности родителей.
 
Практически в каждой семье ребенок сталкивается с любовью и с запретами, которые подчас могут быть довольно агрессивными. И именно соотношение этой любви и агрессии и имеет отношение к той теме, о которой я хочу сказать.
 
Ребенок нуждается в любви. Каждый. Всегда. Только вот сам отделить любовь от агрессии родителя он не может. Я говорю сейчас не совсем (или не только) о явном садизме, скорее, о чрезмерности наказания, его несвоевременности, затянутости во времени или несправедливостии - то, как это выглядит в глазах ребенка. То, как это потом остаётся в его памяти. Потому что, продолжая нуждаться в любви, ребенок реальную маму (папу, опекунов) боится, а когда она уходит на работу, он обнимает ее фотографию. Гладит ее и успокаивается. Потому что мама с фотографии в его внутреннем мире любит его. И не может быть жестокой и несправедливой. А та, которая сейчас на работе, может.
 
Мне кажется, именно этот механизм срабатывает, когда мы смотрим фильмы, в которых подлечиваемся любовью одного персонажа к другому. Потому что любовь, которой мы подпитываемся с экрана, - она безопасная. Ведь фильм-то мы как раз в состоянии выбрать именно тот, который нам подходит. А вот родителей не выбирают.
 
Похожее происходит и с любовью, в которой признается Ник Вуйчич со сцены к каждому, проникновенно глядя в глаза. Я сейчас это говорю совсем без сарказма. Потому что это тоже вариант столь желанной и столь безопасной любви - любви от того, с кем у человека из зала нет отношений. Любви от человека, о котором весь мир знает, что он способен любить и делает для других много важного и хорошего. И любовь этого человека (сейчас) точно чиста от агрессии, потому что со сцены он ничего не причинит. Потому что каждый, принимавший в своё время любовь, густо смешанную с агрессией, в этом зале находится в безопасности. Здесь эту любовь можно брать столько, сколько вмещается, и в то же время оставаться неприкосновенным.
 
Наверное, это один из возможных ответов на вопрос о страхе близости. И ещё это легальный и доступный способ прикоснуться к любви, если пережить в отношениях ее очень страшно и почти невозможно.