Тамарико и ее мужчины. Глава 2 Понаехали! или "Восток - дело тонкое".

Шумные ленинградские улицы распахнули Тамаре свои объятья.

Поселилась она, как и предполагалось, у родни добродушного соседа по Тбилиси недалеко от Московского вокзала.

Это была пожилая семейная пара, которая сдавала небольшую комнату.

Олег Евгеньевич и Маргарита Павловна приняли Тамарико как родную дочь. Своих детей у них не было, и юная скромная девушка пришлась им по душе.

Тихая поначалу Тамара, постепенно освоилась. Свыклась с шумом большого города, и даже полюбила суету и толчею, которая шокировала ее с первого шага, который она сделала на невскую землю.

Бойкий характер не заставил себя долго ждать и в совокупности с гордым нравом придал Тамаре такую уверенность, что старики, удивляясь сначала такому союзу скромности и решительности, вскоре почувствовали, что юная черноглазая грузинка стала теперь уже для них надежной поддержкой.

Уже через полгода, Тамара самостоятельно перемещалась по городу, не боясь ни подземки, ни шумных таксистов.

Она быстро разобралась, что к чему и научилась давать отпор грубиянам, находить одобрение старушек и снисходительно принимать восхищенные взгляды молодых и не очень мужчин.

Истории с ней случались разные, хотя надо отдать должное воспитанию матери, на рожон она не лезла, но отпор могла дать любому обидчику.

Однажды, отправившись на рынок, а своих «опекунов» она убедила в том, что овощи, фрукты и зелень надобно покупать исключительно на рынке и, в конце концов, полностью взяла на себя эту обязанность, Тамара попала в перепалку между продавцом и покупателем.

Дело было субботним утром на «Апражском рынке».

Тамара покупала зелень у бойкой армянки. Женщина эта была ей уже знакома и, надо сказать, очень помогла ей освоиться на первых порах в толчее между торговыми лавками.

Первое ее знакомство, перетекшее в дальнейшем в дружеское расположение, было связано с той симпатией, которая часто возникает между приезжими и помогает им чувствовать себя уверенно на «чужой» территории.

Теперь каждую субботу Тамара обязательно останавливалась у тети Ашхен, чтобы закупить ароматную зелень. У нее же она училась той манере, которая в последствие не раз помогла ей защитить свои границы и стала частью ее характера.

Где-то внутри тетушка Ашхен ассоциировалась у Тамарико с образом, что остался у нее из воспоминаний о бабушке.

Тамарико, еще издали поприветствовала торговку Ашхен, махая пучком петрушки, который уже успела купить у старушки за углом.

Тетушка Ашхен, усмехнулась, прищурив глаз, и своим цепким взглядом уже прожигала петрушку.

Казалось, сейчас вспыхнет пламя и от пучка останется лишь пепел.

Приблизившись, Тамарико предупредила возмущение бдительной торговки.

- У старушки купила.

- Пожалела, да? – спросила Ашхен, смягчившись.

Тамара кивнула и, пожав плечами, принялась выбирать зелень.

Выбор свой она сопровождала особым ритуалом: брала каждый пучок того или иного вида зелени, отщипывала маааленький кусочек и принюхивалась, вникая в аромат.

В том, что зелень свежая Тамара не сомневалась, но ей нужно было найти «тот самый пучок»!

«Тот самый» - это такой, который напоминал бабушкину стряпню.

Вот и сейчас Тамарико, растирая между пальцами кусочек базилика, прикрыла глаза, вдыхая аромат и погружаясь в воспоминания.

Спустя три минуты пушистые ресницы вздрогнули и черные глаза, сверкнув огоньком, устремились навстречу каштановым глазам тети Ашхен.

Тамара кивнула, указывая на выбранные пучки и произнесла: «Беру!».

- Нюх у тебя как у овчарки! – пошутила продавщица, собираясь завернуть пучки в бумагу.

Как вдруг, среди толпы покупателей, возникшей, как из-под земли, послышалось возмущение.

- Ты подумай! Понаехали тут! Погляди-ка «рука руку моет»! Выбирает она. Как же! А продавщица-то ей глазом так и мигает!

Горлопанила какая-то «интеллигентка» в зеленой вязаной шапке.

- Так они ж одного роду племени! Вот приехали, да сговариваются! – тут же поддержал «зеленую шапку» какой-то парень в синей ветровке «Адидас».

Толпа взволновалась!

Но Тамара, уже готовая дать отпор, вдруг, неожиданно для самой себя, изменила тактику.

 Она очень не хотела подводить тетушку Ашхен, и прекрасно понимая, что скандалом испортит ей репутацию, «прикусила язык» с которого вот-вот готово было сорваться бранное слово. Вместо этого Тамарико громко крикнула: «Не шуми, народ! Приправы – дети востока, а восток – дело тонкое! И выбирать их умеючи надо!»

- Ну и как? – не выдержала «зеленая шапка».

- Да, давай, делись секретом! – выкрикнул «адидасовец».

- Учи и нас! Чтоб нас за нос не водили! – загалдела толпа.

И Тамара принялась учить – учить как нюхать и представлять.

К каждому запаху она привязывала картинку, и казалось грузинская мелодия гор словно вуаль накрыла угол рынка, где произошло столкновение интересов.

Люди, слушая мелодичный и бойкий голос грузинки, вставали в очередь, и даже купив свою «порцию» зелени не спешили уходить.

Кто-то стоял поодаль, кто-то тут же облокотившись о дощатую витрину.

«Синяя шапка» застыла открыв рот, а мужичек в куртке-адидаске лишь прошептал: «Во, дает! Дааа талант не пропьешь!»

Научились ли слушатели восточному искусству выбирать приправы к своим блюдам или нет, неизвестно, но с этого дня все они стали постоянными покупателями тети Ашхен, а завидев Тамарико, спешили получить у нее консультацию.

- Вот девка, дает!

- Актриса!

– Далеко пойдет!

говорили они, вслед бойкой девушке с грациозной походкой.

С тех пор Тамарико на рынке полюбили и звали ее «наша горная козочка».